Надо отдать черепашке должное - на этот раз подобная близость его ничуть не смутила. Ну румянец то конечно, как бы то не было, никуда не делся, и эта забавная, нежная расцветка так умилительно трогающая грубые, зеленые скулы казалась лисице до того милой, что ей страшно хотелось заставить его краснеть настолько густо, что краска захватила бы даже область широкой, жилистой шеи - но он отказывался сдаваться случившейся неловкости. Стоял на своем - ровный, прямой взгляд и ни шагу назад. Ни на миллиметр, между тем, как наглая пышнохвостая особа едва ли не вжалась в его переносицу своей темной, влажной "пуговицей" заостренной мочки носа.
Ниньяра нервно дернула хвостом, порядком обескураженная такой реакцией... для нее неожиданной прямо скажем. Может просто непривычной, ведь саеносец никогда не проявлял ничего подобного до этой поры.

Ниньяра была перфекционистом. В ее представлении, такая как она, должна все предвидеть и подготовиться заранее для достижения лучшего и нужного результата. А когда она не могла что-то просчитать наперед, или у нее не было уверенности в том, что она знает, что произойдет в следующую секунду, куноичи обычно делала самый простой и понятный ей вывод - значит нужно отступить, отступить и начать сначала.
Умеко, в принципе, никогда не боялась начинать дело заново, пока не получала полного контроля над ситуацией. В противном случае ей сулил проигрыш, а проигрывать она не умела и не желала и не любила. Зачем? Когда можно получить свое, если немного подкорректировать свои планы в более лучшую сторону? Но не всегда, понятное дело, жизнь давала право на второй шанс, и в такие моменты лисица, привыкшая к тому, что у нее все должно было быть разложено по полочкам просто терялась и не знала, как вести себя дальше. В такие мгновения она показывала глубоко затаенные черты характерные для любой обыкновенной женщины - слабость, хрупкость, наивность. Она не любила это демонстрировать, не могла себе позволить такую натуру, коленепреклонную, слишком до тошноты нежную и готовую к провалам.
Никогда.
Аналитический ум, умение делать выводы и зоркий глаз спасал девушку от таких казусных ситуаций в большинстве случаев. Но Рафаэль был тем, кто перечил всем привычкам лисицы. Кто вновь и вновь поражал ее и сбивал с толку. Он был тем, кому Ниньяра постоянно проигрывала, что должно быть было для нее просто возмутительным!
Но кто сказал, что проигрывать всегда плохо?
На этот раз ее проигрыш оказался на редкость приятным. Да что там...
Откровенно дурманящим и именно тем, чего она так долго и безнадежно дожидалась от неуверенного в своих чувствах саеносца. Какой же ты тормоз, мой дорогой...

Опустив уши, Ниньяра было собиралась выпустить бордовую тряпицу, крепко стиснутую в кулаке, выпрямиться, и скрасить неловкость и досаду очередной легкой, но довольно-таки емкой шуткой, однако...
Чуть шире распахнув вечно ехидно прищуренные раскосые глаза, лисица с непривычной ее горячей натуре жалкой покорностью, совершенно внезапно оказалась в крепких, загребущих объятиях юноши, тесно, аж до боли упираясь грудью в жесткий пластрон подростка под распахнутой кожаной курткой. Мозолистые пальцы путаются в коротких, воинственно закрученных концами наружу, густых волосах опешившей куноичи, а губы саеносца аккуратно захватывают ее собственные, переплетаясь с ними в ласковом и обнадеживающем поцелуе, делясь вместе с нею своим теплом и сладостно-неожиданной, совершенно не характерной обычно для этого грубоватого паренька нежностью.
Стоит ли говорить, что Ниньяра с охотой откликнулась на этот жест полный настоящей страстной любви, которую столь долгое время все никак не решался раскрыть в себе Рафаэль?
Она ждала тебя... А поцелуй, поначалу столь... робкий, слишком быстро превратился по возрастающей полным отражением жажды мучающей их бьющиеся в унисон сердца - Умеко жарко захватывала и со страстью жадно облизывала потрескавшиеся, неприветливо жесткие губы любимого, с непередаваемым удовольствием прочувствовав на них каждую трещинку, каждый мелкий шрам, которые вообще во множестве украшали неприкрытую маской физиономию мутанта. Доселе безжизненным поленом свисающий пышный хвост пышной змеей коснулся оголенной лодыжки юноши, подарив ему своеобразную порцию мягкой ласки, утопив в своем растрепанном меху, крепко обвив мускулистую ногу. Ей совершенно не хотелось ни о чем думать, хотя в груди прочно поселилось ликующее ощущение желанной победы настоящей завоевательницы. Надо отдать ей должное, ведь она безумно хотела этой взаимности, и наконец они здесь, вдвоем. Странно, насколько увлек ее это необычный парнишка, с его вспыльчивым и ярким характером. Она не ошиблась, когда чувствовала, что здесь, в Нью-Йорке она сможет обрести покой, что здесь ее действительно ждут.
Она чувствовала себя нужной - и это согревало гораздо лучше, гораздо сильнее самого большого в мире костра, исцеляло все раны и давало почувствовать себя просто блаженно счастливой.
Хм... ну ладно, не все раны, это мы немножко погорячились.

- Ауч... - сдержанно пробормотала лисица, с трудом прерывая захватывающий, поистине затяжной поцелуй, несколько неуклюже скользнув по щеке мутанта губами, слабо поерзав в его широких ладонях. В каких бы облаках они не летали, земные проблемы никуда не деваются, и как бы ей не хотелось продолжить их взаимные ласки, которые возможно в процессе могли бы перейти в гораздо более интересную стадию, она не могла заставить свое тело прекратить чувствовать себя уставшим и разбитым. Или унять силой мысли уже порядком доставшую ее боль в столкнувшемся с мускулистым телом пылкого юноши плече. К слову тот сразу же убирает свои здоровенные, загребущие лапы, выпуская послушно растаявшую на его груди лисицу на волю, едва до его слуха донесся ее тихий, болезненный вздох.
Девушка солидарна с ним, и делает шаг в сторону, размеренно, с едва слышной хрипотцой втягивая в ноющую грудь спертый воздух тесного помещения маяка, накрыв одной ладонью стрельнувшее болью плечо. Когда неприятные ощущения в травмированной конечности немного улеглись, а дыхание более-менее выровнялось, она наконец осмелилась снова поднять взгляд на вновь повязывающего красную ленту себе на лицо черепашку. - Надеюсь, я наглядно продемонстрировал ответ? – Легкая полуулыбка, не скрывающая полученного ею удовольствия была молчаливым ответом подростку. Более чем котенок, более чем.
Она не спешит открывать рот, предпочитая внимательно выслушать юношу до самого конца, молчаливо оглаживая слегка сбитые перекрестные ленты марлевой повязки. Его слова порождают волну тепла внутри не меньше, чем касание обветренных губ черепашки. Но девушка не спешит вешаться на груди Рафаэля и рассыпаться в пламенных признаниях. На ее взгляд уже достаточно сказано и сделано, чтобы еще и лепетать друг другу на ушко "люблю-люблю". Любовь в поступках - слова обычно пусты и лишь ставят утверждение для неверящих.
А ему она верила даже больше, чем себе.
Насколько же чисто и не очернено твое сердце храбрый воин.
- " Насколько ты искренен."

- Мне достаточно услышанного. - Поставив аккуратную, невидимую точку, Умеко чуть обнажает белую полоску зубов с острыми иглами клыков в коварной полуулыбке, которая становится несколько шире и гораздо по-лисьи ехиднее, при упоминании о "следующем разе". О, не сомневайся - он непременно будет. Теперь она тебя не упустит, и, красавчик, никуда так просто от себя не отпустит. - Ты большой мальчик милый, думаю тебе не составит труда сделать такую ерундовую работенку, - она отходит к постели, присаживаясь на ее краешек, снова развязывая путанные ленты на ключицах и приспуская серую ткань вниз, положив ладонь на грудь, не позволяя своей необычной майке вовсе упасть на колени. Спокойно дождавшись пока саеносец достанет все необходимое, воительница неподвижным изваянием сидит на одном месте, высоко подняв голову и только и делая, что шевеля длинными, темными, заостренными ушами. Когда подросток грузно опустился рядом, темные веки лисицы дрогнули, и не поворачивая остроносой морды, куноичи покосилась за свою обнаженную спину, где пристроился ее "доктор". Не дергайся... да она даже не шелохнулась, лишь продолжая "поигрывать" теряющимися в каштановой, растрепанной прическе ушами, да изредка моргать. Без каких-либо лишних комментариев лисица покорно перемещалась так, как это было удобно ее врачевателю, и тут же замирала, не мешая саеносцу делать свое дело. Едкое обеззараживающее средство не вызвало ровным счетом никаких эмоций на востроносой морде девушки - а вот завязывание узелка заставило куноичи повернуть голову и глянуть на черепашку из-за плеча, - Ты слишком надеешься на брата. Не важно что он бы сказал - главное ты сделал... то что сделал. - Подняв темные лямочки майки, лисица склонилась к ним, аккуратно снова завязывая те поверх свежих бинтов. - И надо сказать - сделал достаточно хорошо. - Ниньяра с усмешкой поправила "бантик", оказавшийся махристой бабочкой в районе лопаток, убирая его под складки ткани. Поправив всклокоченные темно-каштановые волосы, Ниньяра наконец поворачивается к мутанту... и с толикой грусти замечает, что ее крайне симпатичный доктор уже убирает медицинские препараты обратно в аптечку, оставив свою пациентку в тоскливом одиночестве на скрипучей постели.

Что же, кое в чем он прав - ей и в самом деле требовался отдых. Она преодолела длинный путь и мало того, была эмоционально перевозбуждена новыми открытиями, нужно переварить все произошедшее... и хорошенько выспаться. Да и поесть тоже не помешает, и тут подросток оказался прав. Но как же ей не хотелось, чтобы он уходил. Интересно, чувствовал ли Рафаэль то же, что чувствовала сейчас она?
Если его желания хоть на крохотный кусочек процента совпадали с ее собственными, парень наверняка хотел бы остаться.
- Из тебя отличный санитар, - закинув ногу на поскрипывающий каркас, Умеко приобняла собственное колено, взглянув на вставшего в дверях мутанта сквозь косые, темные пряди отчасти томным благодаря обильным теням вокруг век взглядом, - ... и думаю ты не только в этом хорош, Рафаэль. - Длинный, пышный, уже просохший и распушившийся хвост ложиться рядом с оказавшейся на матрасе изогнутой ступней девушки, и она расслабленно откидывается назад, упираясь ладонями в единственную подушку. У тебя еще будет полно времени подумать, как тебе вести себя с нею дальше. Ведь теперь точно что-то изменилось? Очень изменилось.
  - Спасибо Раф. - Эти слова звучат без тени ехидства и кокетливого жеманства, сильно отличаясь от предыдущей реплики.
Она действительно была ему благодарна за все, что он сделал для нее. Он наверное даже представления не имел, как на самом деле его красный огонь сердца украсил ее жизнь.
Она еще ему об этом расскажет и не раз.
- За все спасибо...