Кажется, пассивное "вторжение" Эйприл в подземелье вызывало неоднозначную реакцию среди участников этого загадочного эскорта. Всех разглядеть в мешала темнота (которая, однако, не мешала бойцам невидимого фронта уверенно шлепать в нужном направлении; в какой-то момент О'Нил даже подумала, что они пользуются приборами ночного видения, на манер спецназа, но затем решила, что это было бы слишком круто для какой-то банды; в итоге, она остановилась на варианте, что раз это тоннель, здесь достаточно один раз направить свои ласты в нужном направлении и никуда не сворачивать), а также подбитые глаза, особенно левый. Правый глаз она могла открыть, при большом желании, но пока не спешила злоупотреблять ресурсами своего организма, и оставалась плавать в мире звуков.
Кто-то прочапал совсем рядом с ней; Эйприл мурашками на коже ощутила на себе придиривый взгляд и смиренно вынесла последовавший диагноз. Да и трудно не согласиться, она действительно чувствовала себя неважнецки - во всяком, не так чтобы петь, танцевать и дарить воздушные поцелуи. Главное, чтобы на Эйприл не забил тот любезный человек, который ее нес, а то она ведь не выплывет, если ее уронят в жижу.
Тишину нарушала не только она, вокруг звучало несколько голосов; почему-то, они были звонкие как у школьников - но тогда тот школьник, который ее держал, кушал много каши, раз был таким сильным. О'Нил даже не слышала, чтобы у него сбилось дыхание, не говоря о том, чтобы сделать остановку, а сколько они уже прошли?
- О, вы слишком любезны со мной, сэр, но от бесплатной пиццы еще никто не отказывался...
Когда освещения стало чуть больше, Эйприл не смогла сдержать любопытства. Приоткрыв правый глаз, она увидела над собой огромную выпуклую маску. Как мило. Скосив взгляд, она посмотрела на остальных: у них были такие же закрытые маски, большие и зеленые, что делало их похожими на головастиков. Или броненосцев, если учесть, что у них на спине стильные аэродинамические рюкзаки в виде панцирей. А еще повязки, причем разноцветные. Зацепившись взглядом за парнишку в оранжевой повязке, чей цвет был самым ярким, Эйприл под влиянием неведомой силы перевела взгляд ниже пояса и покраснела - что она ожидала там увидеть? Это же костюм... С собой они носили всяческие бутафорские ножички-дубиночки, напоминающие о дешевых китайских боевиках, с бюджетом в две миски лапши.
"Броненосцы-кунгфуисты" - догадалась О'Нил. Должно быть, так они называли свою банду. Но прежде никто о них ничего не слышал - скорее всего, это гики с богатой фантазией, начитавшиеся комиксов и решившие стать супергероями. А что, секретное убежище у них есть, разделение по цветам тоже, даже их прозвища звучали придурковато-вычурно, как у мексиканских борцов.
Эйприл вяло повернула голову - и не смогла подавить крик, когда увидела торчащую из халата голову взлохмаченного койота, зловеще шевелящего усищами. И откуда только силы взялись...
"Орешь как дурочка мелкая, ты чего!"
Она поспешила разрядить обстановку, обратившись к халату, который явно был здесь боссом:
- Извините, я не специально ... Не ругайте этих ребят, они ни при чем, это я налажала, а они крутые... Классное "лицо", кстати - Халк Хоган обзавидовался бы таким усищам.
Ладно, она еще успеет разобраться, что у них за мода на пухлые животные морды, а сейчас можно закрыть глаза и немного полежать.

Изданный девушкой вопль был настолько громким и неожиданным, что Донателло едва не разжал руки и не завопил ей в унисон. Каким-то чудом удержав свою ношу на весу, черепашка в панике оглянулся на братьев, а затем снова уставился на Эйприл — ее веснушчатое лицо буквально перекосило от ужаса. Как бы не начала вырываться... Дону ничего не стоило ее удержать, однако он боялся причинить ей лишнюю боль или, чего хуже, навредить чем-нибудь.
— Тише, тише, успокойся!... — беспомощно залепетал Донни, осознав, что никто из присутствующих не придет к нему на помощь и не поможет успокоить насмерть перепуганную девушку: ребята выглядели не менее взволнованными и потрясенными. — Я ведь уже сказал: тебе нечего бояться, — шестоносец постарался улыбнуться, надеясь, что так Эйприл будет проще ему довериться. — Мы твои друзья, — уже гораздо более мягким и успокаивающим тоном прибавил юноша. Кажется, его слова все-таки достигли воспаленного рассудка школьницы, так как та, наконец, смолкла и устало пробормотала, обращаясь к Сплинтеру:
— Извините, я не специально... Не ругайте этих ребят, они ни при чем, это я налажала, а они крутые... Классное "лицо", кстати - Халк Хоган обзавидовался бы таким усищам, — Дон в некотором смущении покосился на сэнсэя, не представляя, как тот отреагирует за столь необычный комплимент. Учитывая, что мастер достаточно плохо разбирался в именах нынешних кинозвезд... К чести своей, Сплинтер держался на удивление спокойно, хотя, конечно, было видно, что его сильно нервирует вся эта ситуация. Донателло прекрасно понимал, в чем кроется причина его беспокойства: впустить совершенно незнакомую школьницу в их подземной убежище, куда ни разу не ступала нога нормального человека...
— Простите, сэнсэй, — тихо вздохнул Донни, осторожно обходя сэнсэя и приближаясь к дивану с Эйприл на руках. Осторожно опустив девушку на потрепанное сидение, юноша спешно нырнул в двери своей лаборатории и почти сразу же вышел от туда с небольшой аптечкой в руках. Опустившись на одно колено перед Эйприл, Дон поставил белый ящичек на подлокотник рядом с девушкой и в некоторой задумчивости оглядел его содержимое. Он уже привык оказывать медицинскую помощь своим братьям: их многочисленные тренировки и спарринги, несмотря на все меры предосторожности, очень часто заканчивались тем, что черепашки выстраивались в шеренгу перед Донателло, дожидаясь, пока он обработает их ссадины и осмотрит потянутые мышцы, а иногда и вправит болезненный вывих или (случалось и такое) наложит швы на глубокие порезы от лезвий катан и кровоточащие следы сай. Однако на сей раз гению пришлось иметь дело не с антропоморфной черепахой-мутантом, чья физиология была ему более-менее понятна, а с настоящим человеком. Эйприл казалась ему куда более хрупкой и слабой по сравнению с братьями и даже пожилым отцом; у нее не было крепкого костяной пластрона на груди, который мог бы защитить ее ребра от удара, или толстого панциря, так что Дону было очень непросто выявить реальную степень полученных девушкой повреждений. К тому же, дело значительно усложняло наличие, кхм, груди — все-таки, парень не мог просто взять и попросить Эйприл задрать подол ее кофты... Пораскинув мозгами, Донателло негромко осведомился:
— Ты... позволишь? — грубая трехпалая ладонь на удивление осторожно коснулась бока школьницы, в том месте, где в него несколько раз подряд врезался сапог Пурпурного Дракона. Дон как можно аккуратнее ощупал место удара, исследуя его на предмет возможных переломов и время от времени уточняя: — Так болит? А здесь? Дышишь свободно?... — пока умник осматривал пострадавшую, в соседнее кресло шумно плюхнулся Рафаэль. Саеносец самодовольно ухмылялся и отпускал саркастичные шуточки — впрочем, как и обычно. Донни время от времени бросал на брата слегка укоряющие взгляды, но на том и ограничивался. Спустя пару минут к ребятам присоединились мастер Сплинтер, Лео и вернувшийся с кухни Майк: последний как раз тащил несколько кружек с горячим чаем.
— Кажется, обошлось, — в конце концов, облегченно заключил Донателло, чуть отстраняясь и выуживая из аптечки несколько ватных тампонов, дезинфицирующее средство и упаковку с пластырями, — тебе повезло — отделалась большим синяком. Думаю, уже через пару дней все будет в полном порядке... — произнося это, гений черепашьей команды принялся аккуратно обрабатывать полученные девушкой ссадины. Больше юноша не произнес ни единого слова, лишь едва заметно улыбаясь и вслушиваясь в беседу между Эйприл и сэнсэем. Речь старика звучала спокойно и умиротворяюще: кажется, Сплинтер больше не злился... или просто предпочел отложить выволочку на более подходящий момент. Тем более, что он уже переговорил с Леонардо, и теперь все его внимание было сосредоточенно на маленькой рыжеволосой девушке, отчаянно нуждающейся в их помощи и гостеприимстве. Как ни странно, но присутствие Эйприл дарило мутантам необычное умиротворение...  Как будто в их холодное и грязное убежище спустилось маленькое яркое солнышко, озарив каменные стены своими теплыми лучами. Странное и непривычное ощущение, но очень приятное. Убедившись, что он не пропустил ни одной ранки или содранного участка кожи на руках и коленках девушки, Дон молча убрал весь мусор и медикаменты обратно в ящик с лекарствами и, отложив тот подальше, с мягкой улыбкой заглянул в глаза гостьи.
— Я — Донателло. Как тебя зовут?

Чем дольше пожилой мутант наблюдал за их рыжеволосой гостьей, тем больше мрачнела его усатая физиономия — хотя, казалось бы, куда уж больше. И дело заключалось вовсе не в том, что Эйприл была здесь лишней, или что от ее испуганного вопля до сих пор звенело в ушах, отнюдь нет. Йоши прекрасно понимал, что иной реакции от бедной девочки ждать не стоило. В конце концов, как часто рядовой житель Нью-Йорка встречается с огромными антропоморфными обитателями темных и вонючих городских подземелий? К слову, в этом плане Эйприл держалась молодцом — хотя Сплинтер и не мог скрыть изумления при упоминании некого Халка Хогана. По хмурому, покрытому густой сероватой шерстью лицу тенью скользнуло озадаченное, даже опешившее выражение, а когтистая лапа, до того момента нервозно скользящая вверх-вниз по длинной бородке, замерла на пол-пути к морде. Наверное, произнося это имя, девочка хотела сделать старой крысе своего рода комплимент... да, скорее всего, так оно и было.
— Гм, — неопределенно хмыкнул Йоши в ответ, не без тревоги пронаблюдав за тем, как Эйприл с обморочным видом откидывается на подлокотник дивана. К счастью, возникшую неловкость скрасил неожиданно раздавшийся голос Леонардо, и мастер чуть повернул голову к старшему сыну, навострив при этом ободранные уши.
— Мастер Сплинтер, мы уже собирались вернуться, как услышали крик этой девочки, — несмотря на смущение и некоторую робость, юный мечник тщательно взвешивал каждое слово и старался, чтобы его тон звучал спокойно. — На нее напали в переулке и... это было не честно! — Йоши не смог не обратить внимания на то, как изменился взгляд Лео при этих словах, став одновременно жестким и донельзя возмущенным. — Я знаю, ниндзя должен оставаться в тени, а нам вообще нельзя никому показываться, но она была совсем одна, и мы не могли ее там оставить... — тут Лео виновато смолк, по всей видимости, ожидая, что отец вот-вот выльет целый ушат критики и ругани на его бедную зеленую голову. Однако Сплинтер молчал, все так же сумрачно наблюдая за тем, как Донателло осторожно осматривает ребра Эйприл и задает ей тихие, наводящие вопросы — и это позволило Леонардо продолжить.
— Но мы спасли ее и дали отпор тем бандитам. Может... нет смысла опасаться, выпуская нас на поверхность? Я о том, что нам предоставилась возможность проверить свои силы, и мы справились, — теперь речь черепашки звучала слегка ускоренно, а от того — взволнованно, пускай даже сам Лео из-за всех сил старался это скрыть. Учитель молча скосил на сына донельзя усталый и хмурый взгляд. — Это была не совсем командная работа, но никто из нас, чтобы ее спасти, не выступил против. Я считаю, что единогласное решение - хороший шаг к тому, чтобы стать полноценной командой. Мы же... мы же сможем выйти еще раз, правда? В следующий раз мы точно выйдем только после полуночи, — на этих словах, Йоши все-таки не сумел сдержать тихого, но тяжкого вздоха. Разумеется, в словах Лео звучало рациональное зерно... только вот сам Сплинтер не находил в них ни единого весомого довода. То есть, конечно, юноша был прав: Эйприл ни в коем случае не следовало бросать на растерзание городской шпане; в известной степени, пожилой мастер одобрял поступок сыновей и даже чувствовал гордость за некогда привитое им всем благородство и чувство милосердия... Но, с другой стороны, Нью-Йорк — это огромный и шумный город, в котором то и дело что-то случается. Если его сыновья всякий раз будут бросаться на выручку незнакомцам, а после тащить их в убежище...
— Леонардо, — несмотря на то, что Хамато говорил очень тихо, тон его был одновременно строгим и напутствующим, — я горжусь тем, что вы не прошли мимо того, кто нуждался в вашей помощи. Это смелый и благородный поступок. Более того, вам удалось сообща одолеть превосходящего по количеству противника, чему я, признаться, немало удивлен... и очень рад. Но я хочу, чтобы ты и твои братья поняли: невозможно помогать всем и каждому, и в то же время бесконечно долго оставаться в тени. Вы спасли эту девочку, но теперь нам нужно подумать о том, как убедить ее сохранить факт нашего существование в тайне. Люди еще не готовы принять таких, как мы. Эта тема уже неоднократно обсуждалась, и я не стану повторяться. Я просто хочу, чтобы вы пообещали мне одну вещь, — тонкая, иллюзорно-хрупкая ладонь мутанта легла на мускулистое плечо старшего сына и ощутимо сжала. Мастер пристально и серьезно взглянул в глаза Лео. — Будьте осторожны... и впредь старайтесь действовать так, чтобы эта девочка стала первой и последней из тех, кто хоть что-то о нас знает, — на этих словах Сплинтер опустил руку, вновь устроив ее на рукоятке трости. Длинный розоватый хвост задумчиво шевельнулся за спиной старика... и неожиданно резко взметнулся в воздух, щелкнув точно по мускулистому бедру развалившегося в кресле Рафаэля, возвращая его внимание к разговору.
— Я очень надеюсь на то, что мои слова были услышаны и приняты к сведению, — посуровев, с нажимом добавил старик, не сводя строгого взгляда с обиженно потирающего пятую точку саеносца. — Я не стану препятствовать вашим дальнейшим выходам на поверхность, но, ради всего святого, не заставляйте меня ежечасно напоминать вам о том, кто вы есть. Вы — ниндзя. Ниндзя действуют скрытно и не выходят из тени... без лишнего на то повода. И если кому-то хочется от души помахивать своим оружием в свете уличных фонарей, то ему лучше отказаться от дальнейших вылазок из канализации. Это понятно? — и мастер в очередной раз обвел присутствующих донельзя мрачным и сердитым взглядом. Впрочем, вряд ли кто-то всерьез задумался над его словами: сейчас внимание сыновей было большей частью сосредоточенно на лежащей под теплым одеялом Эйприл. Волей-неволей, но и Сплинтеру пришлось переключиться обратно на их голубоглазую гостью. К счастью, осмотр Донателло показал, что девочка не получила никаких серьезных травм... Чуть успокоившись, Йоши аккуратно подцепил одну из исходящих паром горячих чашек и протянул ее Эйприл.
— Выпей это, тебе сразу же станет получше, — сказанное прозвучало скорее мягкой и убедительной просьбой, нежели командой или приказом. Убедившись, что девушка взяла чай и сделала первый глоток, Сплинтер удовлетворенно качнул седой головой и, постучав тростью о голый бетонный пол, уселся в соседнее кресло. Теперь ему предстояло решить, как поступить дальше. Эйприл явно была не в том состоянии, чтобы выслушивать долгий и порядком запутанный рассказ о появлении мутантов в городской канализации; но и лишать девушку всяких внятных объяснений было бы неправильно. Поразмыслив, Йоши негромко обратился к притихшей Эйприл:
— Я полагаю, ты уже сама поняла, что имеешь дело отнюдь не с переодетыми людьми. Но я еще раз повторюсь, что мы ни в коем случае не причиним тебе вреда. Ты сможешь покинуть это убежище в любой удобный тебе момент, и мои сыновья покажут тебе выход на поверхность, так что ты не заблудишься в здешних туннелях и катакомбах... Но я бы все-таки посоветовал тебе остаться у нас на ночь, чтобы восстановить силы и немного успокоиться, — тут Сплинтер не сдержал еще одного тихого вздоха и, склонив голову, серьезно продолжил: — Все, о чем мы хотим тебя попросить в данный момент, так это об одной-единственной вещи. Долгие годы мы были вынуждены скрываться в подземельях, так что о нашем существовании не ведает ни единая живая душа... Нам бы хотелось, чтобы так продолжалось и впредь. Никто из нас не знает, что может случиться, если наша тайна вдруг окажется раскрыта. Какими бы монстрам мы тебе не показались — в первую очередь, мы всего лишь обычная и скромная семья, никому не желающая зла. Я искренне надеюсь, что ты поймешь нас и не станешь рассказывать своим близким о том, что встретила в подворотне четырех больших зеленокожих мутантов в разноцветных повязках, — словно бы в заключение, Сплинтер адресовал еще один строгий взгляд притихшим сыновьям... но почти тут же заметно смягчился и показал узловатым пальцем на остывающую кружку в руках Эйприл. — Пей, дитя мое, не стесняйся. К слову, мое имя — Хамато Йоши, но ты, дитя, можешь называть меня учителем или мастером Сплинтером. Если хочешь, я поведаю тебе историю нашей жизни — хотя, конечно, я предпочел бы оставить это на утро... ты можешь устроиться прямиком на этом диване. Спи, и ничего не бойся. Я и мои сыновья всегда будем поблизости, — и старик совершенно неожиданно наградил девушку теплой, пускай и бесконечно усталой улыбкой. Он уже успел проникнуться симпатией к их юной гостье. Быть может, все дело было в его хваленной интуиции, но что-то подсказывало Йоши: Эйприл можно было доверять не в меньшей степени, чем самому себе. Да и сыновьям она явно нравилась... вон как они крутятся вокруг, радостные, взволнованные и слегка смущенные.
В конце концов, разве его дети не заслуживали того, чтобы у них появился верный и преданный друг?