И вправду — с чего он взял, что Раф его послушается?

До глубин души возмущенный столь явным пренебрежением его слов, Донни аж на минутку дара речи лишился, замерев, точно дурак, с широко разинутым ртом и приподнятой вверх ладонью... а затем хмуро захлопнул варежку, осознав, что его все равно никто не услышит. Что Рафи, что Майки — оба после исчезновения Леонардо как от рук отбились, а ведь они и раньше-то не демонстрировали особого послушания! "Как же я теперь тебя понимаю, Лео," — мысленно вздохнул техник, с крайней неохотой выходя из реки вслед за остальными. Ну, не торчать же ему в воде с видом обиженного школьника, пока ребята вовсю рискуют собственными панцирями на берегу! Мало ли, что с ними приключится... Он, вроде как, теперь за них ответственен?

— И почему всегда я разбираюсь со взрывчаткой, — пробурчал Донателло уже вслух, так или иначе, давно смирившись с ролью главного сапера команды. А кому еще доверишь такое важное поручение? Не Майку же, ей-богу. Об этом даже подумать страшно. — И динамит нельзя "обезвредить", — профессорским тоном затарахтел он в затылок уползшему в кусты брату, — его можно намочить и испортить, а вообще это сам динамит используется для устранения тех или иных препя... — Донни резко умолк, неожиданно перехватив более чем растерянный взгляд Микеланджело: только сейчас до обоих подростков дошло, что они отправились на рыбалку без оружия. Упс... Дон зачем-то на автомате пощупал лапой воздух за своим плечом, словно бы понадеявшись, что его посох волшебным образом материализуется на панцире своего владельца — но, само собой, ничего подобного не случилось, а значит, им с Майком предстояло драться в рукопашную. Не то, чтобы это было такой уж большой проблемой... Просто с шестом и нунчаками было намного проще и быстрее. Донателло, не удержавшись, с досадой накрыл морду ладонью, на мгновение с силой стиснув пальцами свою не закрытую маской переносицу... А затем быстро отнял лапу от лица, вновь раздраженно посмотрев на Майкстера.

— Вот поэтому я и предлагал составить план заранее, — не удержавшись, упрекнул он шутника. — Вечно вы с Рафом срываетесь с места, забыв головы в кустах! — да, это звучало обидно, но вполне справедливо, учитывая, что браконьеры, с которыми им предстояло сразиться, вполне могли быть вооружены, и при том очень серьезно. Словно бы подтверждая неприятную догадку гения, откуда-то из-за тростника послышались характерные звуки выстрелов и свист шальных пуль, уже вовсю взрыхляющих песок под лапами некстати выскочившего из укрытия Рафаэля. — Ага, что я говорил?! — воскликнул он, впрочем, без толики злорадства или вредности. Наоборот, в голосе Донателло отчетливо прозвучала искренняя тревога, и даже страх за жизнь их старшего братца-дуралея. Недолго думая, оба парня дружно ломанулись в кусты на выручку саеносцу — теперь уже и самому Донни стало абсолютно наплевать на маскировку, тем более, что Раф уже и без того достаточно посветил своей жуткой черепашьей физиономией. "И кто тебя просил! Надеюсь, у них не было с собой фотоаппаратов, а не то красоваться нам на первой полосе местной желтой газетенки..." — мысленно ругая брата почем зря, Дон вихрем выпрыгнул на прогалину вслед за шустряком-Микеланджело и быстро окинул взглядом собравшуюся перед ними компанию, моментально оценивая всю обстановку в целом и примерную расстановку вражеских сил. — Только сделай так, чтобы мне не пришлось потом вытаскивать пулю из твоего лобешника, — скороговоркой отозвался он на самоуверенную реплику Майка, в свою очередь, бросившись вперед и минуя противников стороной. В отличие от братьев, Донни не торопился вступать в схватку с этими бандюганами, а сразу же занялся порученным ему делом, сайгаком подпрыгнув к разложенным на песке ящикам со взрывчаткой. Количество принесенного на берег динамита заставило его нервно сглотнуть. "Мамочки..."

Да уж, такое хрен обезвредишь за пять минут.

— Майк, аккуратнее с этими ящиками, очень тебя прошу, — встревоженно крикнул он младшему, слегка побелев при виде того, как отчаянно тот метнул один из коробов в распростертые объятия браконьера — видимо, последний тоже испугался, что вся эта красота рванет при столкновении с землей у него под ногами, так как покладисто облапил свой "презент" обеими руками, выронив драгоценное ружье. Правильно, пожить-то еще хочется! Украдкой выдохнув с облегчением, Дон смахнул выступивший на лбу нервный пот и вновь склонился над предоставленной ему взрывчаткой, решая, что же ему с ней делать. В принципе, ответ на сей вопрос у него уже был — не мудрствуя лукаво, спихнуть всю эту красоту в реку, да там ее и оставить... Только вот, до воды был как минимум десяток метров, а тащить ящики следовало как можно осторожнее: долго пролежавший динамит мог взорваться от простого толчка или удара. А Дону, ясен пень, не хотелось помирать столь красивой, но быстрой смертью, равно как и остаться без ноги или руки: видели небеса, ему еще пригодятся все четыре его конечности... Собственно, дальнейшие несколько минут техник провел в позе озадачившегося мыслителя, упершись обеими коленями в сухой песок, сгорбив панцирь и сосредоточенно потирая лапой подбородок, в то время как его братья вовсю танцевали за его спиной чуть ли не в обнимку со своими противниками, то и дело рыча, глухо вскрикивая и вопя какие-то грозные непристойности. Браконьеры, что характерно, не оставались в долгу и тоже смачно орали какие-то угрозы в адрес невесть откуда взявшихся мутантов, стреляли либо энергично работали кулаками, временами даже попадая в цель.

Сказать, что это отвлекало — значит, ничего не сказать!

— НЕЛЬЗЯ ЛИ ПОТИШЕ?! — в конце концов, не удержавшись, рявкнул Донателло на чересчур расшумевшихся позади него бойцов, предварительно испуганно втянув голову в панцирь — прямо над его озадаченной макушкой пронесся целый каскад оружейных пуль мелкого калибра, причем несколько из них, визжа, срикошетили от металлического уголка одного из хаотично нагроможденных друг на друга ящиков. — Я тут, вообще-то, работать пытаюсь!... — само собой, никто из присутствующих даже не подумал обращать внимания на его сердитые вопли. Раздраженно цыкнув сквозь зубы, Донни наконец схватился руками за один из тяжелых коробов и, пыхтя, потащил его к реке, стараясь при этом как можно ниже пригибать панцирь к земле: извините, простите, я тут пройду, не возражаете? С плеском столкнув в воду первый ящик, Дон бегом устремился назад, на ходу прикрывая голову ладонями. Схватив следующую "порцию" взрывчатки, умник вновь понес ее к реке, параллельно ловко обогнув бившихся у него на пути Рафаэля и какого-то толстого бородатого мужика. — Что за варварский метод рыбной ловли, — негромко ворчал он при этом себе под нос, раз за разом возвращаясь к горе взрывчатки и теперь уже хватая лапами по несколько ящиков сразу. И чего его братья так долго не могли справиться с тремя жалкими противниками? Ах, ну да... те же были с огнестрелом. Ну, как минимум двое человек из трех — но даже оставшийся без ружья браконьер все еще каким-то непостижимым уму образом держался на ногах, взмахивая охотничьим ножом и уверенно парируя им стремительные выпады Микеланджело! Неудивительно, что Раф с Майком так долго возились. Заметив кровь на запястье младшего подростка (и как давно тот уже сражался с порезанной рукой?), Дон на мгновение аж позабыл о том, что у него в руках все еще остается один последний короб с динамитом, который он так и не успел отнести к воде — ситуация явно выходила из-под контроля. И ему это страшно не нравилось...

— Эй, вы, придурки, — не удержавшись, завопил юноша в спины двум оставшимся с заряженными стволами мужикам, попутно взламывая крышку ящика и выуживая на свет божий одну из динамитных вязанок. Не дожидаясь, пока оба машинально повернут головы в его сторону, реагируя на откровенно обидный призыв, Дон схватил валявшуюся неподалеку от него зажигалку, по всей видимости, принадлежавшую одному из браконьеров, и, держа палец на затворе, с донельзя угрожающим видом поднес ее к одному из концов патрона. — Опустите пушки на землю, если не хотите, чтобы я все здесь взорвал к чертям собачьим! — сейчас голос всегда очень тихого и миролюбивого изобретатель звучал откровенно грозно. На самом деле, говорил он куда смелее и внушительнее, чем ощущал себя на самом деле, и в горле черепашки моментально пересохло от волнения — все-таки, он ох как не привык вести себя в роли брутального Шварцнеггера или, там, Чака Норриса, но надо же было как-то прекратить всю эту дурацкую стрельбу! Донни украдкой облизнул собственные губы, не сводя глаз с нехотя опускающих ружья бандитов. Клюнули или нет на его угрозу? Что-то не похоже, раз не спешат следовать его приказу... Набравшись смелости, Дон снова строго рыкнул им в лица: — Я сказал, чтобы вы разоружились, вы, ээ... пельмени мохнатые! В третий раз повторять не буду! Ружья на землю, живо!

Деловито стряхнув с широких ладоней пыль, Рафаэль с торжественной физиономией оглядел бессознательно развалившихся браконьеров, на мгновение даже позабыв, что не только он один самоотверженно месился, честно подставляя свой панцирь под их ответную картечь из мата и пинков. Саеносец, конечно, и самостоятельно раскидал бы этих наглых нарушителей водоемов, но раз уж братья так своевременно подвернулись под начинающееся веселье… ну не мог же старший оставить их без праздника, верно? Заодно и помогли. Чуть-чуть.

Зато с другой стороны, ловля раков, что начиналась так идиллически, быстро превратилась в какой-то приезжий цирк с водными акробатами на байдарках и борцами за свободу рыбных народов. И что в результате? Мечты о новых блюдах с море… пардон, речными продуктами упорхнули в закат к светлому будущему, оставив на поясе черепашки лишь единственное членистоногое, которое еще в самом начале представления издохло от нервного потрясения. – Мда... Таким только поваров шантажировать, -  отцепив от ремня безжизненное тельце последнего рака, Рафаэль поднес его к глазам, словно желал воочию убедиться в плачевности состояния своей бывшей закуски. – Дерьмо! - скривив гримасу отвращения, парень изо всех сил отшвырнул от себя убогий труп коренного жителя реки, после чего переступил через отключенное тело одного из мужиков, чтобы размашисто шлепнуть по конопатому затылку младшего брата. – Ну что, Шалтайло-Болтайло? Сегодня ужин опять отменяется?

И стоило только заговорить о еде, как в животе предательски заурчало, толсто намекая о необходимости пообедать… ну или хотя бы позавтракать. А еще захотелось курить. Словом, как обычно – все и сразу «вовремя». Так некстати вспомнив о пачке сигарет, предусмотрительно спрятанной в одном из непромокаемых карманов на ремне, саеносец тяжко вздохнул, не рискуя внаглую извлекать свое богатство на всеобщее обозрение. Было крайне сомнительно, что братья обрадуются его новой, далеко не безобидной привычке. Да и выслушивать из уст Донателло целый взвод энциклопедических аргументов о вреде курения, который непременно будет сопровожден парадом язвительных смешков Майка, парню как-то не хотелось. По крайней мере, прямо сейчас. Вон, изобретатель и так уже включил свой назидательный бухтеж, сетуя на хаотичное поведение подростков во время боя, не говоря уже о модном приговоре их телесов, на которых пестрели целые градиенты синяков и царапин. – Да-да-да, ты абсолютно прав, Дон, – иронично закатил глаза к небу Рафаэль, одновременно с этим скрещивая на карапаксе сбитые руки. – Теперь можно выйти? – и старший демонстративно отошел поглазеть на браконьерскую поклажу, где уже с чувством доктора Ватсона копался младший брат в поисках крепких пут, дабы затянуть истребителей флоры и фауны в узлы. Однако не успел саеносец даже приблизиться к Майку, как тот внезапно издал такое жуткое завывание, словно его руку прихватило медвежьим капканом.  Машинально схватившись за оружие, Раф едва не снес локтем долговязую челюсть механика, который перетаптывался за его панцирем. – БРОСАЙ! – рявкнул парень, тыча острием сай в сжатые ладони шутника.  – Я его сейчас… Кошка?! Едрить тебя в японский клен, кретин лупоглазый! – раздраженно плюнул старший и вновь обрушил свою тяжелую пятерню на затылок Микеланджело. – Я уж хрен знает что успел подумать… А собак там, случайно, не завалялось? Или персидских попугайчиков?

Возвысившись  хмурой тучей, заслоняющей солнце, над рыжей находкой шутника, Рафаэль несколько секунд разглядывал тощего, зашуганного котенка, не скрывая презрения в своих желтых глазах. Однако столь несчастный вид зверька смог бы тронуть даже обгоревшее бревно, и градус профилактического недовольства в саеносце постепенно снижался, смягчая хмурую болотно-зеленую физиономию. В принципе, парень также любил животных, пусть и не выказывал свои симпатии столь феерично, как это делал Майки, главный защитник канала Дискавери. – Угораздило ж тебя вляпаться, бедолага... А сейчас угораздит еще больше, - небрежно почесав кота за ушком, Рафаэль покосился в сторону изобретателя, который явно не разделял сумасбродные идеи младшенького. Интересно, Дон вообще хоть чьи-то идеи когда-нибудь разделял? Ах, ну да. Леонардо.

Мистер «слушай-мою-команду», которого они окончательно пролюбили где-то в пламени недавнего пожара.

- На твоем месте я бы не утруждался трясти своими аргументами, гений, - ворчливо заметил Рафаэль, резким рывком снимая с крапчатого плеча шутника моток бечевы, чтобы перевязать волосатые конечности горе-браконьеров. – Печень даю на отсечение, что кот все-таки обретет паспорт и миску с куриным филе, а Майк еще докажет Эйприл полезное влияние кошачьих блох и лишаЯ на окружающую обстановку фермы. Спорим на твой разбитый телескоп? – затянув узлы потуже, вовсе не морским способом, а что-то наподобие «в три оборота и сверху два банта», саеносец ухватил трехпалой ладонью одного из мужиков за ворот рубахи, после чего поволок его к обшарпанной плоскодонке, на которой прикатили панцирные рыболовы-любители. Его не сильно заботила чистота и гладь омерзительной рожи браконьера, поэтому мутант без лишних церемоний пропахал чужой физиономией борозду из грязи и прибрежного песка, а затем с чувством швырнул грузную тушу на дно лодочки - та аж жалобно всплюхнула, едва не черпнув своим бортом мутную воду. Вскоре второй, а затем и третий верзила очутились вместе со своим товарищем в виде корявой  пирамидке из сложенных тел, сопя и натужно покачиваясь на волнах. Бегло оглядев упакованных браконьеров, Рафаэль сам запрыгнул в соседнюю, куда более массивную и устойчивую посудину, по-королевски расположившись на средней лавочке ака на диванных подушках. Ну вот, работа сделана, лес обезврежен, пора и домой плыть. – Ну давайте реще, растрясайте уже свои тормозные жидкости! Не хочу состариться с голодухи, пока вы тут думаете о прекрасном!

Временно отвлекшийся на изучение старенького, но вроде как вполне рабочего на вид мотора техник украдкой возвел очи к ясным безоблачным небесам, всем своим видом выражая крайнюю усталость и, пожалуй... смирение? Ну да, Раф все верно говорил, поди откажи Майку в его очередном капризе — заноет тебя до смерти! Тем более, что их младший братец уже давно грезил о питомце, вот только завести его, понятное дело, никто не разрешал. А тут сразу целый бесхозный котенок, которого ну никак не бросишь одного на песчаном берегу — жалко ведь, помрет с голоду. Хотя и с этим тоже можно было поспорить, вон сколько ферм неподалеку, а где поля с огородами, там извечная проблема с грызунами. Вообще-то, гений и не думал вовсе оставлять этого несчастного кота в мешке, что он, зверь какой-то, что ли? Садист и живодер, любящий мучить беззащитных щенков с котятами... ага, угу, конечно. Дон не без сдержанной иронии скосил глаза в сторону весельчака, трепетно прижимавшего свою пушистую находку к пластрону, задержав взгляд на его показательно негодующей физиономии: какого ты, однако, низкого обо мне мнения.

— Вообще-то, я хотел предложить оставить его под присмотром береговой охраны, как и этих спящих джентльменов, — спрыгнув с лодки обратно на берег, Дон приблизился к сваленным вповалку браконьерам, уже тщательно обмотанным бечевкой стараниями Майка с Рафаэлем, и легонько подопнул ногой одного из них, притом выразительно глядя на брата в ответ. — Но раз ты считаешь, что можешь позаботиться о нем лучше местных зоозащитников... Сам будешь объясняться перед Сплинтером, какого панциря ты притащил кота в дом, — тут Ди, не удержавшись, многозначительно усмехнулся краешком рта, с чувством внутреннего превосходства напоминая заметно притихшему на вид Майку о страшной нелюбви сэнсэя к животным-крысоловам. Особенно, блин, к кошкам! Забыл уже небось, что их отец — большая мохнатая крыса, да?

Предоставив Микеланджело самому все обдумать, чай, не маленький уже, Дон принялся помогать Рафу перетаскивать их пленников в старую лодку, не забыв также прицепить ее к задней части их нынешнего рыболовецкого катера. Быстро разобравшись с этой проблемой, не забыв также еще раз пройтись туда-сюда по берегу, собирая всякую полезную на вид всячину, кидая ее то в одну, то в другую посудину (смотря что в хозяйстве пригодится, а что пойдет в качестве наглядной улики против браконьеров — вот ружья, например, а также немного подмокшего, уже совершенно непригодного для использования динамита), Дон с Рафом поочередно запрыгнули на свой новенький "корабль"; само собой, Рафаэль тотчас лениво пристроился задницей на скамье, предоставляя умнику самостоятельно рулить ситуацией. В буквальном смысле. На что Донателло лишь с хладнокровной миной перебросил ему весло на пластрон — тут уж саеносцу волей-неволей пришлось схватиться за него обеими руками, дабы то не перелетело через борт и черепашкам не пришлось нырять за ним на мутное речное дно.

— Не особо-то расслабляйся. Мы же не хотим привлекать к себе лишнее внимание, верно? — логично заметил Донни, перехватив на себе недовольный взгляд старшего. Какого болотного хрена, гений? — Потом все равно придется немного поработать веслами, когда подберемся к пункту береговой охраны, а не то нас арестуют вместе с этими обормотами, — он выразительно ткнул большим пальцем себе за спину. — Майки! Поехали уже! — обернувшись, Дон нетерпеливо окликнул их младшего братишку, поднеся ладонь к лицу и уже держа ржавую цепочку от мотора в свободной руке. К счастью, долго ждать не пришлось, и вот уже спустя несколько мгновений Майк вполне живо запрыгнул на борт лодки, заботливо придерживая своей здоровущей лапой крохотного (уж по сравнению с самим мутантом) зверька, эдак застенчиво выглядывавшего из внутреннего кармана его потрепанной жилетки. Донателло лишь вздохнул украдкой этому зрелищу: да уж... Сплинтер будет просто в "восторге". А какой радостный визг поднимут девчонки! Да и Мондо наверняка тоже — тот тоже редкостный добряк и любитель животных, странно, что еще сам никого себе не завел. Учитывая, что он жил совсем один... Может, ему кота предложить? Да конечно, разбежался, Майк теперь в жизни с этим малышом не расстанется!

— Хмм... — покуда Микеланджело громко подбирал имя для их маленького и пушистого товарища, взяв разом чуть ли не все три "подсказки" (помощь зала и звонок другу, как назовем это милое чудесное создание?!), Донателло закрепил руль в одной позиции и от нечего делать со сдержанным любопытством занырнул под свою "скамью", неожиданно обнаружив там еще несколько больших, плотно набитых чем-то тюков и мешков. Вытащив один из них на свободное пространство между сидениями, черепашка аккуратно развязал бечевку и тут же слабо закашлялся от резко ударившего ему в нос запаха рыбы. Не испорченного, к счастью, но все равно довольно-таки сильного и, как бы сказать... неожиданного, что ли? — Похоже, мы все-таки не останемся без ужина, — с плохо скрываемым весельем в голосе заметил техник, выуживая одного сочного, здоровенного на вид карпа и показывая его братьям. — Нехорошо, конечно, есть рыбу, пойманную браконьерами, но не пропадать же добру... — он вновь туго затянул края мешка, чтобы не мучить их с Рафом и Майки обоняние, и выпрямился на своем сидении, переведя взгляд обратно на переливающуюся под солнцем речную гладь... чтобы затем спешно приглушить мотор и слегка пригнуть голову, не глядя хватая в лапы второе весло. — Вот и приплыли... вижу охранную будку. Подплывем поближе к пирсу, чтобы этих ребят не унесло дальше по течению, — молвил он, предусмотрительно понизив голос и рукой показывая остальным, в каком направлении им следовало грести дальше. — Майк, ты не мог бы поменяться со мной местами? Отцепишь вторую лодку, как только я скажу.