Не смотря на то, что братья были крайне недовольны его безрассудным поведением, никто, ни Дон, ни даже Раф, просто не смогли не согласиться с черепашкой в оранжевой бандане - их старая знакомая, их бывший враг нуждалась в лечении, как минимум, была несчастной, загнанной, напуганной. Как они вообще могли взять и не помочь кому-то, кто попал в подобный жуткий переплет? Какой бы она не была плохой, каким-то внутренним, шестым чувством Микеланджело понимал, видел, осознавал, что не может это так оставить.
Если они спасут эту девушку, Майку казалось, что он в кои то веки испытает некоторое облегчение и вернет себе частичку того, что связывало их с исчезнувшим Леонардо. Он видел в ее глазах, темных, тонущих в сумраке сырой канализации с бледно-желтыми угольками радужки плавающей в пустоте, кроме боли, страх за свои ошибки, а она ошибалась, и много, хотя не Майку судить, но он видел в своих снах именно такой взгляд пронзительных раскосых глаз оттененных небесно-голубой тряпицей. Взгляд принадлежащий старшему брату. И в его снах Леонардо говорил скромное и неловкое "прости". Странно наверное, но Майк был готов незамедлительно простить ему все, что он натворил и заключить лидера в крепкие, братские загребущие объятия будь он здесь. Готов простить все шишки, что заработал по его вине, все, что им пришлось пережить без него - просто чтобы он оказался рядом.
Одно из главных отличий, что хотел бы показать Алопекс юный черепашка, просто доказать себе и остальным, что они способны на прощение, на помощь злейшему врагу, или "предателю". Как тяжело выговорить, или даже мысленно произнести это слово по отношению к Лео.
Предателей не существует. Бывают просто запутавшиеся личности, которые не могут обрести покой и мечутся в его поисках. Брат еще не разобрался в себе, а ты... А ты просто поняла, что поступала не так, как надо, но это ведь не твоя вина - они сделали тебя такой, и глупо наверное упрекать тебя в этом.
Она не виновата. Никто ни в чем не виноват.

Пронаблюдав за тем, как Дон чуть ли не ползком подбирается к по-боевому распушившей свой мокрый, облезлый белый хвост барышне, подросток спрятал белые зубы, прекратив радостно скалить лыбу во весь рот, молча довольно кивнув самому себе, что вот он какой молодец и как здорово все провернул. - Хэй, не бойся ты так детка, доктор Ди тебя только осмотрит, даже уколов не сделает, - иронично зыркнув на агрессивно взрычавшего саеносца, парень вновь повернулся к испуганно съежившейся девице, не без опаски следившей за каждым движением гения, аккуратно пристроившегося почти в плотную к ней и уже протянувшего лапы по направлению к пушистому, хрупкому тельцу прикрытому свободно свисающей палаткой до самого пола жилеткой шутника. Донателло тоже был смелым, как и все они, но все-таки на чуть побледневшем лице умника явно читалось: "что же будет, когда она мне руку откусит?". Да ладно братишка, чтобы откусить твою лапищу нужен разве-что старина Лизард, или Кожеголовый, который в общем-то не интересуется закуской в виде черепашьих конечностей, куда уж тут уставшей, избитой, уморенной голодом ушастой девчонке? То, что Алопекс чуть-ли не помирала с голоду, Майк углядел даже не рассматривая ее выступающие под взъерошенной, местами выдранной и свалявшейся шерстью сломанные ребра, и не заглядывая в жадно рыскающие по сторонам влажные глаза, и не обращая внимания на подергивающийся глянцево-черный собачий нос. Да господи, она так внюхалась в его жилетку, аккурат уткнувшись мордашкой прямо в пятна от соуса с пармезаном для  пиццы, которую готовил сегодня с утра весельчак, что парень всерьез перепугался за любимую одежду - как бы "снежок" не начала жевать несчастную рваную куртенку. Судя по всему ей очень хотелось это сделать.

- Ну? - Нетерпеливо переступил на месте мутант, требовательно вытаращив свои прозрачно-льдистые глазищи на поднявшегося с колен изобретателя, дожидаясь когда брат подойдет к ним вплотную и изложит результат обследования. Донни как всегда лаконично изъяснил всю суть проблемы, указав, что для ее разрешения нужно... тут несуществующие уши Микеланджело вывернулись наизнанку, просто напросто не поверив услышанному!
Воу, воу, постойте-ка...
Мужик, ты и вправду хочешь привести ее в наше убежище?! Не сказать, что подобное предложение чем-то смущало Майка, наверное, он бы и сам в итоге предложил нечто подобное, чтобы спасти шкурку куноичи (за что непременно бы получил новую порцию наставнических подзатыльников), а тут слышать озвучивание собственных мыслей из уст Донателло казалось очень даже... неожиданно. Приятно, но неожиданно. Всегда осторожный Ди и вдруг... С другой стороны, ну в самом деле, куда уводить это несчастное создание, в какое место, где было бы достаточно светло и сухо, чтобы таки привести лисицу в порядок? Нет можно конечно поискать склад какой-нибудь, или пустое помещение магазина, заброшенный дом - но это же нужна уйма времени! Какой Дон умный - тут Майки с гордостью покосился на изобретателя - он уже как всегда просчитал все наперед, и он абсолютно прав. Но младший черепашка даже рта не успел раскрыть.

Ох, как же Раф бесился.

Иногда, есть такой грешок, Майкстер любил наблюдать споры ребят и то, как они старательно награждали друг друга тумаками, в этом было что-то из разряда "огонь, вода, чужой труд" и то, когда орали не на тебя. Так что мощный бас обладателя багровой маски на опешившего долговязого подростка-изобретателя Микеланджело воспринял, как этакий маленький подарок свыше - крошечная, но очень приятная месть тебе братишка, за тычок твоим дурацким бо в мой прекрасный лоб и за то, что едва не оторвал оранжевые ленты банданы, не менее прекрасные к слову. Ну и вообще. Любовь любовью, а ты это определенно точно заслужил. Правда Рафаэль на взгляд шутника что-то больно увлекся. Живописно утерев с кончика собственного носа каплю слюны принадлежащей разоравшемуся саеносцу, стряхнув оную с ладони куда-то в сторону, Майк снова открыл рот, дабы смилостивиться (кончай Рафи, спасибо, удружил) и поддержать умника, - Ну допустим не совсем чистое, - если вспомнить о забарахленном уголке гения, где чистоте места не было, может пыли и грязи там было немного меньше чем, например, на книжных полках в гостиной, но стерильностью их домашний лазарет совместно лаборатория, не отличался. И чего там только не лежало, даже старый недоеденный бутерброд с ветчиной который на днях таки сумел вынести из запретной зоны прямиком до мусорного ведра Микеланджело, - ... но наличие всех нужных инструментов и препаратов несомненно важный аргумент в пользу того, что мы должны привести Алопекс домой. Завяжем глаза, да отведем, она ни в жизнь не найдет убежище потом в этих старых лабиринтах, банкой мутагена клянусь. - Заметив как их рычащий домашний "бычок" отвалил от притихших младших, заметавшись по тесной "комнатке", меряя широкими шагами тесное пространство вдоль поросшей мхом кирпичной стены, подросток осторожно наклонился в сторону Донателло, прикрывшись ладонью так, чтобы Рафаэль их не услышал, - Двое против одного, Раф в проигрыше, бедняга сдастся насчет три... два... Ну что? - Заметив суровый и усталый взгляд колких серых глаз техника, никак не одобряющий шуточного поведения Микеланджело, тот незамедлительно выпрямился и невозмутимо отвернулся, обиженно сложив руки на груди - ай ну и ладно.
Ух... черт... а ведь болят. Сильно так болят.
Наверное ему тоже нужна "срочная операция" с пересадкой кожи. Или хотя бы наклейкой пластырей на окорябанные костяшки пальцев. И обмотку надо бы сменить - бинты пропитались чужой кровью, а это зрелище было неприятным даже для самого шутника, что уж говорить об окружающих. И как он умудрился так сорваться?
Опустив кисти и на мгновение сжав ладонь в кулак, мутант с тихим шипением тут же расслабил взнывшие пальцы, не став больше тревожить кровоточащие трещины на грубой коже. Да уж, повеселился на славу.

- Эй, - заметив, что сдавшийся под общим напором Раф напоследок сунулся к притихшей лисице со своей вилкой наперевес, Майк мигом отложил в сторону раздумья о том, насколько травмированы его руки, сделав широкий шаг по направлению к агрессору. Рискованно конечно, но на взгляд весельчака все-же как-то не очень то и красиво по отношению к ослабленному погоней песцу. Ну же. Успокойся мужик - их трое, она одна, чего ты так нервничаешь.
Трогать разъяренного брата небезопасно, особенно когда в его лапе оголенный саи острием вперед, но Майкстер рискнул, аккуратно потыкав его в... в панцирь, где зона риска была минимальной. Ну хотя бы потому, что Рафаэль вообще ничего не почувствовал. - Да ты просто Бетмен, - покривил губы в ироничной ухмылке черепашка, переведя взгляд на сердито наморщившую нос девушку. Ну да чувак, ты несомненно защитишь их от этого мохнатого, зажавшегося в уголок между стенкой и мокрым асфальтовым покрытием днища канализационных туннелей создания.
А тем временем это самое создание снова заговорило. Ее голос был тихий, неуверенный. Весь сломанный, как и она сама, хриплый, какой-то искусственный что ли. Интересно, часто ли она в клане могла вот так просто поболтать, не быть молчаливым убийцей, таким как эти ребята в черных ретузах, из которых кроме стонов боли и сдержанного рычания во время нападения нельзя было вытянуть ни слова, ни звука? Они всегда были молчаливыми тенями.
Самыми болтливыми среди всей этой массы неприятелей, желающих группе панцирных подростков смерти, оказались мутанты, которые на взгляд Микеланджело ну никак не приживались среди теневых асассинов, каким бы они не были злыми, подлыми и бесчестными. Да, да, речь идет о Рене, одно время этот психованный одноглазый чешуйчатый дяденька в халате являлся чуть ли не главным геморроем черепашьей команды. Странно это признавать, но в болтологии Ящер давно переплюнул весельчака. Теперь эта девушка лисица. Иронично, что Ниньяра тоже должна была сражаться на стороне Шреддера и оказалась на противоположном берегу. Как в случае с Лизардом и Алопекс, пушистая куноичи Востока так же никак не вписывалась в эту компанию Саки. Ох слышала бы она, что Майк приравнял ее к "мутантам". Ужасно бы разозлилась.

Алопекс не была похожа на них. На убийц.

Почему она предала их?

Зачем? Неужели Шреддер настолько плохо с ней обращался?

Почти белые, прозрачные глаза шутника неспешно скользили по грязной, остроносой мордочке мутантки, без стеснения разглядывая рваные углы бабочкой украшающей пушистую физиономию лиловой маски, визуально поглощающей темные белки глазных яблок и оставляя лишь крошечные точки зрачков обрамленных бледно-желтым ободком радужки. Он стоял достаточно близко к Алопекс, похоже, она уже так их не боялась, и при желании парень мог бы протянуть руку и коснуться заостренных кончиков больших, лопушиных ушей песца. Но, разумеется, он этого не делал, предпочитая молча выслушать девушку до самого конца, а затем совершенно серьезно кивнуть, отвечая сразу и за себя, и за своих братьев, - Договорились. Но сначала мы приведем тебя в порядок. А потом уже, когда мы тебя подлечим и ты отдохнешь, можешь идти куда хочешь. - Приправив свои слова очередной успокаивающей и дружелюбной улыбкой, Майк развернулся к остальным, не побоявшись предоставить застывшей в двух шагах лисе собственный тыл. И большой, покатый панцирь с ровным узором пятиугольников. Отличный ракурс для внезапного нападения, даже не смотря на такую мощную защиту которой обладал каждый из братьев. - Итак. - Приложив руку к подбородку, копируя любимый жест задумчивости Донателло, юноша деловито отставил одну ногу в сторону, застыв в позе мыслителя, - Чем бы ей завязать глаза. Господа, ваши идеи? Не стесняйтесь, предлагайте. Дон, ты же не захватил с собой аптечку, а то можно было бы использовать марлю хотя нет... она же дырявая... а что у нас еще есть? Хаааааа, - оказавшись рядом с братьями, медленно подходя к ним неспешным шагом вразвалочку, черепашка неожиданно наклонился и взял за перепачканные края  потрепанный плащ изобретателя, растянув его на весу, и с видом истинного ценителя громко причмокнул губами, натягивая и сминая серую, во многих местах латанную ткань, пробуя ее на ощупь. Ну разумеется Дон все сразу понял, и с коротким, сердитым хмыком резко выдернул свое одеяние вечно подметающее пол из загребущих зеленых лап братца. Так, мол, я тебе и дал!

- Воу воу, спокойно! - Подняв ладони на уровень груди, парнишка слегка пожал плечами в ответ на недовольную, всю из себя подозрительную мину шестоносца, -  Он и так у тебя в дырах как решето, ну подумаешь маленький кусочек ткани. Ай ладно, ладно, целуйся со своим пафосным балахоном Нео, у меня есть своя альтернатива. - Он бы может и попросил у Рафаэля его куртку, но не делал этого просто потому что, во-первых, косуха кожаная, смешно из нее делать "повязку". Ну и вообще, Рафи не столь безобидно отреагирует на покушение на любимую одежку! Так что лучше даже об этом и не думать. Запустив руки за голову, весельчак со вздохом принялся развязывать тугой узел апельсиновой банданы, ловко подцепляя ногтями мятую, выцветшую ткань, и в конце концов спустив широкую ленту с прорезями себе на грудь. - Довольны? Я вообще голый теперь, - вредно побурчал парень, отворачиваясь к Алопекс, складывая свою маску вдвое, тщательно скрыв дыры в тряпице, сделав ее гладкой и плотной, специально проверив на себе, на мгновение прижав видоизмененную бандану к лицу, и удостоверившись что не видит ничего, кроме оранжевого марева, с усмешкой глянул поверх собственного плеча на братьев. Хотя без маски, да и без жилетки поверх карапакса, мутант чувствовал себя не очень уютно. Он привык к своим вещам и привык, что они всегда, как говориться, ближе к телу.
Ну что поделать.

- Вот так. - Обойдя лису вокруг, юноша плавно накинул на нее свою маску, собирая ленты в кулак и стягивая их на чужом затылке. В ее свалявшемся меху маленький узелок так и вовсе потерялся. - Осторожненько, потихонечку.  Нормально? - Дождавшись утверждающего кивка, Майкстер снова заулыбался, словно только что совершил нечто ну совсем бесподобное и всемирно важное, а не всего-то напялил на голову мутантки тряпку, чтобы та могла вслепую, как "пленница", пройти в их секретное логово. Хотя, это тоже несомненно было важным делом. Никому не хотелось, чтобы если вдруг обманувшая их девушка привела с собой подкрепление прямиком к ним в гости. Неловко коснувшись собственной щеки, совсем позабыв об отсутствии привычной бахромы шелковой ткани маски, весельчак слегка неуютно поежился, с некоторой тоской покосившись на любимую жилетку, плотно лежащую поверх угловатых плеч мутантки, с секунду-две просто побуравив взглядом рисунок симметричного цветка, который украшал кроме этого элемента гардероба еще и нунчаки черепашки, а так же оружие его братьев. - Пошли, - как мог осторожно подхватив песца за ее худой локоть своей широкой лапой, подросток не спеша двинулся вперед, потянув девушку за собой, ступая по узкому проходу боком, то и дело с характерным звуком задевая горбом панциря низкие покатые стенки. - Осторожнее, здесь камень, не запнись о сточную трубу, хорошо. Ребята, я тут кое-что вспомнил... Что мы скажем Сплинтеру? Отец вряд ли обрадуется. Еще труба, тихо, тихо, - он чуть крепче сжал локоть мутантки, серьезно опасаясь, как бы девушка не поскользнулась и не полетела головой вперед, напоровшись на очередное препятствие, как и все здесь, покрытое вонючей болотной слизью. К тому же ей было больно... и парень видел это по ее то и дело подергивающейся складке на переносице, да нервно вздрагивающим косматым ушам. Он ступал уж совсем медленно, пропустив старших далеко вперед и полностью сосредоточился на преодолении оставшегося пути до дома. Что-то он раньше никогда не замечал, как здесь много всего, что мешало нормально передвигаться по канализационным путям. - Потерпи, мы уже почти...

Пока не поздно - спасайте мир,
Нельзя нам больше терпеть!
Пока мы вместе, то берегись -
Любому чудищу смерть

Рафаэль прищурено сверлит горящими от скупой ненависти глазами смертельного обидчика  его семьи, пытаясь обнаружить по фиолетовой кляксе Роршарха ложь, фальшь и лицемерие. Хоть лисица явно не в выигрышном положении, чтобы открыто демонстрировать враждебность в сторону бравой компании бэтменов и робинов, сбрасывать со счетов скрытный шпионаж все же не стоило. Уж как-то подозрительно быстро она изменила полярность взглядов на окружающий мир – Лео по крайней мере довольно долго пыжился, прежде чем покинуть  их братские пенаты и угнездиться в  японских хоромах, обвешанных красными кисточками и символикой Клана Фут.

Поэтому неожиданно смирное поведение Алопекс, а также ее быстрое обещание убраться подобру-поздорову после того, как мастер на весь панцирь Донателло окажет ей первую медицинскую помощь как пострадавшей при внезапном нападении многочисленных теней из Клана Фут, Рафаэля мало убедило. Ведь вслед за первой помощью может потребоваться и вторая с третьей, что-то из разряда «У вас попить не найдется, а то так есть хочется, что и переночевать негде?» Особенно если учесть, что все эти закулисные подтанцовки Микеланджело, который расстилался перед песцом, будто в ноги британской королеве падал, мягко говоря, настораживали. А если по чесноку,  вообще не лезли ни в какие ворота. В самом деле, Рафаэль терялся в догадках, пытаясь понять, чем эта свалявшаяся, ничем особо не привлекательная лиса так могла зацепить его младшего брата. Вряд ли своей способностью убивать. Или Майку острых ощущений не хватило на сегодня, едрить его в пень?

Убрав сай от носа девушки,  Рафаэль выпрямился, скрестил руки на груди, и с чувством повелителя зверей, вызывающе оглядел  Алопекс сверху вниз, скривив рот в презрительной усмешке. Все, что он мог, он уже сделал. Ну кто виноват, что его братья порой демонстрировали столь вопиющую наивность, будто и не учились на собственных ошибках?
И что ты в ней нашел, приятель?  Абонемент в пиццерию по акции «Вход только с песцами»?
- Правда – это твой последний шанс выжить, - сухо ответил Рафаэль Алопекс, отступив от песца на пару шагов. – Наврешь нам, посмеешься над добротой моих братьев – я лично найду и проткну твою кляксу Роршарха. И вряд ли меня кто-то или что-то остановит.
Вдоволь набросавшись угрозами,  саеносец  резко крутанулся на пятках, продемонстрировав  песцу свою широкую спину, скрытую за массивным панцирем под кожаной курткой, и тяжелой походкой, загребая ногами грязную проточную воду, подошел к  Донателло, всем своим видом показывая, что мол, ты перестала быть мне интересна – пока ты сидишь смирно. Майк  уже давно не обращал внимания на свирепые выкрививания брата и продолжал кучковаться возле запуганной  куноичи, брызгая на нее всем спектром лучезарных искр тепла и света. Если эта особа вдруг не воспримет предостережения Рафа всерьез и посмеет воспользоваться моментом, чтобы броситься саеносцу на голову для выкусывания его мозга, ей придется поначалу преодолеть рассеянные обхаживания  Микеланджело.  Ну а если первой жертвой должен будет пасть Майки - можно не волноваться – в его пустой тыкве все равно питаться было нечем. И сегодня Майки лишний раз это доказал.

Лучше бы и дальше котят подбирал, ей богу!  Куда безопаснее.

Впрочем, Донни, несмотря на столь щедрый жест с его стороны по обеспечению социальной помощи бомжующей убийце младенцев, тоже не спешил к ней с распростертыми, согревающими объятиями, лишь недоверчиво хлопая стальными глазами в ее сторону.  Ну хоть Раф не одинок в своих подозрениях. Правда, в отличие от взрывоопасного характера саеносца, техник выражал свое недовольство куда  более сдержанно, пытаясь задавить болезненный альтруизм Майка разумными доводами. Ха! Да посмотри на него,  он же наивен, как кукольный домик, разве до него могут долететь твои здравые мысли, Донни? 
- И не говори мне потом, что старина Рафи вас не предупреждал, - проворчал угрюмому шестоносцу Рафаэль, скорее для профилактики, чем с целью донести запоздавшее предостережение до бедовых умов.  Но прирожденная вдумчивость Дона помешала ответить на бухтение мутанта, да и потом все уже давно привыкли, что их брат мнительный, как старый алкоголик, и в горячке способен броситься на любую подозрительную тень по любому поводу. Так что предостережение так и повисло в тягучем канализационном смраде, не нужное никому из братьев. Оставалось лишь надеяться на честность загнанной лисицы.
Пока Майк совершал розыскные мероприятия куска материи и нагло посягался на волшебный плащ техника, чтобы завязать желтые семафоры Альбуцил… нет, Алопендекс…  для якобы сокрытия маршрута к их логову, Рафаэль понял, что ему ужасно хочется курить. Вот прямо здесь и сейчас, даже несмотря на то, что тягучий запах дыма не сильно будет способствовать насыщению цветочными ароматами и без того зловонный канализационный пятачок, где они застряли по милости этого песца. Чтобы не травить легкие Донателло и не слушать очередной  трактат в сто томов  на тему «Капля никотина убивает панцирь», Раф отошел от шестоносца на несколько шагов в сторону. Легкими аплодисментами похлопав по карманам, саеносец выудил смятую пачку с оставшейся парой сигарет и невольно чертыхнулся. Вот засада, когда они успели кончиться?! Только сегодня открыл… Так действительно курева не напасешься на одного себя, любимого. Нервы, нервы.
Он зажал сигарету еще белыми, не порчеными никотином зубами,  и, поднеся к кончику огонь зажигалки, бросил насмешливый взгляд на Алопекс, скептически поинтересовавшись:
- Ничего, что закурю? Ты же смиришься с провонявшим хвостом, Арбидол. Или как там тебя, мохнатая? - Раф раскурил сигарету, намеренно выдохнув  поток дыма в сторону песца, которые, к счастью, все же рассеивались  в канализационной атмосфере и не долетали до куноичи.
Столь явное презрение по отношению к Алопекс, было вызвано не только обрамившей  саеносца досады от того, что теперь сердобольным черепашкам придется переть ее на своих панцирях домой. Просто Раф рискнул пойти на провокацию, чтобы посмотреть – насколько песец способен держать себя в руках, окруженный недовольными личностями. Если она не выдержит такого обращения и  бросится  на  мутанта с целью прокопаться  через пластрон к сердцу, чтобы вырезать его, то значит провокация удалась, и ее спокойно можно будет оставлять здесь. А еще лучше – взлетным  пинком доставить к переулку, где они ее подобрали. Хотя по виду бедной лисы было не похоже, что она вообще собирается что-то делать и на кого-то там бросаться. Ну не самоубийца же она, в конце концов. А жаль… Но тем не менее, Рафаэль не мог не признать, что лисица держалась молодцом под его тяжелым взглядом и колкими высказываниями, ни разу не выйдя из себя и не показывая слабости характера.

С  задумчивой миной он выкурил почти всю сигарету, когда Алопекс, наконец, предстала перед ними , закупоренная оранжевой повязкой, которая плотно облегала лисью голову и не давала возможности подсматривать. По крайней мере, Раф надеялся, что Микеланджело хотя бы в мастерстве плетения узлов не сплоховал, а затянул как надо, без единого просвета на их предстоящий маршрут. Интересно, долго ли он спорил со своими внутренними гномиками здорового эгоизма и собственничества прежде чем  пожертвовать сначала жилетку, а потом и бандану? Окинув насмешливым взглядом сердобольного брата, саеносец с видом юного лисовода усмехнулся:
- Связался с лисой – уйдешь от нее раздетым. Ну что, идем уже? – промяв кулаки, качнулся он к стоящему рядом с ним Донни. – У меня уже все нервы затекли!

Наконец-то их небольшая группа отряда самоубийц двинулась . Саеносец шел рядом с Донателло, негромко перебрасываясь с ним редкими, ничего не значащими фразами. Они шли медленно, как прогуливающаяся по бульвару парочка, но и то умудрились обогнать идущих впереди Майка и Алопекс. Хотел было Раф кинуть им какую-нибудь колкую фразу как отстающим, да лишь нахмуренно обернулся через кожаное плечо, чтобы лишь адресовать едкий взгляд раненой лисе с завязанными глазами, которая очень осторожно передвигалась по тоннелю в страхе поставить лапу не на ту трубу. Оставалось только молча вздыхать и двигаться дальше.
Да она еле ковыляет! Мы будем годами путешествовать по этому крысиному проходу! 
Хотя чего он, спрашивается, ожидал? Вот попробуйте сначала  заморить себя голодом, бешено рвануть от полчищ преследователей, картофельным кулем рухнуть в прыжке с тридесятого этажа высотки - прямо спиной на капот, посчитать плечами прилетевшие за всю хурму  сюрикены, временно ослепнуть на оба глаза и после всего этого продемонстрировать скорость инопланетного истребителя по запутанной схеме канализаций. Не получилось? Да неужели?

Майк с ней обходился, как с хрустальной вазой особого сорта, терпеливо ступая с Алопекс в ногу и не обращая внимания на то, что значительно отстал от братьев. Он явно боялся ненароком сделать резкое движение или неаккуратно ступить своей широкой ступней, будто Алопекс могла разбиться. Если бы песец не была бы врагом, пусть даже и бывшим, Рафаэль, возможно, и растрогался бы от столь широкой души мастера нунчак в практике обхаживания девушек разнокалиберных пород. Возможно, даже и носом пошмыгал бы Дону в плащ, застигнутый врасплох поэтичным настроением. Но нет. Должен же кто-то быть начеку и ни минуты не забывать о возможной подлости со стороны песца. Раф не был уверен, что оправившись, она потом не станет их искать, чтобы напасть на первого попавшегося простофилю. Ну и что, что пообещала. Когда жить захочешь – и не такие слова обратно заберешь.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Тем не менее, вся эта медлительная процессия через какой-то битый час  все же очутилась перед люком, ведущим в черепашье логово.
- За весь путь я, наверное, лет на десять постарел, - хмуро заметил Рафаэль, лениво наблюдая за мышиной возней Донателло с кодовым замком, который открывал торжественный путь в их домашнюю Нарнию, к Сплинтеру. Кстати… - Надо было раньше думать, Майки, прежде чем со смелостью голубя кидаться в бой! А теперь уже все,  готовься к плахе, палачу и рулонной характеристике коллективной безмозглости!
Когда Донни, щелкнув выключателями, через несколько минут отодвинул входной люк, Рафаэль демонстративно по-хозяйски шагнул первым и мигом растворился в темноте коридора, сверкнув на прощание глазищами в сторону трепетной парочки позади себя.  Он не собирался наблюдать за ветеринарными осмотрами пострадавшего песца в лаборатории, он лишь хотел побыстрее занять диван и растечься усталыми конечностями на мягких подушках, чтобы чего доброго сердобольному Микеланджело не пришло в голову предоставить Алопекс  ночлег на диване. Если ему так хочется – пускай сооружает лежбище из подручных плюшевых игрушек,  кладет ее под зеленую голову  вместо подушки – как угодно, но только у себя в комнате, а диван в гостиной пусть обходят стороной. Ибо там будет сегодня спать небезопасное НЕЧТО!
В знак подтверждения своих слов, Раф даже не снял куртку и прямо в прыжке приземлился панцирем вниз на мягкие подушки, с блаженством скрещивая и задирая мускулистые ноги на верхнюю спинку. Потянулся и сладко зевнул, краем  прищуренного глаза пронаблюдав аккуратно и практически бесшумно  двигающуюся в Донову лабораторию цепочку, состоящую из двух черепашек и Алопекс.
- Не забудь про укол, Донни, - ухмыльнулся саеносец прежде чем показательно устроиться на диване поудобнее,  всем видом сообщая Микеланджело  - мужик, даже не надейся, вряд ли подвинусь. Ну а подвинуть Рафа – все равно, что двигать бешеного слона, никто и рискнуть не посмеет. Если, конечно, жизнь еще дорога.
Когда дверь в лабораторию за спиной Дона наконец-то захлопнулась, мутант в изнеможении  сомкнул глаза, чтобы заснуть и проснуться уже завтра, когда не будет перед ним этой сомнительной белой лисы, Арбидол, которая имела честь свалиться им в нынешнюю ночью на голову, вместе со своими приключениями на волосатой заднице.
Да вот только еще не спящее  ухо быстро уловило едва слышный шорох шагов, который заставил саеносца снова распахнуть глазища и, резко подпрыгнув к потолку, молниеносно выхватить сай из крепежа пояса, который по соображением безопасности снимать не стал. Приземлившись в считанных шагах от выросшего перед его пылким взором силуэта, Рафаэль в ярости рявкнул:
- Да что опять… - Внезапно он узнал очертания ящерки и оборвал себя на полуслове, спустив свое праведное негодование на более дружелюбное выражение лица. Сай немедленно был вернут на место, в пояс. – Мона?... – Он потупил глаза, словно устыдился своего боевого порыва, в результате которого девушка чуть не словила инфаркт вместе с дыркой на теле. -  Я и не знал, что ты здесь. Извини, если напугал. А Дон с Майки там. – Рафаэль рассеянно махнул лапой в сторону лаборатории и, немного подумав, мстительно добавил: - Да, кстати. Не забудь припудрить курносый носик, у нас гости.

Отредактировано Raphael (2016-02-27 23:42:33)

Говорить в таком состоянии было тяжело. Речь мутантки сопровождалась непроизвольным вдыханием и выдыханием воздуха, а это, в свою очередь, провоцировало движение грудной клетки, что, само собой, вызывало нешуточную боль в области сломанных ребер. И если эта боль еще казалась более-менее терпимой, пока Алопекс неподвижно сидела на корточках, то теперь, выпрямившись и замерев так среди темного тоннеля, лисица почувствовала себя намного хуже, чем минутой ранее. По ее морде то и дело пробегала неконтролируемая судорога; казалось, что наемница вот-вот сморщит переносицу в очередном агрессивном оскале, или мученической гримасе. Тем не менее, она старательно сохраняла нейтральное выражение, держась как можно ровнее, без кривляний и пьяных пошатываний из стороны в сторону. Хотя, конечно, можно было бы попытаться надавить на жалость собеседников и показать себя эдакой обморочной, беззащитной дамой в беде — благо, тут даже притворяться не пришлось бы... Только вот, Алопекс совсем не хотелось разыгрывать спектакль. Во-первых, черепашки и так уже пошли ей навстречу, отбив песца у воинов Клана и пригласив ее на осмотр в свое тайное убежище, во-вторых, она опасалась, что ее дурная актерская игра лишь навредит ситуации, поколебав и без того хрупкое доверие мутантов. Словом, Алопекс боялась перестараться. К тому же, она и так уже показала себя загнанным, побитым существом, оказавшимся неспособным защитить собственную жизнь. К чему выглядеть еще более жалкой и убогой в чужих глазах? Так что, лиса предпочла сохранять молчаливое спокойствие, терпеливо дожидаясь, пока черепашка в красной повязке, наконец-то, уберет острие кинжала от ее носа и не без удивления вслушиваясь в менторскую речь того, кого здесь шутливо называли "доктором Ди". Вообще-то, его догадки насчет происхождения имени лисицы были отчасти верны, но, пожалуй, это был не самый удачный момент для того, чтобы демонстрировать окружающим свою начитанность. В любое другое время, Ло непременно наградила бы не в меру разговорчивого изобретателя пристальным, заинтересованным взглядом, силясь понять, что это за чудо в перьях, однако сейчас ей было совсем не до того. Вообще эти подростки казались ей до ужаса болтливыми и неосторожными, за исключением, пожалуй, громилы-Рафаэля. Он единственный во всей компании вел себя так, как, по представлениям Алопекс, должен был вести себя опытный, благоразумный воин, приученный доверять лишь себе и своим братьям по оружию. Его агрессия была ей понятна, а вот гостеприимство и дружелюбие его спутников, наоборот, ставили девушку в тупик. Тем не менее, тот факт, что эти юнцы все-таки решили пойти ей навстречу, в данный момент играл ей на лапу, а потому Алопекс предпочла не ломать голову впустую над их странным поведением, решив отложить это на другое, более спокойное время. Куноичи безмолвно проследила взглядом за тем, как старший мутант прячет оружие за пояс, испытывая при том огромное облегчение: ну вот, последняя стена пала, и теперь ей не придется беспокоиться о том, как выбраться из этой переделки живой и невредимой... По крайней мере, в самые ближайшие часы. Уже почти полностью успокоившись, лиса все также молча кивнула в ответ на грозное ворчание саеносца, а затем с долей любопытства поглядела на его младшего приятеля, вновь заговорившего с ней вместо отошедшего Рафаэля. Естественно, она даже не подумала бросаться на Майка сзади, когда тот развернулся лицом к братьям, лишь отрешенно скользнув взором по причудливому узору костяных пластин его черепашьего панциря. "Беспечный," — отметила она про себя, впрочем, удержавшись от каких-либо устных комментариев и украдкой поплотнее запахнув тяжелые края жилетки, эдаким темным шатром свисающей с ее худых плеч. Микеланджело был прав: в канализации страшно холодно... А может, это просто ее саму била нервная дрожь, из-за насквозь промокшего меха и перенесенного ею тяжелого физического испытания?

Поскорее бы они уже двинулись в путь, пока она еще была способна стоять на ногах.

Ло с долей усталости огляделась по сторонам, подобно Майку, выискивая взглядом что-то, чем можно было бы завязать ей глаза, однако прежде, чем ей это удалось, черепашка уже сам нашел выход из ситуации, приблизившись к ней с длинной рваной тряпицей в лапах цвета спелого мандарина. Лисице потребовалось несколько мгновений, прежде чем до ее основательно приторможенного сознания, наконец-то, дошло: мутант снял свою маску, оказавшись полностью "раздетым" перед своей старой знакомой. Этот факт отчего-то заставил ее тихонько, почти беззвучно хмыкнуть себе под нос — и не жалко ведь, отдать всю свою одежду вражескому бойцу, который еще пару недель тому назад был готов лично располосовать эти самые тряпки на тонкие рваные лоскутки.. впрочем, как и все то, что находилось под ними. Все-таки, этот юноша был невообразимым альтруистом... Как странно и в тоже время... мило? Столь бескорыстный жест со стороны добряка-Микеланджело окончательно ее успокоил, и воительница даже послушно сомкнула веки, позволяя мутанту беспрепятственно зайти ей за спину. Тем не менее, ее уши чутко дернулись из стороны в сторону, показывая, что Алопекс все еще остается настороже и внимательно следит за всем происходящим вокруг, включая поведение отошедших в сторонку Рафа и Донателло. Заслышав издевательскую реплику старшего черепашки, Алопекс предпочла никак на нее не реагировать. Она уже поняла, что Рафаэль специально пытался вывести ее из себя, и не собиралась давать ему лишних поводов разувериться в ее словах... Тем не менее, девица просто не сумела сдержать короткой, брезгливой гримасы, как только ее ноздрей коснулся тяжелый и удушливый аромат табачного дыма. Ну, по-крайней мере, он хотя бы отчасти глушил страшную вонь канализации... И все же, в глубине чувствительного к запахам носа отчаянно зачесалось, и Ло с трудом сдержала оглушительный чих, понимая, что любой резкий вздох может спровоцировать поистине адскую боль в груди. Одно хорошо — пока мутанта отчаянно сражалась с приступом аллергии, Микеланджело успел аккуратно повязать ленту на ее глаза, тем самым, решив одну из главных проблем, стоявших перед четверкой бывших противников. Алопекс украдкой приоткрыла один глаз, желая проверить, насколько плотной была эта старенькая потрепанная тряпица, а затем тут же распахнула и второй: и вправду, ни зги не видно. Хорошо... не придется бороться с искушением запомнить дорогу к потайному логову, а после находить оправдания своему "преступному" любопытству. Остроконечные уши Алопекс снова пришли в движение, реагируя на голос юного мутанта, и лиса в который уже раз за вечер сдержанно кивнула, уже буквально грезя о том моменте, когда они все, наконец-то, двинутся в путь. Ощутив мягкое и осторожное прикосновение чужой руки к собственному плечу (к счастью, здоровому), песец невольно вздрогнула, но тут же послушно сделала шаг вперед, повинуясь направляющей хватке мутанта. Тут-то она сполна осознала всю тяжесть предстоящей им миссии: всего одно неуловимое движение, и вот уже боль в ребрах вспыхивает с новой силой, вмиг прогоняя все лишние мысли из головы и вынуждая полностью сосредоточиться на внутреннем дискомфорте. Признаться, Алопекс стоило огромных трудов прислушиваться к подсказкам своего не в меру заботливого "проводника" и еще больше — в точности им следовать, избегая ударов о низко нависающие над головой трубы или то и дело возникающие под лапами бетонные ступени, о существовании которых в ее нынешнем слепом положении можно было только догадываться. Теперь-то Ло при всем желании не могла скрыть от Микеланджело своих страданий: морда лисицы оставалась напряженно сморщенной, и эта гримаса усиливалась с каждым новым шагом по сырому, мрачному лабиринту подземных тоннелей, постепенно перерастая в подлинный звериный оскал. Пару-тройку раз она все-таки запиналась о торчащие из воды железки, и тогда из груди мутантки вырывался низкий, охрипший рык, говорящий о том, что наемница с трудом справляется со своей болью. К счастью, Майк был очень внимателен и старался сделать все возможное, чтобы его спутница (или пленница?) не наступила лапой куда не надо, за что Алопекс была безмерно ему благодарна. Да уж, двигались они медленно, с поистине черепашьей скоростью... Похоже, ребят это страшно раздражало, судя по периодическому ворчанию Рафаэля, время от времени раздававшемуся откуда-то спереди. Ну упс, попробуй-ка, протащиться вслепую по грязному тоннелю, буквально утыканному трубами и, вдобавок, щедро заваленному всяческим мусором! Не так-то это просто, да? В очередной раз споткнувшись в темноте, Алопекс неловко схватилась лапой за своевременно подставленное запястье Микеланджело и, подумав, решила не отпускать его впредь, теперь уже обеими руками держась за своего проводника. Не очень удобно, зато безопасно.

— Все хорошо, — пробормотала она негромко в ответ на тревожную реплику юноши, так, чтобы ее не услышали вышагивавшие в отдалении мутанты. — И часто вы... спасаете бездомных зверюшек... когда выходите на поверхность? — черт подери, говорить на ходу было еще больнее, чем просто неподвижно стоя на одном месте, но Алопекс все же попыталась отчасти скрасить царившее в воздухе напряжение и неловкость, позволив своему внешне безэмоциональному голосу слегка потеплеть от промелькнувшей в нем слабой искорки беззлобной иронии. Кажется, это сработало... а может, и нет. Увы, лиса не смогла сосредоточиться на ответе Микеланджело: очередная вспышка боли в груди заставила ее тяжело вздохнуть и умолкнуть на какое-то время, давая отдых истерзанным легким. Силы ее были на пределе... Нет, ну правда — Алопекс редко демонстрировала слабость, но еще чуть-чуть, и подросткам действительно пришлось бы волочить ее в убежище за ногу или хвост. К счастью, к тому моменту, когда мутантка успела окончательно выдохнуться и грациозно бухнуться рожей в грязь, Майк неожиданно остановился: похоже, они наконец-то пришли... Ло с изнуренным видом приподняла голову, словно бы пытаясь рассмотреть что-то сквозь плотную ткань повязки, а на самом деле просто внимательно прислушиваясь к возне Донателло. Когда здоровенный металлический люк начал сдвигаться в сторонку, открывая проход в логово и издавая при этом до крайности неприятные, скрежечущие звуки, куноичи вздрогнула и беспокойно закрутила головой по сторонам, едва не впившись когтями в поддерживавшие ее запястья. Она не понимала, что именно служит источником такого грохота, — не обычная же входная дверь, в конце-то концов! — а потому волновалась, пытаясь сообразить, что же здесь происходит. Однако, Майк довольно быстро успокоил ее взвинченные нервы, и лиса тут же угомонилась, послушно, хотя и не без определенной доли настороженности следуя его дальнейшим подсказкам. Едва ребята перебрались через порог убежища, как тяжелый люк с шорохом и скрипом пришел в движение, возвращаясь на прежнее место и, тем самым, отрезая наемнице всяческие пути к отступлению. Учитывая, что Алопекс по-прежнему испытывала некоторые опасения в присутствии бывших врагов, этот факт заставил ее сердце совершить несколько учащенных тревожных ударов. В то же время, она просто не могла не обратить внимание на то огромное количество новых и отчасти непривычных для нее запахов, ударивших ей в нос сразу при входе в убежище. Слегка удивившись... да что уж там, совершенно растерявшись, воительница молчаливо замерла посреди гостиной, осторожно втягивая носом необычно теплый, ароматный воздух: любопытством оказалось слишком уж сильно, до такой степени, что Ло даже была готова сознательно причинить себе еще больше боли и неприятных ощущений этими короткими, поверхностными вдохами. "Едой пахнет... и сыростью," — заключила она отрешенно, продолжая активно шевелить носом и короткими белыми вибриссами на кончике заостренной лисьей морды. — "И пылью... старые вещи. Много старых вещей. Кофе, еще еда... Здесь часто готовят? Это кухня? Или столовая?" — Алопекс уже почти было уверилась в том, что мутанты привели ее прямиком к плите и холодильнику, но... Как только Микеланджело снял повязку, взору лисицы открылось совершенно иное зрелище, заставившее ее оторопело вытаращить глаза и на время потерять дар речи. Честно говоря, она ни разу не задумывалась о том, как могло выглядеть тайное логово черепашек, предположительно, находившееся где-то глубоко под землей. Уж явно Клан Хамато не мог похвастаться добротным ремонтом и дорогим убранством... Возможно, это была настоящая "дыра", этакий притон одичавших мутантов, лишенный всяческого разделения на внутренние помещения. Однако то, что увидела Алопекс, разительно отличалось от ее скупых представлений о том месте, в котором могла обитать четверка странных говорящих рептилий и их учитель-крыса. Честно говоря, Ло имела довольно ограниченные познания о том, как выглядит изнутри обычное человеческое жилище (хотя, бывало, ей удавалось заглянуть в чужое окно, не закрытое изнутри занавеской), но почему-то именно о нем она подумала в первую очередь, увидев внушительного размера телевизор и не менее большой диван с креслами, а также множество разбросанных тут и там подушек (господи, ну и беспорядок), пустых картонных коробок с надписью "пицца" (а это еще что за чертовщина), банок из-под пива (наверное) и великого множества других странных вещей, знакомых либо незнакомых узкому кругозору сбежавшей мутантки. Увы, царивший в комнате таинственный полумрак мешал ей рассмотреть все эти детали по-внимательнее; к тому же, она здорово утомилась по пути сюда и вообще чувствовала себя очень неважно. Однако, даже несмотря на это, Микеланджело пришлось самостоятельно потянуть Алопекс за руку, вынуждая отвлечься от зачарованного рассматривания здешней обстановки и прохромать в соседнее помещение — как раз за живо умчавшимся вперед лисьим врачевателем. Там наемнице поневоле пришлось сощуриться, давая своим глазам время свыкнуться с новым, куда более ярким освещением... Мда, эта комната показалась ей куда более привычной, что ли: за свою короткую жизнь Алопекс достаточно насмотрелась на различные лаборатории и, честно говоря, не особо горела желанием туда возвращаться. Шерсть на ее загривке поневоле привстала дыбом, но тут же улеглась обратно — ей не шибко верилось, чтобы черепашки могли проводить здесь какие-либо полноценные исследования, хотя, конечно, количество разбросанных тут и там инструментов невольно поражало воображение. С подозрением скосив глаза на висевший на стене плакат с изображением внутренних человеческих органов, Ло, тем не менее, послушно приблизилась к освобожденному для нее стулу и, поморщившись, тяжело опустилась на продавленное сидение, все также напряженно держась рукой за поврежденные ребра. Словами не описать, какое это было страшное облегчение, наконец-то присесть после долгого перехода по темным и грязным канализационным ходам... да и вообще после всего случившегося за этот вечер. Честно говоря, сейчас ее состояние было таково, что она с готовностью позволила бы Дону сделать ей хоть десяток уколов, включая особо гадкие инъекции в задницу, которых она уже порядком натерпелась в Клане. Странно, что ребята упоминали о них с таким видом, будто это была самая страшная участь, которую могла поджидать наемницу у них дома. Перелом казался ей намного более болезненным...

"Пусть хоть капельницу поставит, мне уже все равно," — утомленно прикрыв глаза, девушка внутренне приготовилась к долгой и приятной (разве не приятно, когда тебя кто-то лечит?...) процедуре, с готовностью подставляя исхудалый бок под яркие лучи настольной лампы... однако ей так и не дали расслабиться. Не без труда разомкнув порядком отяжелевшие веки, Ло наградила умника порядком осоловелым, каким-то даже непонимающим взглядом... а затем тихо вздохнула, смиряясь с необходимостью заглянуть в местную душевую. Ладно... пусть так, в конце концов, она мечтала об этом моменте целую неделю, а то и больше. Несмотря на страшную усталость и полученные в результате погони травмы, Алопекс полагала, что у нее хватит сил самостоятельно добраться до уборной и там совершить нехитрые банные процедуры. Не накладывать же повязку на грязный свалявшийся мех, в конце-то концов. "Дайте мне пару минут, хорошо? Я сейчас встану... только отдохну немного," — мысленно обратилась лисица к своим зеленокожим спасителям, с тихим вздохом подготавливая себя к предстоящему новому заходу. Однако прежде, чем она успела подняться, речь Донателло вдруг подозрительно смолкла, сменившись зловещей тишиной. Учитывая, что до сего момента оба подростка (Рафаэль-то остался в гостиной) болтали практически без остановки, это показалось ей весьма и весьма странным. Вмиг насторожившись, Алопекс вскинула ушастую голову и проследила за испуганным взглядом изобретателя... да так и замерла, подобно остальным, изумленно уставясь на невесть откуда взявшуюся в дверном проеме Мону. Ей понадобилось совсем немного времени, чтобы признать в саламандре свою давнюю знакомую, которую она некогда лично вырвала из рук Леонардо и притащила в Клан, отдав на растерзание доктору Рене... И за эти несколько мгновений, перед внутренним взором обеих девушек черно-багровой лентой пронесся целый ряд воспоминаний о том коротком периоде жизни ящерки под "заботливым" присмотром Лизарда и всех прочих слуг Шреддера, включая саму Алопекс. Вообще-то, эти воспоминания нельзя было назвать такими уж плохими, причем как для самой Ло, так и для ее хвостатой пленницы, но, тем не менее, лисица интуитивно догадывалась, что Мона Лиза совсем не обрадуется, увидев ее в гостях у своих друзей. В то же время, наемница даже не подозревала, НАСКОЛЬКО жгучую и поистине сумасшедшую реакцию вызовет ее появление в убежище Клана Хамато. Честно говоря, уже само появление Моны в логове застигло мутантку врасплох и не дало времени на анализ ситуации. Заметив, как внешне привлекательное лицо ящерки стремительно искажает гримаса гнева и отвращения, Алопекс все-таки успела понять, что сейчас ей будет как минимум очень и очень больно — пожалуй, даже еще больнее, чем при столкновении с отрядом бывших соклановцев. И сложно сказать, какая перспектива страшнее: оказаться на мушке у орды агрессивно настроенных ниндзя, но при этом все-таки иметь возможность к отступлению, или же, будучи тяжело раненной и фактически обездвиженной, попасться под раздачу этой хрупкой, но донельзя разгневанной барышне.

"...ох."

Реакция Моны Лизы была легко предсказуемой — но от того не менее злобной. Как ни странно, но даже когда разъяренная девица рванула в атаку, собираясь, по всей видимости, с разбегу снести мутантку со стула, Ло не продемонстрировала особого испуга. А может, просто не успела как следует испугаться: все произошло так быстро, что тут любой бы растерялся, не зная, как ему реагировать на все происходящее. Да и что вообще можно было предпринять в такой ситуации? Так что, Алопекс просто молча подняла руку на уровень глаз, спасая голову и лицо от сокрушительной атаки... да так и замерла в этой неловкой позе, пристально наблюдая за тем, что происходило дальше. К счастью для побитой куноичи, Микеланджело успел-таки перехватить подругу за хвост, грубовато дернув ее назад, подальше от осторожно подвинувшейся на противоположный краешек стула Алопекс. Вот уже второй раз за ночь этот странный парниша спасал ее от, казалось бы, неминуемой и страшной участи... Что это было — врожденное бесстрашие, или патологическая неспособность трезво оценивать грозящую ему опасность? Ло еще на всякий случай "отползла" подальше от грозно размахивавшей кулачками саламандры, пускай та и не могла зацепить ее с такого расстояния. Тем более, что Донателло уже подхватил озверевшую мутантку поперек туловища и бочком, бочком вынес ту из помещения, пока она, чего доброго, не побила еще кого-нибудь. Например, лису или вступившегося за нее Майка. Довольно скоро, вопли ящерки стихли где-то в глубине черепашьего убежища, и в наполовину опустевшей мастерской воцарилась гнетущая тишина. Только сейчас Алопекс обратила внимание на приход Рафаэля, до сей поры предпочитавшего валяться на диване в гостиной. Сейчас этот здоровяк весьма ехидно улыбался чему-то, видимо, донельзя довольный сим потрясающим зрелищем — судя по короткому, но до крайности сердитому взгляду Дона, когда тот протискивался мимо брата, сгребя брыкающуюся Мону в охапку, именно Рафаэль привел девушку в лабораторию... ну, или просто сообщил ей о приходе Ло. Что, хотел полюбоваться на то, как их гостье хорошенько намнут и без того гудящие бока? Несколько мгновений, лисица молча смотрела в искрящиеся злым весельем глаза саеносца, но затем отвела взгляд, так ничего и не сказав, и даже не продемонстрировав своего отношения к его вредному поступку. Хотя, конечно же, все случившиеся было ей до крайности неприятно... Но разве она имела право жаловаться на что-то?

— Мне жаль, — в конце концов, тихо произнесла куноичи, повернув голову к приблизившемуся Микеланджело, — я не хотела пугать кого-то своим присутствием, — то, что Мона в самом деле была до крайности напугана ее неожиданным появлением, казалось Ло очевидным. Она прекрасно видела тот непередаваемый ужас, что плескался в глубине гневно суженых зрачков девушки — и просто не могла держать на нее злости или обиды. В конце концов, этой бедной саламандре действительно было чего страшиться.

Мона не торопилась открывать глаза и вслушиваться в тихую, извиняющуюся речь шестоносца, дожидаясь, когда мерное гудение в черепе, словно ей в голову запустили рой доставучих, кусачих пчел уляжется, и саламандра спокойно и вдумчиво сможет выслушать подростка.
Правда выражение лица девушки ни капли не изменилось - она все так же хмуро и неодобрительно взирала на Донателло сквозь спутанные пряди волос, не желая успокаиваться. Опустив взгляд на широкую ладонь, ухватившуюся, мягко и осторожно, за ее нервно вздернутое плечо, Мона вновь подняла курносую физиономию, заглядывая в виноватые, темно-серые глаза изобретателя. Наморщенная переносица мутантки слегка разгладилась, а свирепый оскал постепенно исчез под плотно сомкнутыми в упрямую нитку губами. Серьезно? Напали? Свои же? А вдруг это ловушка, об этом ты, случаем, не подумал, а?
Конечно саламандра боялась новой волны бед. Любой член противоборствующей организации был для них опасен, и будь на месте Алопекс кто-то другой, вряд ли бы ящерица отреагировала как-то иначе. Алопекс запомнилась ей, как особа знающая свое дело, преданная, отважная... хитрая. Достаточно сообразительная мохнатая зараза, чтобы одурачить группу доверчивых мальчишек. Считала ли Лиза сейчас ребят чрезмерно доверчивыми дурачками? Ну естественно! И не пыталась это скрыть, недобро щуря свои янтарные глазищи на своего парня с более чем красноречивым видом: такой глупой наивности, я от тебя, Донателло, не ожидала! И он смеет после этого ставить ей в упрек ее импульсивные поступки и безобидные знакомства! По крайней мере, она не порхала бабочкой над побитым и "несчастным" врагом, который не так уж давно, на минуточку, пытался самолично вскрыть своими когтищами твой дурной панцирь! Может они специально выслеживали черепах и разыграли весь этот спектакль, чтобы ловко втереться в доверие? Господи, и как это оказалось легко! Всего-то надо было изобразить умирающую барышню, позволив своим ребятам повалять тебя немного в грязи, да посадить пару-тройку синяков, чтобы сошло за правду! А эти и уши развесили... - "Зла не хватает." - Мона нервно качнула головой, когда  рука гения ненавязчиво коснулась ее ноющих висков - жест знакомый и ласковый, но на данный момент саламандра определенно точно не хотела принимать его заботу о себе. Уж слишком она была расстроенна и раздражена таким поступком. Но и отпихивать чужую кисть от своего лица девушка не решилась, так что Донни беспрепятственно прикоснулся к салатовой, ледяной чешуе... а затем и привлек смурно молчавшую девицу к своему торсу, мягко огладив напряженную спину подруги, чуть сильнее прижимая ее к себе.
Как бы не была сердита Мона Лиза, подобные объятия просто не могли не благотворно повлиять на ее взвинченные нервы.
Уже спустя пару секунд, каменным изваянием застыв в теплом кольце объятий, мутантка заметно расслабилась, даже слабовольно прижавшись лбом к жестким, шероховатым пластинам на груди умника и устало приопустив веки. Как же, черт возьми, болела голова.
Какая глупая ситуация.
Завязали они ей глаза... А нюх? А слух? Думаешь она твою шкурку по запаху не узнает потом?

Девушка снова подняла голову, чтобы наконец ответить умнику все, что она думает о его благородных намерениях, любитель спасать мутировавших дамочек в беде, но попросту не успела ничего сказать, нервозно качнув длинным, изумрудным хвостом когда в комнату аккуратно сунулась усатая, продолговатая морда старого крыса.
Досадно думать, что она потревожила своими неистовыми криками здешнего хозяина - не красиво, не культурно... не правильно. Но, если сейчас изобретатель поведает своему наставнику про их коллективную глупость, про спасательную операцию песца, возможно саламандре уже не будет так стыдно за свои крики. Но тем не менее... - Извините Мастер, - тихо отозвалась саламандра, тут же коснувшись кончиками пальцев лба, как бы указывая - видите, всем досталось от моих воплей. И сложив руки на груди, иронично покосилась на явно занервничавшего техника, выпустившего ее из объятий, и повернувшегося к отцу, с таким видом, словно его тут-же застали на месте преступления.
А что оставалось Моне за его спиной?
Правильно, молча внимать путанной речи сильно разнервничавшегося изобретателя, с каждым словом чувствуя, как и без того ноющая боль в черепе, становится просто невыносимой. Нельзя было выкрутиться нормально? А не заворачивать в ленту Мёбиуса довольно простое объяснение своего проступка?
Видимо Дон действительно порядочно испугался строгости своего сенсея и завернул такую лютую чепуху, что не подготовленный к такому человек и не разобрал бы поначалу, о чем вообще речь идет.
Закатив глаза к потолку, в то время как Сплинтер старательно скрывал иронию под когтистой ладонью поверх шетинистой морды, мутантка громко, тяжело вздохнула, - Идиотизм, - едва слышно просипела предобморочным тоном саламандра, чувствуя, что если Дон сейчас, сию секунду не заговорит по человечески - она точно не удержится от соблазна влепить ему смачный подзатыльник, благо зеленая макушка призывно маячила в двух шагах. И это не смотря на присутствие Йоши в темной комнате.
К тому же Моне казалось, что Сплинтер этот поступок одобрит.
Зеленая мина Рафаэля, показавшаяся из-за плеча старого мутанта, по началу, растревоженной девушкой не была замечена, ровно до того момента, как взвизгнувший, словно ему наступили на хвост Донателло, ткнул пальцем в сторону оборонительно зубоскалившего саеносца, кажется не собирающегося вот так просто идти на попятную под обличающими визгами техника.

Боже, как она не любила, когда Донни так себя вел.

Как десятилетний капризный ребенок...

Какой из тебя лидер, скажи на милость?

Хотя ответ Рафа был не менее идиотским для вконец разъярившейся саламандры.
- Простите сенсэй, - неожиданно громко выдохнула мутантка, прижав перепончатую ладонь к сердцу, словно собиралась произнести перед совсем спрятавшимся в морщинистой лапе мордой главе клана Хамато торжественную клятву. Нет, чесно, терпеть это не было уже никаких сил.
Отвесив щедрую оплеуху прямиком по не ожидавшему нападения с тыла изобретателю, буквально вынудив его на мгновение аж нагнуться вперед растерянно вытаращив глаза, Мона с досадой уставилась в лимонные, сверкающие негодованием прищуренные глаза старшего мутанта.
- Вы оба идиоты. - Заключила мутантка, обойдя опешивших и притихших мальчишек, и пристроившись рядом со Сплинтером, ближе к выходу. - Круглые причем. Валите друг на друга вину за содеянное, словно нашкодившие пятилетние дети. Отвратительно просто. И где же твое хваленое "мы" про которое ты мне только-что так распинался? - С непередаваемой мрачностью во взгляде уставившись на потирающего затылок умника. - А ты. Прикрываешься заботой об отце. - Сердито зыркнула в сторону помрачневшего саеносца ящерка. - Какие же вы... не могу... - На лице девушки отразилась откровенная неприязнь и разочарование.

- Алопекс опасна. Она убийца-профессионал, зверь, использующий все свои навыки, кроме зрения, так что не будьте вы такими глупыми. Это все, что я могу сказать. - Повернувшись к Сплинтеру, Мона разочарованно и неловко потерла собственное плечо, - Извините меня Мастер Сплинтер за то, что я так раскричалась. И за сцену тоже. Я пойду... простите. Голова болит. - Негромко добавила мутантка, в очередной раз коснувшись раскалывающегося черепа, утомленно прикрыв глаза. - Провожать не надо. - Наверное она могла бы превратить эту бедовую парочку в панцирях в ледяные скульптуры, насколько внезапным холодом повеяло от слов ящерицы, решительно отказавшейся от сопровождения. Нет спасибо, благодарю покорно.
Не став дожидаться, пока кто-нибудь сорвется с места вновь успокаивать легко трансформирующуюся из огненного вихря в неприятно холодное спокойствие девушку, Мона быстрым шагом, размахивая хвостом словно рассерженная кошка, потопала прочь, в сторону выхода, пройдя мимо Микеланджело, затаившего дыхание прижавшись карапаксом к двери в душевую, не удостоив его своим вниманием. Скользнув за порог убежища и все тем же решительным, широким шагом сердито шлепая босыми ступнями по лужам, эпично разбрызгивая в стороны эту затхлую, скопившуюся на дне коллекторного туннеля влагу, Мона направилась прямиком к ближайшему канализационному люку ведущему на поверхность.
В конце-концов это не ее жилище.

- " Надеюсь Мастер всыплет этим зазнавшимся мальчишкам по первое число," - Моне совершенно не хотелось даже поинтересоваться, насколько все плохо было со здоровьем загадочной куноичи. Да, давай, располагайся красавица. Чувствуй себя как дома. Желаю удачи.

Зашла, черт, "в гости".