Он правда старался.

Старался принять это новое, непокорное ему, чудовищно неуклюжее тело: Тао и раньше-то не демонстрировал большой сноровки, а теперь и вовсе не мог спокойно ступить шагу по помещению, не опрокинув при этом какой-нибудь предмет. Пострадать от неожиданного толчка огромной безразмерной задницы могло что угодно и кто угодно — даже Кожеголовому частенько доставалось от его неловких телодвижений, хотя они с Тао казались почти одного размера друг с другом. Так что, с недавних пор, зубастый хозяин подземелья научился обходить панду за три километра, двигаясь едва ли не по стенке и аккуратно подобрав хвост под мышку, чтобы кое-кто случайно не наступил на него своей широкой лапой. Не то, что это было очень больно, просто Тао с легкостью мог запнуться и влететь мордой в стену, пробив сквозной проход из одной комнаты в другую. Учитывая, как много времени местные жильцы потратили на то, чтобы полностью вычистить мусор из их нового убежища, никому не хотелось заново ворочать камни и таскать груды битых кирпичей... Тао самому не хотелось причинять лишних беспокойств своим нынешним соседям по мутантскому общежитию, но поди, совладай с такой богатырской мощью! Что бы он ни делал, как бы ни старался кому-то помочь, например, с уборкой — все время что-нибудь происходило, и хлопот прибавлялось ровно вдвое. Метелка ломалась в его больших когтистых лапах, точно жалкая хворостинка, лишь стоило юноше о чем-то призадуматься и на секунду перестать контролировать собственную силу; ведра с моющим раствором терялись из виду под выпуклым черно-белым пузом и податливо гнулись под тяжелой медвежьей поступью, щедро заливая округу мыльной пеной; а что было, когда он начал стирать пыль с древних потолочных светильников, оставшихся тут еще с прошлого века! Добрая половина потолка рухнула на только что до блеска натертый плиточный пол, не выдержав веса схватившегося за него Тао... Госпоже Ниньяре тогда даже не хватило сил как следует отругать беднягу — девушка лишь молча накрыла морду ладонью, с таким болезненным видом сжав пальцами ноющую переносицу, будто уже тысячу раз пожалела, что приняла эту здоровенную бестолковую панду в свою команду.

Наверное, так оно и было. Любой бы пожалел, разве нет?

В самом деле, какой из него был толк... Единственное, что более-менее хорошо ему удавалось, так это готовить еду на всю эту вечно голодную ораву. Хотя, конечно, и тут не обходилось без эксцессов, вроде безнадежно погнутых вилок или вдребезги разбитых тарелок, но затем Тао все-таки приноровился к ужасно тесному кухонному закутку и в конечном счете начал проводить здесь почти все свое свободное время — а что еще ему оставалось делать? Пускай он то и дело толкал животом стол, сдвигая тот едва ли не на метр, и беспрестанно ударялся лбом о низко висящие шкафчики, но все-таки он любил готовить, и делал это куда более уверенно, нежели все остальное. Только вот драгоценного спокойствия, увы, это совсем не приносило... Лишь позволяло на время отвлечься от проблем, что совсем ему не помогало. Что вообще могло помочь в такой ситуации?

"Мне здесь не нравится..." — много, много раз Тао ловил себя на сей унылой, донельзя тоскливой мысли... но виду не подавал, сознавая, что деваться ему некуда. Стоило признать, юноше чертовски повезло найти себе дом и компанию, а не угодить в зверинец или секретную научную лабораторию... Куда вообще отправляли таких антропоморфных панд, как он? В общем, хвала госпоже Ниньяре за проявленную ею доброту и человечность, если так можно было выразиться по отношению к кому-то, совсем на человека не похожему. Только вот, Тао было бы намного легче, если бы эта суровая бурохвостая воительница вела себя чуточку помягче — ее строгость, временами граничившая с откровенным холодом, отпугивала... Но ведь она зачем-то собрала их под своим заботливым крылом, не так ли? Значит, ей было не наплевать на судьбы несчастных мутантов! И все равно, Тао не решался подойти к ней ближе и завести речь о своих проблемах: возможно, он считал, что Ниньяра не станет поддерживать этот разговор, сочтя его жалким нюней и сопляком. Что касается остальных обитателей заброшенной станции метрополитена... Честно говоря, Тао все никак не мог  к ним привыкнуть. Да и кому захочется слушать о чужих переживаниях, когда своих забот полный рот?

Словом, ему было чертовски одиноко...

И все-таки, Тао старался не раскисать. Или, по крайней мере, не сверкать лишний раз своей огорченной щекастой мордой, привлекая жалостные взгляды окружающих. Он вообще старался особо не привлекать к себе чужого внимания... Вот и сегодня, приготовив очередную кастрюльку супа на ужин, парень торопливо выкатился из-за плиты и осторожно, как-то даже пугливо, по-детски втягивая голову в могучие плечи, потопал выбрасывать мусор в соседний тоннель, граничивший с местной канализационной сетью. Полностью выпотрошив корзину с объедками и картофельной кожурой в одну из отхожих ям, Тао все также тихо пошлепал обратно... но затем вдруг остановился перед одним из решетчатых люков в потолке коллектора и, не удержавшись, поднял донельзя печальный взгляд на скудно видневшуюся ему часть темного вечернего неба. Ему страшно хотелось ненадолго подняться наверх и сделать глубокий глоток свежего, не пропахшего назойливой сыростью воздуха... Однако прежде, чем Тао успел всерьез задуматься над такой возможностью, что-то вдруг громко шлепнулось о внешнюю сторону решетки, расплескав кругом себя целый фонтан мутных дождевых капель. Удивленно моргнув, панда протянул лапу к невесть откуда взявшемуся перед ним журналу и, бережно ухватив тот за слегка подмокший корешок, аккуратно вытащил свою находку из-за грязных металлических прутьев.

— Это же "Изумительная девятка"! — тотчас вырвалось непроизвольное восклицание, лишь стоило Шану повнимательнее рассмотреть испачканную обложку. — Январский выпуск, с эксклюзивными иллюстрациями от Гордона Петерсона! О-ох, это же почти раритет!... — мутант с нежностью провел когтистой ладонью по мятым страницам. — Кто же мог выкинуть такую прелесть? Не бойся, папочка здесь, — едва ли не мурлыча, точно здоровенный кот, Тао любовно потерся о журнал всей своей улыбающейся мордой и торопливо покосолапил обратно к станции, от радости едва не забыв пустую корзину из-под мусора. Едва спустившись обратно в "родное" подземелье, юноша звучно бухнулся задницей на пол и на время полностью отключился от внешнего мира, уткнувшись носом в ярком раскрашенные комиксные стрипы. Он даже не заметил присутствия Салли на диване, до того сильно его увлекло повествование о горячо любимой супергеройской команде; пролистав журнал один раз, он решительно вернулся на самую первую страницу, а затем прочел все в третий и четвертый раз, с дотошностью истинного фаната изучая каждую крохотную нарисованную детальку, выведенную рукой некого талантливого художника, чье имя едва ли кто знал за пределами узкого круга гикнутых ценителей комиксов. Ну правда, у кого вообще хватило ума выбросить ТАКОЙ номер?! Тао испытывал почти физическое наслаждение от прикосновения к чему-то столь редкому и прекрасному, и это было хорошо видно по блаженному выражению, кажется, намертво прилипшему к его широкой, довольно ухмыляющейся физиономии... Однако, в какой-то момент, счастливая улыбка неуловимо сползла с лица мутанта, сменившись печальной, какой-то даже горестной миной. Он несколько раз тяжело вздохнул, до того громко, что его с легкостью можно было услышать на другом конце материка — неудивительно, что в конечном итоге Салли подорвалась со своего нагретого местечка и с любопытством сунула к Тао свою хитрую усатую мордашку. Заметив ее присутствие рядом с собой (а точнее, прямо перед собой), парень вздрогнул и торопливо приподнял журнальный разворот, с трепетом прижав тот к своей необъятной груди.

— Разве?... — нервно пролепетал он, неотрывно всматриваясь в два круглых желтых глаза напротив. Он не то, что боялся или смущался этой странной львицы... ну ладно, да, он боялся и смущался ее, а как же иначе? Учитывая, что именно благодаря ей он стал огромной, глупой антропоморфной пандой! И пускай Салли вела себя очень дружелюбно — гораздо дружелюбнее, чем госпожа Ниньяра, например, — Тао все равно старательно избегал любого общения с ней.

Возможно, потому, что все еще не мог простить ей своего превращения.

— Я не страдаю, — едва слышно пробормотал мутант, потупив взор. Его задело неосторожное высказывание Прайд... В самом деле, что она вообще о нем знала? Ему, Тао Шану, повезло гораздо меньше всех остальных: их с Мезкаль спасли из плена и дали шанс на новую жизнь, свободную от клеток и болезненных уколов, в то время как он, никому не нужный дуралей, потерял все, что когда-то делало его человеком. Его облик, его семью, его работу и планы на будущее — так с чего же ему, спрашивается, быть счастливым? Тем не менее, Тао с радостью ушел бы от этого разговора, если бы не гипнотизирующий взгляд Салли, кажется, намертво приклеившийся к его огорченной мине. — Ничего я не плачу! — с видом обиженного ребенка отреагировал Тао, для пущего эффекта проведя кулаком по внешнему уголку глаза. Вон, сама погляди! Ни слезинки, ни соринки! — Просто... я нашел этот комикс... там, в тоннеле, — говоря это, панда неопределенно ткнул пухлым пальцем куда-то в направлении выхода из логова. — Жутко обрадовался, и вообще... Ну, ты знаешь, я их вроде как того, собираю. У меня огромная коллекция дома, а фигурок сколько! — в голосе Тао отчетливо послышались нотки гордости. — Ни у кого в Нью-Йорке нет такой. Не было... до недавних пор, — он снова тяжко вздохнул, переведя взгляд на помятый журнал в лапах. — Теперь, видимо, мою комнату отдадут другому жильцу... И все мои вещи выкинут за ненадобностью... Как любой мусор, — говорить становилось все сложнее из-за намертво вставшего поперек горла комка. Скривив морду в неконтролируемой гримасе злости и отчаяния, панда неожиданно грубо смял комикс в один большой грязный ком и бросил куда-то за плечо, выдохнув: — И правильно... какой теперь в них толк. Они все равно никому больше не нужны, люди ведь обычно не читают такую ерунду. И я сам... вряд ли теперь кому-то нужен, — может, он и соврал. Может, он собирался плакать... Только не при Салли, чей ушастый силуэт уже начинал опасно расплываться в переломлении выступившей на глазах соленой влаги. Протяжно шмыгнув носом, Тао снова потер глаза мохнатым кулаком, после чего бросил на львицу еще один долгий, усталый взгляд. Взгляд отчаявшегося существа, не понимающего, в чем именно оно так сильно провинилось.

— Зачем ты превратила меня в этого... в эту... вот в это? — он широко развел лапами в стороны. — Я ведь ничего тебе не сделал. И не сделал бы, я никогда бы не смог причинить кому-то вред. Я не заточен под это, понимаешь? — здоровенные, мохнатые конечности безвольно шлепнулись обратно, точно у мягкой плюшевой игрушки. — Я ведь... я же просил тебя остановиться. Кто меня теперь такого примет?...

Неожиданно прилетевший точно в морду комикс, местами безжалостно продырявленный острыми львиными когтями, заставил его испуганно зажмуриться и втянуть голову в свои широкие, необъятные плечи. Вот уж чего Тао не ожидал, так это что его собеседница внезапно начнет швыряться вещами... и рычать, будто дикий зверь — совсем как тогда, в лаборатории, когда на Салли набросилась толпа футов. Парень невольно отклонился прочь, едва не шлепнувшись спиной на пол и для пущей устойчивости отбросив одну лапу назад, и с видом побитой собаки воззрился на мутантку сверху вниз, покуда та, грозно фыркая, от души колошматила хвостом по собственным ногам. Ну точь-в-точь как большая рассерженная кошка... Собственно, она и была кошкой, раз нет?

— Я понятия не имел, что они хотели с тобой сделать, — несчастным тоном пробормотал Тао в ответ, в конце концов, отведя взгляд прочь от яростно сверкающих желтых глаз. Даже несмотря на внушительную разницу в их с Салли размерах, львица по-прежнему его пугала. Слишком уж свежи были воспоминания об учиненной ею кровавой мясорубке. — Нам сказали, что вы — опасные мутанты, которых нужно держать в клетках. И я не пытался тебя атаковать... — "Я всего лишь просил тебя остановиться," — уже мысленно подытожил Тао, однако, так и не решившись сказать это вслух. Да и что бы это изменило? Сделанного не воротишь; к тому же, Салли довольно-таки четко обрисовала ему свою позицию, а у бедного панды уже просто не оставалось душевных сил на споры. Кто знает, что было бы для него лучше в тот момент... В конце концов, живут же как-то люди без рук или ног! Даже инвалидов, и тех спокойно на работу берут, а на что сгодится большущая неуклюжая панда? Таким как он остается ну разве что в цирке выступать. Понурив свою огромную лобастую башку, так, что под круглым подбородком собралось целое семейство толстых жировых складочек, Тао убито уставился куда-то себе под лапы... Но уже в следующий миг вновь перевел взгляд на Салли, слегка приоткрыв рот от изумления.

Что-что она сказала?...

— Я-яя... я не знаю, — бестолково залепетал Тао, глядя на девушку с таким видом, будто она только что предложила ему ограбить банк. — Госпоже Ниньяре не п-понравится, что мы выйдем на п-поверхность без ее в-в-ведома, — продолжал он, уже суетливо поднимаясь с пола — охватившее панду волнение было столь велико, что он даже не сообразил схватиться за радушно протянутую лапку Салли. Кое-как выпрямившись (и попутно случайно пихнув львицу своим здоровенным выпученным животом), Тао неуверенно потер одну лапу о другую. — И что, если нас заметят люди? Ты же видишь, такому, как мне, не спрятаться за уличным фонарем, — и парень выразительно развел пухлыми руками в стороны, демонстрируя Салли свое черно-белое пузо, на котором аж штаны потрескивали. Да уж, стоило как следует поразмыслить над тем, как бы получше замаскировать такого гиганта... Но, судя по насмешливому выражению, что застыло сейчас на усатой мордашке Салли, подобные "мелочи" ее нисколечко не смущали. Тао невольно восхитился подобной смелости — и как у нее только духу хватало на всякие секретные авантюры! С другой стороны, его и самого безумно радовала перспектива хотя бы ненадолго выбраться из затхлого, вонючего подземелья. По сравнению с этим меркла даже его боязнь разгневанной Ниньяры...

"Но ведь она же не узнает," — тихонечко нашептал панде внутренний голосок.

"Зато может узнать полиция... а с ней и весь земной шар!" — возразил ему Тао. — "Даже мои родственники в Китае об этом узнают, если мы попадемся!" — ну, зато у него самого появится великолепная возможность помахать им с экрана телевизора... Тао невольно расплылся, на мгновение представив себя звездой срочного выпуска новостей.

— ...ладно, — в конце концов, неуверенно выдавил он вслед деловито почапавшей прочь львицы. — Ладно, уговорила! Подожди меня! — и Тао спешно бросился ей вдогонку, попутно с грохотом толкнув боком диван. Ну, упс! Перехватив недовольный взгляд Салли — чего расшумелся! — панда виновато вскинул обе когтистые лапы вверх и бочком, бочком протиснулся за ней в мрачный канализационный коридор. При этом, Тао беспрестанно оглядывался на их пустынное убежище поверх плеча, желая убедиться, что их уход остался незамеченным для местных обитателей. "Госпожа Ниньяра с меня шкуру спустит!" — восторженно подумал он, эдаким огромным пушистым колобком настигая Салли в темноте коллектора. Львица двигалась на удивление тихо и проворно, с легкостью перемахивая через глубокие зеленые лужи, в то время как сам Тао с возмутительно шумным плеском топал следом за ней, то и дело задевая плечами узкие кирпичные стены да считая макушкой потолочные трубы. За спиной крадущейся по подземельям мутантки вновь и вновь раздавались его короткие ойканья, перемежавшиеся с низким металлическим гулом и шорохом осыпающейся каменной крошки — да уж, с таким неуклюжим спутником можно было смело сказать "прощай" любым навыкам конспирации! Тао и сам понимал, как много лишнего шума он издает, но ничего не мог с этим поделать: во-первых, он был слишком тяжелым, а во-вторых, он ни черта не видел перед собой, буквально вслепую двигаясь куда-то сквозь плотный черный сумрак, неприятно обволакивающий их со всех сторон. В какой-то момент, и без того смутная тень девушки окончательно пропала из виду, и Тао с беспомощным видом закрутил головой по сторонам, чувствуя себя настоящей потеряшкой. 

— Салли? Салли, ты где? Я ничего не... ауф! — его мягкий, чувствительный нос вдруг с размаху натолкнулся на что-то донельзя твердое, холодное и ржавое. Тао порывисто схватился за ушибленную морду, после чего медленно перевел взгляд выше, реагируя на короткое прикосновение львиного хвоста к собственному плечу — как выяснилось, Салли уже успела вскарабкаться куда-то по впаянным в стену круглым железным скобам, имитирующим некое подобие лестницы. — Теперь вижу, — пропыхтел Тао сквозь лапы, после чего глубоко вздохнул и, подпрыгнув на жалкий сантиметр, с огромным трудом полез наверх. Вот уж чего ему действительно не хватало для счастья, так это порции ступенек!...  — Ыыыээээх! зря сожрал столько булочек перед уходом!... — прокряхтел он, дрожащими от напряжения лапами подтягивая свою невообразимо тяжелую задницу все выше и выше, покуда Салли уже вполне шустро выбралась наружу из круглого канализационного люка и теперь нетерпеливо поглядывала вниз, дожидаясь, когда же Тао наконец преодолеет эти жалкие несколько метров до поверхности.  — Не надо помощи! Я сам! — сдавленно фыркнул юноша, мягко отпихнув повторно протянутую ему ладонь. — У меня все под контролем! Сейчас, я почтиии... есть! — поочередно высунув лапы из дыры в асфальте и как следует упершись в него своими мохнатыми локтями, Тао, в конце концов, с донельзя усталым, но торжествующим видом высунул голову из колодца — и тут же победоносно шлепнул кулаком по земле. — Да! Юх-ху! Еще один враг повержен силой моего... моегооо... вот блин, — панда замер, осознав, что никак не может протиснуть свое брюхо сквозь крохотное по сравнению с ним отверстие. Без толку подергавшись из стороны в сторону, Тао смущенно уставился вниз, гадая, что же ему теперь делать. Говорить о возникшей проблеме Салли, по понятным причинам, ему не хотелось — но, кажется, львица уже сама все поняла. О чем прямо спросила у своего приятеля, вынудив того нервно зыркнуть на нее исподлобья. Застрял ли он в этой дыре? Ну, конечно же...

— ...нет, — как-то уж чересчур быстро ответил Тао на явно риторический вопрос мутантки. — Нет-нет-нет, у меня все нормально. Я просто отдыхаю! Сейчас, вот только вдохну... поглуууубже....! — и панда вновь бестолково заерзал в своей ловушке, упираясь лапами в металлические края отверстия. Еще немного подергавшись туда-сюда, смешно дрыгая задними лапами в пустоте, Тао, в конце концов, окончательно выдохся... а затем тяжело покосился на поджидавшую его львицу. — ...ну хорошо. Я застрял, — нехотя согласился он с ироничным взглядом девушки, после чего грустно вздохнул, признавая собственный провал. — Не поможешь?

Отредактировано Tao Shan (2017-04-28 00:22:55)

Рафаэль так и не смог окончательно смириться с развалом любимого маяка, который он когда-то сам предложил своей рыжей возлюбленной в качестве своеобразного укрытия. Помимо морского очарования,  навеянного размеренным шумом волн и криком чаек, в этом старом здании была прекрасная возможность уединиться и хотя бы ненадолго отложить проблемы в сторону, постепенно спуская свою ярость на тормозах без вреда для окружающих. Этакая отдушина бунтарского эго, которая теперь превратилась в космический бардак.

Саеносцу стоило определенного труда, чтобы более-менее сдержанно отреагировать на крушение бесхитростной обстановки своей единственной обители, насколько это было вообще возможно для жахающего панцирного вулкана. Да, все вышло случайно. Да, панда слишком неуклюжа. Ну а он-то, простите, при чем? И причем здесь вообще маяк, который в принципе не планировался в качестве общежития для бывшего зверинца крээнгов?

- Пусть сваливают куда хотят, к едреной прабабке сатаны! - рявкнул он лисице, размашисто гремя кулаками по плоским поверхностям, тем самым лишь добивая оставшуюся мебель. Находясь на пике своего раздражения черепашка был готов самоличным пинком вышвырнуть всех бедолаг в бушующий океан на корм акулам, однако рыжая чертовка прекрасно знала, по каким точкам совести Рафа нужно потоптаться, чтобы тот сменил свой гнев на милость... ну хотя бы отчасти. В конечном итоге, спасенная кучка мутантов радостно переселилась в подземное логово огромного крокодила, и саеносец искренне полагал, что роль Ниньяры в качестве заботливой клуши для беглых мигрантов подошла к концу. Ага, разбежался, наивный чукотский юноша. Эта троица не смогла даже толком сориентироваться в своих новых обликах и способностях, отчего куноичи пришлось продолжить свое нелегкое дело куратора. Разумеется, Рафаэль даже не пытался припомнить первые дни после собственного "рождения", когда и он с братьями выглядел ничуть не ловчее беременной слонихи на подвесном канате. И каких забот и нервов  стоило Сплинтеру воспитание растущих черепашат! Нет, что ты, рыжая, не было такого!

Тем не менее, общий градус недовольства у саеносца постепенно снизился, и он вновь пришел в свое обычное расположение духа. Немного сварливый, немного кислый, немного агрессивный… ну и так далее, по внутреннему распорядку состояния души импульсивного ниндзя. Где-то в закромах своего нутра он даже одобрял столь неожиданное волонтерство Умеко, хотя и продолжал мысленно гадать на ромашке, через сколько дней лисице надоест вся эта бестолковая возня с мутированными подкидышами. Но то ли Рафаэль недооценил целеустремленность и слепое упрямство рыжей куноичи, то ли она сама начала ловить кайф, обучая лохматое трио банальным основам жизни, да только Ниньяра как-то уж слишком ответственно подошла к свалившемуся ей на голову наставничеству.  Впрочем, это было гораздо лучшее занятие, чем всякие сомнительные мероприятия,  когда лисица просто исчезала, не считая нужным посвящать своего парня в их подробности. В такие моменты черепашке невольно приходилось вспоминать, что он строит (пытается?) отношения с бывшей (seriously?) убийцей-профессионалом (вот это поворот!), у которой наверняка (уверен?) остались незавершенные дела (зарплату не дали?) в городе и его окрестностях. Не сказать, что сие осознание сразу же утешало Рафаэля, скорее наоборот: приводило его в еще большее беспокойство за жизнь и репутацию Умеко, и едва только лисица появлялась на пороге маяка, как ее неминуемо встречало импульсивное пропесочивание мозгов и обоюдных нервов. Можно было лишь позавидовать хладнокровию Ниньяры, с которым она противостояла претензиям подростка, держа клыки сомкнутыми и не роняя лишнего слова по поводу своих внезапных отлучек. Тогда парню начинало казаться, будто бы ему банально не доверяют, а то и откровенно пренебрегают его широкоформатной натурой, которой всего-то хотелось, чтобы любимая рыжая всегда была рядом. Да, он старался смириться с независимостью и свободолюбивостью своей избранницы, усмирить собственное черепашье эго, но… не особенно то и старался, всякий раз выпуская на волю своего внутреннего мужика под ультиматумом “я здесь главный, и точка!”, тем самым вновь напрашиваясь на очередной разбор полетов.

К черту! Пусть уж лучше беглых мутантов воспитывает!

- А...? Хай, сэнсэй! - мгновенно отреагировал саеносец на зов Сплинтера, вынырнув из своих размышлений и по-солдатски распрямившись в осанке. В последнее время учебные медитации у Рафаэля совсем не шли, ибо его голова постоянно была загружена всякими мыслями и сомнениями, от которых он никак не мог отвлечься. Тем не менее, мутант исправно повторял за учителем технику символов Кудзи-ин, несколько поспешно жестикулируя пальцами и делая глубокие вдохи без особой надежды на результат. Слишком уж теребили душу последствия от всей этой истории с походом на заброшенный танкер. Саеносца так и подмывало как-нибудь заглянуть к Сплинтеру в додзе, да выложить старому крысу все, что его гложило в отношениях с Ниньярой. Вместе с тем, парень отчаянно не хотел втягивать отца в свою подростковую санта-барбару, ибо гордость забияки, особенно болезненная, тотчас же начинала белениться - что, немощь, панцирная, сам не способен разобраться со своей женщиной?

Да, стоило бы что-то уже порешать и хотя бы разъяснить ситуацию, без нервов и напрягов.

"Для начала нужно как следует покормиться", - мысленно прикинул Рафаэль, сидя за рабочим компьютером брата-техника и собирая ужин из он-лайн меню неплохого японского ресторанчика, куда он часто наведывался. Набор суши, сашими, салат с нарезкой из кролика, несколько банок колы... вышел довольно внушительный список, которым без особого труда можно было бы накормить целую группу оголодавших шахтеров. Саеносец, разумеется, делиться с шахтерами не планировал, зато самодовольно усмехнулся, прожимая кнопку укомплектования созданного им заказа. Умеко наверняка оценит такой бдительный подход к вечерней трапезе, а там, поди, удастся ее и на прогулку вытащить, куда-нибудь в укромное, крайне романтическое место. Отдыхать ведь тоже иногда нужно, верно? Поел, погулял, расслабился... А после можно начинать крутить шарманку серьезных речей.

И хотя курьер еще с минуту пялился по сторонам, сверяясь с назначенным адресом да подозрительно косясь на оставленные на почтовом ящике банкноты, еда прибыла вовремя и вскоре была относительно аккуратно сложена в рюкзак, прихваченный черепашкой. Ну как, аккуратно... Пришлось несколько вилок и палочек запихать в боковые карманы, а из-за пузатых банок с напитком молния никак не хотела застегиваться, отчего Рафаэль едва сдержался, чтобы в бешенстве не хренакнуть весь ужин в русскую гармонь. Кое-как уцепившись за остатки своего хладнокровия, парень все-таки справился с тетрисом из пластиковых контейнеров и, стараясь двигаться так, чтобы туго набитая сумка не прыгала за его панцирем, перебежал улицу, пользуясь прикрытием из автомобилей и мусорных контейнеров. Он уже приближался к знакомой крышке люка, где начинался тоннель заброшенного метро, который вел к логову Кожеголового, как внезапно заметил чьи-то подозрительные тени. Одна поменьше, другая побольше... сильно побольше. "Твою еперную шкатулку! - мысленно выругался мутант, машинально ухватившись за рукоять своего сая, болтавшегося на поясе. - Разумеется, всегда найдется тот, из-за которого  все пойдет по борозде!" - впрочем, не нужно было родиться Холмсом, чтобы распознать личины этих сомнительных фигур. Кое-кого узнать было совсем несложно.

- И что же вы здесь делаете, черт возьми? - громко спросил Рафаэль, сняв ладонь со своего оружия и выходя под блеклый свет фонаря. - Заблудились что ли, останки инопланетных цивилизаций? А мамочка где ваша?

Ну надо же… Ответная реакция этой парочки на неожиданное появление Рафаэля за их спинами вышла просто потрясающей!

Жирная панда, едва не шарахнувшись в обморок от испуга, вздернула кверху свои толстые лапы и дурным голосом зачастила скороговорку на всю улицу, рискуя разбудить всех добропорядочных граждан. В противовес истерике здоровяка львица, напротив, даже не рыкнула, но зато встала в защитную стойку, явно приготовившись броситься на обидчика в случае чего. Наблюдая за всем этим бесплатным представлением, черепашка ухмыльнулся, и не подумав скрыть свое злорадство. Слишком уж мешали незваные подкидыши течению его, и без того бугристых отношениях с Ниньярой, так что сия маленькая шокотерапия от внезапного обнаружения с поличным им не повредит.

- Гуляете, говоришь? - с нотками иронии переспросил саеносец, размеренными шагами обойдя по очереди сначала Тао, а затем и вздыбленную аборигенку, которая на удивление быстро собралась, вновь перевоплотившись в человекоподобное существо с зачатками адеквата. Лимонные зенки бегло скользнули по обеим фигурам попаданцев, на мгновение задержав взгляд на очертаниях груди Прайд, что отчетливо угадывалась сквозь ее мятую футболку. Память вредно подбросила ту неловкую картину с неосознанной демонстрацией львиных прелестей, отчего Рафаэлю пришлось глухо кашлянуть в пудовый кулак, одергивая самого себя в разгулявшейся фантазии. - Кхм!... Значит, гуляете? - вновь повторил черепашка с некоторым нажимом, возвращая себя в нужное русло восприятия. Разумеется, он вовсе не грезил о чужих пушистых сиськах, благо достоинств лисицы ему хватало по самые брови, просто… как-то все неожиданно вдруг оказалось. - А вы хотя бы представляете, что вас может ожидать на зловещих улицах Нью-Йорка? Всякая нечисть, у-у-у! - скривив страшную гримасу, парень показательно пошевелил пальцами, изображая из себя не то оборотня, не то ожившее дерево. Но судя по всему, его театральные манипуляции не произвели должного устрашающего эффекта - во всяком случае, беглецы совершенно не впечатлились скрытыми опасностями города. Впрочем, такое пренебрежение к предупреждающим намекам совершенно не задело Рафаэля, в отличие от новости, что его обожаемая лисица уже успела куда-то свинтить. “Ну вот, - уныло подумалось саеносцу, который разом поумерил весь свой романтический лад и свои далекоидущие планы на совместный отдых. - Значит, Умеко совсем перестала меня ожидать? Потрясающе!”

Но с другой стороны… откуда Прайд могла быть так уверена в этом? Что, если рыжая куноичи выскочила ненадолго из логова, скажем, забрать посылку из интернет-магазина, а львица возьми, да и сунь свой длинный нос в ее додзе? И по времени совпало, будто бы Ниньяра снова пустилась по своим темным делишкам, хотя на самом деле она уже давным-давно потягивает кофеек с пироженками, сидя перед экраном телевизора. А Раф здесь, всего в паре шагов от логова мутанималов, зазря кривит рожу и скрипит зубами, свято веря в каждое слово практически незнакомой ему аборигенки. Вполне банальное недоразумение, верно?

- Хорошо проверяла? - буркнул черепашка, язвительно прищурив радужки своих желтков. - Под диваном не завалялась, случайно?

Бред, конечно. Нрав его хвостатой воительницы слишком не укладывался в предполагаемый расклад ситуации. Ну какой кофе с пироженками, мать твою? Только кровяной печеночный фарш, только хардкор!... Саеносца охватило колючее чувство досады и разочарования, отчего он даже толком не воспринял информацию о цели Тао, который робко навострил лыжи на свою старую квартиру. Зато неожиданные манипуляции львицы, мгновенно пронюхавшей заготовленные комплекты суши сквозь плотный материал рюкзака, несколько поднапрягли Рафаэля, вынудив того аж отступить на пару шагов назад от голодной мутанималки. Как-то он даже близко не догадывался, что Салли в своей молодой жизни еще не приходилось сталкиваться с японской кулинарией. - Какие-то проблемы, киска? - а вот от ее следующего, довольно беспардонного вопроса черепашка сделался мрачнее грозовой тучи, словно африканка ненароком наступила ему на очень живое и нежное. - Ну должно… наверное.

Сбросив с плеч сумку, ставшую на редкость тяжелой и ненужной, саеносец мысленно послал всех лисиц разом вместе с банкой мутагена, в которой он родился. Если у Ниньяры хватает времени на воспитание всяких там хомячков, неужели ей сложно выкроить хотя бы один вечер со своим-то, блин, парнем? А он еще, дурак, готовился, выбирал для нее этот гребанный ужин, который, в результате, оказался никому не нужный. - Делайте, что хотите, - едва сдерживаясь от звенящего раздражения, черепашка лягнул носком ботинка по боковине рюкзака, откуда тотчас же послышалось жалобное шуршание пластиковых контейнеров. - Все равно на помойку, к ядреной черепашьей матери...

Нужно было прийти в себя. По сути, никакой катастрофы не случилось и никто не пострадал, кроме уязвленного самолюбия Рафаэля. Вдобавок, он сам не удосужился предупредить Умеко о сегодняшнем визите - возможно, тогда бы рыжая куноичи осталась дома и спокойно бы дождалась свой сет “Калифорнийский экстаз” за пять долларов.

Скептически покосившись на парочку мутанималов, которая с драконьим аппетитом уминала рисовые квадратики суши, предназначенные совсем не для них,
саеносец выудил из кармана свою заветную пачку-выручачку. В груди все еще тянуло навязчивое чувство собственной ненужности, поэтому требовалась спасительная никотиновая затяжка, которая могла хотя бы немного потушить подожженные нервы импульсивного ниндзя. Ну… более-менее.

- Ладно, жиробас, - с явным наслаждением выпустив в небо очередной столб дыма, Рафаэль повернул свой мускулистый корпус к панде, и в его охристых глазах вдруг блеснул альтруистический порыв Кларка Кента, - диктуй адрес своей халупы. Покажу короткую дорогу, а то мало ли… Ниньяра наверняка расстроится, если вы вляпаетесь во что-нибудь. А вы, конечно, вляпаетесь.