Это задание не было похоже на все остальные. Ни на одно из тех обыденных, в какой-то мере даже приевшихся поручений, что она чуть ли не ежедневно выполняла по приказу Шреддера. Уже направляясь в покои Мастера, Алопекс предчувствовала на уровне врожденной интуиции, что на сей раз ее ждет нечто особенное. Нечто такое, с чем она ни разу не сталкивалась раньше. Необычно здесь было все: и то, при каких обстоятельствах Ороку Саки позвал ее к себе, и то, с каким холодным равнодушием он выслушивал ее очередной доклад о нейтрализации четырех предателей из рядов Клана, осмелившихся продавать их секретные файлы недругам. Разумеется, ничего-то они не успели — Алопекс никогда не проваливала порученных ей миссий. Но, кажется, Мастера совсем не интересовали ее успехи... Правду говорили те, кого она убила сегодня ночью — глава Фут был слишком сильно занят другими вещами, многие из которых оставались в тайне даже для самых преданных из его учеников. И сейчас, как всегда со спокойным и слегка отрешенным видом сидя на коленях перед Шреддером, Алопекс молча размышляла о том, не собирается ли он посвятить ее в свои планы. Это стало бы большой честью... Так думала лисица, с любопытством протягивая когтистую, полу-звериную ладонь к очередному досье, лежавшему на низком деревянном столике между Мастером и его подчиненной. "Фэйрбэнкс, Аляска" — всего-то два слова, чернеющие в заголовке первой страницы документа... Но сколько же в них было смысла и значения! Бледно-желтые глаза Алопекс слегка расширились при виде знакомого названия, и это, разумеется, не ускользнуло от зоркого внимания Саки.

— Какая-то проблема? — его низкий, вкрадчивый голос заставил Ло опомнится, оторвав взгляд от бумаги. Лицо Шреддера, не загороженное блестящим металлическим забралом, казалось высеченным из безжизненного камня, так резко играли тени и свет на его суровых, жестких чертах. В очередной раз мутантка ощутила, как по ее коже пробегает волна мурашек. У нее не было страха к Шреддеру, но не опасаться она его попросту не могла. Никто не мог.

— Нет, Мастер, — четко и спокойно ответила Алопекс, опуская документ. Теперь ее охватило подлинное любопытство — одна из немногих эмоций, периодически охватывавших ее холодный разум. Пока Мастер в привычной для него лаконичной манере пояснял детали предстоящей миссии, лисица молчаливо размышляла о том, как же ей все-таки на это реагировать. Фэйрбэнкс являлся местом, где она родилась и где провела большую часть своей жизни. Не та секретная база, скрытая в непроходимой глуши, где над ней чуть позже проводили многочисленные эксперименты с мутагеном, пытаясь таким образом создать универсального солдата... Вовсе нет. Окружающие станцию леса и горы — вот ее родина, исток, дом... неважно, как это можно было назвать, главное — суть. Думала ли она, что когда-нибудь сможет туда вернуться? Пожалуй, нет. Хотела ли она этого теперь, когда ей неожиданно представилась подобная возможность?

Да, хотела.

Они прибыли на базу уже следующим рассветом. Вот так вот сразу, не успела завершить одно задание, нá тебе следующее. Алопекс, в принципе, не возражала. Она привыкла выполнять свою работу молча, без каких-либо пререканий, и не чувствовала в себе недовольства или усталости. Наоборот, ей и самой хотелось как можно скорее взяться за это дело, пускай даже оно не отличалось особой сложностью. Все, что требовалось — это замести следы и уничтожить все, что осталось от старой лаборатории. Сущие пустяки, учитывая, что это место вот уже несколько месяцев как считалось заброшенным. Когда вертолет подлетал к базе, у Алопекс была возможность рассмотреть местность с высоты птичьего полета, благо, ее место располагалось прямо возле иллюминатора. Было что-то до крайности волнующее в том, чтобы снова увидеть эти бескрайние заснеженные леса, пускай даже с большого расстояния. Взгляд лисицы с интересом перебегал с одной запорошенной ели на другую, подолгу задерживался на редких белоснежных прогалинах, словно бы пытаясь усмотреть что-то или кого-то — должно быть, все потому, что зрение у нее было значительно острее человеческого, и замечала она чуть больше, чем рядовой солдат-футовец на ее месте. Периодически отвлекаясь от любования таежной панорамой за бортом, Алопекс то и дело замечала на себе пристальный, неопределенный взгляд Шреддера. Очевидно, Мастер наблюдал за ее реакцией... Возможно ли, что таким образом он хотел проверить, так уж ли сильна ее преданность Клану? Он хотел знать, из какого теста она слеплена... Что ж, она была готова показать ему. Нельзя сказать, чтобы Ло в самом деле скучала по этому месту, да еще так сильно, чтобы отвлекаться от исполнения порученного ей задания. Коли уж на то пошло, она вообще мало что о нем помнила. Все, что было связано с ее прошлой жизнью, казалось таким расплывчатым и туманным... Звери ведь не имею памяти. Они не хранят воспоминаний о былом, они живут сегодняшним днем. Так и Алопекс — она даже не задумывалась о прошлом или будущем, честно говоря, тогда у нее вообще отсутствовали какие-либо мысли. Лишь врожденные инстинкты, да смутное осознание того, что чуждо и опасно, а что, наоборот, дарует тепло и удовольствие. Раньше чуждым и опасным ей казалась затерянная в снегах лаборатория и странные двуногие существа, обитавшие за ее стенами, отлавливавшие местное зверье для каких-то своих, неясных целей; теперь же все было совершенно иначе. Мастер дал ей все, буквально все: пищу, кров, заботу и уверенность в завтрашнем дне. Если бы она осталась зверем, то рано или поздно скончалась бы от холода или нехватки пропитания, или погибла бы в охотничьем капкане. Вот почему она так охотно слушалась Ороку Саки и бралась за любое, даже самое грязное дело. Трудности ее не пугали. Она была обязана Шреддеру всем, что она сейчас имела, и ее благодарность выражалась в безропотном служении и готовности выполнить любой приказ. Сложно, безумно сложно на самом деле передать словами то, как глубоко она была ему предана.

Он сделал из нее то, чем она являлась.

Когда они выходили из вертолета на свежий воздух, холодный и пронизывающий северный ветер взъерошил ее пышный мех, с пугающей легкостью проникнув под густой подшерсток и коснувшись согретой кожи. Алопекс невольно вздрогнула и, помешкав, нацепила капюшон на ушастую голову — как же она раньше выживала в таких условиях? Но не время об этом думать: нужно проверить базу изнутри и помочь установить взрывчатку. Это место должно было быть полностью стерто с лица земли...

— С вашего позволения, Мастер, — негромко произнесла Ло, обращаясь к стоящему позади нее главе Клана, — я возьму это на себя.

Шреддер ничего ей не ответил, все с тем же молчаливым равнодушием наблюдая за действиями своей подопечной. Ощущение его пристального, тяжелого взгляда на собственном затылке щекотало нервы похлеще, чем какой-то там жалкий сквозняк, и лисица поспешила приступить к делу, пока Мастер, чего доброго, не счел ее негодной для выполнения данного задания. Свежевыпавший снег уютно скрипел под широкими когтистыми лапами, и кажется, что это был один-единственный звук на много миль вокруг, порожденный живым существом. Окна заброшенной базы мрачно зияли черными провалами на грязно-сером фоне тоскливых бетонных стен...

"Окей, сделаем это быстро," — решила мутантка, не без труда толкая вовнутрь массивную стальную дверь и делая осторожный шаг вглубь пустого холла. Установить взрывчатку, забрать все, что кажется нужным и полезным... взорвать это место к чертовой матери. Звучит проще простого, как два пальца об асфальт. Молчаливо бродя по заброшенным помещениям базы, время от времени крепля миниатюрные бомбы к потрескавшимся от морозов стенам, Алопекс то и дело втягивала воздух чутким лисьим носом, желая убедиться, что во всем здании не было никого живого. Ни единого следа, даже запахов — и тех не осталось. В этом можно было убедиться, пройдя хотя бы несколько комнат и полуразрушенных коридоров, мимо разбитых, щетинящихся осколками стекла оконных проемов...

Здесь не осталось ничего, что могло бы стоить ее внимания.

А вот снаружи все оказалось несколько по-другому. Очередной сквозняк донес до Алопекс странный, но в то же время такой знакомый аромат — за стенами заброшенной лаборатории явно кто-то был. Кто-то... живой. Недолго думая, мутантка вскочила на обшарпанный, покосившийся подоконник и осторожно выглянула наружу, принюхиваясь. Ее тяжелый капюшон приподнялся, выдавая пришедшие в движение треугольные лисьи уши. Было довольно-таки непросто углядеть белое на белом, но, присмотревшись по-внимательнее, Алопекс все же умудрилась заметить упитанного длинноухого зверька на фоне одного из здоровенных сугробов — примерно в паре десятков метров от стен базы, у самой границы леса. "Заяц," — рассеянно определила наемница, не без интереса наблюдая за тем, как тот деловито копошится в снегу. Хах, теперь-то она знала, как он зовется... А вот раньше, когда она еще сама была обычным песцом, единственное, что ей было известно об этом звере, так это то, что он очень быстр и осторожен, и что на вкус он даже более вкусный, чем на запах. Зайцы, белки, куропатки... Она могла с легкостью перечислить всех обитателей здешней тайги, так как некогда сама являлась одно из них. Странно, что она до сих пор это помнила.

Заметив, что заяц уходит глубже в лес, Алопекс неожиданно для самой себя бесшумно спрыгнула с покосившегося подоконника и, помешкав, двинулась в сторону заснеженной чащобы, напрочь позабыв о своем задании — неслыханное дело! Раньше Ло никогда не позволяла себе отвлекаться от миссий, но сейчас... сейчас все было иначе. Спешить было некуда, вся взрывчатка уже установлена, осталось лишь выждать немного, прежде чем воины Клана покинут заброшенные помещения в соседнем корпусе и вернуться к вертолету. А до тех пор, Алопекс вполне могла немного побродить по округе... разве это противоречило приказу Шреддера? Вовсе нет. Тихонько зашипела рация, висевшая на поясе мутантки: один из ее людей уведомлял отряд о том, что второй объект полностью заминирован. Дождавшись, пока помехи стихнут, лисица продолжила свой путь вглубь хвойного леса, оставляя за своей спиной причудливую цепочку широких когтистых следов. Длинный пушистый хвост мерно покачивался в такт ее шагам, едва уловимо подрагивая от любопытства.

Как же давно она здесь не была.

"Я... я помню это место," — с невесть откуда взявшимся восторгом подумала Алопекс, поднимая ладони и спуская капюшон с головы. Холод больше не страшил ее, напротив, мутантка чувствовала себя до необычного уютно, просто замерев среди белоснежных сугробов, чуть ли не по колено утопая в мягком, нетронутом снегу. Здесь вообще все абсолютно казалось нетронутым, чудесным образом сохранившим какую-то особую, первозданную красоту. Затаив дыхание, Ло медленно опустилась на все четыре лапы. Она... помнила не только это место. Теперь лиса вспоминала еще кое-что, нечто такое, отчего у нее сами собой подкашивались колени и пересыхало в горле. Взгляд затуманенных, подернутых дымкой воспоминаний глаз скользнул куда-то в сторону, до тех пор, пока не остановился на крохотном, едва заметном провале в глубоком снегу. То была заброшенная звериная нора.

Лисья нора.

"У меня была семья," — эта мысль, вроде бы такая простая и незначительная, тем не менее, заставила ее сердце забиться сильнее от охватившего мутантку странного, необъяснимого волнения. — "Я была в стае. Охотилась... добывала пищу для своих сородичей, с тех самых пор, как достаточно подросла. Почти как в Клане," — внутренне колеблясь и поражаясь собственным догадкам, Ло все-таки осторожно приблизилась ко входу в пустое логово и принюхалась, опасливо вытянув шею вперед и вниз. Запах не казался знакомым, да и не должен был — мало ли в этих лесах нор и укромных мест, в которых могло заночевать или переждать вьюгу местное зверье? Но отчего-то казалось, будто она стоит на пороге собственного, давно пустующего дома. Странно, когда она входила на базу, такого ощущения не было...

"Я должна сосредоточиться на задании," — глаза странно защипало от подступившей к ним влаги, и Ло с потерянным видом накрыла ладонью собственный выпуклый лоб, стараясь отогнать непрошенные воспоминания. Вот она лежит, свернувшись в тугой пушистый кренделек, прижавшись боком к жарким телам своих братьев и сестер, и более старший на вид зверек — их родительница? — ласково приглаживает языком густую белую шерсть на загривке будущей мутантки, даря непередаваемое ощущение тепла и спокойствия. Так мирно, так... уютно. Алопекс не могла вспомнить, чувствовала ли она что-то подобное, живя в Клане и общаясь с окружавшими ее людьми. Даже Шреддер, ее мудрый покровитель, никогда не касался ее так, он вообще был скуп на какую бы то ни было ласку или похвалу. На первых парах, когда Ло еще только-только начинала обучение под его бдительным присмотром, он, бывало, коротко чесал ей за ухом, совсем как верного и послушного... пса? Но Алопекс больше не являлась животным в полном смысле этого слова. Она ожидала куда большего. Она жаждала... любви?

"Теперь Клан — твоя семья," — жестко обратилась лисица к самой себе. — "Помни, у тебя теперь есть дела поважнее, чем охотиться на белок в компании других песцов. Мастер ждет, что ты осознаешь это, и сможешь переступить через себя. Ты должна бороться с этими воспоминаниями... ты ведь сама знаешь, что для этого нужно делать. Сражайся," — ох, она умела сражаться, причем научилась этому гораздо раньше, чем можно было бы предположить. Еще до того момента, как угодила в руки ученых... и задолго до того, как начала обучаться ниндюцу. А ведь когда-то она была такой глупой и боязливой... всего лишь ребенком, вынужденным бороться за свою жизнь с созданиями куда более сильными, чем простая арктическая лиса. И среди этих хищников был один особенно крупный и свирепый... такой, которого боялись все без исключения, в том числе и она сама.

"Медведь!" — Алопекс молча округлила глаза при воспоминании об этом страшном, косматом исполине, и в глубине ее вертикальных зрачков мелькнула отчетливая тень былого страха. Этот монстр не боялся ничего и никого... Он уничтожал буквально все на своем пути. Все лесные обитатели жили и умирали в его тени. Временами, они неделями не выходили из своих укрытий, даже чтобы просто добыть себе пропитания — а все потому, что медведь был где-то поблизости. — "Но мы сумели выжить," — потрясенно размышляла лисица, невидяще глядя куда-то в молочно-белую даль перед собой. — "Потому что мы держались вместе. Я и моя семья... моя старая семья," — что-то вдруг резко оборвалось в ее груди, но прежде, чем Ло успела разобраться в собственных чувствах, ее внимание привлекло кое-что еще. Повернув голову, мутантка растерянно уставилась в янтарные глаза невесть откуда взявшегося на поляне живого существа — но на сей раз то был вовсе не заяц. Крохотный полярный лис, точь-в-точь такой же, каким некогда являлась сама Алопекс... всего лишь обычный песец, случайно забредший в эту часть леса и нос к носу столкнувшийся со своим более... развитым сородичем. Примитивное, убогое создание — и совершенный мутант, почти человек, способный чувствовать, помнить, размышлять. Впору было бы гордиться собой, не так ли? Но тогда почему... почему сейчас она испытывала такое странное чувство? Как если бы ей пришлось взглянуть в зеркало и увидеть себя такой, какой она была на самом деле. Всего лишь обычным лесным зверем. Животным, лишенным мыслей и человеческой души.

Но так ли, на самом деле, это было плохо, как ей всегда казалось?

— Стой!... — лис совершенно неожиданно сорвался с места и белой тенью метнулся обратно под защиту заснеженных елей, как если бы испугался мирно сидевшей неподалеку Ло, хотя та совершенно не двигалась и не демонстрировала агрессии. Мутантка аж порывисто вскинула руку ему вслед, недоумевая о том, что могло стать поводом для такого панического бегства. "Почему он сбежал? Здесь же нет никакой... угрозы," — запоздало принюхавшись, Алопекс вся замерла, озадаченно распахнув глаза — но лишь на долю мгновения. Торопливо вскочив, лисица сломя голову бросилась обратно к заброшенной станции, сама еще толком не понимая, что именно сподвигло ее рвануть с места в карьер. Просто... инстинкты подсказывали ей, что происходит нечто очень и очень странное. Что-то зловещее. Что-то, угрожающее ее собственной жизни, и не только.

"...этот запах. Что это?" — в смятении размышляла наемница, огромными прыжками перемахивая через высокие сугробы и огибая выраставшие на ее пути деревья. — "Что-то горит," — чем ближе она подбиралась к базе, тем отчетливее ощущался густой и удушливый запах горящей древесины. Небо над ее головой потемнело, но вовсе не от того, что солнце клонилось к закату — просто его закрывали тяжелые, грязно-серые клубы дыма. Ло даже не заметила, как ощетинился ее короткий снежно-белый мех на спине, плечах и затылке. Забыв обо всем, мутантка помчалась еще быстрее, спеша выбраться из чащобы и выяснить, в чем же все-таки дело. Ее отряд и Мастера атаковали? Быть может, это бомбы сработали раньше, чем она ожидала? Но она не слышала грохота взрыва...

"Так пахнет жаренное мясо..." — ей чуть не стало дурно от такого предположения. Стрелой выскочив на площадку, где приземлился их вертолет, Алопекс резко ударила по тормозам, так, что даже частично содрала кожу на задних лапах, и остолбенело воззрилась на невесть откуда взявшуюся стену огня, пожиравшую внушительную часть окружавшего лабораторию леса. Вздымавшиеся к небу языки пламени находили отражение в ее глазах, распахнутых так широко, что крохотные черные зрачки буквально тонули в расплавленном бледном золоте радужек. — "...так пахнет сама смерть," — пока Алопекс, обмерев, наблюдала за тем, как воины Клана огнеметами поджигали росшие поблизости сосны и кустарник, безжалостно спаляя все, что попадалось на их пути, стоявший в нескольких шагах от лисицы Шреддер неторопливо обернулся, смерив Ло холодным, лишенным каких-либо явных эмоций взглядом. Искаженный забралом голос Мастера звучал абсолютно спокойно, как если бы рядом с ним сейчас не полыхал огромных размеров костер, устроенный его людьми. 

— Поздравляю, Алопекс, — произнес он неторопливо, с легким прищуром глядя на свою ученицу сквозь узкую прорезь в шлеме. — Ты только что прошла свою финальную инициацию. Теперь ты нечто большее, чем простой солдат... Отныне ты — джонин Клана Фут, — эти слова заставили Ло поперхнуться задымленным воздухом, напрочь утеряв дар речи. Она молча перевела взгляд на Мастера, все еще не до конца веря в творящийся кругом кошмар... равно как и в то, что его устроителем был Шреддер. Словно бы не замечая странной реакции наемницы (а может, просто воспринимая ее потрясение как признак охватившего мутантку восторга), Саки продолжал свою речь: — Это особый ритуал, существовавший с самых древних времен. Сегодня ты откажешься от своего прошлого, затем, чтобы принять свое будущее, в рядах Клана — твоей настоящей семьи, — чем больше он говорил, тем больше искажалось лицо Алопекс, и если раньше оно лишь очень отдаленно напоминало человеческое, то сейчас его обезображивал самый настоящий звериный оскал, принадлежащий скорее дикому обитателю леса, нежели разумному, антропоморфному существу. Словно во сне, Ло проследила за тем, как Мастер поднимает руку и протягивает ее ладонью вверх — жест неслыханного доверия и снисхождения со стороны такого человека, как Ороку Саки. Неужели это все и вправду происходило с ней наяву?

— Я горжусь тобой, дитя.

"Да гори ты в Аду, больной ублюдок," — мысленно ответила ему Ло, не в силах выдавить из себя ни звука. Какого дьявола! Как смел он говорить ей такие слова, на глазах у мутантки ровняя с землей ее родной лес?! Масштаб захлестнувшей душу Алопекс ярости мог бы с легкостью посоперничать с размерами устроенного Кланом пожара — Ло ни разу в жизни не испытывала таких глубоких, всепоглощающих эмоций. Ей казалось, что она вот-вот умрет, так сильна была ее ненависть к Шреддеру, к его словам, его голосу и взгляду... А ведь буквально пару минут назад она была готова самовольно проститься со своей памятью, в угоду любимому хозяину! Утробно зарычав, Алопекс резко прыгнула вперед, грубо схватившись за протянутое в ее сторону запястье, без сожаления вонзая когти в чужую плоть. Опытный и тренированный воин, даже несмотря на охватившее его изумление, Саки все-таки успел вовремя поставить блок — размахнувшаяся для удара ладонь мутантки врезалась в чужой локоть, так и не достигнув лица противника. Не дожидаясь, пока Алопекс повторит свою атаку, Шреддер сам дал ей звучную пощечину, отчего лиса отлетела на пару шагов и шлепнулась боком в снег. Ее морда горела: острые металлические кастеты оставили несколько кровоточащих ран на сморщенной переносице, чудом не зацепив глаз. Спешно выбираясь из сугроба, Ло видела, как пришли в движение дотоле замершие от неожиданности бойцы: некоторые из них уже выпустили огнеметы и бросились на подмогу Мастеру... Однако Шреддер не позволил им вмешаться. Вскинув ладонь, он одним коротким и хлестким "нет" опередил чужие атаки, и ниндзя немедленно расступились по сторонам, оставляя предательницу в покое. Лисица не стала дожидаться, пока Саки сам приблизится к ней. Вскочив на ноги, она снова бросилась в атаку, на сей раз пропоров ткань плаща на уровне солнечного сплетения противника. Мастер отшатнулся, избегая соприкосновения чужих когтей к живой плоти — движения Ло были слишком быстры и непредсказуемы, чтобы предугадать их заранее. Не в силах больше хранить молчание, Алопекс гаркнула ему в след, безжалостно раздирая глотку морозным, пропитавшимся гарью воздухом:

— Я была предана тебе, как никто другой в Клане! Но ты притащил меня сюда... заставил вспомнить то, кем я была... вспомнить мою семью! — чуть ли не задыхаясь от охватившего ее гнева, наемница вновь бросилась в атаку. — И затем ты решил уничтожить все это?! Решил убить их всех?! — ненависть подпитывала ее силы, заставляла идти на безумные поступки. Извернувшись в прыжке, Ло снежным ураганом обрушилась на учителя, направив всю свою ярость в стремительный замах одной из задних лап, нанеся Шреддеру по-настоящему мощный удар точно в лицо. Забрало спасло его самых печальных последствий, но погнулось до такой степени, что сорвалось с креплений и отлетело в сторону, упав куда-то в сугроб... Однако, когда Саки обернулся, на его жестоком лице обнаружилась легкая, снисходительная усмешка. Алопекс аж затрясло от такого зрелища. — Чему ты так улыбаешься?! — прошипела она, не замечая, как с ее губ и подбородка срываются крупные багрово-алые горошины.

— Тебе, — негромко откликнулся Шреддер, небрежным движением утирая кровь с лица. Его темные, похожие на жуткие бездонные тоннели глаза насмешливо сузились... а затем он внезапно сорвался навстречу Ло, неуловимо преодолевая разделяющее их расстояние. Лисица даже пикнуть не успела, как пальцы Мастера впились в ее горло, напрочь перекрывая доступ кислороду. Задние лапы оторвались от земли и слепо замельтешили в воздухе, тщетно отыскивая утраченную опору. — А ведь это была моя идея — использовать лисиц в качестве исходного материала, — помолвил Саки, с пугающей легкостью поднимая мутантку над собой. — Быстрые, ловкие, неуловимые... отличные охотники, умные и сообразительные, — в глазах стремительно темнело, по мере того, как ладонь Шреддера все сильнее сдавливала шею мутантки. — И погляди, что из этого вышло. Разве ты не прекрасна? Идеальный солдат, о котором я не мог бы и мечтать. Но ты... — неожиданный рывок, и на открытый живот Алопекс обрушивается целая серия сокрушительных, безжалостных ударов чужим коленом. — ...должна... знать... свое место, — выпустив хрипящую от боли лисицу, Саки без всякого сожаления проследил за тем, как она корчится в снегу у его ног, тщетно силясь подняться и глотнуть воздуха избитыми легкими.

— Никогда не смей атаковать меня снова.

---

...с того дня прошла уже целая неделя. Ее порезы и ушибы полностью зажили, равно как поутихли бушующие в душе гнев и бессильная ярость на то, что Шреддер сотворил с ее родным лесом. Мастер, разумеется, простил ее — первый и последний раз. Даже несмотря на то, что она посмела ударить его на глазах у целого отряда, а еще обвинить его в страшном, непростительном злодеянии... Он все-таки дал ей шанс. Снова и снова, перед внутренним взором Алопекс проносились сцены того ужасного утра. Вновь и вновь, она вспоминала о том, как кричали и гибли в муках ни в чем не повинные обитатели леса, не успевшие вырваться из огненной ловушки, как адское пламя растапливало снег и пожирало некогда могучие вечнозеленые деревья, а те вспыхивали, точно громадные факелы, и облака жирного черного дыма загораживали солнечный свет, превращая день в ночь. И на фоне всего этого кошмара — рослый, зловещий силуэт Шреддера, снисходительно протягивавшего ей свою ладонь... убеждавшего ее в том, что она поступает правильно. Как же сильно ей хотелось отбросить от себя его руку, не дав прикоснуться к своей шкуре; просто убежать, в конце концов, пока у нее еще была такая возможность...

Но от Клана не убежишь. Шреддер как тот же самый медведь: в его тени живешь и умираешь, и нет надежды на спасение — он прикончит тебя, не задумываясь. Давно бы уже прикончил, но, к счастью, Алопекс слишком ценный экспонат, чтобы вот так просто ее уничтожить. Много ли в Клане мутантов, подобных ей? Столь же сильных, талантливых, а главное — беззаветно преданных своему хозяину. Идеальный солдат, как выразился сам Шреддер... Да, он уничтожил мир, в котором она некогда жила, но дал ей взамен нечто гораздо большее. И теперь она должна поблагодарить своего Мастера за проявленное им снисхождение. Он не только сохранил ей жизнь, но даже не стал принижать в должности. Теперь Алопекс являлась джонином — довольно-таки высокая и ответственная должность, которую она, признаться, так давно жаждала получить...

Но такой ли ценой?

Сегодня ей было поручено следить за старым пепелищем, на месте которого некогда стояла обычная жилая многоэтажка. Алопекс хорошо запомнила это место: именно здесь они атаковали квартиру, в которой скрывались их главные недруги — Хамато Йоши с учениками, один из которых, между прочим, и решил сдать свое семейство Шреддеру. Почему? Наемница не имела ни малейшего представления, что именно могло сподвигнуть Леонардо на подобный шаг. Возможно, он попросту разочаровался в своем Мастере, точно также, как Алопекс разочаровалась в своем. Сидя на карнизе здания напротив, лисица с отрешенным видом рассматривала квадратный серый пустырь у себя под ногами, со всех сторон окруженный наспех построенным ограждением — то было уже чуть ли не полностью изрисовано яркими бессмысленными граффити, авторства местных уличных художников, — и в который раз прокручивала в памяти события минувших дней. Вот Саки предлагает ей руку помощи, несмотря на то, что всего пару секунд назад она в бешенстве бросалась на своего учителя и даже помяла ему шлем... И она, помешкав, все-таки опирается на его ладонь, старательно игнорируя боль в животе и ребрах. "Это всего лишь старые инстинкты," — произносит она с горечью, склоняя израненную морду к земле и всем своим видом выражая искреннее раскаяние. — "Мне очень жаль, Мастер..." — должно быть, она кажется достаточно убедительной, а главное — хорошенько проученной и осознавшей свою ошибку, так что Шреддер более не возвращается к этой теме. Ее реакция на случившееся, в принципе, была достаточно предсказуема; главное, что она в итоге признала свою вину и смирилась с происходящим, не так ли? Значит, не все так плохо, и эта мутантка остается верна своему хозяину. Ведь теперь Клан — ее семья, настоящая семья, которую она не оставит и не предаст...

Так должно быть, полагал сам Шреддер.

"Прохладно сегодня что-то," — Нью-Йорк, конечно же, не Фэйрбэнкс; погода здесь куда более теплая и щадящая, и жгучий северный ветер не забирается под тонкую материю плаща, ероша короткий лисий мех... И все же, торчать на крыше целую ночь напролет, рассевшись задницей на краешке холодной бетонной плиты, не то, чтобы очень приятно. Алопекс негромко вздохнула: в последнее время, с самого момента возвращения с заброшенной станции, ей практически не поручали сколь-нибудь серьезных миссий. Должно быть, Мастер все еще был слегка разочарован в ее поступке... Что ж, этого следовало ожидать. Слегка ежась и поджимая пальцы на  лапах, потирая друг о друга широкие когтистые ладони, натянув капюшон на голову и вдобавок "обняв" себя пышным белым хвостом, Алопекс без особого интереса скользила взглядом по округе. Мысли ее были где-то очень далеко отсюда, но в тот момент, когда сбоку от нее, буквально на грани периферического зрения, промелькнула чья-то яркая бананово-желтая куртка, мутантка просто не могла не среагировать: вмиг вынырнув из раздумий, Ло повернула голову к нежданному гостю и быстро подобрала ноги под себя, согнув их в коленях, уперев ладони в край площадки и приготовившись в любой момент совершить резкий скачок в сторону ближайшего укрытия. Ей хватило всего одного взгляда, чтобы узнать в пришелице Эйприл О'Нил, ту самую девчонку, с которой они уже дважды встречались раньше: первый раз во время похищения Моны Лизы и во второй — когда Шреддер "навестил" квартиру школьницы в компании вооруженного до зубов отряда футовцев, среди которых также была Алопекс... Лисица очень хорошо запомнила эти яркие рыжие волосы и россыпь забавных веснушек на курносом голубоглазом лице. Равно как и сама Эйприл, должно быть, очень хорошо запомнила пышный снежно-белый мех наемницы и ее холодный безэмоциональный взгляд в сочетании со свирепо оскаленной клыкастой пастью. Честно говоря, Ло искренне считала ее погибшей, несмотря на то, что с недавнего времени в Клан просочились слухи и возвращении странных зеленокожих созданий на ночные улицы Гарлема... Вот почему от Мастера поступил приказ держать этот квартал под усиленным наблюдением. Да уж, Шреддера было не так-то просто обвести вокруг пальца... Выходит, черепашки и их учитель все-таки выжили, несмотря на страшный пожар, уничтоживший целый жилой дом!

Если бы только ее старая семья была столь же удачлива, как эти глупые подростки.

"Ну, хоть согреюсь," — заключила мутантка, невесело, без тени улыбки хмыкнув себе под нос. Решив не привлекать к себе чужого внимания раньше положенного времени, Ло бесшумно спрыгнула вниз, воспользовавшись пожарной лестницей для более быстрого и удобного спуска, а едва оказавшись на твердой земле — тут же метнулась к заляпанному красками ограждению, не спеша, впрочем, перемахивать на другую сторону. От сгоревшей многоэтажки практически ничего не осталось, а всякий мусор был давным-давно растащен по ближайшим помойкам. Выберись Алопекс на запорошенный пеплом пустырь, и Эйприл тут же ее заметит. Оно ей надо? Определенно, нет: в первую очередь, лисица желала выведать, какого рожна школьница вообще решилась сюда заявиться, а главное, не привела ли она за собой троицу рослых, хорошо тренированных мутантов, закованных в мощную костяную броню, надежно защищавшую их от острых когтей белошкурой наемницы. О том, как сложно было пробить эти толстые костяные пластины, Ло, увы, знала не понаслышке, так как уже пару раз сталкивалась с этими парнями в открытом бою. Так что, она просто осторожно заглянула в щель между криво сколоченных досок, молча наблюдая за тем, как ничего не подозревающая девушка, в свою очередь, бдительно озираясь по сторонам, аккуратно перелезает через забор на противоположном краю площадки и тихонько спрыгивает на землю, едва при этом не плюхнувшись в грязь. Ну просто сама грация во плоти.

"Зачем же ты сюда пришла?" — озадаченно подумала Алопекс, продолжая внимательно наблюдать за ее дальнейшими действиями. Вот школьница, крадучись, вышла на середину пустыря... еще раз внимательно осматривается по сторонам... и ровным счетом ничего не делает. Абсолютно ничего! Честно говоря, Ло совершенно не понимала, какой же во всем этом смысл. Чего ради она сюда примчалась, наплевав на опасность, зная, что за этим местом может быть организована круглосуточная слежка? Может, это своего рода отвлекающий маневр? Мутантка на всякий случай сама огляделась вокруг, желая убедиться, что ее не взяли в окружение, пока она ломала голову над странным поступком Эйприл О'Нил. Однако вокруг было совершенно тихо и безлюдно — Ло была в этом абсолютно уверена, так как она бы учуяла неприятелей еще до того, как они успели бы подкрасться к ней вплотную... Охватившее лисицу недоумение медленно, но верно перерастало в откровенное любопытство. Еще немного понаблюдав за рыжеволосой, Алопекс, наконец, не выдержала и прыжком вскочила на вершину ограды, оказавшись таким образом примерно в двух метрах над уровнем земли. Легко и бесшумно пробежав по узкому дощатому забору, точно здоровенная уличная кошка, наемница замерла в считанных метрах от задумавшейся о чем-то девушки, с интересом глядя на ту сверху вниз, но до поры, до времени не привлекая ее внимания к своей пышнохвостой персоне.

— Добро пожаловать обратно в Нью-Йорк, — наконец, подала голос Ло, все также задумчиво и в то же время напряженно взирая на Эйприл с вершины деревянного ограждения. Вопреки отданным Шреддером инструкциям, она не спешила атаковать беззащитную девушку. — Потеряла что-то... или, быть может, кого-то? — бледно-желтые глаза тускло сверкнули в темноте, и взгляд их не предвещал ровным счетом ничего хорошего. Если бы не желание Ло прояснить ситуацию, Эйприл уже давным-давно была бы мертва.

Как и можно было ожидать — испугалась.

Но как испугалась! Холодные и бесстрастные огоньки лисьих глаз вспыхнули чуть ярче, при виде того, с какой быстротой и решительностью ее рыжеволосая знакомая обернулась на звук чужого голоса и... что это, оружие? Совершенно неожиданно, остроносая морда наемницы отразилась в гладкой, отбрасывающей слабые блики поверхности распахнутого тэссэна, с тихим шорохом закрывшего собой веснушчатое лицо Эйприл О'Нил — точно невесть откуда взявшееся зеркало. Алопекс моргнула с едва различимым удивлением, пристально воззрившись на собственную бледную физиономию. Боевой веер? Интересно. Прошло совсем немного времени с тех пор, как они с Эйприл в последний раз столкнулись на поле битвы, и за этот короткий срок девушка успела раздобыть себе столь грозное и серьезное оружие... Да еще и эта ее уверенная поза, выражающая полную готовность к бою. Лисица слегка напряглась, но не двинулась с места, продолжая внимательно наблюдать за Эйприл со своего импровизированного "насеста", с завидной легкостью сохраняя равновесие и неуловимо шевеля кончиком длинного пушистого хвоста, ничем не выдавая собственного любопытства. Несколько секунд, школьница просто молча разглядывала ее поверх изогнутого лезвия тэссэна, а затем убрала оружие от лица, продемонстрировав мутантке собственную недружелюбную мину. Тонкие брови сошлись на переносице, образовав глубокую напряженную складку; яркие зелено-голубые глаза как-будто слегка потемнели от тщательно сдерживаемого гнева. Ладонь свободной от оружия руки сама собой сжалась в напряженный кулачок... Осознавала ли она, какими серьезными неприятностями грозила ей эта встреча? Несомненно. Только вот страха в ее взгляде не было. Лишь напряжение и отчетливое беспокойство, но не более того. Алопекс бесшумно втянула носом прохладный ночной воздух, силясь почуять чужой страх.

Страхом даже и не пахло.

— Того, кого я потеряла, тут я его не найду, — холодно отчеканила Эйприл, продолжая смотреть на Ло чуть исподлобья, точно в любую секунду ожидая нападения. Лисица промолчала, лишь едва заметно поведя кончикам заостренных ушей — теперь она внимательно вслушивалась в голос юной "куноичи", пытаясь уловить в нем признаки нервной дрожи. И снова мимо. Так и не дождавшись никакой внятной реакции, школьница сдержанно продолжала: — А здесь... Здесь был мой дом, — так она вернулась сюда только ради того, чтобы полюбоваться на старое пепелище и погрезить о былых деньках? Алопекс, не удержавшись, тихонько фыркнула в ответ, опять же, без улыбки, но с хорошо различимым оттенком насмешки и презрения. "Слабоумие и отвага" — точнее и не скажешь. До чего же, все-таки, сентиментальный народ, эти черепашки, равно как и их друзья! Лиса отчетливо помнила, как трогательно выкрикивали они имена друг друга, во время нападения Шреддера и его солдат на сгоревшую квартиру семейства О'Нил; до чего рьяно кидались на подмогу проигрывавшему собрату, спеша подставить собственный панцирь или спину под вражеский удар... Сперва это казалось ей странным, после — откровенно глупым и оттого ничтожным; теперь же Ло испытывала какие-то смешанные, неопределенные чувства. Вроде бы и смешно, а вроде бы и нет... наоборот, даже как-то отчасти жалко этих бедных чудаков, с поразительным упорством и отчаянием цеплявшихся за свою жизнь перед лицом смертельной опасности. Так, будто смерть одного-единственного члена их отряда могла повлечь за собой гибель всего клана. Лиса плавно вскинула одну из воображаемых бровей, схематично обозначенную верхним краем ее причудливой фиолетовой маски... но дальнейшие слова Эйприл прозвучали до того неожиданно, что Алопекс так и замерла все с тем же подчеркнуто-скептичным выражением лица, притом шире распахнув бледно-желтые глаза и вся как-то помертвев. Сама того не желая, Эйприл ударила в самое "яблочко" невидимой мишени, образовав небольшую по размерам, но довольно-таки глубокую трещинку в холодной стене безэмоционального отчуждения. Интересно ли ей было узнать это чувство? Ни капельки. Она с куда большей охотой предпочла бы его забыть, навеки вечные вычеркнуть из собственной памяти, лишь бы избавить свой рассудок от воспоминаний о пылающем сосновом лесе, в котором заживо горели и умирали в страшных мучениях члены ее старой семьи... и не только. Что могла ощутить Эйприл, оказавшись практически в идентичной ситуации, когда огонь пожирает твой родной дом, а ты просто смотришь на это и ничего не можешь поделать?

Ничего и близко похожего на то, что пришлось испытать Алопекс.

"И все ж таки, у нас с ней есть кое-что общее," — вынужденно признала мутантка, наблюдая за тем, как девушка самоуверенно раскрывает лезвие тэссэна и медленно пятится назад, держа оружие прямо перед собой. Плавно взмахнув хвостом, Алопекс неожиданно тенью соскользнула с вершины деревянного ограждения, мягко и бесшумно погрузившись всеми четырьмя лапами в глубокий пепельно-серый "сугроб", но тут же с легкостью приняв вертикальное положение и двинувшись следом за отступающей Эйприл. Сегодня наемница не взяла с собой ни традиционного японского меча, ни какого-либо другого оружия, но ей оно и не требовалось: не очень внушительные, но буквально на глазах удлиняющиеся черные лезвия когтей мутантки зловеще поблескивали в сумраке, отливая серебром в тусклом свете далеких фонарей. Взгляд Ло оставался предельно спокоен, как если бы она просто желала подойти к Эйприл поближе и легонько коснуться ее носа самым кончиком одного из таких трехсантиметровых когтей, изобразив шутливое "бип-бип"... Но, конечно же, истинные намерения лисицы были куда более серьезными. Школьница продолжала отступать, ее взгляд лихорадочно метался по округе, очевидно, выискивая безопасные пути отступления... Дуреха, на кой же черт она вообще выбрала себе такое древнее, благородное оружие, если так сильно боялась применить его в деле? Не замедляя и не ускоряя шага, двигаясь все также подчеркнуто неторопливо, Алопекс продолжала теснить бедную девушку к одной из чудом уцелевших кирпичных стен, не спеша атаковать. В какой-то момент, нервы Эйприл все-таки не выдержали (правильно, а кому хочется быть загнанным в угол?), и она торопливо взмахнула рукой, отправляя веер в свободный полет до физиономии Алопекс... Траектория, правда, вышла слегка кривоватой, видать, от волнения — тэссэн пролетел чуть выше над головой мутантки, даже не зацепив кончиков огромных треугольных ушей. Молниеносно вскинув когтистую лапу, Ло с завидной легкостью перехватила чужое оружие, не позволив тому вернуться в руки своему владельцу. Поднесла к лицу, небрежно распахнув, и с явным любопытством уставилась на выгравированный на его зеркальной поверхности знак Клана Хамато: окружность с заключенными в нее лепестками цветка сакуры.

— Значит, Хамато Йоши остался жив, — промолвила Алопекс с ноткой задумчивости в голосе, и это была единственная эмоция, сумевшая просочиться в ее ровную, отрешенную речь. О том, с какой, на самом деле, большой силой вспыхнуло любопытство белошкурой, можно было судить лишь по крохотным желтым огонькам в глубине ее суженых вертикальных зрачков. Пару мгновений полюбовавшись на идеально сделанный веер (черт возьми, какая балансировка!), Ло перевела взгляд обратно на замершую неподалеку Эйприл и слегка наклонил ушастую голову набок. Как же они смогли уцелеть в том страшном пожаре? — Видимо, это он научил тебя основам техники... Очевидно, со здоровьем у него все в порядке, — тэссэн с плавным шорохом вернулся в собранное состояние, образовав удлиненную металлическую полосу с остро заточенными краями... Мгновение — и эта полоска уже с характерным вибрирующим звуком вонзилась в рассыпчатый камень в сантиметре от виска Эйприл. — Мастеру это не понравится, — прорычала Алопекс, слегка приподнимая верхнюю губы и обнажая краешек верхних зубов, отчего ее переносица сморщилась в характерном лисьем оскале. Теперь ее голос звучал резко и требовательно. — Кто еще вернулся вместе с тобой в город? Отвечай!

Было что-то донельзя подозрительное в ответной реакции Эйприл — но что именно казалось странным, лисица понять не могла. Вроде бы, школьницу серьезно напугало ее агрессивное рычание, что было вполне ожидаемо. Тут и взрослый мужчина, простите, в штаны наложит, при виде здоровенного мутировавшего песца, грозно скалящего на него клыки из темноты, что уж говорить о юной и совершенно беззащитной, в общем-то, девушке? Но, судя по всему, Ло зря так сильно недооценивала свою рыжеволосую противницу. Пускай боевые навыки О'Нил были далеки от совершенства, как и ее мастерство владения тэссэном, она все же нашла способ отвлечь наемницу, и весьма действенный. Заметив, что Эйприл держит одну руку за спину, а сама, оторвавшись от голой кирпичной стены, делает небольшой шажок вперед, будто бы решив сдаться прежде, чем ее заставят это сделать, Алопекс тут же замерла, настороженно уставясь в бледное веснушчатое лицо. Признаться, она ожидала еще одного броска, неважно, чем — будь то метательный нож, или утяжеленный наконечник цепи, лиса была готова немедленно отразить этот удар, а в крайнем случае просто увернуться... Но школьница оказалась куда более изобретательной. Мгновение, и целый сноп мелкой каменной крошки предательски накрыл заостренную морду мутантки, заставив ее резко отпрянуть назад и с низким, сдавленным шипением прикрыть ту сгибом собственной руки. Ну да, с этим она сильно припозднилась — пыль все равно попала в глаза, причинив девушке немало боли и дискомфорта. Все еще рассерженно рыча, Ло замерла в донельзя напряженной и в то же время уязвимой позе, при том озлобленной тряся ушастой головой и часто-часто моргая, силясь, таким образом, как можно скорее вернуть себе утраченное зрение. Тереть глаза рукой она не рискнула, сознавая, что может причинить этим еще больший вред, но все же как могла стряхнула пепел с собственной переносицы, пока тот вновь не угодил ей в глаза. Странно, что Эйприл не воспользовалась ее временной беспомощностью, теперь уже прицельно всадив веер прямиком в лоб наемницы... Вместо этого, она предпочла тут же задать стрекача. Довольно наивная попытка, заранее обреченная на неминуемый провал: даже будучи временно ослепленной, Алопекс все равно могла отчетливо расслышать ее стремительно удалявшийся топоток; этот звук усиливало влажное хлюпанье грязи под плоской обувной подошвой, а также присвист учащенного дыхания школьницы. Издаваемого юной куноичи шума вполне хватило, чтоб лисица фактически интуитивно определила верное направление и, недолго думая, стрелой рванула следом за беглянкой, огромными скачками перемахивая через кучи строительного мусора и глубокие темные лужи. Хватило всего нескольких секунд, чтобы нагнать Эйприл и, взвившись в высоком прыжке, с размаху толкнуть ее задними лапами в спину. Этого удара вполне хватило, чтобы бедный подросток кубарем полетел на землю, звучно стукнувшись обо что-то головой — повезло еще, что не раскроила себе череп! Ло же довольно-таки грациозно, несмотря на то, что едва ли что-то видела перед собой, опустилась на землю в паре метров от упавшей девушки и, пока та с кряхтением переворачивалась с живота на спину, еще раз быстро потерла морду тыльной стороной широкой когтистой ладони. Черт... В глазах по-прежнему стояла сухая резь, но, кажется, ей все-таки удалось избавиться от большей части песка, и теперь лисица уже не чувствовала себя такой беспомощной, как раньше. Зло отыскав Эйприл взглядом, Алопекс вновь рванула к ней, стремительно взметнув пышным белым хвостом — а ну, никак, всерьез вознамерилась одним точным и безжалостным ударом прикончить мелкую пакостницу, пока та еще не успела прийти в себя... Странно, но ничего подобного не случилось: мутантка лишь с донельзя грозным видом приземлилась на все четыре лапы рядом со своей "жертвой", сократив дистанцию до минимума. Если бы Эйприл только пожелала, она бы могла с легкостью дотронуться рукой до белоснежного, топорщившегося во все стороны, необыкновенно густого меха наемницы... ну, или, что логичнее, попытаться дать ей кулаком в глаз, так сказать, исключительно в целях самозащиты. Явно напуганная такой опасной близостью к врагу, девушка торопливо отползла прочь, но, разумеется, не слишком далеко. Вся вымазанная в грязи, растрепанная, с помятым лицом и огромной, стремительно наливавшейся синевой шишкой на лбу, О'Нил казалась сейчас откровенно беспомощной, и вообще являла собой весьма и весьма легкую цель... Памятуя о том, что, будучи окончательно загнанной в угол, эта девушка не брезговала прибегать к откровенно подлым уловкам и приемам самообороны, Ло без колебаний выбросила одну руку вперед и цепко ухватила противницу за ворот куртки, не позволяя ей снова куда-нибудь ускользнуть и, в то же время, удерживая на безопасном расстоянии от себя. Ну, кто ее знает, эту рыжеволосую бестию, вдруг у нее запрятана еще парочка тузов в рукаве? Конечно, Алопекс уже давно могла бы ее убить, но она, почему-то, все еще этого не сделала. В то же время, взгляд чуть покрасневших ("чуть" — потому что заметить сеточку воспаленных кровеносных сосудов на фоне черных белков было до ужаса непросто) глаз мог бы прожечь Эйприл насквозь — таким недружелюбным он сейчас казался.

— Кажется... мы друг друга... не так поняли, — пророкотала наемница, неожиданно сильным для ее комплекции рывком опрокинув Эйприл на бок и пинком задней лапы заставив ее откатиться прочь, еще больше запачкав и без того безнадежно промокшую одежду. Странно, но больно особо-то и не было, только лишь до ужаса обидно и унизительно. Правильно, кому понравится, что тебя валяют в грязи, точно какого-то щенка! — Спрашиваю второй раз: с кем еще ты вернулась в Нью-Йорк? — не дожидаясь, пока школьница успеет встать или, хотя бы, принять сидячее положение, Алопекс ловким прыжком перемахнула через чужую спину и, очутившись по другую сторону от Эйприл, вновь толкнула ту прямиком в грязь. Опять же, не причиняя боли, за исключением легких поверхностных ушибов — зато как же бесило, что лисица, в отличие от своей неприятельницы, оставалась все такой же чистенькой и белой, точно свежевыпавший рождественский снежок: только лишь лапы да ладони слегка замарались от контакта с размытой почвой, да на сдержанно-оскаленной морде виднелись следы старого пепла, но в остальном Ло каким-то сверхъестественным образом умудрялась избегать соприкосновения с грязью. Так и не дождавшись ответа на заданный вопрос, зато получив весьма четкие и подробные указания на тему того, куда ей следовало пойти, мутантка еще разок прокатила Эйприл туда-сюда по земле, и в итоге уселась прямо на спине у отчаянно сопротивляющейся девушки, мешая той подняться. Взгляд бледно-желтых глаз на краткое мгновение задержался на краешке диковинного портативного устройства, слегка выглядывавшего из задних карманов чужих джинсов — то был черепахофон, некогда подаренный девушке Донателло. Алопекс этого, разумеется, не знала, но быстро догадалась, что данная штука, так или иначе, может оказаться для нее полезной, и, невзирая на гневные восклицания Эйприл, проворно выудила ее на свет божий. Пускай песец не очень хорошо разбиралась в технике, но это устройство сильно напоминало обычный сотовый телефон, или смартфон, а уж с ними-то ей уже доводилось иметь дело, причем довольно-таки часто. Разумеется, в свободное пользование ей таких игрушек не давали — только при выполнении заданий, чтобы держать связь со штабом и другими бойцами, но этих скромных навыков вполне хватило, чтобы наугад тыкнуть когтистым пальцем в широкий сенсорный экран и заставить его включиться. Похоже, совсем недавно О'Нил пытался кто-то дозвониться... Еще разок коснувшись ярко сиявшего в темноте мониторчика, сосредоточенно щуря раскосые глаза-луны, все еще немного побаливавшие после нечестной проделки Эйприл, Ло с чувством внутреннего удовлетворения уставилась на выплывший портрет, а точнее, фотографию широкой черепашьей физиономии, перетянутой плотной темно-фиолетовой лентой, шутливо подписанную как некий "Эрондондон". — Ага... выходит, твои приятели и вправду выжили, — протянула лисица с ноткой легкой задумчивости в ставшем вновь спокойным и сдержанным голосе. — Хотелось бы мне узнать, как... Но ты, разумеется, мне этого не скажешь, — насмешливо покосившись на поверженную в грязь девушку, Ло неожиданно прыжком сместилась с ее спины обратно на твердую землю... да так и замерла поодаль, приняв вертикальное положение и небрежно отряхнув приставшие к коленям крупные хлопья грязно-серого пепла.

Внезапно.

Со стороны могло показаться, что Алопекс полностью утеряла интерес к оставленной в грязи школьнице, но, на самом деле, это было совсем не так. Внешне абсолютно спокойная, мутантка неторопливо отряхивала пепел с густой белоснежной шерсти на животе и коленях, даже не глядя на медленно поднимавшуюся с земли Эйприл — словно той вообще не существовало в природе... или как будто девушка уже давным-давно была мертва, коченеющим трупом валяясь в холодной мутной луже за ее спиной. На самом деле, Ло прекрасно помнила об исходившей от противницы угрозе... ну, если это можно было так назвать. А потому не теряла бдительности: слегка отведя уши назад, Алопекс внимательно прислушивалась к хлюпанью дождевой воды под чужими коленями и влажному шороху одежды, по-прежнему боевая и собранная, готовая в любой момент увернуться от возможной атаки в спину. Но все это было совершенно излишне — Эйприл явно больше не собиралась на нее бросаться. Всем телом дрожа от холода и физического перенапряжения, едва не валясь на землю от усталости, рыжеволосая куноичи не без труда приняла сидячее положение и устремила на Ло свой тяжелый, мрачнющий взгляд. Да уж, легко представить, как сильно ее унизила эта, с позволения сказать, неравная "битва" с пушистой наемницей Клана Фут... Хей, скажи спасибо, что жива осталась, малышка! Убедившись, что ее шикарный мех более-менее чист, лиса принялась все с той же обманчивой невозмутимостью вытирать когтистые ладони друг о друга, стряхивая налипшую грязь. Она не была так уж брезглива, как могла показаться на первый взгляд, но и стоять просто так с перепачканными лапами ей категорически не нравилось. В конце концов, это просто неприятно, да и пальцы мерзли... Параллельно всем этим нехитрым процедурам и молчаливому слежению за дальнейшими действиями Эйприл, лисица отрешенно размышляла об оставшихся ей скучных часах наблюдений за пепелищем — понятное дело, что вернуться в штаб-квартиру Клана прямо сейчас она не могла, если только с хладным трупом школьницы под мышкой. А значит, придется лезть обратно на крышу и сидеть так до самого рассвета, болтая лапами в воздухе и от нечего делать пересчитывая сонных голубей, пока не настанет время возвращаться назад, к своим...

Заслышав вполне логичный вопрос о том, что же она намерена сотворить с ней дальше, Ло неторопливо глянула на девушку из-за плеча, как-то даже не спеша с ответом. Несколько мгновений, песец словно бы раздумывала над ее словами, равнодушно кося на веснушчатое лицо противницы своим жутким черно-желтым глазом. Убить ее? Да, именно это она и должна была сделать, сразу же, как только выведала всю полезную информацию и забрала у Эйприл это причудливое устройство, отдаленно напоминающее игрушечный черепаший панцирь. Это было то, чего ждал от нее мастер Шреддер... но Шреддер больше не был ее мастером, хотя сам он об этом, разумеется, пока что даже не подозревал. После того, что он сотворил с ее родным лесом... с ее стаей... Разве могла Ло и дальше хранить ему прежнюю слепую верность, граничащую с банальным фанатизмом? Подумать только, какой же дурой она была все это время! С тех самых пор, как Саки принял ее в свой Клан, Алопекс едва ли не благотворила этого монстра, и могла бы без единого проблеска сомнений отдать за него собственную жизнь, даже не задумываясь над тем, стоило ли оно того. Правильно говорят: от любви до ненависти всего один шаг... И пускай пока что лисица не находила в себе достаточной смелости открыто высказать Шреддеру все, что она о нем думала, или даже просто сбежать из Клана, воспользовавшись тем, что контроль над ней слегка ослаблен — Ло больше не желала слепо выполнять чужие приказы, как делала это раньше. Ей хотелось отомстить, хотелось как следует проучить Шреддера и его приближенных, хотелось доказать самой себе, что она вполне способна думать своей головой и самостоятельно принимать решения, а не только плясать под чужую дудку: сделай то, сделай это, убей тех, прикончи этих... Достаточно. Единственным, кого она хотела убить сейчас, был сам Ороку Саки, а вовсе не эта маленькая рыжая куноичи. И раз Алопекс не могла прикончить Шреддера своими собственными руками — почему бы не дать такую возможность его злейшим врагам? К примеру, черепашкам и их учителю, Хамато Йоши. В конце концов, чего ей стоит единожды утаить правду от своего бывшего мастера. Сущая ерунда — просто ничего ему не рассказывать. Позволить О'Нил вернуться к своим здоровенным зеленокожим приятелям, целой и невредимой. Дать им всего лишь один-единственный шанс на выживание... и свершение долгожданной мести.

Почему бы и нет, черт возьми.

— Нет, — в конце концов, негромко произнесла Ло, не вкладывая в свою реплику ровным счетом никаких эмоций и снова отворачивая остроносую морду, как если бы потеряла всякий интерес к беседе. Эйприл не могла этого увидеть, но где-то в глубине суженых зрачков лисицы зажглись тусклые могильные огни — и хорошо, что не могла, иначе бы наверняка приняла это на свой счет. На самом деле, Алопекс не испытывала ни малейшего негатива к этой смешной рыжеволосой девчонке, отыскавшей в себе смелость дать отпор белошкурой наемнице. Ну... разве что ей совсем не понравился тот обманный прием с бросанием пыли в глаза, но в бою все средства хороши, не так ли? И ведь хорошая была попытка, как ни крути. Было бы как минимум забавно упустить школьницу из-за столь глупой промашки... Ло негромко хмыкнула себе под нос, вновь погрузившись в прерванное занятие, теперь уже не только отряхивая ладони, но поправляя сбившуюся после стремительного забега перевязь на одном из широких мохнатых запястий, однако звук собственного имени заставил ее отвлечься от этого увлекательного занятия, замерев неподвижным светлым изваянием и внимательно слушая проникновенную речь О'Нил. Ого... стоило признать, ничего подобного она от нее не ожидала. При упоминании о троице мутантов, лиса слегка опустила голову и поднятую к морде когтистую ладонь, неосознанно стискивая край потрепавшейся обмотки. "Друзей".... Что это такое — "друзья"? Нет, Алопекс далеко не в первый раз слышала это слово, и прекрасно знала его значение, но никогда прежде она не задумывалась о нем так глубоко и серьезно, как сейчас. Были ли у нее самой друзья в Клане? На круглом лбе наемницы пролегла тревожная, озабоченная морщинка, по мере того, как Ло сосредоточенно перебирала в памяти имена и лица солдат-фут, как из своего, так и из чужих отрядов. Был ли в ее окружении хоть кто-нибудь, хоть один-единственный человек, или мутант, которого она могла бы назвать своим другом? Да, как один из капитанов, она несла прямую ответственность за жизни вверенных ей людей; бывало, что она на собственных плечах вытаскивала раненных с поля боя, помня о том, что мастер не погладит ее по голове за смерть одного из бойцов... Случалось и так, что помогали ей самой. Ло невольно вспомнила, как один из ее напарников однажды, рискуя жизнью, вытащил ее за шкирку из полыхающего дома, оглушенную предательским ударом в затылок... Чуть позже, он пару раз навещал ее в медпункте, и в этом нашел свое отличие от других солдат, которые, как правило, старательно игнорировали мутантку и крайне нехотя садились рядом с ней в общей столовой, и то, лишь потому, что других свободных мест не находилось. Естественно, никому из них даже не пришло в голову поинтересоваться о самочувствии странной желтоглазой мутантки, в отличие от того здоровяка... Он был не то, чтобы добр к ней, но достаточно приветлив, и у него было очень приятное лицо. А спустя пару месяцев (наемница неожиданно содрогнулась при этом воспоминании), она распорола ему брюхо когтями, за то, что этот человек предал их сэнсэя.

Выходит, она сама же и уничтожила свой первый и, вероятно, единственный шанс завести дружбу с кем-то из Клана...? И раз у нее не было друзей, выходит, не было и тех, кто мог бы встать на ее защиту, или протянуть ей руку помощи, или хотя бы просто выслушать в трудную минуту. Алопекс рассеянно скользнула взглядом по собственному запястью, продолжив медленно, как-то даже заторможено обматывать посеревший бинт. Эйприл продолжала говорить, и в памяти песца возникали все новые и новые картины: вот она бросается на одного из черепашек во время нападения на Клана на жилище семейства О'Нил, готовясь полоснуть когтями по ошарашенной голубоглазой физиономии — но не успевает, так как сбоку на нее налетает другой мутант, покрупнее, и с гортанным криком отшвыривает лисицу прочь от собрата... а вот сразу двое учеников с испуганными лицами бросаются к своему упавшему мастеру, опрокинутому мощным ударом чужой лапы по скуле — и во взглядах их светится совершенно незнакомый Ло, непонятный для нее страх за чужую жизнь. Все это казалось столь... глупым в те минуты. Непривычным. Тогда ей чудилось, что мутанты просто потеряли головы от ужаса и растерянности. Сейчас же, Алопекс, кажется, начинала что-то осознавать, и это осознание совсем не внушало ей оптимизма или уверенности. Скорее, наоборот, вынуждало почувствовать себя донельзя неуютно, словно бы не в своей тарелке. Странно, откуда вдруг такое ощущение?...

— Можешь передать Шреддеру, — наемница еще больше отводит уши назад, сама не замечая, с какой жадностью вслушивается в слова Эйприл, запоминая и усердно обдумывая все сказанное ею, — что мы его не боимся. Мы гораздо сильнее, чем он думает, — между девушками повисает странная, гулкая тишина, прерываемая лишь заунывным свистом ветра где-то высоко над их головами да отдаленным шумом автомагистрали. Еще несколько мгновений Алопекс стоит молча, кажется, крепко задумавшись о чем-то своем — но затем опускает руки, позволив им свободно повиснуть вдоль туловища, и неторопливо оборачивается к школьнице, храня все то же равнодушное выражение. Только бледно-желтые глаза двумя полными лунами светили в темноте, такие яркие и холодные одновременно — удивительно даже, что в них не было и проблеска прежней злобы или презрения к чересчур самоуверенной девчонке.

— Нет, — повторила она спокойно, открыто глядя в бледное лицо Эйприл. Быть может, той лишь показалось, но что-то в доселе абсолютно безэмоциональной морде песца неуловимо изменилось в сторону... улыбки? Точнее, слабого ее подобия. Настолько слабого, что его вполне можно было спутать с обманчивой игрой ночных теней... Опустив морду к зажатому в когтистой лапе черепахофону, Ло неожиданно бросила его обратно в руки владелицы — мол, на, держи, мне это больше не нужно. — Я не стану передавать ему этого, — да уж, никакой тебе определенности. Не то лисица просто выражала таким образом свою насмешку нарочито дерзким замечанием Эйприл, не то... да нет, глупости, это определенно точно должна была быть насмешка, и ничто другое, кроме нее! Вновь посерьезнев мордой и взглядом, Алопекс внезапно белой стрелой сорвалась с прежнего места, в несколько стремительных прыжков обойдя замершую посреди пустыря куноичи и легко перемахнув через высоченный деревянный забор. Лишь пушистый хвост вскользь мазнул запястье девушки, не причинив ей ни малейшего вреда этим слабым, напоминающим сквозняк прикосновением — лисица просто в мгновение ока скрылась из виду, очевидно, устремившись обратно в штаб-квартиру Клана, чтобы как можно скорее донести своему хозяину важные новости о возвращении черепашек в мегаполис... Наверное, и Эйприл стоило теперь поспешить, чтобы своевременно предупредить друзей о грозящей им смертельной опасности?

Жаль, что уже покидая пустырь, девушке не пришло в голову задрать голову к мрачным городским крышам — тогда бы она, вероятно, заметила тусклые огоньки зловещих желтоватых глаз, пристально наблюдавшие за ней из глубокой тени водонапорной башни на верхушке ближайшей жилой высотки. Ло молча проводила взглядом маленький побитый силуэт в чумазой куртке и порванных джинсах, медленно ковыляющий прочь с запорошенной пеплом площадки, не пытаясь привлечь ее внимание напоследок. Пускай уж лучше впредь думает, что Шреддера заранее предупредили о возвращении черепашек в Нью-Йорк — если те и впрямь решили отомстить, им следовало быть предельно осторожными... и ни в коем не терять бдительности, подобно их рыжеволосой подружке. Кто знает, вполне возможно, что в следующий раз на месте Алопекс окажется кто-то другой, более хладнокровный и решительный, до глубин души преданный своему мастеру — и тогда уже подросткам ни за что не избежать серьезных проблем. Что ни говори, а Алопекс не хотелось бы стать свидетельницей подобного развития событий. У нее были совсем другие планы...

"Уж лучше побереги себя, Эйприл О'Нил... И своих друзей — тоже."

Отредактировано Alopex (2016-01-10 03:16:52)