I can't save your day,
Rescue won't take your hand.
Микеланджело прикрывал тыл их спешно отступающей команды и только адреналин, курсирующий в нем, не давал ему почувствовать всю изнуряющую усталость и притуплял боль. Ноги сбиты, он чуть шатается, идя позади всех и мучительно, до звона в ушах, прислушивается ко всему. Спереди – раздающиеся вразнобой шаги, тяжелое дыхание, тихий перезвон амуниции, позади – их тусклое эхо, капель и подозрительные шорохи. Не такие, какие могут сопровождать шаг ниндзя. Неужели, наконец, оторвались? Верилось едва ли. Все в нем тихо молит об отдыхе, а кисти спазматически стискивают нунчаки. Это больно, сведенные мышцы, кажется, вот-вот оторвутся от костей и сухожилий, но расслабить их никак не получается. Только разжимать пальцы насильно, по одному, но не сейчас, не время. Надо идти, иначе кто-то умрет. Он стер тыльной стороной ладони кровь со лба, опять залившую глаз, и тихо, глубоко вздохнул. Здесь душно и это начинало сказываться. Каждый из них ранен, не так серьезно, как Эйприл..о ней думать было мучительно, и потому Микеланджело старательно концентрировался лишь на том, что позади него, внимал шорохам, силясь различить тихую поступь преследователей и, даже не осознавая, слушал чужое дыхание. С хриплым, тяжелым рваным дыханием девочки это не сложно, звуки, словно вода, проникали в голову, и он слушал, уловив их ритм, слушал так, словно от этого зависела ее жизнь. Ждал очередные вдох и выдох, и, каждый раз, когда наступала внезапная пауза, беспокойство вынуждало его осознано вслушиваться, безмолвно кусая губы, затравленно глядя на маячившую перед ним в темноте на плече брата фигуру подруги. Страх потери плотно засел в нем и, это ясно, в остальных тоже. Хорошо, что он может идти позади, почти рядом, это ведь он виноват, что Эйприл попала в эту переделку, он не может покинуть ее теперь. Черепашки не уберегли ее. Насколько виноват он, настоявший на том, чтобы взять ее с собой? Ведь никто не знал, что за них возьмутся настолько серьезно, что именно в этот раз у них практически не будет шансов на победу? Что им не дадут уйти. О чем он только думал..
Только бы сбросить преследователей с хвоста, тогда у Донни появится время оказать ей куда лучшую помощь, чем они успели там, наверху. Микеланджело молился всему, что знал, о том, чтобы они успели, смогли, спасли. Тишина, все дольше державшаяся позади него, обнадеживала с каждым шагом, но все еще было рано объявлять о том, что погони нет. Они пытались скрыться уже больше часа, а может, и значительно дольше, свой черепахофон он потерял еще на поверхности, а ощущением времени он и прежде не мог похвастаться, а футы все равно находили мутантов, загоняя все глубже под землю. Вряд ли они потеряли их и теперь. Просто их нет сзади.
- Больше Эйприл с собой не возьмем, - раздался громкий голос Леонардо. Сказать, что Микеланджело вздрогнул? Вина, она и без Лео мучила его. - Слышал? Даже за кусок пиццы, Майки, - последний проглотил комок в горле и поспешил ответить, придав голосу шутливость:
- Так точно, Лидер, даже за всю пиццу целиком, - он продолжил идти, улыбка медленно сползала с его лица, без нее шутливый тон не удался бы. Ему показалось, или по панцирю Дона спускается что-то темное? Он шагнул вперед, догоняя впереди идущего брата, и коснулся этого пальцем, смутно надеясь, что это лишь тень. Увы, надежды его обманулись – пальцы пачкала кровь. Черепаха замер на месте, размазывая ее подушечками всех трех пальцев. Глаза его заволокло влагой, но, проглотив очередной удушающий комок, он резко зашагал, нагоняя группу. Звуки позади все еще были безобидными, как ни вслушивался он опять в них. Сзади не было никого.
Должно быть, потому, что враги были сверху. Взрыв застал его врасплох – он едва успел прикрыть голову руками и дернуться в сторону Донателло с Эйприл на руках, как по панцирю, голове и плечам загрохотали осыпающиеся градом камешки, пока массивные плиты только собирались с духом отколоться от потолка и похоронить группу мутантов под своей монолитной тушей. Пару шагов сделать он успел и грянулся на пол, когда один массивный кусок прежде-потолка рухнул совсем рядом. В шоке, он вскрикнул, до него донесся голос Леонардо, но, кажется, лидер обращался не к нему. Густую темноту теперь заволокло крупнодисперсной пылью, забивающей нос и легкие, сверху заметались лучи фонарей, куски лениво продолжали падать сверху и потому устроившие засаду пока еще не торопились подходить к краям и спускаться вниз. Но это ненадолго, счет шел буквально на секунды, максимум, пару минут. Микеланджело собрался с силами и рывком поднялся, подняв еще одно облако пыли, и дергано заозирался в подступающей панике, ища Дона с Эйприл. Обвал мог нанести им серьёзные травмы, Дон ведь не мог сгруппироваться с девочкой на руках, не сбросив ношу, а сделать этого он, конечно же, никак не мог. А значит, оба они были беззащитны на момент начала обвала. Только бы не придавило, только бы защитило голову. Самого Майка все же приложило ощутимо, по старым синякам и ранам, мелкий град прошелся и по голове, но это были пустяковые раны в сравнении с проникающим ранением девочки, получившей ее на поверхности. Ситуация приняла самый скверный оборот, из тех, что прежде виделись лишь в кошмарах. Он закричал, наплевав на скрытность, ворочая камни, рядом тем же занялся Рафаэль, примчавшийся из авангарда. Лучи фонарей теперь метались почти горизонтально, а это значит, ниндзя спустились вниз. Сюрикены летали во все стороны, в то массивное, что свет фонаря вырывал из клубящейся крупнодисперсной пыли. Донателло нашелся быстрее, чем они опасались, он был почти цел, не считая выбитой из плечевого сустава руки, но Эйприл..Тот камень, что выбил плечо Дона, собственно, попал и по ней, сбросив с тела брата на пол. Дон закрыл ее сверху, и его панцирь прикрыл от прочих мелких и не очень камней, но того, что получила девочка прежде, и нынешнего хватало за глаза. Рядом сверкнула сталь, выбивая искры – это Рафаэль сошелся в ближнем бою с ниндзя Фут, рыкая пожелание шевелится и уводить Дона с Эйприл за Лео. Пока ниндзя не обступили их полностью, Микеланджело дернул брата на себя, помогая встать – их завалило, но вид Эйприл заставил его немо, в ужасе открыть рот. Детка была жива, она даже смотрела на них глазами, полными воды, но ее рука терялась в груде камней, как и голень со ступней той же половины тела. Из носа и уголков губ давно текла кровь, волосы и кожа покрыты рыжей пылью, грудь дергалась, будто она силилась дышать. Дон со стоном метнулся к ней, стискивая в лапах свою сумку, до слуха отвернувшегося Микеланджело долетел судорожный хриплый вздох и такой же выдох – она смогла начать дышать. Мечущиеся лучи фонарей вырвали из клубящегося тумана пыли фигуру ниндзя, замахнувшегося катаной – и ему пришлось включиться в бой, защищая Донателло с Эйприл и себя самого, пока они не смогут вытащить подругу из завала и вновь отступить, вслед за Лео и Учителем. Он слышал Рафа поблизости, слышал голос Дона позади себя, с нотками слез и мольб, и топот ниндзя, заполнивший пространство вокруг. Он бил и отбивался, часто пропуская удары и шатаясь под их неистовой свирепостью, понимая, что долго так не может продолжаться. Внезапно из темноты появился знакомый силуэт, и он едва успел остановить свою руку в атакующем движении – силуэт крысы он никогда не спутает ни с чем. Он задыхался от пыли и закашлялся, оглядываясь вокруг, ниндзя, кажется, сосредоточились в других местах – наверное, Леонардо и Рафаэль отвлекают внимание, чтобы они смогли вытащить Эйприл и уйти. Кровь со лба опять залила все глаза, но, честно говоря, это почти не имело значения, в этой темноте, полной грязи и пыли. Маленькая передышка, а он и не заметил, что вот-вот готов повалиться на камни. По горлу внутрь течет кровь, он почувствовал ее горький вкус в эти мгновения отдыха. Он почти спокоен, а сведенные прежде судорогой пальцы разжались, едва не выпуская нунчаки. Сквозь громкое дыхание, он услышал то, что приказал Мастер Донателло и забыл, как дышать. Стало очень больно, будто его ранили в грудь мечом, но это другая боль. Он тяжело разворачивается и видит пыльный карапакс брата, чуть дальше – Мастер, почти сливающийся с камнями. Он повторяет и Донателло дергается, будто его ударили плетью. Делает деревянный шаг назад, Майки не видит этого, но он чувствует, в темноте все чувства обострены. Он не может понять, почему брат подчиняется, ему хочется треснуть его в спину, отпихнуть и сделать то, что требует его сердце – поднять маленькое тело подростка на руки и побежать туда, где слышен бой, проскользнуть мимо и раствориться в темноте. Но он не может сдвинуться с места – яркие, отчетливо различимые глаза мастера смотрят яростно и непреклонно, пригвождая его ноги к полу. Он заставляет Донателло признаться вслух – Эйприл не жилец. Ее рана была слишком серьезна и тогда, а сейчас, после обвала, он не сможет ей помочь. Никак. Ни знаний, ни оборудования, ни времени. Ей осталось всего несколько минут. Ее надо оставить здесь и отступать, немедленно, или они все умрут здесь, забитые врагом или задушенные воздухом. И брат говорит это, признает правду и, должно быть, влажные дорожки слез сейчас рассекают его морду – он всегда был чуть больше привязан к девочке, чем другие братья. Микеланджело в эти минуты ненавидит отца – это так жестоко, это так..не правильно. Как он может?! Донателло тяжело разворачивается и натыкается на младшего брата, а тот смотрит мимо его плеча – на подругу с глазами полными воды. Он видит боль, которая терзает ее. Она в сознании, и она согласно закрывает глаза, подтверждая правильность слов Мастера уже для него. Она понимает. И понимает, наконец, сам Микеланджело. Рука Донателло судорожно стискивает его предплечье и, начав движение в сторону туннеля, не выпускает, вынуждая брата идти следом, пригибаясь. В душе стало неожиданно пусто, его даже не волновали ниндзя, с которыми сражались его братья поблизости. Они отвлекали от них, значит, надо делать то, ради чего они старались. Идти и спасаться бегством, вновь отступая. Но теперь у них нет балласта и даже есть еще один боец, пусть даже с одной действующей рукой. Шансы выжить в этой затяжной охоте повысились. Но Микеланджело уже не было до этого дела.
Sleep, sleep sweetheart, never wake up,
You are not made for this world's grinning pain.
Shining eyes, they are no more, sleep well,
Veins getting cold and the shadows lurk.
Отредактировано Michelangelo (2013-07-13 19:56:21)
