Он так многого просил?
Только один свободный день, только для себя, один единственный... Не говоря уж о том, что вообще-то,  в столь знаменательное для каждого человека событие, он, как и любой бы, ждет поздравлений, хоть капельку внимания и учтивости со стороны  своих коллег, со стороны друзей, в конце-концов... Хотя кого он обманывал - у него не было ни одного друга, ни одного существа в этом мире абсолютного равнодушия, который бы обратил на него внимания. давно пора бы было завести себе хотя-бы хомячка что ли... мелочь, а все равно приятно, когда ты хоть кому-то нужен. Именно о таком подарке самому себе он подумывал, даже присмотрел себе мелкого, пушистого грызуна на витрине зоомагазина, мимо которого он проходил каждый день. Макс вспомнил, как сегодня прижался к стеклу влажными ладонями, спрятав подмышку тяжелую тубу с закатанными в ней чертежами, прислонился лбом к холодной прозрачной поверхности, и разговаривал со своим будущим другом через толстое стекло - он уже придумал даже ему имя придумал...  Марко. Мохнатый, апельсиново-рыжий, с широкой соболевой полосой вдоль спинки, черные лапки смешно обхватывали усатую мордашку грызуна, Марко смотрел на темнокожего электрик одним глазом бусинкой и понимающе шевелил розовым носиком - Максвелл готов был поклясться, что малыш понимал его, и тоже всей своей крошечной душой стремится попасть в новый дом. А как Дилан представлял себе сцену представления большой, роскошной клетки купленной для крохи с маленьким домиком-замком, кухни, гостиной, спальни, каждого угла и закутка своей пустой квартиры своему меховому приятелю... Именно этими мечтами о сокровенной встрече он и жил, за весь этот скучный, непривычно вымотавший его совершенно день. Самые обычные упреки о его нерасторопности, сегодня вызывали в душе Макса не просто недовольство, а целый букет возмущения и обиды. Стоя, понурив голову и ковыряя носком потертого ботинка идеально отполированный пол, словно провинившийся школьник, Максвелл еле подавлял в себе желание  тихо напомнить, что у него сегодня не что-то там, а день рождения, и может быть, если у этого человека,  который вновь забрал чертежи Макса, и вряд ли теперь электрик их увидит, есть не сердце, так подобие этого механизма, благодаря которому этот этот может чувствовать, он смягчиться, а может даже, как в тайне надеялся Макс, его поздравит. Простое "поздравляю, здорово", было достаточным, чтобы ему поднять настроение на весь оставшийся день, ей богу, ему бы этого хватило с лихвой!
Но всем плевать...
- Ты бездарь...
Скромное молчание.  Макс чувствовал, как сильно душит галстук, как нервно трясутся ладони. Беглый взгляд поверх очков, на исчезающие среди стопки документов в широком, раздвижном шкафу офиса, его рукой расписанные чертежи. Дилан и сам не мог понять причину, по которой позволяет всем так с собой обращаться... прямо сейчас его, прилежного, грамотного электрика называют бомжом,подобранным с улицы и отбирают его личные изобретения - а он молчит. боясь сказать слово в протест, неловко теребя края галстука, кажущегося столь же нелепым, как и он сам: бледно-зеленым с яркими, багровым волнами.
- Сегодня Найджел взял отгул, а в пятнадцтом секторе проводка превратилась в труху.  - Холодные, презрительно-колкие глаза метнулись в сторону мнущегося у двери электрика. На это жалкое подобие работника действительно иначе то и не взглянуть. Пожалуй паршивей человечка во всей компании поискать надо. Одернув рукава дорогой рубашки, слегка выглядывающей из под пиджака, молодой "глава" медленно закрыл раздвижные двери, повернувшись к Максвеллу худой спиной. - Скажи мне... За что я тебе плачу?
- Мистер Дрейк... - Едва слышно неуверенно пробормотал Макс, робко цепляясь глазами за  замершую посреди комнаты долговязую фигуру, демонстрирующую к нему нескрываемое пренебрежение. - М-м-ис... - Обычно именно со слов об оплате начинались разговоры либо о том, чтобы ее урезать на добрую треть, или о том, чтобы навесить дополнительной работы сверх всего. И предчувствуя начало следующей реплики, Максвелл предпринял отчаянную попытку вклинить свое слово...
- За прогресс. Дилан, я не вижу прогресса, понимаешь? -  Тонкие, худые руки сцепились в крепкий замок за спиной молодого, преуспевающего бизнесмена. Разъяснять простые и вроде бы, достаточно очевидные вещи. Раздражало. - За состоянии проводки во всей компании Максвелл. Чтобы мои люди, не работали как кроты в норах, или шахтеры в подземке, - губы змеевидно изогнулись в мрачной ухмылке, - ... ты должен сделать все возможное, поддерживать электроснабжение здания в годном виде, это важно Максвелл, и согласись, совсем не сложно. Или ты будешь работать... или я уволю тебя.
- Но сэр...
- Раз твой коллега сегодня уже покинул пост, то ты, останешься до ночи, и чтобы когда я пришел завтра в офис, все работало и было в идеальном состоянии. Я не поленюсь, спущусь и проверю, Максвелл.
- Н-но...
- Что-то еще? - Тусклый, ледяной взгляд из-под прозрачных стекол очков пригвоздил темнокожего электрика к месту. Это был такой всеуничтожающий, не терпящий никаких возражений надменный взор, что Макс понял, ему же лучше будет сейчас смолчать. Коротко кивнув, мужчина осторожно попятился к дверям. на языке вертелось обиженное " ... но у меня сегодня день рождения", однако, кому до этого какое дело? У них были все документы на руках, и даже если  на его деле будет красным маркером отмечено, никто в упор не увидит, не сообразит, не обратит внимания... Макс осторожно прикрыл за собой двери и оперся ладонью о холодную стену, тоскливо глядя в чернеющее пространство за окном в конце коридора. Небо уже часа два, как окрасилось в темные краски, с разбавленными голубыми, красными и зелеными вспышками множества зажженных вывесок, вокруг "GETEC" плотной кучей сформировалась целая сеть ресторанов и магазинчиков - жизнь здесь постоянно кипела, не давая почувствовать себя одиноким.
Но порой огней живого города не достаточно, и ты все равно ощущаешь себя так, словно находишься сейчас в центре Северного полюса.
  Без единой души рядом с собой.
В абсолютной, космической пустоте...

Эта работа порой кажется ему кошмарной и унизительной, хотя Макс с детства увлекался подобного рода вещами, заменяя проводки в электрическом таймере, или заряжая батарею при помощь дольки лимона, которую мать приготовила, оставив на столе, чтобы сделать сладкого лимонада. В семнадцать он уже с легкостью заменял профессионального электрика, всегда поддерживая в доме электричество, а в 19 своими руками создал достаточно мощный блок резервного питания, который бы снабжал энергией на всякий пожарный не только его квартиру, но и ближайших соседей. И уже тогда юноша столкнулся с черной неблагодарностью со стороны не только жильцов, но даже и собственных родителей. Очевидно, все считали, что то, что делает Макс, так и должно быть... ни единого слова  похвалы, одобрения... он хотел бы услышать от отца "я горжусь тобой Макс!". Нет. Этого не было. Они смотрели на него как на кудрявое чудо в очках, которое просто любит совать пальцы в розетку, ну и, раз уж ему это мол, так нравится...
Темно...
Темно, хоть глаз выколи. Теперь, когда Дилан стал еще старше, все порешили, что Максвелл настолько пропитался электричеством, будто у него вместо глаз фонари, и поэтому этому парню ничего не страшно. Пусть разгребается сам, как пожелает.
С тяжелым вздохом, стоя на нижних ступенях ведущих в большое, прямоугольное подсобное помещение, темнокожий электрик выудил из кармана брюк мятый, белый носовой платок, лихорадочным жестом пару раз прижав его к влажным от капелек пота скулам. Кроме того, что в этом богом забытом углу ничего не видно, стоит только протянуть руку вперед, так еще и невыносимо душно. Присев на корточки рядом с пошатывающимся на краю ступеней коробом с инструментами, Максвелл на ощупь перехватил приятно прохладный корпус рации, лежащей сверху инструментов. - Билли? - Звук его голоса словно разбудил что-то, доселе мирно дремавшее в этом "драконовом логове". Максвелл вздрогнул, когда в глубине часть стены с высокими полками осветила неяркая вспышка света. Затем еще одна, узкой полосой пробежалась по ряду пластмассовых коробов.  Еще... и еще... всполыхи суетливо мелькали лишь у одной стены,  казалось, чем то прикрытые со стороны Максвелла, прямо бьющаяся о стенки  занавешенной клетки небесно-голубая жар-птица, или немыслимым образом заточенный в одном месте сгусток молний. Макса так впечатлила эта пляска огоньков, что не сразу понял - рация в его руке уже минут пять хрипит и призывает его спуститься с небес и ответить, что же ему нужно. - Прости Билли, - в ответ невнятное ворчание прерываемое помехами и надрывным треском, - Ты не мог бы отключить подачу тока в секторе пятнадцать? Честно даже повреждений не ви...
- Неа. Слушай, Макс, я через три минуты уже ухожу, прости мужик, ничем не могу тебе помочь.
- Но... -  Он рассеянно повертел в руках замолчавшее устройство связи, - Билли! Но как я... -  Мда. Если его зажарит как мышь, случайно сгрызшую провода в стенке, пожалуй, заглянув сюда, все эти люди просто хладнокровно перешагнут через его скрюченный, обгорелый труп. В слепом отчаянии и ярости, на мгновение захлестнувших его. обиженного, растоптанного и всеми униженного, в самую эту минуту, Макс с тихим всхлипом швырнул рацию в стену. Ему просто хотелось, чтобы люди перестали видеть в нем грязь. Или же вообще его не видеть. Что нужно сделать для этого? Что? На самом деле, жизненные перемены стояли от него очень близко, всего в одном шаге, но он и в самых страшных снах не мог себе представить, какие они будут на самом деле. Негодование все еще кипело в нем, и в кои то веки не было прикрыто маской благодушия и этой щербозубой, вымученной улыбкой. Взяв в руки свой чемоданчик, Макс усиленно гремел всеми ключами и кусачками вкупе с мотками изоляционной ленты, в мыслях со сладкой, довольной ухмылкой разнося все дорогостоящие препараты, скрытые в колбочках, баночках и стойках вокруг в щепки, и плевать, что его уволят на следующее утро и всю оставшуюся жизнь он проведет прижимаясь к грязным стенам с протянутой рукой для подаяний... У него день рождения... Это было бы для его измученной души не меньше приятным подарком, чем пушистый хомяк.
По мере его приближения, лихорадочно бегающие по темной поверхности огни, задвигались быстрее. И хотя путь намеченный тонким лучиком фонаря лежал прямо к высокой лестнице, упирающейся почти в потолок(видимо проводка уже была исправлена в этом месте не единожды), он не мог подавить в себе любопытства, когда проходил мимо. Одним легким движением сдернув брезент на пол, Макс восхищенно замер, направив фонарь на огромный, полукруглый... аквариум. Да, именно аквариум, с толстыми стенками высотой где-то около трех метров, до краев наполненный водой.  Жидкость раскачивалась волнами на поверхности, отталкиваясь от одного края и выплескиваясь за другой, от хаотичного движения гибких, длинных тел жителей этого миниатюрного бассейна. Красивые, юркие, с маленькой, аккуратной головой и серебристой чешуей по всему змеевидному телу, от которого по воде пробегали крохотные разряды, это они вспышками молний разукрашивали узорами стенку напротив. Электрические угри. Чудо природы - существо, которое создает электричество... оно и само похоже на  метнувшуюся в толще воды серебристую искру, сколь быстро двигались эти твари, свернувшись в плотный клубок. Ничего подобного в своей жизни Максвелл еще не видел. А в полусумраке склада, это все еще отдавало непонятной магией, мистикой волшебства, а ящерообразные головы угрей с неподвижными точками глаз - чем не могучие драконы. Почувствовав мгновения сказки рядом, настроение Дилана как-то незаметно улучшилось - все таки пускай и так, но в свой праздник он таки оказался здесь не один. - Привет парень... ты же парень? Не хочешь поздравить меня с Днем Рождения? - Широкая, мозолистая ладонь мягко легла на прозрачное стекло, оставив смазанный отпечаток. Рыба гибко извернулась в кольцо, покачивая головой и уставившись на разговаривающего с нею человека двумя пустыми бусинами.
Они реагировали на слова, обращенные к ним,  клубок живых тел двигался все энергичнее, они плотнее сбивались в кучку, изредка прекращая свою карусель, вперившись маслянистыми глазками в темную физиономию, маячащую за пределами их тюрьмы. От угрей освещение было предостаточным, после того, как мужчина убрал с них  брезентовое покрывало - большая живая лампа светила прямо на разорванные линии проводки. Изоляция сплавилась, размахрившиеся концы разноцветного пучка проводов, роняли искры прямо в мелкий бассейн. Засучив рукава, поправив сползшие на кончик широкого носа, Дилан решительно придвинул шаткое подобие лестницы к искрящей проводке, не забыв надеть перчатки. Конечно, как любой нормальный человек не желающий помирать раньше времени, он бы подождал до утра, уломал бы каким-нибудь образом смилостивиться и отключить электричество в этом секторе, и без риска все сделать. Но стоило ему подумать о том. чтобы спустить ногу со ступеней, как перед глазами возникала худощавая фигура, в дорогом костюме, стоящая к нему спиной...
" ...это важно Максвелл. И согласись, совсем не сложно..."
Да уж. Раз плюнуть просто.
Отступить он не мог. А вот оступиться - запросто!
Макс и сам не понял, что произошло конкретно - то ли порвана перчатка, когда он прикоснулся к подлежащему ремонту куску провода и его так сильно ударило током, что отбросило назад, то ли эта развалюха-стремянка все-таки затрещала по швам от его веса и что-то там сломалось... первое что он ощутил - боль... оглушающую и парализующую тело боль. Мысли, промелькнувшие в сознании, что он сейчас умрет, превратиться в кусок обуглившейся плоти, прямо здесь, прямо сейчас... и тут же потонули вместе с ним в ледяной толще воды. Рухнув спиной в бассейн с угрями, Дилан выплеснул едва ли не пол-резервуара за край, вместе с парочкой змеящихся почти на поверхности угрей, и легче камня опустился на самое дно. Угри... Длинные, пластичные, переполненные энергией...  застыв по углам своего аквариума, они замерли, недружелюбно взирая на растерянного гостя, находящегося в глубоком шоке и даже не предпринимающего никакой попытки всплыть. Несколько секунд, всего мгновение, и эти твари рванулись в сторону темнокожего электрика, закружив в клубке с новой силой, и на этот раз, его эпицентром был яростно брыкающийся и пускающий пузыри несчастный Макс! вспышки по стенам стали еще чаще, еще ярче, вода бурлила от непрерывного движения множества тел и попыток умирающего выбраться из страшного плена. и в какой-то момент аквариум с непередаваемым грохотом развалился на части - лопнувшее стекло не выдержало и осколками разлетелось по сторонам,пустив на пол потоки воды и обездвиженное тело Максвелла, полностью укрытое живыми, скользкими путами... От этого спутанного шевелящегося кома в стороны разбегались серебристые полосы света, продолжающие разрезать темноту подсобки...

- Я умер... - Однозначно он был мертв.
Разве мог бы остаться в живых человек, которого оплели живые, испускающие мощные потоки электроэнергии, скользкие рыбы. И без воздуха, на дне резервуара. Сколько он там  успел пролежать, пытаясь освободится от этих скользких гадин? Час, два? Или всего две минуты? В теле было неприятное ощущение слабости, опустошения, словно Максвелл преодолел только что пустыню пешком. Он все еще лежал ничком, среди постепенно подсыхающей лужи, а рядом с ним, в скрюченных позах валялись дохлые рыбины. одна из них все еще обвивал кисть мужчины. Он чувствовал ее омерзительную, склизкую кожу, прижатую к его суставу, но боялся открыть глаза, чтобы осмотреться и стряхнуть сдохшую тварь с себя.  Дилан уже решил для себя, что двинуться с места он не сможет, он умер, и сейчас его погибающий мозг выдает последние мысли, которых довольно скоро не будет. Одно плохо, для мертвого, Макс испытывал слишком большой дискомфорт. Так и должно быть? Один из угрей в предсмертной агонии извернулся улиткой, задев сухой мордой  локоть распластавшегося мужчины. Тот невольно дернулся в сторону, желая быть подальше от этой мерзости ... и перекатился на бок, тупо уставившись на полки шкафов, нависающие у него над головой. На рай не похоже... Боже мой, неужели ему хоть раз  жизни в чем-то повезло?! Он живой... живой. Но почему так случилось?
Максвелл с огромным трудом принял сидячее положение, упираясь руками прямо в осколки резервуара, раскиданные по полу всего подсобного помещения.
Ощущения боли не было. Ни намека. Только безграничная усталость. Его полностью лишенное сил тело, не хотело подниматься с мокрого пола, и Дилану удалось подняться на ноги лишь с третьей попытки, лихорадочно цепляясь за полки, стойки и  любую поверхность, которая могла бы послужить ему опорой. Еле переставляя ноги, словно вместо них, у него были две деревяшки, Максвелл на ощупь направился к выходу, с трудом соображая, что вообще происходит. На странное свечение, что сопровождало каждый его черепаший шаг, мужчина просто не обратил внимания, все его сознание было сосредоточенно на том, чтобы не наступить на склизкие тела угрей, расположившихся вокруг его влажно хлюпающих  ботинок. А когда он вышел на залитый светом общий, широкий коридор, голубоватое сияние полностью растворилось в лучах множества ламп. Мужчина поднял взгляд на одну, не мигая уставившись на ослепительный источник света... и та разлетелась в пыль, испуганно мигнув, словно Макс в нее выстрелил. Что же происходит?! Покачиваясь, периодически сталкиваясь плечами то  с одной стенкой коридора, то с другой, чудом выживший направлялся в сторону аварийного выхода - третий этаж в этом проклятом здании, за дверью  лестница до двери, как же он преодолеет ее в таком состоянии? Макс об этом не подумал. он просто хотел поскорее убраться отсюда. Но что-то сильно тормозило его и без того очень медленный шаг - пустота внутри него требовала безумия. Мысли были просто сумасшедшие, и как бы он не ссылался на пережитый им кошмар, они не давали ему покоя. Это было что-то среднее, между голодом и желанием хорошенько выспаться, до того сильным... что он сдался.
Прямо за дверью "шкафчик", с понятной каждому привлек внимание мужчины.
с каждым своим движением, с каждой невольно вырывающейся из хаоса в голове странной мыслью, Дилан Максвелл понимал - с ним случилось что-то ужасное.
Но не мог взглянуть на себя в зеркало, чтобы увидеть на что он стал похож, и у него не было возможности в деталях рассмотреть свою голубовато-белую ладонь, распахивающую заветную дверцу, скрывающую мощный поток энергии. Он жаждал.. Да, это было  даже ближе к жажде!  Максвелл ощущал, как электричество пробегает по проводкам, как проходит по стенкам, эта сеть электричества. В отличие от жажды и сводящих суставов, этот "побочный эффект", казался ему необычно приятным.  Не думая, Макс сунул голые ладони прямо в спутанное "содержимое" электрического щитка...
Светопредставление, которое он устроил, обхватив кабель бледными пальцами, почти не удивило его. примерно чего-то такого он и ждал - приглушенного треска тока, мигающих лампочек, взрывающихся маленькими бомбами от перепадов напряжения, в тоннеле рядом с пожарной лестницей гудела лифтовая кабинка, взлетая вверх и опускаясь до нулевого этажа, как бешеная, а электрические приборы, любимые кофеварки и чайники, которым не повезло быть воткнутыми в розетки,  своим взрывом организовали на нескольких этажах  небольшие очаги пожара - пока Макс всасывал в себя энергию, он достаточно ясно уловил запах сгоревшей дорогой кожи - прощайте любимые, удобные кресла... В этом было какое-то удовольствие - ему сейчас так хорошо, а вот когда его "благодетели", давшие ему работу, и как оказалось, едва его не угробившие, почувствую большое огорчение, когда им придется закрыть "джетек"  распустить работников, всех, абсолютно, а так же платить огромные деньги за ремонт арендованного здания.

Макс смутно помнил, как вышел на улицу. Спуск вниз казался ему утомительно-долгим, от высоты немного кружилась голова, и раза два он едва не перекинулся через перила, полетев вниз, но удержался, схватившись за металлическую перекладину... и с интересом наблюдал за пробежавшимся по железу ярким разрядом.  Эти полосы света от кончиков его пальцев, пожалуй единственное, что четко отложилось в памяти, пока он не спустился вниз. О, сколько огней...
Максвелл застыл, выйдя "пьяным" шагом из подворотни, от черного входа в небоскреб, и ошарашенно замер на тротуаре, запрокинув голову вверх. Он никогда не думал, что Нью Йорк это настоящий сгусток электроэнергии..все эти вывески, надписи, фонари, прямо рядом с ним, машины, даже люди с их мобильными телефонами и любыми другими гаджетами в карманах. Это заставляло трепетать... Но его по прежнему никто не замечал... когда шокированный великолепием и тем, что он теперь чувствует мужчина, медленно побрел вперед, прямо наискосок к большому рекламному стенду по проезжей  части.
Ослепляющие фары в лицо настроенного весьма одухотворенно Максвелла, грозный окрик и оглушающий гудок!
Макс испуганно отшатнулся, упав на спину и истерично вцепился одной рукой в широкую решетку пересекающую дорогу поперек, скрывающую глубоко выкопанную траншею сточных вод. - Стойте! н-не... не надо! - Его голос потонул в мощном взрыве, когда и не собирающийся останавливаться автомобиль, резко затормозил, высекая искры, прямо  рядом с Диланом. Возможно что-то у этой машины и было не исправно.... Уже не важно, в принципе, потому что все горело ярким, синим пламенем совсем близко от вжавшегося в асфальт  Макса.
- Я ЭТОГО НЕ ДЕЛАЛ! - Истерично заорал он, пытаясь встать, и хищно оглядываясь по сторонам. Люди, до этого никк не реагирующие на самоубийцу на дороге, внезапно, о надо же, заметили наконец Максвелла, а главное кошмарное пожарище за его спиной, и  криками бросились в рассыпную! Как и машины, увидев, что "существо" подожгло авто, затормозили в линию, освободив вокруг растерянно топчущегося на месте Дилана площадку.
- НЕ ДЕЛАЛ! - Яростно взмахнул руками темнокожий мужчина... и  неожиданно для самого себя, "сбросил" с руки что-то вроде шаровой молнии, которая угодила в вывеску ресторанчика, заставив ее не только погаснуть раз и навсегда, но и свалиться на тротуар, чудом не придавив собой убегающих кто-куда  мирных жителей.
- ЭТО НЕ Я!!!!!!!

Отредактировано Electro (2014-05-19 14:36:49)

Трусил ли Донателло? Сложный вопрос. Сам он так, разумеется, не считал. Не секрет, что Дон всегда был наиболее осторожной и здравомыслящей черепашкой в команде, привыкшей продумывать свои действия на несколько шагов вперед... Ну, за исключением отдельных случаев, которых в последнее время стало как-то уж слишком много. И вот именно по этой причине, Донни не желал покидать крышу и вмешиваться в творящийся внизу беспредел. В конце концов, в этом городе были свои стражи порядка, чья работа заключалась в решении подобного рода... эмм... проблем? Честно говоря, глядя на то, как незнакомец живо разносит на куски буквально все, что попадется ему под руку, Донателло испытывал огромные сомнения по поводу того, что с такой проблемой вообще хоть кто-нибудь способен справиться. Даже они с Ниньярой — что они вдвоем могли сделать против живого сгустка электричества? Бросить в него надувной шарик с водой? Об этом даже подумать смешно.
— Ниньяра, идем, — он вновь окликнул лисицу, искренне надеясь, что та последует его зову и вернется домой. Куда там! Обернувшись, девушка пристально посмотрела в глаза гению, и по ее ужесточившемуся взгляду Донателло понял, что она уже все для себя решила.
— Донателло, — сухо и твердо произнесла она, сохраняя холодное выражение лица, — там гибнут люди. Мы можем им помочь. Ты слишком зациклился на себе и на своих собственных проблемах, — чего? Она что, думает, что ему все равно? У Дона аж дыхание перехватило. — Я не прошу тебя идти со мной, просто оглянись.
— Ниньяра, — Донни сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться и не допустить, чтобы его голос дрогнул от возмущения. Вроде бы получилось. — Я не меньше тебя озабочен судьбой этих прохожих, но это не наша битва. Если попадемся кому-нибудь на глаза — то подставим всю нашу семь... — он так и не договорил. Не то юношу удивила та легкость, с которой он произнес слово "наша", не то он просто спасовал перед убийственно-презрительным взглядом куноичи. А может, и все сразу? Еще пару мгновений мутанты неотрывно смотрели друг другу в глаза, а затем Ниньяра гордо отвернулась, плавно поведя пушистым хвостом в воздухе.
— Передавай привет Рафаэлю, аквариумная черепашка.
— Ниньяра! Стой!... — Дон запоздало кинулся к краю крыши, но лисица уже резво сиганула вниз, оставив изобретателя в полном одиночестве. Вот ведь упрямая... и безрассудная. Донателло с досадой проводил взглядом стремительно удаляющийся от него силуэт: похоже, ему просто не оставили иного выбора.
"Ну почему, почему меня вечно никто не желает слушать," — ворча, Донни с плохо скрываемым раздражением швырнул инструменты себе под ноги и столь же быстро двинулся следом за лисицей, стараясь не потерять ее из виду. Уже оказавшись на земле, черепашка торопливо метнулся за один из припаркованных у края дороги — и пока что еще целых — автомобилей, укрывшись за его полированным бампером. Слава богу, людей вокруг уже почти не осталось... Дон молча огляделся по сторонам и поправил воротник плаща, стараясь по максимуму скрыть свою физиономию от случайных наблюдателей. Ниньяру данная конспирация не заботила от слова "вообще": едва спустившись вниз, девушка сразу же направилась прямиком к возмутителю всеобщего спокойствия. Дону оставалось лишь догадываться, был ли у нее хоть какой-нибудь план. Вполне возможно, что все-таки был, поэтому юноша не стал ей мешать, предпочтя остаться в укрытии, до тех пор, пока Ниньяре не потребуется его помощь. Высунув голову из-за автомобиля, Донателло напряженно проследил за тем, как его спутница оказывается точно за спиной незнакомца. Не самая мудрая тактика, учитывая, что ты — гигантская антропоморфная лисица... Эдак и до инфаркта довести можно. Впрочем, странный человек не продемонстрировал особого испуга при виде не менее странного существа с ушами и хвостом, да еще и вооруженного катаной. Заглядевшись на приблизившуюся к нему мутантку, он даже не услышал подозрительного скрипа у себя над головой. Реакция Ниньяры была молниеносной: оттолкнувшись сильными задними лапами от потрескавшегося асфальта, бурошкурая воительница все-таки успела вытащить бедолагу из-под падающего фонаря. Донателло с облегчением перевел дух, но его радость длилась недолго: не прошло и секунды, как мощный электрический разряд отшвырнул покореженный столб прочь, с пугающей легкостью подбросив тот высоко в воздух, как если бы это была жалкая зубочистка. Донателло с вытянувшимся лицом пронаблюдал за полетом "валькирии", до тех пор, пока та не врезалась в землю, устроив очередной взрыв. Несколько горящих осколков дождем осыпались на машины, за которыми прятался изобретатель, так что Дону пришлось ненадолго зажмуриться и прикрыть голову рукой. Вновь распахнув глаза, юноша спешно отыскал взглядом Ниньяру — чем дольше она находилась рядом с этим типом, тем больше Донателло убеждался в том, что ей следует отойти от него подальше, метров эдак на сто или двести... а то и на целый километр, если она планировала оставаться живой и невредимой. Очевидно, что незнакомец совершенно не контролировал собственных способностей, и мог, сам того не желая, причинить девушке вред. Плохие предчувствия Дона подтвердились в тот самый миг, когда Электро едва не поджарил лисицу шаровой молнией. Ниньяру спасла только ее реакция и отточенность навыков — не успей она уклониться от этого разряда, все могло бы закончиться очень и очень печально. Не в состоянии больше пассивно наблюдать за происходящим, Дон как можно незаметнее выскользнул из тени автомобиля и, пригибаясь, двинулся к лисице, пользуясь тем, что незнакомец отвлекся на что-то другое. Но даже несмотря на все принятые меры предосторожности, этот маньяк все же заметил изобретателя. Донателло спешно пригнулся, спасаясь от нового заряда. Совсем рядом что-то громыхнуло и пронзительно взвизгнула автомобильная сирена. Вскинув голову, Донни с ужасом проследил за летящим в него "снарядом" и, недолго думая, перекатился через плечо, спасая собственную шкуру. Судя по характерным звукам за спиной, черепашка едва не превратился в мокрое пятно на асфальте... Не тратя времени на разглядывание покореженного металлического остова, некогда бывшего дорогой иномаркой, подросток спешно метнулся к ближайшему укрытию, представлявшему из себя очередной перевернутый набок автомобиль. Выглянув из-за противоположного его края, Донателло шустро ухватил Ниньяру за локоть и втащил к себе, не позволяя ей бездумно двинуться следом за Электро.
— Ну, что я говорил? — прошипел он вполголоса, сердито и одновременно до крайности обеспокоенно глядя на лисицу. Он понимал, что Ниньяра настроена серьезно и не станет идти на попятную, хотя в глубине его души все еще теплилась слабая надежда на то, что девушка все-таки образумится и не станет лезть вперед батьки в пекло. — Это слишком опасно! И не смотри на меня так, как ты обычно смотришь на Лео! — Дон раздраженно потряс пальцем в воздухе, как бы намекая, что ей лучше оставить свои сравнения при себе, а то и вовсе засунуть куда-нибудь поглубже под пушистый хвост. Выпустив руку лисицы, Донателло с хмурым видом высунулся из-за бампера, проследив за дальнейшими перемещениями Электро. Сам юноша пока что не давал этому типу никаких имен, да и не горел особым на то желанием. Куда больше его волновало то, что на поле боя появилась полицейская машина... и ее владельцы уже вовсю грозили чужаку огнестрельным оружием.
— Они делают только хуже, — едва слышно пробормотал Донни, не отводя взгляда от разворачивавшейся поодаль сцены. — Не думаю, что этот психопат оценит их пальбу... скорее уж, его это только разозлит. И подходить к нему на близкое расстояние самоубийственно... — юноша напряженно потер ладонью наморщенный лоб, по своему обыкновению, перебирая все доступные им варианты. В идеале было бы вывести незнакомца из строя... У Дона создалось впечатление, что этот тип весь целиком состоит из электромагнитных импульсов. Следовательно... следовательно — что? Электричество не действует на дерево, резину и бетон. Теоретически, Дон мог бы спокойно приблизиться к нему на расстояние удара и вырубить родным посохом бо... если бы только не существовал риск словить метательную молнию, коими Электро столь щедро разбрасывался во все стороны. Мда, задачка...
— ...вода, — наконец, тихо заключил Дон, переведя взгляд на Ниньяру. — Нам нужна вода. Желательно, под большим напором, — говоря это, подросток указал рукой на красный пожарный кран, расположенный неподалеку от того места, где в данный момент буквально витал злодей. — Кто-то из нас должен будет его отвлечь. Кто-то с очень быстрой реакцией. Погоди, — его ладонь спешно легла поверх плеча дернувшейся было с места Ниньяры. — Катана пригодится, чтобы разбить кран. И дерево служит плохим проводником для электричества, так что отвлекать его буду я, — произнося это, Дон рассчитывал, что лисица внемлет холодной логике и не станет спорить, кому из них следует рисковать собственной шкурой ради спасения обычных людей. Тем более, что сам Донателло уже твердо решил, что не позволит Ниньяре лезть на рожон, и не только потому, что жизнь девушки сама по себе казалась ему ценной. Донни не был слепцом, и даже несмотря на собственные душевные терзания, он ясно видел, как Раф смотрит на эту вздорную и самоуверенную куноичи. И этот молчаливый взгляд говорил ему о многом — возможно, даже о большем, чем мог понять сам Рафаэль.

Подчинятся. Они хотят, чтобы Максвелл подчинился...
Равнодушное, каменное лицо электрика принимает раздраженное выражение - полные губы, едва выделяющиеся на фоне его мерцающего овала лица, кривились в недовольной гримасе, а широко раскрытые, по-рыбьи тупо выпученные немигающие глаза превратились в презрительные щелочки, взирающие на дрожащего человечка в форме внизу, как на мерзкого таракана.  Именно человечка, и именно это сравнение жалкого насекомого под ступней, как родившегося заново Дилана. Никто... никогда... больше... не... будет... ему приказывать! Прошло то время беспрекословного подчинения и покорности, да, он жил с этим чувством собственной ничтожности, мирился с ним слишком долго. Он сосуществовал с этими унижениями фактически с рождения, когда все, с кем бы он не имел дел, начиная от его дорогих родителей и заканчивая начальником на работе, постоянно грозившим мужчине увольнением, хором твердили только одно - ты жалок Максвелл. Ты настолько жалок, что твоя планка находится где-то гораздо ниже плинтуса, и не понятно, как ты еще находишься рядом с нами... Сколько самомнения у них о себе, сколько никчемной гордости. Сон ли это, или не сон, но злость и обида, бурлящие в его сердце, как в раскаленном котле, были вполне себе настоящие. Грубые, покрытые рабочими мозолями, некогда обтянутые темной кожей пальцы, до этого расслабленные и вздрагивающие от переполняющего его напряжения, сжимаются в плотный кулак, ногти впиваются в внутреннюю стороны ладони... у него должна идти кровь... Но вместо нее, теперь в жилах субъекта течет чистая энергия, которая просто так, ни за что не покинет его тело.
- Повторяю! - Рупор нова содрогается от голоса перепуганного стража порядка, и он совершенно не скрывает своего страха - прекрасно видно, как он дрожа, пригибается за своим единственным укрытием, так и норовя заползти под машину, уж больно грозным, больно необычным был нарушитель. Молодой полицейский то и дело нервозно поправлял лацкан формы, косясь на полыхающие остовы автомобилей, горками возвышающиеся за плечами подсвечивающейся фигуры зависающей над перевернутой машиной. Да, ему одному здесь явно не обойтись... - Нарушитель, выйдете на открытое место, или я вынужден буду открыть огонь. Всем разойтись! Назад! - Он энергично замахал руками, разгоняя суетящуюся вблизи толпу. Кто посмелее, брался за телефоны и лез вперед, а парочка подростков нашлась уже с фотокамерами и безрассудно притискивалась ближе к эпицентру разрушений, пытаясь эффектно заснять вон того чувака, в дыму и искрах, что не сделаешь, ради популярности в своей школе... - Я сказал разойтись! Сер? - Отвлекшийся на несносных мальчишек, оказавшихся прямо рядом с полицейской машиной молодой офицер, заметил плотную фигуру в плаще вынырнувшую из расплывчатой дымки пожара, оказавшуюся в опасной близости от сумасшедшего субъекта. Клубы дыма плотно окружали смелого незнакомца, крепко державшего в руках палку, или что-то вроде того. Полицейский лихорадочно вцепился в рупор, на истеричной ноте гаркнув, - Сер, немедленно покиньте площадь. Сер, повторяю, я не шучу! Вы находитесь в опасности, немедленно покиньте... ах чтоб вас, - он уронил рупор, закрыв глаза от резкой, белой вспышки, прямо рядом с собой - стайка дурачков все же решилась воспользоваться этим моментом и заснять смерть глупого героя, оказавшегося на "поле битвы".
Застывший Максвелл так же не оценил выходку юных горожан, закрыв лицо обеими ладонями и зло зажмурившись. Еще один щелчок и вспышка... - Уберите... КАМЕРЫ! - размашистое движение локтем, и ветвистый разряд молнии вновь вспорол покрытие мостовой, расшвыривая во все стороны каменную крошку и брызги с грязных луж, усеивающих  проезжую часть, теперь разбомбленную так, что по ней словно проехался целый парад грузового транспорта, не иначе... Удар молнии поднырнул под сине-белое авто с характерной эмблемой "полиция Нью Йорка", подбросив машину и зло "оттолкнув" незадачливых фотографов назад, вместе со стражем, который лихорадочно стал вытаскивать из кобуры свой пистолет, лежа по пояс в луже, под перевернутым капотом. Перепуганные ребята безо всякого сожаления оставили дорогую, разбитую аппаратуру в грязной воде, а вот зато те, кто все-таки не решился подойти ближе, с довольными улыбками успели заснять их вытянувшиеся лица, кроме смазанных кадров того ужаса, что творился на перекрытой проезжей части. Правда последняя выходка  странного... существа, несколько поумерила пыл школьников, и они уже гораздо менее уверено толпились вокруг происходящего на дороге. Многие убрали телефоны в рюкзаки и попятились за ограждение вдоль дороги, предпочитая наблюдать с безопасного расстояния, но никто явно не собирался расходится. Не каждый день такое увидишь... 
Состояние ужаса, что охватило бедного полицейского, который уже сто раз проклял свою профессию, и то, что этот кошмар случился в его смену,  не передать словами. Он сталкивался только с мелкими хулиганами, которые залезали в лавки с пирожными, или пытались вскрыть банкомат, однажды, предотвратил нападение на леди с соблазнительно увесистой сумкой. Но никогда еще в своей карьере, этот парень не встречал на своем пути нечто, больше похожее на стихийное бедствие в человеческом обличье, не поддающееся никакому внятному объяснению. Как человек, он совершенно логично боялся происходящего, не вписывающегося в рамки обыденной жизни полицейского, но как единственный представитель закона, он должен был защитить народ, столпившийся за его спиной, ну, или, хотя бы попытаться это сделать! И кажется мокро ему скоро будет не только от того, что он плашмя лежит в луже... Оружие с силой отдает в хлипкое плечо, стоило только нажать на курок... в конце концов, он предупреждал! Громкоговоритель изломанный и искореженный смялся в лепешку под крышей перевернутого авто,  и у юного стража нет возможности окликнуть две мечущиеся в дыму фигуры, - ВЫ НА ЛИНИИ ОГНЯ!
Пули попадают в тело, пропитанное электричеством, с тихим треском исчезнув в облаке крошечных молний окружающих в страхе прикрывшего голову бывшего электрика - ему было больно, но вовсе не так, как он ожидал.  Возможно в его переродившемся организме существовала своя защита, но всполохи электрических зарядов мягко обволокли  конусообразные, металличесские инородные тела, попытавшиеся прорваться сквозь искрящую оболочку Максвелла и причинить ему немыслимую боль. Он теперь мог себя защитить... Он больше не будет это терпеть. Пули со звоном падают на  землю, пружинисто откакивая от покореженных листов железа, вплетаясь мелодичным перезвоном в симфонию всеобщего ужаса, под дружный испуганный гомон зевак. Дилан медленно опустил скрещенные перед лицом кисти рук, со злобным оскалом оглядываясь по сторонам, словно виновник всех его неприятнотей был где-то тут. у него под боком... И здесь правда, кто-то был.
- Вы... - Гортанный крик эхом разлетелся по изувеченной площади, вынуждая притихших горожан сделать еще один боязливый шаг назад, готовясь к бегству.  Лучше бежать... сломя голову, и как можно дальше отсюда! -... Вы больше не будете в меня стрелять! Никогда... - дверца иномарки отрывается с легкостью крыла хрупкой бабочки, заслонив психопата щитом от нового выстрела. Уже не страшась своих собственных сил, мужчина взмывает вверх, зависнув в паре метров от потрескавшегося асфальта, и заслоняясь импровизированным щитом до тех пор, пока полицейский в истерике  не всадил в гладкий металл все патроны, оставшись совершенно безоружным. - Я заставлю вас уважать меня! - Вывески близстоящих к дороге магазинчиков истерично замигали,  плюясь искрами, а авто, которым повезло все еще остаться целыми, хором оглушили собравшихся включенной сигнализацией - городская жила электрочастиц живо реагировала на настроение того, кто отныне являлся неотъемлемой ее частью. - Я - Электро... - Отшвырнув дверцу не глядя в сторону, он едва не попал в маленькую девочку - перепуганный насмерть ребенок каким-то немыслимым образом отделился от толпы зевак, пытаясь убежать от страшного зрелища, да вот только глупое пятилетнее создание передвигало ножками вовсе не в ту сторону. Зажатая в  толпе мать рвалась к дочери, плакала и кричала, но за всем гомоном, витающим над площадью и проезжей частью, ее почти никто не слышал. А когда заметили... нерадивую мамашу пришлось удерживать на месте втроем.
- Я... Электро... У меня сегодня День Рождения, и я покажу вам, как устраивать фейверк и зажигать на праздничном  торте свечи! - Он стремительно срывается вниз, оставляя за собой смазанный багровый след, словно падающий с небес метеор, и кулаки мужчины с яростью ударяют по земной поверхности - молнии посылаемые Электро ранее были просто цветочками, по сравнению с той взрывной волной электрического заряда, что пробежалась сейчас по асфальту, корежа его, переворачивая застывшие плиты острыми концами вверх, взорвав светящиеся стенды рекламных щитов, в ряд попадавших на мостовую - несчастную Ниньяру  окатило холодным душем из крана, который благодаря миниатюрному землетрясению ушел на полкорпуса в яму и струя воды била теперь вверх, как знаменательный фонтан триумфа Максвелла, к частью, гася разрастающийся позади Дилана пожар, не давая тому расползтись еще дальше - парковые деревца, так заботливо подсаженные в кадки рядом с пешеходным тротуаром полыхали адским факелом.

Отредактировано Electro (2014-08-11 18:18:05)