Судя по всему к стулу его задницу приклеили довольно прочно и надолго.
С тяжким вздохом Микеланджело на мгновение прижал пальцы ко лбу, хмуро поправив сползшую на глаза повязку, туго перетягивающую его исцарапанную, веснушчатую голову. А затем снова нахохлено скрестил здоровенные лапы на пластроне, поудобнее откинувшись панцирем на скрипучую деревянную спинку. Парень отчаянно не хотел признавать, что слишком слаб, чтобы самостоятельно развести бурную деятельность на кухне. Хотелось бы порхать как бабочка, и жалить, как пчела, но легкое головокружение, а так же отсутствие живого места на покрытом синяками теле, убедительно удерживали подростка на одном месте. Вот не хуже, чем угроза жестокой расправы над последним десятком!
Правда расслабиться юноше так и не дали.
Напрасно он подумал, что сможет лениво растечься по сиденью, не глядя потыкивая в кнопку блэндера и погрузившись в простративные размышления о несправедливости Могучей Вселенной, и превратностях Судьбы, когда выходишь ты такой, в кои-то веки потанцевать с девушкой под луной - а тебе БАЦ, и мертвый вроде как уже пару месяцев старик-Рене подкатывает. Стоило на секундочку утомленно прикрыть веки, как мимо него пронеслась белая молния, прогоняя всякую сонливость. Затем обратно. Затем эта молния навернула кульбит через стол в обнимку с капустой. И снова зигзагообразно пронеслась по крохотной кухонке с пресловутым колбасным батоном и связкой сосисок, мясным шарфом развевающихся покруг пушистой шеи.
Это Алопекс так продукты обратно в камеру убирала, с такой скоростью, словно тут духовка загорелась сизым пламенем и ее срочно надо было затушить продуктовым дождем! - Пре... пр... хва... Оста-ста-ста... - было порывался притормозить свою белкой снующую по комнате подругу черепашка, старательно крутя головой, пытаясь отследить ее стремительные передвижения по маленькому помещению домашнего камбуза. В итоге это неблагодарное дело закончилось тем, что его внутренняя качка усилилась раза в два, и бедный весельчак убито откинулся затылком о стенку позади себя, сосредоточив плывущий и скачущий взгляд на кирпичном потолке убежища - по истрескавшимся, осыпающимся стенкам, перед глазами юного мутанта, еще минут десять прыгало сводящее его с ума размытое белое пятно похоже на солнечный зайчик, коварно забирающееся в потолочные трещинки и нарезающее витиеватые круголя и спирали. На мгновение юноша болезненно крепко зажмурился, неистово потерев кулаком ноющие глаза... а затем чуть не свалился со стула на пол, когда к нему на колени кто-то вскочил, буквально утопив страдальчески сморщенную веснушчатую мину в пышном, белом меху! К такому его жизнь не готовила!
Алопекс, как уже говорилось ранее, была почти невесомой, но довольно... визуально объемной барышней, сумевшей легко заполонить собой все видимое пространство вокруг Микеланджело, восседая пушистым шариком, чем-то напоминающем хлопковое соцветие, у него на широком зеленом бедре. Подобная наглость, нетактичность... или бесцеремонность, была встречена безмолвным, ошарашенным выражением черепашьего лица, облепленным чужой шерстью, назойливо попавшей в рот и уголки глаз: Майк попросту был не готов к такому повороту событий и банально не знал, как на это реагировать. Наверное девушка и сама была не в курсе, что сейчас непередаваемо нахально нарушила черту личного пространства любого приличного мутанта, да и ей было, судя по всему, совершенно все равно на такие мелочи - она была занята подключением блендера, старательно нашаривая розетку штепселем, вольготно опираясь о мужественное плечо изваянием замершего весельчака. Пардон муа?
- Ло, - наконец осторожно подал голос юноша, когда довольная собой барышня с щелчком подключила агрегат и подвигала его по столу туда-сюда. Впрочем, что он мог ей сказать? Предупреждай в следующий раз, когда захочешь по нему попрыгать? Пока Майк думал, как бы поконкретнее передать мутантке, что он как-бы, к таким вещам не привык, да и вообще, это наверное и не прилично, бойкая барышня уже продолжила свой ураганный "танец", напоследок натянув ему на физиономию невесть откуда взявшиеся рабочие очки старшего брата Микеланджело! Парень еще с минуту немо похлопал ресницами за толстыми стеклами гогглов, медленно подняв к подбородку до этого момента парализовано замершую в воздухе ладонь и аккуратно сняв с губы один длинный, блестящий белый волосок. Отщелкнув шерстинку в сторону, Майк решительно стащил с себя "защиту", грузно грохнув чужими очками о столешницу. И как не разбил-то. Ну вообще!
Еще и фартук взяла! Его любимый! С рецептом зимнего салата на переднем кармашке! У этой девчонки вообще, есть совесть? - Не порви, - умоляюще пролепетал подросток, складывая лапы в красноречивом молитвенном жесте, с содроганием сердца наблюдая за тем, как новая повариха мумией заматывается в его любимый передничек, туго завязывая длинные, истрепанные ленты пояска и затыкая их концы куда-то под складки ткани. Фартучек старенький, переживший и когти Кланка, и кофе Дона, и сгущенку Рафа, на широкой пояснице черепахи растянувшийся и ставший тоньше и хрупче бумажного листа, в любой момент мог легко порваться. И только старина Майкстер знал, как с ним надо обращаться! Никому не дозволялось брать эту священную вещь!
Кроме Ло, как оказалось...
Сквозь пальцы с ужасом наблюдая за деловитым облачением девушки, заранее простившись с фартуком, юноша скрипя сердце решил все-же отвернуться, на время, чтобы не видеть пыток фартука, занявшись приготовлением мусса, с тяжкими вздохами принявшись складывать во внутрь чаши бананы, молочные продукты, загустители и ароматизаторы, периодически стряхивая с колен летучее шерстяное покрывало.
Надо посоветовать девушке расческу-щетку, где-то в ванной на днях он как раз видел одну такую, оставшуюся в убежище после Ниньяры. Видимо рыжая знала о подобных "проблемах" своего лисьего вида, потому что от куноичи нигде не оставалось такого обильного скопления красно-бурого меха, как от Алопекс, за которой можно следить просто в период линьки, потихоньку следуя по дорожке из белого, мягкого пуха.
Ему нужен веник.
Или хотя-бы пылесос.
- Так, - ткнув в кнопку и ритмично пожужжав аппаратом, выдержав красивую паузу, шутник неловко поерзал на месте, прежде чем открыть рот и начать монотонно диктовать рецепт и раздавать ценные указания "практиканту", - Ну что, ты готова? - Монотонно не получилось, покой, как обычно, нам только сниться.
Он хвалил старательность своей подопечной, но когда мутантка чуть не спалила несчастный омлет, а вместе с ним рисковала и закоптить всю кухню, черепашка очень захотел подбежать к своей помощнице, усадить ее на этот злосчастный стул игнорируя все возможные протесты, вручив свежеприготовленные вафли, и довести до ума завтрак уже своими силами. Конечно черепашка и сам не раз бывало что-то ломал, или совал нос куда не следовало и в последствии получал то, что заслуживал, но это место имевшее для подростка почти божественное значение, могло похвастать идеальной сортировкой продуктов, чистой плитой, и аккуратно разложенными чайным пакетиками в шкафчиках. Все, что оказывалось по несчастью сломанным(это не касалось личных вещей братьев, таких, например, как кофеварка), было моментально оттащено к изобретателю и долгим нытьем и стоянием над чужой душой приведено в сиюсекундный порядок. А тут такой хаос!
Хотя с другой стороны, где-то в душе Микеланджело чувствовал ни с чем не сравнимое непонятное тепло, плавно растекающееся где-то под пластроном.
Нет, ну в самом деле. Кто бы вот так захотел побыть с весельчаком на кухне, просто, помочь ему с готовкой? Пускай черепашка и строил нелицеприятную рожу при редких словах "дай ка помогу!", ребята чаще всего совсем не интересовались этим, да и не особо любили готовить. У каждого свои интересы в этом доме, и ни у кого из братьев они, как зачастую и бывает в больших семьях, не совпадали. Конечно, попроси он их, парни и сами прекрасно управились с таким простым заданием, как насыщение голодных желудков, ведь здоровье младшенького важнее сытного завтрака, но кто бы из них готовил еду с такой довольной мордахой, как это делала Алопекс?
Она делала это по своему.
Нагло, напористо, но просто и по доброму, что заставляло Микеланджело моментально забыть о том, что она только что чуть не поделила фартук на две ровные половинки, забросала шерстью весь кафель, едва не спалила завтрак, и благополучно растратила весь драгоценный яичный десяток.
Она была милой.
И усталой.
Зря Алопекс думала, что парень не заметил ее утомленного зевка, пока нарезал лопаточкой кусок подрагивающего в сковородке омлета. Не мудрено, что она так притомилась, он и сам испытывал примерно то же, каждый раз, когда готовишь на большую семью к концу просто с ног валишься. Вот по этой причине, Микеланджело любил после тренировок и завтрака вздремнуть в своем уголке на часик-другой. А она к тому же так и вообще сегодня глаз не смыкала. Не удивительно, что ее так подкашивает в кроватку. - Ну что, давай ка позавтракаем, а потом может спать? В принципе мы все сделали, - он улыбнулся чуть шире, приподнявшись на месте и потянув руку через весь стол за ножом, - Ты все сделала. Ты молодец. Не думал что...
Но она опять опередила его, не дав закончить фразу своим прытким жестом, буквально выхватив у юноши из под носа буханку хлеба и отняв у него нож.
Это вынудило Майка со вздохом опуститься обратно и в ожидании подпереть кулаком щеку - и снова здравствуйте.
теперь ему даже хлеб нельзя нарезать. Уж такие простые вещи можно было бы "самой больной в мире черепашке" и позволить, нож не топор, да и он не дрова рубить собрался, а всего лишь порезать тонкие хлебные ломтики! Ладно, чего уж... Хотя нет. Обратив внимание, что юная воительница сейчас просто разметелит хлебушек на мелкие крошки, парень мигом сбросил с себя расслабленно-ленивую позу, молча, решительно притянув к себе батон обратно, на этот раз не дав Алопекс возможности опять отнять у него еду и играться в заботливую мамочку. Чего доброго сейчас с ложечки кормить начнет! Мужик он, или где? Поймав ее растерянный, даже расстроенный фееричным провалом взгляд, черепашка решительно покачал головой - все. Хватит.
- Ты не виновата, - одно аккуратное нажатие двумя руками по лезвию и рукояти, и ломоть, местами "погрызанный" усердием Алопекс, бесшумно падает на доску. А за ним быстро последовали и другие квадратные, тонкие тостовые куски, ложась в идеальный рядок, - Ты отлично справилась сегодня, о чем ты говоришь! Но тебе все-же стоит мне доверится... хоть в чем-то! - Озорно подмигнув подруге, юноша неуловимым жестом, повернув лопаточку, спустил жилейно трясущийся омлет на тарелку, и положил сверху два ломтя. Локтем пододвинув порцию к мутантке, подросток взял вторую посудину и занялся ловлей своего куска из непомерно огромной "общей" сковороды. Майк любил, чтобы желтка было по две штучки, и придирчиво вертел сковородку за длинную ручку, туда-сюда. - Здорово, что ты решила помочь мне с готовкой, мне... приятно. Честно, - оторвавшись от своего увлекательного занятия, юноша пристально уставился на лисицу, - Но давай все-же в следующий раз на равных, м? Я научу тебя готовить пиццу и паштет. И другие вкусности, если захочешь. И ты не будешь так уставать... Не не не не, - заметив, как протестующе открыла рот мутантка, Майк снова помотал головой и примирительно накрыл ее лоб лапой - не нужно лишних слов, мы оба это знаем, - Ты устала. Не отрицай. Мне то уставать не с чего, я ничего не делал, кроме того, что порезал хлеб и взбил мусс. И то, это делал не я, - коротко хихикнул весельчак, наконец найдя подходящую, привлекательную для него часть омлета, - Ты вообще спала? Зуб даю, что нет. Так что давай мы перекусим и на боковую. - Он сосредоточенно ковырнул желто-белую массу вилкой, - Надеюсь парни подобреют, когда позавтракают...
