Вообще-то, снотворного можно было бы вколоть и побольше.

Нет, ну первые несколько часов девушка, как полагалось, благополучно продрыхла без задних ног, а точнее сказать, лап и хвоста — тесно сжимая ни в чем не повинную подушку и по-лисьи свернувшись тугим каланчиком прямо поверх одеяла. Но как только действие обезболивающего начало спадать, Алопекс тут же принялась возиться, точно беспокойный младенец в люльке, тщетно силясь принять наиболее комфортную для себя позу, то и дело глухо ворча сквозь сон и недовольно подергивая сморщенной переносицей. Прошло еще какое-то время, и возрастающая боль в груди стала до того сильной, что начала всерьез мешать спокойному отдыху мутантки, вызывая наплыв смутных, ничего не значащих сновидений, большей частью представлявших собой обрывки старых воспоминаний в сочетании со свободным полетом фантазии, что, в свою очередь, порождало такие причудливые видения, как большой трехэтажный лось с рождественскими деревьями вместо рогов и гордо восседающей на его крупе Караи в шапке Санта-Клауса, или голубя с сердитой головой Бакстера Стокмана, развернувшего оную на 180 градусов и с молчаливым негодованием посмотревшего на исподтишка прыгнувшую на него горе-"охотницу"... А может, это просто лекарства так на нее действовали? Как бы то ни было, очень скоро все эти странные образы резко померкли, сменившись панорамой родного заснеженного леса, и Ло, забыв про все на свете, с радостью бросилась вглубь сияющей нестерпимой белизной чащобы, в порыве чувств даже опустившись на четвереньки, точно какой-то дикий зверь... Ох, нет, она просто снова превратилась в самого обычного песца. Совсем еще юного, полного жизни и бесконечной энергии, а также счастливого волнения, вызванного неожиданно захлестнувшей его свободой. С довольным фырком выдохнув целое облако искрящегося пара, Алопекс прыжками помчалась по глубоким сугробам, распушив свой огроменный хвост и глупо вывалив язык из пасти — и скакала так до тех пор, пока ей не пришло в голову обернуться назад и увидеть, что местность вокруг нее объята языками пламени, а откуда-то из-за почерневших остовов деревьев с пугающей стремительностью выходит Шреддер в боевых доспехах, с красными огнями глаз в зияющем провале над металлическим забралом. Выходит быстро, на ходу увеличиваясь в размерах, покуда не закрывает собой все залитое багрянцем небо, а затем неожиданно обрастает густой, как у самой Алопекс, шерстью и превращается в здоровенного белого медведя. Его пасть широко раскрыта, и можно в деталях рассмотреть каждую мутную ниточку слюны, протянувшуюся от одного клыка к другому, и мутантка поневоле вжимается брюхом к заснеженной земле, не способная ни убежать, ни дать отпор, ни даже просто увернуться от его страшного броска.

А затем кошмар вдруг резко обрывается, и она понимает, что лежит на совершенно чужой кровати, в совершенно незнакомом ей темном помещении, с совершенно ясной и почти лишенной сонливости головой.

"...всего лишь глупый сон", — ослабив хватку, Ло, наконец, выпустила многострадальную подушку из собственных когтистых лап и медленно уселась, внимательно оглядев тесную, захламленную каморку. Ей не пришлось слишком долго ломать голову над тем, где она находится и как, собственно, она сюда попала: воспоминания о минувшем вечере сами собой вспыли откуда-то из глубин сознания, дав более-менее четкое понимание ситуации. Все еще не спеша вставать с кровати, бывшая наемница осторожно накрыла ладонью тугую повязку на груди и прислушалась к внутренним ощущениям. Ребра по-прежнему ломило, но в целом эта боль казалась гораздо более слабой, чем накануне. Значит, постепенно заживали. Это хорошо... И все-таки, Алопекс совсем не отказалась бы от очередной дозы обезболивающего. Вспомнив о том, что сказал ей Донателло перед уходом, лисица перевела взгляд на тумбочку у двери, туда, где терпеливо дожидались своего часа оставленные юношей таблетки и полный графин воды. Осторожно свесив задние лапы с низко скрипнувшего, точно старый недовольный дедушка, матраса, Ло протянула руку и взяла себе одну пластинку. Аккуратно выковыряла из нее пару желтоватых горошин и, недолго думая, закинула их в пасть, после чего взялась было за пустой граненый стакан... Но затем вдруг резко передумала и схватила весь кувшин разом, с жадностью осушив его чуть ли не до самого дна. Несколько прохладных струек скользнули по ее подбородку — отставив почти пустой графин, наемница небрежно вытерла их тыльной стороной ладони и только потом соскользнула с кровати вниз, опустив звериные ступни на голый бетонный пол. Брр, зябко-то как.

"Интересно, который час," — процокав когтями до самой двери, Ло осторожно толкнула ту рукой — заперта иль нет? Как ни странно, но деревянная створка подалась ее нажатию, с тихим шорохом отворившись наружу и впустив внутрь каморки широкую полосу света. Лисица неуверенно замерла на пороге помещения, не зная, позволено ли ей выходить наружу. Ну, раз уж ее не стали закрывать на десяток замков и задвижек... Видимо, она все-таки могла покинуть свой скромный "гостиничный номер" и относительно свободно передвигаться по подземелью? Что еще более необычно, коридор снаружи пустовал: никто даже не удосужился приставить к ней часового. Или где-то под потолком скрывались камеры видеонаблюдения? Да что-то не похоже. Алопекс на всякий случай оглядела пошарпанные кирпичные стены, местами изукрашенные старыми выцветшими граффити и детскими рисунками мелом, но так и не обнаружила никаких признаков потайной слежки, что еще больше ее удивило. Они что здесь, совсем не беспокоились по поводу безопасности? Неужели никого не смущало присутствие вражеского воина в своем потайном убежище? Песец озадаченно склонила ушастую голову набок, все еще не спеша двигаться с места. Для начала, было бы неплохо хотя бы просто решить, куда и к кому ей идти... Вообще-то, Алопекс намеревалась переговорить с самим Мастером Йоши, но она не имела ни малейшего представления о том, где могли располагаться его личные покои. Да и имела ли она право входить внутрь без приглашения? Может, пожилой крыс скрывался где-нибудь в другом помещении? Например, в гостиной, или в лаборатории у здешнего изобретателя? Лисица машинально потянула носом прохладный воздух, решив отыскать Сплинтера по запаху, который она отлично запомнила еще с самой первой их встречи... и даже успела сделать пару-тройку осторожных шагов, удаляясь прочь от каморки, одновременно с тем чутко дергая крупными треугольными ушами и плавно поводя распушившимся хвостом; однако затем ее ноздрей коснулся совсем иной аромат. Аромат, вмиг перебивший все прочие мысли и стремления, заставивший лисицу вновь неподвижно замереть среди прохода, чувствуя, как пасть стремительно наполняется голодной слюной.

Пахло едой.

Кто-то что-то готовил, и запах явно доносился совсем в ином направлении от приоткрытых дверей в мастерскую Донателло. Несколько мгновений, Алопекс колебалась с принятием верного решения, просто стоя на одном месте и едва заметно раскачиваясь взад-вперед, точно желая раздвоиться и пойти в обоих направлениях сразу — вообще-то, на завтрак (обед? ужин?) ее никто не приглашал... Но, черт возьми, как же сильно ей хотелось есть! Может, тот, кто в данный момент хлопотал по кухне, мог бы и угостить ее чем-нибудь... Шанс на то был ничтожно мал, но он все-таки был. И, пожалуй, им все-таки стоило воспользоваться! Она ведь понятия не имела, когда еще ей удастся наполнить пустой желудок. Потому, еще немного помешкав, девушка все же отвернулась от входа в мастерскую, в глубине которой отчетливо слышалась чья-то приглушенная возня, и медленно, крадучись направилась в противоположную от нее сторону, ориентируясь на запах готовящейся пищи. К слову, совершенно ей незнакомый, но от того не менее аппетитный! Давящая повязка на ребрах мешала сделать полноценный вдох, чтобы как следует втянуть в себя сей потрясающий аромат, да и в принципе любое движение диафрагмы отзывалось до крайности неприятными ощущениями, граничащими с резкой болью в месте перелома, но Алопекс просто не могла ничего с собой поделать. Подергивая кончиком заостренной лисьей морды, машинально держа одну лапу поверх бинтов, Ло продолжала осторожно двигаться вперед, точно мотылек, завороженный светом ночника, пока, наконец, не достигла пороги здешней кухни. Только тогда она вновь остановилась, зажмурив глаза и еще разок глубоко втянув в себя запах готовящихся оладий... а после заинтриговано уставясь на необъятный панцирь крутящегося у плиты Микеланджело.

Ого. Так вот кто здесь был шеф-поваром.

Какое-то время, лисица просто незаметно следила за тем, как этот огромный и жуткий на первый взгляд мутант переворачивал что-то на громко шипящей сковороде, орудуя деревянной лопаточкой столь же легко и непринужденно, как нунчаками в бою. Увы, куноичи не могла рассмотреть выражения его лица, так как он, все же, стоял спиной к ней, кажется, всерьез поглощенный готовкой, но судя по тому, как живо он притоптывал ногой в ритм издаваемому им же неразборчивому мычанию и оживленно покачивал накаченными бедрами из стороны в сторону, периодически совершая короткие танцевальные движения обеими руками и даже бормоча вслух кое-какие слова из одному ему хорошо известной песни, ему до ужаса нравилось это занятие... Настолько, что он даже совсем не обратил внимания на появление ушастой воительницы в дверях кухни. По-крайней мере, так показалось самой Ло.

"Беспечный", — в очередной раз повторила та про себя, впрочем, не собираясь подкрадываться к юноше сзади и одним точным рывком сворачивать ему шею. Да и вряд ли бы у нее хватило на это сил, в таком-то дрянном состоянии. Еще поди допрыгни до такого здоровяка... Вообще-то, даже будь она совершенно здорова, она бы все равно не стала этого делать. Он же спас ей жизнь. "Интересно, что он такое готовит," — не удержавшись, Алопекс все-таки на цыпочках приблизилась к шутнику, но не затем, чтобы атаковать, а просто желая подсмотреть, что там у него на сковороде. Определенно, что-то очень вкусное! Замерев чуть сзади и сбоку от все еще легонько пританцовывающего мутанта, воительница с растущим любопытством уставилась поверх его мускулистой руки. Глаза ее были широко распахнуты, а черный нос-пуговка активно двигался, принюхиваясь; и даже несмотря на то, что Ло по привычке хранила ровное и безэмоциональное выражение морды, весь ее вид говорил о том, что ей вправду очень-очень интересно.

— Ты умеешь готовить, — в конце концов, негромко произнесла она, не спрашивая, а скорее задумчиво утверждая факт, все также внимательно, отчасти даже удивленно глядя на подрумянившиеся оладьи и как-то позабыв о том, что Микеланджело мог быть не в курсе ее безмолвного присутствия рядом. Упс.

Признаться, когда не на шутку увлекшийся готовкой Микеланджело в ужасе издал свою пронзительную девичью трель, с мастерством оперного певца взяв наивысшую ноту музыкального диапазона, Ло и сама едва из шкуры не выскочила, невольно вздыбив густой белый мех и округлив бледные глаза-луны — только месяцами натренированная солдатская выдержка помогла ей остаться на прежнем месте, а не взвиться бешеным мартовским зайцем, загородившись собственным пышным хвостом. Слегка отодвинувшись, девушка все с тем же порядочно ошалевшим видом уставилась на подпрыгнувшего мутанта, совершенно не понимая, чего это он вдруг так громко заорал, — неужели и вправду не расслышал ее шагов? — а затем молчаливо проследила взглядом за плавно сползающим по чужой физиономии блинчиком. Несколько мгновений, оба подростка просто растерянно наблюдали за "путешествием" сего скромного шедевра черепашьей кулинарии, успевшего за короткое время преодолеть расстояние от лба и до кончика едва выдающегося вперед носа шутника, оставив за собой характерный темный масляный след от впитавшегося в ткань ярко-оранжевой повязки жира... А затем Майки все-таки аккуратно подхватил его за сухой поджаристый краешек, вернув оладушек обратно на сковороду.

Ох, пожалуй, все это было как-то... неловко.

— Извини, — начала было говорить лисица, и вновь это вышло как-то невпопад, одновременно с медленно развернувшимся к ней юношей. Алопекс тут же смолкла, давая ему возможность закончить свою реплику, а затем неопределенно хмыкнула: было бы за что просить прощения! Это ведь она сама не предупредила Микеланджело о своем присутствии в комнате, верно? О чем он, собственно, не преминул ей намекнуть. Замочком сцепив когтистые лапы у себя за спиной, куноичи слегка вздернула худенькие плечи и склонила ушастую голову набок, всем своим видом показывая, что ей жутко неудобно за учиненный ею конфуз, и вообще она больше так не будет, йеп-йеп. Ну... может быть, изредка. Все-таки, он очень забавно подпрыгивал, когда пугался. — Все хорошо, — откликнулась она скромно, услыхав последующий вопрос мутанта, и добавила зачем-то, словно бы оправдываясь: — На мне все очень быстро заживает. Через пару дней снова буду в норме... — "...благодаря тебе и твоим братьям." Да уж, эти ребята здорово ей помогли, буквально вырвав бедного песца из когтей смерти, и, честно говоря, Ло понятия не имела, как ей теперь возвращать такой огромный долг. Впрочем, никто пока что и не напоминал ей о случившемся, по-крайней мере, Микеланджело казался вполне удовлетворенным ее лаконичным ответом, и вообще вел себя поразительно дружелюбно, то и дело сверкая белоснежной улыбкой во все тридцать два зуба... или сколько там их было, у черепашек? А были ли вообще у черепашек зубы? Ло не без любопытства оглядела внушительную, крепкую фигуру молодого бойца, вновь отвернувшегося от нее к плите, теперь уже подметив не только причудливый узор его массивных костяных пластин или более чем внушительный рельеф мышц, но и трогательно повязанный сверху кухонный фартучек — как будто этот жалкий обрывок белого полотна мог сполна защитить широченный торс этого здоровяка от брызг разогретого на огне масла и неосторожных клякс разведенного теста! Не укрылась от внимания белохвостой куноичи и необычная татуировка, спиралевидной черной полосой оплетающая одну из мускулистых рук мутанта, совсем простая на вид, но тем и занимательная. Вполне возможно, что Алопекс так и продолжила бы украдкой разглядывать своего бывшего противника, а ныне отважного спасителя, как бы Майк сам же не пригласил ее усесться за обеденный стол. Алопекс это, признаться, удивило — она вообще не уставала поражаться тому невиданному радушию, что проявлял Микеланджело по отношению к своей пушистой гостье. Тем не менее, она покорно отошла назад, не без труда взгромоздив свой побитый задок на высокое, обитое мягким, но уже заметно потрепанным материалом сидение, такое же большое, как и все в этом убежище. Ло слегка смущенно покосилась на свои свободно болтающиеся в воздухе лапы: да уж, на фоне таких-то громил и предназначенной для них мебели, она сама ощущала себя точь-в-точь как Джек в замке у небесного великана... Интересно, а порции у них какого размера? Пока Микеланджело вовсю гремел посудой, воительница украдкой покосилась в сторону внушительной горы оладий — она понятия не имела, каковы они на вкус, но пахло все это богатство просто чудесно. Закрыв глаза, Алопекс еще разок украдкой втянула в себя царящие на кухне ароматы, туго натянув сжимающие грудь бинты, и едва не вывалила язык из пасти, словно проголодавшийся уличный пес, которому пообещали наложить полную миску свежего корма. Ну... в какой-то степени, так оно и было.

— Ни разу не пробовала, — призналась она, не без толики смущения наблюдая за тем, как Майк с присущей ему хозяйственностью расставляет столовые принадлежности и накладывает ей полную тарелку свежей выпечки. При виде такого количества халявного угощения, Ло чуть было не захлебнулась скопившейся во рту слюной, и лишь внушенное ей еще во времена жизни в Клане чувство приличия мешало ей с ходу наброситься на еду. Лисица ни на секунду не забывала о том, где и с кем она сейчас находится, а потому тщательно сдерживала свои звериные порывы, предпочитая спокойно, с затаенной в глубине расширенных от нетерпения зрачков тревогой наблюдать за исходящим горячим паром блюдом в руках Микеланджело. Девушка даже не сразу поняла, о чем он ее спрашивает, так сильно она была загипнотизирована открывшейся ей панорамой целой горы вкусняшек. — Эээ... ммм, — протянула Ло неуверенно, переведя растерянный взгляд на улыбающееся лицо шутника. "Надо же, веснушки... а я-то думала, такое только у людей бывает." — Не знаю. Со сметаной... наверное? — нет, ну про сметану-то она, разумеется, знала, да и про варенье тоже, а вот про сгущенное молоко, кажется, слышала впервые в своей жизни. И уж тем более Алопекс понятия не имела, как это все может сочетаться по вкусу с пресловутыми оладушками, чей состав по-прежнему оставался для нее тайной за семью печатями. К счастью, Майк решил проблему самостоятельно, просто-напросто выставив на стол сразу все три банки — на, пробуй что хочешь, и не ломай себе голову. Мигом оживившись, Ло поочередно заглянула во все емкости, осторожно отвинтив пластмассовые крышки и с любопытством принюхавшись к содержимому, а затем, решив что-то, вылила на тарелку немного тягучей серовато-белой смеси из банки со сгущенкой: раз уж пошла такая пляска, то почему бы сразу не отведать чего-то нового? Аккуратно обмакнув один оладушек в образовавшуюся сладкую лужицу, мутантка не без здравой опаски поднесла тот к губам и, обнюхав выпечку напоследок, в конце концов отправила ее себе в рот, подбадриваемая добродушной улыбкой Микеланджело. Несколько мгновений, лиса просто молча пережевывала угощение, старательно работая челюстями и прислушиваясь к внутренним ощущениям, стремясь разобраться, по вкусу ли ей то, что она сейчас ест, или же наоборот, ей вот-вот захочется выплюнуть этот блинчик обратно на тарелку... Хмм, пожалуй, все-таки нет.

— Понравилось? — видимо, юношу слегка встревожили вдруг резко округлившиеся от изумления глазищи песца. Зря... Ло не просто понравилось — кажется, ничего вкуснее и слаще этого она в жизни не ела!... Разве что ягодный джем, но даже тот казался ей не таким приятным, как это странная сахарная масса. Несмотря на всю свою приторность, она отлично сочеталась со свежей выпечкой, а уж сами оладьи оказались такими восхитительными, что Алопекс, недолго думая, сгребла лапой еще один кусочек и тут же отправила его в пасть следом за первым, не забыв предварительно щедро обмакнуть его в разлитой по тарелке сгущенке.

— Это просто... потрясающе, — невнятно пробормотала она сквозь набитый едой рот, усердно расправляясь со своей порцией, да так быстро, что успевай только следить за стремительно исчезающей в чужих клыках вереницей подрумяненных пышных кругляшков! — Я серьезно!... вкуснотища, — а ну как мутанту непонятно было, что она не шутит! Вон как живо набивала себе живот, с жадностью пихая оладьи за обе щеки, точно здоровенный белый хомяк-переросток. Не прошло и минуты, как ее тарелка совершенно опустела... Ло с явным наслаждением облизнула липкие когтистые пальцы, едва ли не урча от удовольствия, а затем обратила свой голоднющий взгляд на Майка. Хочет ли она добавки? Да, черт тебя дери, да, да и еще раз ДА! Не дожидаясь, пока черепашка донесет блюдо до стола, вконец охамевшая куноичи уже безо всякой сдержанности схватила сразу несколько оладушек из общей кучи, спеша наложить себе вторую порцию, да побольше, побольше! Не забыла она и про оставшуюся сгущенку: опрокинув емкость вверх дном, Алопекс щедро вылила на сграбастанную ею выпечку чуть ли не все сладкое содержимое банки. Еще и ложкой по стенкам поскребла, выгребая остатки — чем не наглость во всей красе! Не обращая ни малейшего внимания на вылупившего зенки пухлощекого подростка, Ло в считанные мгновения прикончила и эту гору оладий... И, что самое ужасное, ее перемазанная маслом и сгущенкой физиономия выглядела не более сытой, чем парой минут тому назад! Диковато оглядевшись по сторонам, все еще бодро чавкающая лисица остановила свой взгляд на стоявшем рядышком вскрытом пакете из-под молока. — Могу я...? — дождавшись ошарашенно кивка, воительница тут же схватилась за пакет обеими руками и с жадным причмокиванием начала пить прямо из "горла", запрокинув ушастую голову далеко назад и даже не замечая, что капает молоком себе на колени. Ну просто само очарование.

"Восхитительно," — мысленно прохрипела донельзя довольная мутантка, впервые за долгое время ощущая, что ее брюхо до предела заполнено едой и питьем. И, кажется, она бы с охотой опрокинула в себе еще одну такую же порцию... а то и целых две. Или даже три! Хотя нет, Ло уже чувствовала себя эдаким пережравшим колобком, но все равно не отказалась бы от очередной добавки. И, скорее всего, она бы действительно попросила у Микеланджело еще пару-тройку оладушек, но... Неожиданно раздавшийся в дверях кухни старческий голос заставил ее поперхнуться на полуглотке, едва не стрельнув в сидящего напротив мутанта длинной молочной струей изо рта. Или из ноздрей... Не важно. Главное, что появление Сплинтера действительно застало ее врасплох, и лисица едва не подавилась собственным питьем. Коротко закашлявшись, Ло тут же поставила молоко обратно на стол и быстро вытерла перепачканную физиономию тыльной стороной ладони; взгляд ее испуганно метнулся в сторону пожилого сэнсэя, да так и замер на строгой седовласой морде. Ох, дерьмо...

— Мастер Йоши, — в движениях лисицы тут же проявилась откровенная нервозность, граничащая с элементарной паникой. Вот уж к чему она была совершенно не готова! Со скрипом отодвинувшись от столешницы, Ло тут же спрыгнула на пол и поспешила согнуться в очередном глубоком поклоне... но была внезапно остановлена стремительным тычком набалдашника трости в здоровое плечо, помешавшем ей опустить торс ниже, чем это позволяли ее сломанные ребра. Глаза девушки ошарашенно распахнулись — движение старика было таким быстрым и неуловимым, что, вздумай он снести ей голову с плеч, вместо того, чтобы просто остановить неразумного песца от очередного бессмысленного издевательства над собственным измученным организмом, она бы даже моргнуть не успела, не то, что даже осознать свою стремительную кончину... Алопекс покорно замерла все в той же позе, успев лишь слегка наклонить голову к земле, чувствуя, что не в праве подать голос раньше, чем ей это будет позволено. Сплинтер, тем временем, неторопливо перевел трость в сторону, "подцепив" ею чумазый подбородок мутантки, заставив, таким образом, посмотреть прямо ему в лицо. Ло и не подумала возмущаться этому, предпочтя покорно приподнять остроносую морду и дать Йоши внимательно себя изучить, в свою очередь, не без скрытого любопытства рассматривая его в ответ. Теперь-то она могла как следует ознакомиться с его необычным обликом, обратив внимание на такие причудливые мелочи, как заплетенная в косичку длиннющая седая бородка, или крохотная зарубка на крупном розоватом ухе... В конце концов, лисица почувствовала, что мягко поддерживающий ее подбородок набалдашник куда-то исчезает. Теперь она вновь могла принять удобную позу... но не стала, предпочтя держаться напряженно вытянутой, как по струнке, точно солдат на торжественной линейке.

— Ты выглядишь значительно лучше, чем накануне. Как твои ребра, дитя? — спокойно осведомился Йоши, по-прежнему не отводя от нее взгляда своих внимательных изжелта-карих глаз. Ло удивленно моргнула, не ожидав от него столь ласкового обращения. "Дитя?..."

— Они уже почти меня не беспокоят, Мастер Йоши, — отрапортовала лисица, в свою очередь, пристально глядя на старика снизу вверх — не очень-то это было удобно, с такой-то огромной разницей в росте. — Если бы не ваши ученики, все было бы гораздо хуже, — добавила она уже чуть тише. Сплинтер задумчиво кивнул в ответ.

— Сколько времени тебе потребуется для полного выздоровления? — этот вопрос, опять же, показался ей довольно неожиданным. Ло даже не мгновение озадачилась, не зная, что на него ответить, но в конце концов неуверенно повторила то, что уже сказала Майку до завтрака:

— Двое или трое суток, не больше. Моя регенерация должна справиться с переломом в несколько раз быстрее, чем это происходит у обычного человека.

— В таком случае, ты можешь остаться у нас на это время, — а вот это уже стало для нее полнейшей неожиданностью.

Остаться? Здесь?

— ...это вовсе необязательно, — произнесла она негромко, кое-как справившись с охватившим ее ступором и опустив растерянный взгляд себе под лапы. — К тому же... это может быть опасно для вас и ваших учеников. Клан Фут охотится за мной, и...

— Я просто хочу сказать, что тебя никто отсюда не гонит, — с тихим вздохом откликнулся Сплинтер, убирая трость обратно за спину. Взгляд его заметно помрачнел. — Хотя, скажу откровенно, лично я не в восторге от твоего присутствия здесь... Но раз мои сыновья, — взор мутанта переметнулся на веснушчатую физиономию Микеланджело, — решили помочь тебе, значит, у них были на то самые веские основания. Единственное, о чем я хотел бы тебя сейчас спросить — это о причине, по которой ты решила оставить Клан Фут, — ну... разумеется. Этот вопрос рано или поздно должен был прозвучать, и Ло уже заранее была к нему готова. Что-то в чертах лисицы заметно ужесточилось, но голос ее оставался ровным и четким — она ни капли не сомневалась в своем ответе, и не испытывала ни малейшего угрызения совести, отзываясь подобным образом о своем бывшем Мастере.

— Я оставила Клан Фут, потому что во главе него стоит убийца и бессовестный манипулятор, не имеющий ни малейшего понятия о чести. Шреддер всегда значил для меня куда больше, чем просто лидер или духовный наставник. Он был для меня всем... И я верила ему, столь же слепо, как и все воины Клана, до тех пор, пока он не показал свою истинную натуру. Это не человек... это монстр, и я жалею, что не поняла этого раньше, — Ло вновь опустила голову, ощутив знакомую боль в груди, не имеющую ничего общего с приглушенным нытьем разломанных ребер. — И я прошу у вас прощения, Мастер Йоши. Прощения за то, что причинила столько вреда вам и вашему клану, выполняя поручения этого мерзавца... Надеюсь, что однажды вы все-таки сумеете меня простить, — она, наконец, умолкла, давая Сплинтеру возможность как следует обдумать услышанное и дать ей свой окончательный ответ. Какое-то время, на кухне царила полная тишина, прерываемая лишь протяжным свистом забытого на плите чайника. Краем глаза, Алопекс заметила неуловимое движение в направлении дверного проема: похоже, кто-то из оставшихся ребят незаметно вошел на кухню и теперь стоял поодаль, молча вслушиваясь в чужой разговор. Слегка повернув голову, мутантка приметила знакомую фиолетовую повязку — значит, то был ее вчерашний лекарь, Донателло... так, кажется? Лисица метнула еще один короткий взгляд также в сторону притихшего Майка, желая подсмотреть его реакцию на все происходящее, но не успела этого сделать: Йоши вновь подал голос, заставив ее сосредоточить внимание на его хвостатой фигурке в стареньком бордовом кимоно.

— Что ж... — крыс с донельзя задумчивым видом водил узловатой ладонью вверх-вниз по своей длинной бородке. — Я услышал достаточно. Мое мнение остается неизменным: я не против того, чтобы ты оставалась в нашем логове столько времени, сколько тебе требуется для полного выздоровления... Полагаю, так будет лучше для всех — Клан Фут не сможет выследить тебя под землей, а мы, в свою очередь, можем быть уверены, что ты не раскроешь местоположение этого подземелья нашим врагам. По крайней мере, в ближайшее время.

— Я в жизни не раскрою вашего секрета, Мастер Йоши... Даю слово чести.

— К сожалению, я пока что не могу быть уверенным в этом на все сто процентов. Но я привык доверять своим сыновьям... А значит, все будет так, как решат они. Очень надеюсь, что интуиция их не обманула... А пока что, — старик плавно обернулся к Микеланджело, — я бы хотел угоститься парочкой горячих оладий, сын мой. Ах да... совсем забыл сказать, что сегодняшняя тренировка отменяется. Если верить телевизионной программе, именно сегодня Марина, в конце концов, даст четкий ответ Хулио Сервантесу, приходится ли он настоящим отцом ее украденному 10 лет назад ребенку, и я просто не в силах это пропустить... Благодарю, — и, получив свою порцию выпечки и свежезаваренного зеленого чая из рук мигом засуетившегося весельчака, Сплинтер степенно удалился с кухни, провожаемый донельзя изумленным взглядом юной куноичи.

"...ого."

Отредактировано Alopex (2016-04-05 01:06:49)

Какие же они все тут были... странные.

Какое-то время, Ло еще продолжала с откровенно недоуменным видом смотреть в спину удаляющемуся мутанту, даже и не зная, как ей реагировать на все происходящее. То есть... Кто бы мог подумать, что он так легко позволит ей остаться? Хотя бы даже на пару-тройку дней, и это после всего, что она натворила! От взгляда юной куноичи не укрылось то, как болезненно Сплинтер прихрамывал на одну ногу — видимо, все еще давала о себе знать старая травма, полученная им в бою против Шреддера. А кто был повинен в том, что он сломал тогда лапу? Правильно, ответ прямо у вас перед глазами. Стоит, растерянно опустив глаза и испытывая довольно-таки смешанные чувства по поводу всего случившегося. Было ли ей стыдно? Да, пожалуй... Даже более того. Она ни капли не соврала, заявив пожилому Мастеру, что она действительно сожалеет о своих поступках. Неясно, правда, поверил ли он ее словам. Скорее всего, нет. Она бы тоже не поверила... Все еще задумчивая, Алопекс молча перевела взгляд на абсолютно счастливого Майка, уже вовсю отплясывавшего импровизированную хулу — да так и вылупила без того круглые глазищи, невольно отвлекшись мыслями от разговора с Йоши. Уж больно залихватски этот черепашка потрясал своими дивно накаченными бедрами, тут уж даже не привыкшая обращать внимания на подобные вещи Ло не могла не отдать должное его мастерским танцевальным движениям. Однако, как же он легко и необычно двигался, и... о всемогущий кицунэ, это что, ХВОСТ?! Лисица аж рот приоткрыла, одновременно с тем поведя заостренной мордой, бездумно повторяя ею круговые вращения чужой филейной части и зеленого, неприлично подвижного отростка, едва-едва выглядывающего из-под нижнего края массивного панциря... а затем спешно натянула на себя серьезную мину, заметив ироничный взгляд Донателло — долговязый подросток все это время незаметно наблюдал за ней со стороны, явно давно привыкший к подобным выкрутасам со стороны своего жизнерадостного приятеля. И правда, на что это она так уставилась? Подумаешь, хвост... Что она, хвостов никогда не видела? Алопекс неловко помялась с ноги на ногу, машинально отвернув голову и накрыв ладонью повязку на раненном плече — не потому, что то болело, просто она чувствовала себя малость... неуютно. И инстинктивно пыталась принять "защитную" позу, одновременно с тем лихорадочно работая мозгами. Коли уж на то пошло, она совсем не планировала задерживаться в этом убежище... Что же ей теперь делать? Смириться и оставить все как есть?

"Это неправильно," — в конце концов, тихо вздохнула воительница себе под нос, чувствуя, что ей, так или иначе, все равно придется покинуть это логово, если не прямо сейчас, то в течение ближайшего часа — точно. Нельзя ей было так нагло злоупотреблять здешним гостеприимством, в особенности, после того, как братья Хамато спасли ей жизнь. С ее стороны было бы чернейшей неблагодарностью подвергнуть риску их собственные жизни... Ло неуверенно поскребла когтями слегка ослабший бинт, далеко не сразу осознав, что к ней кто-то обращается. Вздрогнув, она запоздало вернула взгляд на широко улыбавшегося Микеланджело (надо же, как мало для счастья нужно, всего-то навсего отменить скучную утреннюю тренировку!) и даже на мгновение озадачилась: неужели она неправильно запомнила имя второго мутанта? И лишь после небольшой заминки, полной судорожного копошения в руинах кратковременной памяти, до девушки, наконец, дошло: Ло — это она сама! Ни одному живому существу на протяжении более чем двух лет сознательной жизни Алопекс не приходило в голову сократить ее имя всего до одного коротенького, но емкого и звучного слога... в том числе и ей самой. Потому-то она так сильно удивилась... Но все-таки послушно протянула выпачканную сгущенкой ладонь к дверце холодильника, торопясь исполнить просьбу шутника. Не успела: Майки все-таки опередил ее, первым схватившись за девственно чистую ручку и самостоятельно схватив с полки нужную ему банку с вареньем, так что лисице в итоге пришлось отодвинуться обратно, как-то даже виновато спрятав руки за спину. Какая же она все-таки здесь... лишняя?

И тем не менее, она просто не могла не испытать что-то сродни легкому умилению, или даже скрытой усмешки, прислушавшись к спонтанному полету чужой фантазии — этот смешной мальчишка не уставал удивлять ее своей причудливой болтовней, да и вообще... Он так забавно общался со своим куда более сдержанным и серьезным братом, ни капли не смущаясь его откровенно скептичной физиономии, а тот, в свою очередь, и не думал демонстрировать стыд или недовольство его глупым поведением. Видимо, уже давно привык ко всем этим беззаботным дурачествам и выкрутасам, и не сильно им противился, лишь для виду сохраняя чуть более солидное, отчасти даже снисходительное выражение. Алопекс украдкой присматривалась к их широким зеленым физиономиям, не уставая подмечать все новые и новые, до крайности любопытные ей детали. Например, едва заметную складку в уголке губ изобретателя, намекающую на то, с каким, на самом деле, огромным трудом ему приходится контролировать лезущую на лицо улыбку. Или солнечные, искрящиеся весельем искорки в глубине больших льдисто-голубых глаз его собеседника — Микеланджело буквально из панциря вон лез, стараясь рассмешить, или хотя бы просто поднять настроение своему приятелю. Ничего подобного она не могла наблюдать при жизни в Клане: там никому нет дела до того, как себя чувствует твой сосед, и никто не задумывается о том, что за мысли крутятся в чужой голове, а все обычные человеческие эмоции надежно прячутся под глухими масками, похожими одна на другую, как две капли воды. Естественно, подобный стиль общения был для Ло слегка... в новинку. Хотя и она, бывало, пыталась шутить и расслабляться в нерабочее время, когда солдаты-фут собирались в одном помещении и просто спокойно общались друг с другом, как все нормальные люди, ищущие возможности расслабиться после череды тяжелых, изнурительных миссий... Но то общение было совсем другое. Более грубое, более поверхностное. А уж если учесть тот факт, что Ло являлась говорящей антропоморфной лисой, с которой в принципе старались не иметь дела... Словом, нынешняя атмосфера казалась ей странной и непривычной, но в то же время на редкость привлекательной. Глядя на то, с какой трогательной заботой Майк делает изобретателю кофе и накладывает ему полную миску горячих оладий, а тот, в свою очередь, тепло и просто благодарит брата в ответ, мутантка испытала что-то вроде слабого укола зависти. Как же многого она, оказывается, еще не знала... и не могла испытать на своей собственной шкуре, чтобы понять, каково это — жить в клане, где все крепко держатся друг за друга, где буквально каждому было уделено какое-то свое, особое местечко. Люди Шреддера менялись один за другим, кто-то погибал, кто-то пробовал бежать; замена им находилась столь же быстро и незаметно, как менялся цвет листвы на деревьях за окном — или даже хуже, как бумага в принтере.

А здесь... все было иначе.

Как только Донателло скрылся из виду, уйдя вслед за сэнсэем, Ло, не удержавшись, бросила еще один долгий и задумчивый взгляд ему вслед, продолжая усиленно размышлять над все, что она только что наблюдала — а потому для нее стало неожиданностью очередное бережное прикосновение мутанта к собственному запястью. Едва уловимо вздрогнув, девушка тут же повернула голову обратно, удивленно оглядев приблизившегося к ней шутника. Хах... Надо же, она уже и позабыла, что по уши измазалась в масле и сгущенке. Да, пожалуй, и вправду стоило все это стереть... Или смыть, одной салфеткой тут явно не обойдешься. Мысленно отдав должное чувству юмора молодого бойца (ох уж и "красавица" из нее, не то слово!), Алопекс покорно позволила "утянуть" себя из кухни в коридор, хвостиком держась позади Майка и украдкой обсмаковывая жирные пальцы на свободной руке, собирая ими ошметки сладости с собственных чумазых щек и отправляя все это в рот. Как же все это было вкусно, черт возьми!... Одновременно с тем, куноичи не без удивления покосилась на свою нагрудную повязку: да, пожалуй, Микеланджело прав, и эта "одежда" уже ни на что толком не годилась. Если бы не наложенная Доном тугая перевязь из чистых бинтов, этот жалкий обрывок ткани уже давно соскользнул бы с ее тела, а так он еще более-менее держался поверх ее избитых ребер, с горем пополам скрывая пушистую грудь песца. Не то, чтобы Алопекс чего-то стеснялась, просто выглядело все это дело не очень-то и опрятно. Правда, что-то ей было весьма и весьма сомнительно, что кто-то из местных представительниц слабого пола вот так запросто согласится одолжить ей свою одежку... Однако Майк выглядел вполне уверенным, и Ло,  в свою очередь, предпочла молчаливо отдаться его воле, полагая, что юноше куда виднее, что и как нужно делать.

О, а вот и знакомая уборная!

Белым колобком вкатившись в помещение следом за шутником, Алопекс внимательно окинула взглядом одну из кабинок, послушно запоминая, где ей в дальнейшем будет позволено принимать банные процедуры. Не то, чтобы эта информация должна была ей как-либо пригодиться — все-таки, она по-прежнему намеревалась покинуть черепашье логово, но было бы как минимум невежливо отмахиваться от слов подростка. Не без внутреннего ехидства отметив про себя тот факт, что накануне ей довелось помыться в личной душевой Его Величества Рафаэля ("Надеюсь, тебе хорошенько забило шерстью водосток, сварливый ты мужлан!"), Ло приблизилась к поджидавшему ее Микеланджело и, понятливо кивнув — так точно, капитан! — приняла мыло из его трехпалых рук. Надо же, какие огромные! Даже ее собственные широкие лапищи казались удивительно мелкими по сравнению с этими здоровыми мозолистыми ладонями. В который уже раз лисица молча подивилась размерам и необычному внешнему виду этих существ, хотя она вроде бы уже вволю нагляделась на их сбежавшего собрата в Клане Фут. Но Леонардо, при всей его сдержанной неторопливости, никогда невозможно было рассмотреть во всех его интригующих деталях. Хотя бы потому, что они не так уж часто пересекались, а если и оказывались рядом, то лишь по приказу Шреддера. И даже тогда им не удавалось как следует приглядеться друг к другу: все внимание наемников, как правило, было сосредоточенно исключительно на порученном им задании... Другое дело, остальные ученики Хамато. В особенности, добряк Микеланджело, чья улыбчивая физиономия то и дело маячила где-нибудь поблизости, удерживая на себе взгляд куноичи. Отвлекшись от разглядывания мощных зеленых кистей, щедро обмотанных свежими бинтами, девушка вновь перевела взгляд на лицо мутанта, теперь уже лишенное привычной огненно-рыжей тряпицы, совершенно простое и открытое, сплошь усеянное крупными не то веснушками, не то своеобразными темными чешуйками — а затем склонилась над плитчатым полом кабинки, так, чтобы не потревожить треснувших ребер и при этом не налить воды мимо. Майк заботливо придерживал ей душевую лейку, так, что лисица смогла без проблем дотянуться до водяной струи.

— Не очень долго, — откликнулась она с ноткой безмятежного спокойствия в голосе, прикрыв глаза и тщательно скребя пальцами влажную шерсть на морде, смывая с той мыльную пену и липкие остатки сгущенного молока. — Недели две, не больше, — кое-как отмывшись от сладкой массы, Ло снова выпрямилась и взяла протянутое ей оранжевое полотенце, тут же зарывшись в нем лицом, смешно фыркая от попавшей в нос воды. И вновь это странное обращение... "Детка", ну надо же. Интересно, он со всеми так общался, или только с ней одной, такой особенной? Не удержавшись, Алопекс бросила на юношу короткий, слегка ироничный взгляд поверх махровых складок полотенца. — Нет, спасибо, я вполне сыта. Я ведь уже говорила, что ты очень вкусно готовишь? — и она довольно зажмурилась, показывая, что в ее словах нет ни грамма скрытой насмешки. В последнее время (в основном, конечно же, при общении с этим мутантом), ей все чаще приходилось работать мимикой, хотя большую часть времени ее лицо оставалось на редкость собранным и серьезным. Создавалось впечатление, что эта особа вообще не умела и не любила улыбаться... по-крайней мере, она еще ни разу не попыталась сделать этого в присутствии Микеланджело. Тем не менее, на украшенной бледно-фиолетовой "бабочкой" физиономии нет-нет, да высвечивались какие-то эмоции, и в принципе ее можно было назвать даже выразительной.... если бы она только почаще это демонстрировала. — Ах, да... прости за жилетку. Надеюсь, ее еще можно отстирать, — добавила Ло уже чуть менее внятно, вновь принимаясь энергично вытираться от воды. Как следует вытерев шерсть на морде и шее, хорошенько растрепав ее в разные стороны, Алопекс вернула слегка подмокшее полотенце его владельцу, и, дождавшись, пока Майки выключит воду, вновь двинулась за ним в коридор, негромко цокая когтями по голому бетонному покрытию. На сей раз, юноша повел ее обратно к чулану под лестницей, тому самому, где она проспала остаток минувшей ночи — видимо, чтобы достать кое-какой одежды для своей пушистой гостьи. Как только мутант зашел внутрь, предусмотрительно слегка пригнув голову, чтобы не набить шишки о низкий дверной косяк, Ло на пару мгновений замерла у порога, не зная, стоит ли ей пытаться зайти следом. Все-таки, помещение было довольно-таки тесным... Однако торчать снаружи, дожидаясь, пока черепашка закончит копаться в многочисленных полиэтиленовых пакетах, ей не хотелось совершенно, и потому лисица все-таки нырнула в каморку вслед за Микеланджело, белой тенью замерев у того за спиной и внимательно наблюдая за его поисками. В конце концов, паренек все-таки нашел, что искал, и, кряхтя, не без труда развернулся панцирем в узком пространстве между стеной и изножьем впихнутой в кладковку кровати. В руках у него обнаружилась простенькая белая футболка-полутоп с незатейливым рисунком — что-то вроде большого сердца с надписью "Я люблю Нью-Йорк" посередине. Кажется, она была слегка ей не по размеру, но все лучше, чем этот вонючий грязно-серый обрывок, верно?

— Спасибо, — забрав у подростка свою новую одежду и бросив ее на скрипучий сетчатый матрас, Ло, недолго думая, тут же принялась развязывать тугой узелок на собственной спине, который она сама же соорудила накануне. Вообще-то, это было не так-то просто, с больными-то ребрами, и девушка потратила несколько секунд лишь на то, чтобы подцепить когтями потрепанные концы грязно-серой ленты. Наконец, ей это удалось, и Алопекс немедленно с наслаждением сбросила с себя сие жалкое подобие женского бюстгалтера, без особого смущения обнажив небольших размеров грудь — слава богу, что лисица догадалась встать спиной к Микеланджело, иначе гореть несчастному мутанту живьем от стыда и смущения. Хотя, вполне возможно, она сделала это не специально, просто обернувшись лицом к кровати... Она как-то совершенно не задумывалась о том, что Майк мог о ней подумать: куноичи в принципе не привыкла ловить на себе пристальные мужские взгляды; она и повязку-то носила лишь по той простой причине, что в свое время ее приучил к этому один из взрастивших ее ученых. Мол, неприлично это, ходить по резиденции Клана, да и по обычной городской улице, с голой грудью нараспашку. А штаны? А черт с ними, все равно у нее под такой густой шерстью ничегошеньки не видно... Словом, воительница совершенно не стыдилась собственной "наготы", и не обратила внимания на странную реакцию черепашки за своей спиной, вдруг резко отвернувшегося лицом к противоположной стенке. Куда больше лисицу обеспокоил тот факт, что полученное накануне увечье мешало ей свободно поднять руки над головой и спокойно натянуть на себя эту несчастную футболку. Провозившись бестолку с добрую минуту или две, Ло, в конце концов, была вынуждена развернуться обратно, неловко "запутавшись" лапами и головой в скомканную ткань. Эм... как насчет немного подсобить?

— Ты не мог бы...? — стоять так было не только страшно неудобно, но и до жути болезненно. Бедная мутантка обеспокоенно повела кончиком пушистого хвоста и предприняла еще одну неудачную попытку протиснуться мордой в потерявшееся отверстие для головы, что, естественно, повлекло за собой очередную вспышку боли в районе заживающих ребер. Да что ж такое-то... Ло аж негромко заскулила, точь-в-точь, как собачонка, запутавшаяся в хозяйском одеяле — и, видимо, этот звук заставил-таки Микеланджело прийти ей на помощь, взявшись руками за скомканную футболку и осторожно потянув ее вниз, так, чтобы ушастая голова воительницы проскользнула куда надо. — Благодарю, — сдавленно пропыхтела Алопекс, не без страдальческой гримасы опуская конечности и аккуратно расправляя футболку на туго перебинтованной груди. Так... вроде бы с этим разобрались. Что дальше? — А ваша... подруга точно не станет ругаться, если увидит, что я влезла в ее одежду? — с легким беспокойством в голосе уточнила мутантка, опустив голову и внимательно рассматривая цветастую надпись. Что ни говори, а она как-то не привыкла таскать на себе подобные вещи, ограничиваясь привычной обмоткой с защитной амуницией, да легкой плащевой накидкой.

Все еще отчасти встревоженная, Ло вышла из подсобки следом за Микеланджело... и неожиданно замерла на пороге чулана, вспомнив о том, что она собиралась сказать юноше еще добрых полчаса назад. Словно бы почувствовав неладное, Майки тут же обернулся к ней — круглые щеки мутанта до сих пор хранили легкий розоватый оттенок минувшего смущения, однако взгляд оставался добрым и внимательным, даже капельку озабоченным. Все нормально?

— Послушай, Микеланджело, — она честно не знала, как ей стоит обращаться к этому смешному подростку, а потому решила держаться самого нейтрального и, в тоже время, официального обращения. Когти лисицы с тихим шорохом коснулись обшарпанного деревянного косяка. — Я очень признательна тебе за все, что ты для меня сделал. Без шуток, — желтые глаза мутантки смотрели прямо в лицо собеседника, храня предельно серьезное выражение, а голос оставался тихим и каким-то даже... извиняющимся, что ли. — Сегодня ночью ты и твои братья рисковали своими жизнями, чтобы вытащить меня из смертельной ловушки. Я бы не выжила без вашей помощи... Не знаю, почему ты вдруг решил вступиться за меня, но спасибо тебе за это. Однако, — девушка слегка нахмурилась, с тщательностью подбирая свои дальнейшие слова. Ей вовсе не хотелось обижать этого милого мальчишку, столь трогательно пытавшегося ухаживать за ней на протяжении целого утра, да и всей минувшей ночи. — Даже несмотря на то, что Мастер Йоши дал разрешение на мое дальнейшее пребывание здесь... Так не должно быть. Это слишком опасно, а я уже и так причинила вам уйму беспокойства. Мне правда лучше уйти. Ты ведь... тоже понимаешь это, не так ли?

Отредактировано Alopex (2016-04-06 17:27:23)

Ему не нравился этот разговор.

Сама не зная от чего, но Ло едва заметно опустила крупные треугольные уши с угольно-черной окантовкой, словно бы пожелав виновато прижать их к голове, но в последний миг сдержалась, вспомнив, с кем она говорит. Это ведь не Шреддер, и даже не Мастер Йоши — так почему же она чувствует себя такой неуверенной в его присутствии? Крохотная морщинка на лбу куноичи стала еще заметнее, по мере того, как Алопекс с присущим ей вниманием вслушивалась в ответный монолог юноши, не менее серьезный, чем ее собственный — и в то же время, его слова казались ей до ужаса странными и, что уж скрывать, не до конца понятными. Хорошие парни, плохие парни... "Спасают" город? От кого? От Клана Фут? Девушка с недоуменным видом склонила голову чуть набок, все также пристально глядя в открытое, усыпанное яркими веснушками лицо юноши. Нить беседы безнадежно ускользала от нее, но стоило Майки перевести тему и начать рассуждать о том, насколько это вообще разумно — покидать убежище в таком жалком состоянии, будучи совершенно неспособной не то, что дать отпор преследователям, но даже просто своевременно убраться с их пути, — как озадаченное выражение вмиг убралось с заостренной лисьей морды, сменившись хмурой, даже расстроенной миной. Да, Микеланджело прав... Ничего ее уход не изменит. Как ни досадно это признавать, но пока она оставалась здесь — ее шкура была в относительной безопасности. Клан уже пытался однажды выведать местоположение черепашьего логова и, как она очень хорошо помнила, потерпел сокрушительное фиаско. Ох, и досталось же Стокману тогда... Опустив глаза, невольно крепче стиснув когтями облупившийся дверной косяк, Алопекс продолжала молчаливо вслушиваться в тихую речь мутанта, не пытаясь перебить или вставить возмущенную реплику в ответ, внутренне соглашаясь со всем сказанным и лишь едва заметно напряженно поводя кончиком пышного белоснежного хвоста из стороны в сторону. Она не спешила с ответом, предпочтя как следует все обдумать, прежде чем решаться на очередную отчаянную глупость, вроде ее неожиданного, во многом сумасбродного побега из Клана, который он совершила вопреки страху быть пойманной и силой водворенной на прежнее место... Она так жаждала уйти, обрести долгожданную свободу, в первые в жизни действуя так, как ей хотелось этого самой, а не так, как этого требовал от нее Шреддер — а в итоге вновь очутилась в клетке. И все же... Эта "клетка" была куда лучше той холодной, грязной дыры, в которой ей приходилось ютиться последние дни.

На что здесь можно было жаловаться?

Услыхав данное юношей обещание, Ло все также молча повернула голову куда-то в направлении кухни, откуда как раз послышался сварливый голос старшего черепашки, потерявшего что-то в недрах домашнего холодильника — никто не сделает ей ничего плохого, хах?... Нет, ну если подумать, даже громила-Рафаэль, при всей его внешней грубости и бесцеремонности, не внушал ей такого суеверного ужаса, как толпа вооруженных до зубов ниндзя в зловещих черных одеяниях. Сколько бы этот здоровяк не бухтел и не тыкал песцу в нос остриями сай, он все-таки не пытался атаковать ее всерьез, нехотя прислушиваясь к мнению братьев. Следовательно, никакой серьезной угрозы от него ждать не стоило. Поворчит-поворчит, да перестанет... наверное.

"Была не была," — в конце концов, заключила лисица, переведя взгляд обратно на терпеливо дожидавшегося ее ответа Микеланджело. По морде куноичи нельзя было сказать наверняка, была ли она довольна принятым ею решением, но когда Алопекс вновь подала голос, тот звучал достаточно мягко и даже чуточку облегченно. В самом деле... к чему все усложнять.

— Покажи, — откликнулась она покладисто, отпустив дверной проем и сделав шаг навстречу просиявшему, аки начищенный медный пятак, подростку. Тот не стал медлить, сразу же направившись куда-то в противоположный конец логова, прямиком через гостиную, мимо громко бормочущего телевизора и уютно устроившегося перед ним Сплинтера. Заметив, как осторожно, буквально на цыпочках двигается Майк, спеша пройти за спиной у пожилого мутанта, рассевшегося на диване в позе лотоса, Ло также незаметно переключилась в стелс-режим и тенью скользнула следом за юношей, украдкой покосившись на ярко светящийся экран — там вовсю ссорилась какая-то страстная мексиканская пара, и внимание мастера было целиком приковано к происходящему. Невольно заинтересовавшись, Алопекс слегка притормозила и с растущим удивлением уставилась на разворачивающуюся перед ней драму. Ей ни разу не доводилось смотреть подобные сериалы, так что она даже на время позабыла о том, что вообще куда-то шла — пока спохватившийся ее отсутствием Майк не ухватил песца за широкое белое запястье и не потянул следом за собой в доджо. Алопекс не стала сопротивляться, но взгляд ее до последнего оставался прикован к телевизору. Интересно же, черт возьми!

— Прости, — покаялась она шепотом, едва очутившись на пороге тренировочного зала: самодельные бумажные панели с приглушенным скрипом сомкнулись за спинами ребят, и в помещении тут же воцарилась относительная тишина. Вмиг позабыв о столь увлекшей ее мыльной опере, куноичи с растущим любопытством оглядела эту совершенно новую для нее локацию, первым делом, конечно же, отметив про себя ее размеры. Задрав голову, Алопекс некоторое время внимательно рассматривала высокий бетонный потолок с несколькими решетчатыми металлическими люками, сквозь которые, пусть и с трудом, но пробивался тусклый дневной свет, а затем опустила взор ниже, проследив за направлением солнечных лучей: большая их часть сосредотачивалась на невысоком древесном пне, невесть как очутившемся в этом глухом подземелье. Не отводя глаз от столь странного для нее объекта, девушка осторожно подошла ближе, желая рассмотреть его в деталях. Ее пальцы коснулись неровных краев сруба, и Ло мысленно отметила, что тут словно огромный грызун потрудился — или даже целая стая грызунов, если судить по множеству следов от чьих-то сильных, зубастых челюстей. Догадка пришла достаточно быстро и сама собой. "Маузеры... точно они," — девушка вновь подняла голову, пытаясь представь размеры росшего здесь некогда древа. Как жаль, что она не увидела его раньше — красивое, должно быть, было зрелище. Что-то неприятно защемило в груди, и Ло невольно накрыла ладонью собственные ребра, хотя эта боль не имела ничего общего с полученной накануне травмой. Ей было тяжело и тошно находить все новые подтверждения зверской натуры ее бывшего Мастера... да и ее собственной — тоже, ведь, исполняя приказы Шреддера, она была ничем не лучше его самого. Почему-то раньше все это не казалось ей таким... таким...

"...мерзким," — Алопекс молча отвернулась от изуродованного пня, сосредоточив свое внимание теперь уже на стенах доджо. Однако, сколько же здесь было мечей, копий и всего прочего! В Клане Фут был целый музей древнего японского оружия, и не только японского, и не только оружия... "И не только древнего," — мысленно подытожила воительница, приблизившись к одному из громоздких металлических стендов и осторожно проведя ладонью над гладким лезвием катаны, любуясь собственным зеркальным отражением и не решаясь запятнать его жирными отпечатками пальцев. Она сама редко пользовалась оружием в бою, отдавая предпочтение собственным удлиняющимся когтям, но все-таки Ло неплохо в нем разбиралась, и могла с уверенностью заявить, что коллекция Йоши пускай и не могла похвастаться такой же широтой и разнообразием, как у Шреддера, но все-таки была достойна чужого внимания. И всю эту красоту прятали глубоко под землей... Краем уха прислушиваясь к болтовне Майка на заднем плане, Алопекс с интересом перевела взгляд на соседнюю полку, на которой, вопреки ее ожиданиям, обнаружился вовсе не очередной редкий либо самодельный экспонат, а всего лишь небольшая цветочная ваза да старая выцветшая фотография в рамке. Не особо задумываясь над тем, насколько это вежливо, мутантка взяла этот портрет в руки, не без любопытства рассматривая лица запечатленных на нем людей. Молодая супружеская пара, оба японцы, судя по их чертам; оба в традиционных кимоно, о цвете которых ныне можно было лишь догадываться. На руках у женщины — плотно закутанный младенец неопределенного пола, видимо, их ребенок... Несколько мгновений, Алопекс молча пялилась на фотографию, но затем, почувствовав на себе отчасти растерянный, отчасти испуганный взгляд, обернулась к замершему поодаль Микеланджело. Ой... не стоило это брать, да?

— Прости, — снова произнесла она, торопливо ставя рамку на прежнее место и пряча лапы за спиной: все-все, больше ничего не трону. — Так... значит, вы живете здесь всю свою жизнь, да? Здесь очень приятно находится, — лисица вновь обвела взглядом помещение, кажется, откровенно наслаждаясь царящим внутри простором. — Забавно, — она задумчиво повела хвостом, — я всегда думала, что под землей очень сыро и темно, и что существа, способные выжить в таких условиях, должны быть очень неприятными и отталкивающими. Как же сильно я ошибалась, — Ло немного помялась, раскачиваясь взад-вперед на "цыпочках", украдкой наблюдая за реакцией Микеланджело... а затем неожиданно уселась прямо на старые циновки, скрестив лапы и обхватив себя пышным лисьим хвостом.

— Расскажи мне о себе, — попросила она негромко, всем своим видом демонстрируя желание выслушать его историю. — И о своих братьях тоже, — добавила куноичи, пока Майк, чуть помешкав, усаживался на пол рядом с ней. Морда ее посерьезнела. — Чем больше я здесь нахожусь, тем больше понимаю, что рассказы Шреддера о вашем клане — чистейшей воды ложь. Вы не имеете ничего общего с тем, какими он вас представляет... какими мы все вас представляем, — девушка вновь нахмурилась. — Как вы попали в это подземелье? Вас мутировали ученые? Или... вы были людьми когда-то, как и Мастер Йоши?