Мне было очень жарко. Свет рамп обжигал мою кожу, и я чувствовал, как рубашка прилипла к спине. На одной из колонок стояла вода, я открыл бутылку и принялся жадно пить. Чувство было такое, будто на меня внезапно накатил сушняк после нехуевой пьянки, и организм требовал жидкости. Я делал большие глотки, и струйки холодной воды стекали по моему подбородку и шее, проникая под рубашку, что было невероятно приятно. Блаженство, мать его. Я был готов продолжать.
Я вновь подошел к микрофону, обращая свой взгляд к публике. Топла шумела и рукоплескала, внимала мне. Я почувствовал себя проповедником... даже пророком.
- Послушайте меня... Очень скоро все изменится. И я хочу, чтобы вы были на нашей стороне. Вы на нашей стороне? - задавая вопрос, я повысил голос, и толпа согласно завопила мне в ответ, - прекрасно. Нас всех ждет невероятное будущее. В этом мире единственный, кому вы можете доверять - Бог Лжи, - я внимательно осматривал людей в толпе, пытаясь заглянуть им в глаза, - я покажу вам путь, которым я иду.
Мариам отбила палочками такт, я ударил по струнам, и мы начали играть следующую песню. Мне нравился звук - угрожающий, бескомпромиссный, динамичный, проникающий в самое нутро. Я двигался вместе с музыкой, капли воды сыпались с моих волос на сцену.
- So I run, hide and tear myself up, start again with a brand new name and eyes that see into infinity, - я начал петь, отвлекаясь от публики и закрывая глаза, несколько замыкаясь в себе, - I will disappear...
Эта песня остро ощущалась во мне, она была близка моему существу и положению, в которое я себя поставил. Я желал исчезнуть таким, каким я был раньше, уйти от того дерьма, что наполняло меня, стать другим человеком в другом мире.
Вновь сосредоточившись на море людей у моих ног, я продолжал, нагнетая обстановку, готовясь влиться в припев:
- I told you once and I'll say it again...  I want my message read clear... I'll show you the way, the way I'm going! So I run and hide and tear myself up...
Я сказал вам однажды и я повторюсь... Я хочу, чтобы до вас дошли мои слова... Я покажу вам путь, которым я иду! И вот я бегу, и скрываюсь, и разрываюсь на части...
Я видел, как толпа теряет рассудок, люди будто впадали в транс, погружаясь в песню вместе со мной. Они неистово метались, ударяясь друг о друга, взмывая вверх и вновь опускаясь на землю. Шторм начинался. Первые ряды, кажется, сдерживали эту бурю, не давая ей перелиться через край и захлестнуть сцену. Они стояли, прижатые сзади, едва ли имея возможность пошевелиться, их руки лежали на сцене, и эти ребята казались расслабленными и будто обреченными - вот только они явно наслаждались этим. Я подошел к ним и опустился на колени рядом с какой-то девчонкой. Она казалась такой хрупкой, будто способной рассыпаться от единого взгляда, и мне представлялось нереальным, что ее нисколько не беспокоит давление толпы сзади. Ее белая майка была насквозь сырая, а волосы цвета пшена прилипли к промокшему лицу. Я склонился к ней и смотрел прямо в ее огромные, просто на пол-лица синие глаза, и пел, будто вокруг больше никого не осталось.
- I was almost there... Just a moment away from becoming unclear...
Я откровенен с ней. Перед побегом из Австралии я действительно чувствовал, что вот-вот соскользну в какую-то блядскую яму, из которой больше не выберусь. Рухну на самое дно и смирюсь с тем, какой же я неисправимый говнюк и неудачник по собственной воле. Но вот я здесь, и я уже кто-то другой, я смотрю в синие глаза этой пугающе худой девочки. У нее красивое лицо и еле заметные веснушки, и она проводит рукой по моему плечу и не отпускает его. Она верит мне. Она тянется, чтобы поцеловать меня, и мне тоже очень хочется ее поцеловать, но песня меня ни за что не отпустит.
Я поднялся с колен и снова бросил взгляд на людское море перед собой. На мгновение музыка затихла, чтобы затем взорваться кульминацией.
- So I run, start again with a brand new name!.. With a brand new name!..
Мой голос разносился над стадионом, я повторял и повторял эти слова, пока Одри снова пела припев, наши партии причудливо сливались друг с другом, словно тела любовников, пока мы вместе не пришли к последней строчке.
- I will disappear!..
Я в жизни не смогу описать это чувство. Толпа ревела, она явно влюбилась в нас, а я влюбился в моих девчонок. Наше созвучие с Одри произвело на меня неизгладимое впечатление, и я, будто сам в каком-то трансе, подошел к ней и без слов поцеловал в губы. Бедняга даже не успела сообразить, что происходит. У меня просто снесло к хуям крышу, и оправданий мне нет, но мне было наплевать. На тот момент это казалось мне правильным и естественным, и я получил удовольствие от этих секунд близости. Это не мы, это только музыка. Оторвавшись от Мэнголд, я вернулся к публике. Следующая песня уже началась, и меня вдруг пронзила мысль...
Да я же ебаная рок-звезда.

О, это ужасное чувство, когда ты просто умираешь от того, что тебе нечего делать. Сейчас Наташа испытывала именно его, потому что вот уже неделю ей не давали никаких важных заданий. Она маялась уже которые сутки и слонялась по базе в поисках чего-нибудь интересного и занимательного. Жизнь без приключений - хорошо, но с приключениями ещё лучше, к тому же Романофф совсем не привыкла к спокойной жизни. Вся её сознательная и не особо сознательная жизнь была построена на приключениях и опасностях, с которыми ей приходилось справляться. Жаловаться было не на что и незачем, она сама выбрала для себя этот путь. По крайней мере Таша служит добру и правому делу, защищая людей наравне с остальными героями.
Сейчас, проведя пару часов в тренировочном зале, агентесса шла по коридорам базы, попутно раздумывая чем себя снова занять. С незначительными делами она справлялась довольно таки быстро, поэтому потребность в новых делах была большой.
- Нужно бы узнать у Фьюри про одно дельце, - подумала Наташа. Он что-то говорил ей по поводу него, но ничего конкретного, как всегда. Фьюри постоянно что-то недоговаривает, ведь, шпион-то он не хреновый. Порой кажется, что даже его трусы и носки шпионить умеют.
Тут, откуда ни возьмись, точнее из-за поворота, на встречу Романофф вышел Тони Старк, собственной персоной. Говорил он довольно быстро, но это не мешало понять, что Старк зовёт её на бейсбольный матч. Тони говорил так, как будто был полностью уверен, что она в любом случае согласится. Хотя, знаете, она бы не согласилась, если бы  не испытывала чувство острой нехватки событий в жизни. А так, почему бы и не помочь человеку скоротать время, раз его все покинули. В общем, получив утвердительный ответ, Железный Человек смылся из её поля зрения.
На следующий день, как и договорились позже, оба приехали на матч. Народу было немерено. По привычке агентесса осмотрелась, оценивая все перспективы. Это профессиональное, знаете ли. Хорошая привычка на самом деле. Если что, то уже знаешь как можно действовать в той или иной ситуации. Заняв свои места, люди пребывали в ожидании начала действа. Тут, вместо начала, стадион погрузился во тьму, а чуть позже свет ударил в глаза. Наташа даже зажмурилась. Кто ж знал, что обычный поход на бейсбол окажется необычным? Голос. До боли знакомый и вызывающий отвращение. Вдова запомнила его на всю свою жизнь, наверно.
Девушка заметно напряглась, размышляя что же делать, как поступить. Начни они действовать открыто, огромного количества жертв не избежать. Нужен план.
- Поосторожней, - предостерегла Наташа, - мы не знаем на что он теперь способен.
Тони повернулся к Таше и задал вопрос.
- Он не знает, что мы здесь, - рассудила агентесса, - значит, в принципе, мы можем застать его врасплох. Только действовать нужно быстро. Я прикрою, да. Ты займись только им. И, Тони, осторожнее, а то Пеппер меня потом заживо закопает.
Всё же они команда и как бы там ни было раньше, она не может не беспокоиться за товарища.
- Выдвигаемся, - стараясь не привлекать к себе внимания, Романофф покинула своё место и двинулась в направлении технического помещения стадиона. Кто-то же устроил это представление со светом и, возможно, он ещё там.

- Давай проверим? Я думал, ты намного умнее. Но, похоже, я ошибся. И ты снова со своими баранами лезешь в чужой огород, Локи? Неужели в прошлый раз до тебя не дошли мои слова, что ты не получишь Землю? Дали отпор в прошлый раз, дадим и сейчас.
Локи снова рассмеялся.
- Я полагал, будто ты умен и остр на язык, Энтони Старк. Но что же происходит? Ты повторяешь себя. Потому что ты понимаешь, что в этот раз тебе нечего поставить против меня.
Тем временем, Старк продолжал вещать.
- Похоже, что ты слетел с катушек. Не будет трона, Локи. И если  для того что бы защитить Землю от тебя, придется пожертвовать малой частью населения страны, значит так и будет.
Локи покачал головой, продолжая улыбаться. Продолжать словесную атаку более не было смысла. Он видел, что застал Старка врасплох. Слова - главное оружие трикстера. Возвращаясь к прошлым событиям, зачем Локи после поражения надели маску на лицо? Очень просто: его боялись. Боялись того, что он может сказать, о чем может заставить думать. Мстители прекрасно понимали, что его способности к манипуляции - источник невероятной опасности. Оставшись в проигрыше, он все еще мог обернуть все себе на пользу. Солгать, надавить на больное, посыпать солью раны героев земли. Он видел насквозь каждого из них. Их страхи и надежды были в его руках, Локи мог крутить ими, только дай возможность. И этой самой возможности его и лишили в тот раз. Но сейчас Тони был обречен, и гнев его был свидетельством его слабости. Он не прав, и он осознает это. И о, как же это злит Железного Человека!..
- Я тот, кто надерет твою Азгардскую задницу.
В Локи полетел энергетический луч, но он, пользуясь силой своего Кольца, легким движением руки изменил направление заряда, отправляя его куда-то в ночное небо.
- Асгард, а не Азгард, невоспитанный смерд, - холодно отозвался бог.
Решив подчеркнуть свои слова, Локи наслал на мужчину волну из магии, подхватившую его в воздухе, как пушинку, заставляя потерять ориентацию в пространстве. После он обратил свой взгляд на поле. Там собралась небольшая толпа, взирающая на него снизу вверх, явно ожидающая его внимания. Одобрения. Трикстер исчез и тут же появился рядом с этими людьми. То, что произошло далее, заставило его улыбнуться почти тепло, искренне. Его глаза просияли, когда эти люди друг за другом начали становиться перед ним на колени.