Стоило видеть, как сильно Микеланджело переменился в лице, едва завидев, что его пушистая гостья вдруг решила помацать его драгоценные фигурки!...
Разумеется, Ло сразу же обратила внимание на его чуть расширившееся не то в искреннем изумлении, не то в первобытном ужасе бледно-голубые глазищи, ставшие при этом еще светлее и прозрачнее, но далеко не сразу поняла, что именно вызвало такую реакцию. Переведя удивленный взгляд на статуэтку в собственной руке, лисица и не подумала ставить ту на место, а лишь принялась с усиленным интересом крутить ее у себя перед носом, желая понять, что в ней такого особенного. С виду вроде бы ничего — обычный дешевый пластик, пахнущий пылью, клеем и застарелой краской. Слова Майка, увы, не прояснили ситуации: порядком озадаченная услышанным, Алопекс вновь недоуменно посмотрела на тихонько приблизившегося к ней подростка, даже не заметив, как тот аккуратно выхватил игрушечного Бэтмена из ее загребущих когтистых лап, и лишь непонимающе нахмурилась в ответ.
— Черепашка-Титан? — повторила она, все больше и больше теряясь. Нет, звучало-то и вправду неплохо... Но чем Майку так не нравилось его настоящее имя, и был ли этот — как он его назвал? "супергерой"? — живым человеком, пока что оставалось полнейшей загадкой. А чего еще вы ждали от мутанта, все два года своего более-менее осознанного существования проведшего сперва за стенами блеклых научных лабораторий, а затем уже в окружении взрослых, по большей части невыносимо скучных и серьезных личностей, единственным призванием которых являлось преданное служение Клану и его жестокому главе. Она и сама до недавнего времени относила себя к числу последних, не имея ни времени, ни особого желания вникать в привычки обычных жителей Нью-Йорка. Да, Ло не была слепой, и не раз во время своих ночных миссий подмечала какие-то странные, на ее взгляд, детали, вроде цветастых граффити и изрисованных афиш на стенах домов, или ярко светящихся рекламных экранов, на которых периодически высвечивались лица знаменитых киноактеров... или вкусное мороженое в руке припозднившегося прохожего, или беззаботного школьника в наушниках верхом на раскрашенном скейте — огромное количество различных вещей, совершенно ей незнакомых и, естественно, порождающих великое множество вопросов, но с течением времени Алопекс как-то приучила себя не отвлекаться на подобную... ерунду? И вот сейчас, стоя перед Майком, она чувствовала себя настоящей тупицей, убогим несмышленышем, совершенно незнакомым с жизнью за пределами Клана. Точно лисенок, первый раз выглянувший из родительской норы и с любопытством принюхивающийся ко всему подряд, будь то камни или сухие травинки. Зачарованно взирая на подростка снизу вверх, Алопекс молча последовала за ним вглубь комнаты, внимательно вслушиваясь в его спокойную, уверенную речь. Микеланджело явно ощущал себя эдаким хозяином положения, едва только речь зашла о том, в чем он, вне всяких сомнений, разбирался лучше всего на свете — о его горячо любимых комиксах. Неудивительно, что он так расслабился, позволив себе принять максимально комфортную и небрежную позу, ни на секунду не прекращая болтать, в то время как его собеседница (или, точнее, слушательница), напротив, держалась максимально скромно, и не задумываясь присесть на чужую постель, до тех пор, пока Майк не дал ей знак, что она может устроиться рядышком. Только тогда наемница вскарабкалась к нему на кровать, не без труда найдя себе место поверх разворошенного, смятого одеяла, да так и замерла надолго в одной позе, по-турецки сложив задние лапы, ухватившись ладонями за собственные скрещенные щиколотки и обняв саму себя пышным белым хвостом, все еще слегка взъерошенным после недавней грубой стрижки. Все это время, она не отводила взгляда жутких черно-желтых глаз от веснушчатого зеленого лица, с жадностью ловя и впитывая в себя каждое слово юного мутанта, старательно вникая в нескончаемый поток новой информации.
А информации действительно был вагон и маленькая тележка. Да что уж там, целый железнодорожный состав! Ло, вообще-то, никогда не жаловалась на память: поначалу она старательно запоминала все подряд, включая цвет необъятных труселей Халка, однако спустя несколько минут ей стало немного сложно вникать в чужие объяснения — тем более, что Майки то и дело перескакивал мыслью с одного на другое, спеша вкратце ознакомить лисицу с самыми известными героями комиксов, безостановочно называя все новые имена и прозвища, которые штабелями укладывались в пока что еще девственно чистом, незапятнанном подобными глупостями рассудке куноичи, наравне с деталями выдуманных биографий и запутанными сюжетными поворотами доморощенных сценаристов... Но стоило отдать Ло должное, она честно пыталась во все это вникнуть, то и дело задавая уточняющие вопросы, а когда Майк, желая прояснить что-то, протягивал ей раскрытый на нужной странице сборник комиксов — послушно утыкалась носом в россыпь разноцветных картинок, рассматривая персонажей в обтягивающих ярких костюмах и скользя заинтригованным взглядом по их коротким, но звучным репликам, как правило, обращенным к не менее вызывающе разодетым суперзлодеям, за плечами каждого из которых, как выяснилось, тоже имелась своя богатая предыстория. За изучением всех этих хитрых сюжетных переплетений, время текло совершенно незаметно, а количество просмотренных ребятами комиксов как будто бы никак не уменьшалось. Уже вся кровать Микеланджело была буквально завалена яркими глянцевыми разворотами книг и журналов; полностью увлеченный своими рассказами, юноша то взволнованно повышал голос, размахивая руками в неприкрытом ужасе, вызванном очередным донельзя глупым и наивным вопросом, то снижал его до восторженного шепота, а то и вовсе заливался мягким, заливистым смехом, чем бесконечно смущал и без того озадаченную наемницу. Ло, впрочем, на него не обижалась: она понимала, что Майк смеялся над ней не со зла, а просто потому, что его удивляла и забавляла ее полнейшая неосведомленность в таких вещах, что были с рождения известны любому жителю Нью-Йорка... и вообще каждому цивилизованному человеку или мутанту. И раз уж девушке выдался шанс наконец как следует изучить окружающий ее мир, то почему бы им не воспользоваться? Тем более, что Микеланджело явно нравилась роль всезнающего учителя и эдакого кладезя удивительных фактов. Он говорил — Алопекс слушала, он замолкал — и лисица тут же находила для него какую-то новую тему, которая была ей не до конца ясна и которую требовалось подробно объяснить. Она изумлялась в нужных местах и восхищенно лупила глаза в правильные моменты, а что самое потрясающее — она действительно была заинтересована всем тем, о чем он ей рассказывал, а не прикрывала ладонью скучающие зевки, делая вид, что просто из вежливости поддерживает беседу.
Пожалуй, уже одно это дорогого стоило, особенно, для такого одинокого и в то же время безумно общительного мутанта, каким являлся Майк.
— ...так, значит, его настоящее имя — Джеймс Хоулетт, — произнесла Ло примерно спустя пару часов, когда они с Микеланджело уже сместились с кровати на ковер посреди комнаты, со всех сторон обложившись журналами, и провели минут двадцать, дружно склонив головы над коллекционным выпуском комиксов, посвященным одному из самых известных персонажей Марвел, — но сам он зовет себя Логаном, и все, кто его знают, тоже зовут его Логаном... но вообще-то его прозвище — "Росомаха", и основная часть героев знает его именно под этим именем. При этом у него есть еще одно прозвище "Оружие Икс", и это прозвище также имеется у другого мутанта, который является его женским клоном, и этого клона зовут Лора, но это не ее настоящее имя, а на самом деле ей дали кодовое прозвище "Икс-23"... — скороговоркой повторила она довольно путанные объяснения Майка, осторожно выпрямляя затекшую спину. Видок у лисицы, тем не менее, был откровенно озадаченным, и, очевидно, это просто не могло укрыться от глаз ее собеседника. — Нет-нет, я и вправду разобралась... кажется, — откликнулась она донельзя задумчиво, не сводя взгляда с портрета брутального волосатого мужчины в черно-желтом трико. Честно говоря, от всех этих картинок уже в глазах рябило... Алопекс украдкой зажмурилась и потерла веки кончиками пальцев, чувствуя, что еще немного — и ее голова попросту лопнет от такого количества разнообразных сведений. Пожалуй, и вправду стоило сделать небольшой перерыв... Тем более, что действие обезболивающего, кажется, уже было на исходе: ребра снова начинали ныть, причем с каждой минутой все сильнее и сильнее. Чуть поморщившись, Ло накрыла ладонью тесную повязку на груди... и тут же едва не отдернула руку, заметив на себе встревоженный взгляд старшего мутанта. Мда, пожалуй, не имело смысла как-либо юлить или отпираться — ей и правда было слегка нехорошо... Но все-таки не настолько, чтобы делать такое обеспокоенное лицо. — Все нормально, — поспешила успокоить юношу Алопекс, не без труда поднимаясь с пола и все также держась одной лапой за бок. — Наверное, мне просто нужно еще раз выпить те таблетки, что мне дал твой брат, — сказав это, Ло снова аккуратно присела на краешек чужой кровати, для пущего удобства облокотившись рукой на мятую подушку... и настороженно приподняла уши, почувствовав, как ее ладонь упирается во что-то жесткое. Переведя взгляд на постель, девушка обнаружила выглядывавший из-под наволочки уголок не то книги, не то блокнота, и это явно был не забытый впопыхах комикс — обложка была совершенно другой, более... однотонной, что ли. Без всех этих бессмысленных, кричащих надписей. Простая записная книжка... Не особо задумываясь, Алопекс тотчас взяла ее в руки и раскрыла на первой попавшейся странице. Внутри блокнот оказался буквально исписан слегка неразборчивым, размашистым почерком, по всей видимости, принадлежавшим ее новому знакомому; судя по разному оттенку чернил, содержимым эту тетрадь наполняли в различное время, используя для этого все, что попадалось под руку, от ручек и карандашей до обычных цветных маркеров. Поначалу не особо заинтересованная, Ло пролистнула блокнот дальше, скользя взглядом по тесно лепящимся друг к другу строчкам, но затем все-таки вчиталась повнимательнее, не без удивления отметив про себя, что это были самые обычные стихи. Местами длинные и слегка путанные, местами короткие и емкие, точно хайку — нечто подобное она читала, когда еще жила в Клане. Вообще-то, поэзия хокку как раз и была одной из тех немногих вещей, что ей позволялось изучать в личное время от службы и тренировок с Мастером, так что лиса испытала что-то вроде смутного ощущения дежа вю при виде этих маленьких трехстиший. Она даже не обратила внимания на побагровевшую то ли от злости, то ли от стыда физиономию Майка, наконец-то, обратившего внимание на ее неожиданную находку, полностью поглощенная чтением написанных им стихотворений. Знала ли она, что доселе он никому их не показывал, в том числе и своим родным? Ну, конечно же, нет. Для нее это было просто очередное любопытное открытие, которое ей было интересно постичь и изучить. Тем более, что эти хайку и вправду были очень хорошо написаны... Ну, на ее личный взгляд. В поэзии-то Ло не особо разбиралась... — Ты сам это написал? — спросила она с неподдельным интересом, перелистывая очередную страницу. Майк что-то невнятно промычал в ответ, все еще страшно смущенный, а затем вдруг быстро и аккуратно выхватил блокнот из лап песца, оставив ее с изумленным видом хлопать глазами вслед "украденной" находке. Ну... ладно, видимо, в этот раз она и впрямь сунула свой нос куда не надо. Не зря же он держал эту книгу у себя под подушкой, верно? Опустив руки, Алопекс неловко поерзала на месте, слегка виновато пронаблюдав за тем, как Микеланджело прячет блокнот куда-то в ящик стола. Ну, прости. — У тебя очень здорово получается. Правда. Извини, что схватила без разрешения, — произнесла она ему в спину, после чего вновь коснулась рукой ломящих ребер. Нет, пожалуй, все-таки стоило снова выпить обезболивающего... — ...мне нужно отойти. Ты подожди здесь, а я спущусь вниз за... таблетками, — закончила она уже с ноткой удивления в голосе, проследив за тем, как Микеланджело живо разворачивается на месте и, опередив ее, несется к дверям. Это, конечно же, было очень мило с его стороны, но Ло искренне не понимала, с чего он так мечется. Она ведь спокойно могла сходить одна. Или он боялся, что она навернется с лестницы? Подобная отеческая забота в очередной раз сбила наемницу с толку, и та, ничего не сказав, просто смущенно прошаркала лапами к выходу из комнаты, чувствуя себя эдакой мелкой пушистой обузой, постоянно нуждавшейся в чьем-то присмотре. А может, Майк просто не хотел лишний раз спускать с нее глаз? Эта мысль, хоть и могла показаться кому-то обидной и несправедливой, на самом деле отчасти успокоила девушку, всегда и всему стремившуюся найти свое логичное оправдание. Выйдя обратно в коридор, Алопекс вновь незаметно потерла ребра, стараясь сделать это максимально незаметно: ей не хотелось лишний раз привлекать внимание к своей травме. По лестнице она тоже решила сойти самостоятельно, по наивности рассудив, что обратный путь окажется проще, и ей не понадобится надежная опора в лице рослого, внимательного мутанта. Сделав вид, что не заметила его галантно протянутой широкой ладони, Ло ухватилась обеими руками за перила и принялась с деловитым видом спускаться по высоким деревянным ступеням, полностью сосредоточенная на этом, казалось бы, совершенно нехитром занятии. Однако, как выяснилось уже через пару-тройку шагов, сия затея оказалась неудачной: не то действие лекарств было уже на исходе, не то спуск по лестнице сам по себе подразумевал сильнейший физический дискомфорт, но боль в ребрах становилась все более ощутимой, и к тому момента, когда лисица, наконец, доковыляла примерно до середины лестничного пролета, она уже чуть ли зубами не скрежетала от резкого, стреляющего ощущения в груди.
Кажется, она все-таки слегка переоценила собственные возможности.
Очередным доказательством тому стала неожиданная вспышка боли, намного более сильная, чем все предыдущие вместе взятые — а все из-за неуклюже подвернувшейся ноги, решившей предательски соскользнуть с края очередной ступеньки. Упасть-то Ло не упала, но все-таки дрогнула всем телом и даже низко охнула, судорожно вцепившись когтями в ни в чем не повинные перила. В тот же миг, сильные руки черепашки бережно, но в то же время крепко схватили ее под мышки, уберегая от возможного падения; на несколько мгновений, оба мутанта застыли рядом друг с другом, не решаясь двинуться, а затем Алопекс медленно, осторожно переступила задними лапами, возвращая себе утраченную опору, и выпрямилась, стараясь не потревожить без того саднящих ребер. Что ж... похоже, притворяться дальше было уже бессмысленно, да?
— Спасибо, — убрав одну руку с перил, Алопекс сама же первой покладисто ухватилась за локоть подростка, демонстрируя ему, что больше не собирается спорить и отнекиваться от чужой помощи. В самом деле, к чему все эти глупости... — Поможешь мне? Вместе падать веселее, — она искренне надеялась, что эта реплика хотя бы отчасти скрасит неловкую ситуацию и заставит Майка улыбнуться, сбросив эту напряженно-взволнованную мину. Сколько уже можно было за нее беспокоиться! Ей не хотелось, чтобы он и дальше так дергался, каждый раз, когда она вздрагивала или оступалась, рискуя свалиться на ровном месте. Да и самой Алопекс, признаться, было намного легче спускаться вниз, используя в качестве опоры не только погнутые лестничные перила, но и крепкое запястье юноши, поддерживающее ее с другой стороны. Так было гораздо удобнее... да и ребра меньше болели. Кое-как добравшись до нижнего этажа, ребята ненадолго замерли у подножья лестницы: Ло требовалось немного отдыха перед тем, как они бы снова продолжили путь... Только вот куда? Насколько помнила сама Алопекс, она выпила все таблетки, предусмотрительно оставленные для нее на тумбочке в каморке; следовательно, чтобы получить новую порцию обезболивающего, ей требовалось обратиться напрямую к Донателло, главному врачевателю черепашьей команды. Видимо, Майки подумал примерно о том же, так как сразу предложил ей пройти в лабораторию гения. Ло только молча кивнула, выражая свое согласие — сил разговаривать у нее уже не было. Вместе подростки двинулись по направлению к приоткрытой двери в мастерскую, в который уже раз минуя диван, кресла и тихонько бормочущий телевизор. Сплинтера, правда, здесь уже не было, но Алопекс все равно не стала в этот раз задерживаться напротив экрана, тратя время на просмотр бессмысленных передач. Ей хотелось поскорее забрать у Донателло новую порцию обезболивающего... Так что, Алопекс даже ухом не повела в сторону телевизора, предпочтя поудобнее ухватиться за руку Микеланджело и внимательно глядя себе под ноги, чтобы не дай бог не споткнуться о высокий порог лаборатории.
Изобретатель обнаружился там, где они и ожидали его увидеть: сидящим в своем огромном кресле, с усталой и чуточку отрешенной мордой уткнувшимся носом в монитор. Услыхав голос шутника, он, впрочем, тут же обернулся им навстречу, и Ло, не удержавшись, бросила быстрый взгляд поверх его ссутуленного плеча: надо же, формулы какие-то... уравнения. Чем же он здесь занимался? Заметив, что наемница с явным любопытством рассматривает открытую на его компьютере программу, Дон едва заметно нахмурился и, коснувшись рукой мыши, одним щелчком свернул окно и погрузил систему в спящий режим. Алопекс, впрочем, успела заметить мелькнувший рабочий стол, удививший ее не только своим образцовым порядком, но и фотографией смеющейся пышноволосой мутантки... Моны Лизы? Лисица слегка опустила уши к голове, чувствуя себя отчасти неловко, как и любой, кто по случайности стал свидетелем чего-то очень личного, не касающегося чужих глаз и ушей, а затем и вовсе поспешила отпустить руку Майка, осознав, что все еще тесно обвивает ее свой собственной широкой лапой. Кхм...
— Что случилось? — разумеется, и этот ее жест не остался без внимания техника. Судя по значительно построжевшему взгляду мутанта, Донателло совершенно не одобрял подобной... близости между двумя подростками, хоть и пытался это скрыть за спокойным, подчеркнуто-ровным тоном. — Снова ребра беспокоят, да? — как бы сильно ему не нравилось то, что Майки весь день напролет нянчился с их опасной гостьей, Дон просто не мог остаться равнодушным к чужим страданиям. В голосе его, помимо скрытого упрека, теперь звучало еще и понимание. — Это все потому, что кое-кому стоило бы провести этот день в кровати, а не носиться сломя голову по всему убежищу, — не удержавшись, все-таки проворчал гений, отворачиваясь к шкафу и выуживая с верхней полки небольшой белый ящик с медикаментами. — Ты бы дал ей возможность немного отдохнуть, пока у нее не срослись ребра, и... о, господи, — воскликнул он вдруг резко ослабевшим голосом, с грохотом уронив аптечку себе под ноги и во все глаза уставясь на замершую перед ним Алопекс. — Это что, футболка Моны?... — Ло замерла, с виноватым видом переводя взгляд с одного смурного лица на другое: Майки явно растерялся и даже начал чуть заикаться от волнения, по всей видимости, только сейчас вспомнив о насущной проблеме с лисьим гардеробом. Не желая, чтобы ее спаситель в одиночестве оправдывался перед мигом помрачневшим гением, Алопекс все-таки рискнула влезть в чужие разборки, переключив внимание Дона на себя.
— Не сердись, — торопливо воскликнула она, едва завидев, какой грозной стала оливковая физиономия умника и как, в свою очередь, побледнел его бедолага-брат. — Это я попросила Микеланджело подыскать мне одежду... Простите. Я прямо сейчас ее и сниму, — говоря это, Ло без какого-либо смущения схватилась руками за края белой футболки, норовя стянуть ее через голову на глазах у обомлевших парней. К счастью, те довольно быстро сообразили, что она собирается сделать, и прежде, чем лисица успела задрать подол выше пупка, оба мутанта хором возопили:
— СТОЙ!!...
— НЕ НАДО!!!
Естественно, такая мощная реакция мгновенно стопорнула ничего не понимающую наемницу, отчего та замерла с приоткрытой от удивления пастью и ошалело вытаращенными глазами, все также крепко держась лапами за низ футболки, но, к счастью, уже не стремясь дернуть ее вверх. Несколько мгновений, подростки просто молча и оторопело пялились друг на друга... а затем Дон, первым взяв себя в руки, как можно более спокойно и членораздельно произнес, для пущей убедительности поводя ладонями вверх и вниз, словно бы отговаривая самоубийцу, решившего сброситься с крыши у всех на виду:
— ...не нужно. Правда. Так и быть, можешь оставить эту футболку себе... Я все равно не думаю, что Мона решит заглянуть к нам в ближайшие дни, а до тех пор мы что-нибудь придумаем, — тут Донни, не удержавшись, все-таки бросил на Майка еще один уничтожающий взгляд, после чего наклонился и начал собираться выпавшие из аптечки препараты. Пока он был занят этим делом, Ло, помешкав, медленно убрала ладони от подола и вопросительно покосилась на замершего рядышком Микеланджело. — Вот твои таблетки... только не слопай все сразу, это тебе на ближайшие два-три дня, — отыскав нужное лекарство, Дон протянул его все еще слегка недоумевающей лисице, после чего устало провел ладонью по лицу, явно мысленно выпрашивая у небес терпения. — Вот что... Если ты так и будешь целый день носиться за Майком как угорелая, тут никакие таблетки не помогут. Найдите себе какое-нибудь тихое, спокойное занятие. Приготовьте ужин... или посмотрите телевизор, например. Нельзя же так измываться над собственным организмом.
Отредактировано Alopex (2016-05-16 05:12:30)
