"Я не хочу никуда идти!..."

Аккуратно поправив крышку заварочного чайника, юная зеленокожая мутантка еще раз внимательно оглядела наспех сооруженный ею поднос с только что приготовленным завтраком, желая убедиться, что она ничего не забыла. Ее мать редко просыпалась в добром расположении духа, поэтому, если Венера хотела спокойно с ней переговорить, ей следовало подготовиться к этому заранее. Так что, сегодня девушка встала еще засветло, намеренно отказавшись от привычной (и столь горячо любимой ею) утренней разминки в доджо и сразу же поспешив на кухню, пока оба ее родителя еще спали. Ну, мать уж точно еще дрыхла без задних ног, как и всегда, безумно уставшая от своих обязанностей главы Клана... А вот папа, или, как по старой детской привычке называла его Венера, Чи-Чи, вполне мог не ночевать сегодня дома, занятый выполнением очередной важной миссии. На цыпочках пройдя по длинному светлому коридору, украшенному расписными изображениями японских журавлей и залитому мягким, приглушенным сиянием настенных ламп, на ходу по-удобнее перехватывая ручонками громоздкий деревянный поднос, Венера вплотную приблизилась к порогу родительской спальни и, пыхтя, кое-как толкнула плечом одну из широких раздвижных панелей. Как и предполагалось, Караи обнаружилась крепко спящей поверх скомканного одеяла, прямиком в несвежей одежде, которую она даже не удосужилась снять с себя накануне, и мечтательно пускающей слюну в подушку. По-доброму закатив свои пронзительно-голубые глаза, Венера тихонько прикрыла за собой дверь и опустила поднос на низкий прикроватный столик, после чего сама склонилась над мирно дремлющей матерью, убрав прилипшую к ее щеке черную прядку волос.

— Мам... маам?

— Хрррхмгх?... — резко всхрапнув, Караи моментально вскинула голову над смятой постелью, по годами выработавшейся привычке дернувшись рукой к лежавшим неподалеку ножнам. Венера даже бровью не повела, уже давно смирившаяся с этим странным обыкновением своих родителей чуть что хвататься за рукоять катаны. Тем более, что едва завидев глазастую салатовую мордашку дочери над собой, женщина тут же расслабилась и прекратила тянуться к оружию. — А, это ты, лягушонок, — от души, с хрустом потянувшись, Караи нехотя приняла сидячее положение и машинально бросила взгляд на будильник. Увиденное на цифровом экране заставило ее глухо, рычаще застонать. — Ты же знаешь, я терпеть не могу просыпаться раньше положенного!... Разве у тебя не должно быть утренней тренировки?

— Прости, мам, — мудро пропустив мимо ушей провокационный вопрос о занятиях, Венера присела на краешек чужого ложа и виновато посмотрела в заспанное лицо Караи. — Но ты ведь совсем скоро убежишь по делам, и как обычно не успеешь ничего поесть, — говоря это, девушка наклонилась обратно к подносу и принялась деловито расставлять тарелки с горячим угощением. — Вот я и подумала, что стоит разбудить тебя на полчасика раньше... Вот, смотри, я заварила для тебя чай! — налив полную чашу столь любимого ею ароматного напитка, Венера с ангельской улыбкой протянула ту матери. Караи покорно приняла у нее сей "презент", видимо застигнутая врасплох столь неожиданной заботой о своей деловой персоне. Изжелта-карие глаза женщины выразительно сощурились: она явно заподозрила что-то неладное.

— А ну-ка, говори напрямую, — потребовала она строго, переведя взгляд на дочь. — Что произошло? Тебе что-нибудь от меня нужно?

— Нет, — с совершенно невозмутимым лицом откликнулась Ви, стойко выдержав ментальную атаку матери. — Просто мы так редко с тобой видимся, что мне захотелось восполнить этот пробел. Ты ведь тоже по мне соскучилась, да? — встречный вопрос девушку моментально поставил Караи в глухой тупик. Растерянно моргнув, последняя изумленно уставилась на чашку в своих руках, кажется, почувствовав себя несколько... неловко.

— ...ну конечно я по тебе соскучилась, лягушонок, — наконец, заметно смягчившимся тоном откликнулась она и все с тем же обескураженным видом пригубила свой чай, впрочем, почти сразу же вернув чашу обратно на поднос. — И прости, что я так много работаю в последнее время. Ты ведь знаешь, мне приходится это делать, потому что...

— Потому что ты хочешь обеспечить нашу семью всем необходимым и привести наш славный Клан к былому расцвету, смыв с его знамени вечный позор и кровь невинных людей, уничтоженных Шреддером, — воодушевленно закончила Венера чужую реплику, чем вызвала очередной изумленный взгляд матери. — Я понимаю, мам. Правда, все в порядке, тебе не за что извиняться, — несколько мгновений, они просто смотрели друг другу в глаза, после чего Караи, наконец, растроганно улыбнулась ей в ответ. Венера мысленно выдохнула с облегчением: кажется, сработало!

— Что ж... Раз уж я сегодня ранняя пташка и могу составить тебе компанию за завтраком, то о чем бы ты хотела со мной поговорить? — приняв более удобную позу среди разворошенных одеял и подушек, совершенно не по-взрослому скрестив ноги перед собой, Караи взяла себе тарелку с яичницей и принялась с аппетитом уминать ее содержимое.

— О, да о чем угодно, мам, — оживившись, воскликнула Венера, с внутренним удовлетворением наблюдая за тем, как приготовленный ею завтрак моментально исчезает во рту матери. — Например, о грядущем торжестве у дяди Ди... — резкий, прямо-таки неприлично громкий кашель, непроизвольно вырвавшийся из груди Караи, заставил ее озадаченно примолкнуть... а затем и вовсе слегка нахмуриться, наблюдая за тем, как ее мама тщетно пытается прочистить горло от яичного желтка. — ...ты ведь помнишь, что у твоих племянников день рождение, да?

— Черт... я совсем об этом забыла, — жалобно простонала Караи, делая судорожный глоток чая. Со звоном отставив полупустую кружку, она торопливо схватилась за свой дорогущий смартфон, очевидно, проверяя планы и деловые встречи на неделю вперед. С ее губ сорвалось непроизвольное шипение. — Твою мать, так и знала, что нужно было перенести это чертово собрание... Ох, прости, лягушонок, я не хотела ругаться при тебе. Кажется, Ха-хе нужно совершить пару важных звонков... — она уже принялась было оживленно стучать ногтями по сенсорному экрану, набирая чей-то номер, но Венера не дала ей этого сделать, спешно накрыв ладошкой чужой телефон.

— Погоди, мам, не нужно так торопиться! Мы ведь позавтракать хотели, помнишь? Потом всем позвонишь, — жалобно произнесла она, и Караи нехотя убрала аппарат в сторонку, покорившись ее щенячьему взгляду.

— Ох, ладно... черт с ним, потом разберусь, — пробормотала Ороку, вновь беря палочки в руку и возобновляя прерванную трапезу, но, судя по ее нахмуренному лбу, мысли женщины витали где-то очень далеко отсюда... Венера украдкой вздохнула, осознав, что спокойной беседы у них все-таки не получится. А значит, пришло время закусывать удила и подводить разговор к нужной ей теме!

— Ммм... мам?

— Да, детка?

— Я... не уверена, что хочу идти на этот праздник, — едва услышав это, Караи тотчас бросила на дочь удивленный взгляд поверх тарелки. — То есть, я хочу, и даже очень, — спешно поправилась Венера. — Я соскучилась по нашим родственникам, и у меня даже заранее приготовлены подарки для лисят, просто...

— Просто... что? — слегка прохладно осведомилась Караи, вновь откусывая поджаристый тост и не сводя с девушки своего пристального, донельзя колючего взгляда. Венера глубоко вобрала в себя воздух, тщательно собираясь с мыслями — что было ох как непросто, когда на нее ТАК смотрели!

— Просто там снова будет Сэйя, — наконец, тяжело призналась она о своем главном предмете недовольства. — Ты ведь знаешь, какой он грубиян! Он наверняка снова будет смеяться над моим париком, и вообще...

— Ну, — возможно, ей показалось, но в уголках темных, насыщенных губ Караи спряталась едва заметная улыбка. — Может, он не стал бы над тобой смеяться, если бы ты разок пришла без парика.

— Но, мам! — не удержавшись, возмущенно подпрыгнула Ви. — Ты же знаешь, как я глупо выгляжу с непокрытой головой! Все мои кузены надо мной подшучивают, и это ужасно раздражает!

— А по-моему, тебе и так хорошо, — спокойно откликнулась Караи. — Ты ведь уже почти взрослая, лягушонок. В таком возрасте, ты уже должна понимать, как глупо стыдиться собственной внешности. Когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас...

— Мааам, — Венера страдальчески закатила глаза к потолку. — Когда тебе было столько лет, как мне, у тебя была длиннющая красно-черная коса — естественно, что тебе было нечего стесняться! Вдобавок, ты же не мутант, как мы с... ох, прости, — едва заслышав последнюю реплику дочери, Караи моментально построжела лицом и вся закаменела, опасно стиснув палочки в руке, отчего последние жалобно заскрипели. Венера тут же бросилась на попятную, осознав, что сморозила лишнее. — Прости-прости-прости, я совсем не это хотела сказать! Я всего лишь подразумевала, что у тебя...

— Вполне человеческий облик, и панциря за спиной нет? — холодно уточнила Караи, откладывая тарелку и столовые принадлежности обратно на поднос. — Да. Ты права, это и в самом деле так. Наверное, мне никогда не понять твоих переживаний по поводу собственной внешности, ведь я же никогда не пугала народ собственной клыкастой физиономией, — Венера вся сжалась в тугой комочек и по-черепашьи втянула шею в плечи, уже десять раз пожалев, что вообще начала весь этот разговор. С пару секунд пронаблюдав за ее виноватым лицом, Караи неожиданно тяжело вздохнула и протянула руку вперед, накрыв зеленую щеку Ви своей прохладной, ухоженной ладонью. — Ты должна поскорее выбросить эти глупости из своей головы, детка. Нам с тобой совсем нечего стыдиться. В этой семье никого нельзя назвать обычным... Ну, разве что кроме наших друзей, Джонсов — да и те на всю мозги повернутые, в самом хорошем смысле этого слова, разумеется, — и Караи снова иронично ухмыльнулась, внимательно глядя в печальные глаза своей малышки.

— У Бруклин хотя бы волосы есть, — обиженно пробурчала Венера, вредно увернувшись от нежной материнской ласки. — И ее-то как раз Сэйя совсем не дразнит!

Теперь пришел черед Караи утомленно поднимать взгляд к небесам.

— Это потому что она не боится врезать ему в нос, когда ее вконец достает слушать его издевательства.

— Я не боюсь дать ему по носу, мам! Но это же варварство! Да и как я смогу подраться с ним на виду у всех...

— А я и не призываю тебя с ним драться, — фыркнула Караи, решительно поднимаясь с кровати и на ходу небрежно поправляя свое короткое растрепавшееся карэ. — Просто тебе нужно учиться, как постоять за себя, а не ломать голову над тем, как бы получше прикрыть недостатки, которых у тебя нет. Мальчишки бывают очень грубыми в таком возрасте, а некоторые и вовсе остаются такими на всю жизнь, и ничего ты с этим не поделаешь. Хочешь ты этого или нет, но тебе придется пойти на празднество, иначе твои кузены сильно на тебя обидятся, а так поступать нельзя. Ты ведь сама все прекрасно понимаешь, лягушонок...

— Ну можно я хотя бы сделаю вид, что заболела? — хныкливо заканючила Венера ей в спину. — Поздравлю их по скайпу, а сама приеду на следующий день, и...

— Мы отправляемся на праздник, завтра, все вместе, и точка, — решительно оборвала Караи ее стенания уже откуда-то из ванной комнаты, и почти сразу же умолкла, прислушиваясь к чему-то. — ...кажется, твой отец вернулся. Пойди встреть его, пока я принимаю душ. И спасибо за завтрак, вышло гораздо вкуснее обычного, — уныло покосившись вслед умчавшей матери, Венера послушно выскользнула из комнаты со значительно полегчавшим подносом в руках, не забыв предварительно собрать на него всю грязную посуду. Вид у нее был на редкость расстроенный: еще бы, все ее старания ни к чему не привели, и теперь девушке предстояло весь грядущий день выслушивать глупые насмешки кузенов. Естественно, Ви не задумывалась о том, что у ребят могли иметься другие поводы для постоянных шутеечек в ее адрес, окромя злополучного парика и скрывающейся под ним блестящей зеленой лысины — например, ее занудная, невообразимо скучная манера поведения, о которой мутантка пока что даже не догадывалась. Точнее, догадывалась, но ни за что бы не призналась об этом вслух.

Куда проще было обвинять Сэйю и остальных в чрезмерной грубости и невоспитанности...

И все-таки, грустные мысли, обуревавшие сознание девушки, мигом отошли куда-то далеко на задний план, когда она вновь ступила на порог кухни и увидела знакомую широкоплечую фигуру возле открытого настежь холодильника — наверное, отец жутко проголодался, раз сразу же отправился сюда, а не в родительскую спальню... Отставив тарелки в раковину, Ви на цыпочках подбежала к черепашке сзади и, легко подпрыгнув, невесомым, но теплым грузом повисла у него на карапаксе, радостно вжавшись щекой в чужой затылок.

— Чи-Чи! Хочешь есть? — почти сразу же деловито осведомилась она, соскальзывая вниз по изогнутой, ребристой поверхности черепашьего панциря и становясь за спиной у Лео. — У меня тут кое-что осталось, давай разогрею, — и, не дожидаясь ответа мутанта, Венера тотчас принялась накладывать ему полную тарелку оставшейся яичницы, не забыв при этом набрать и поставить греться чайник со свежей питьевой водой. Включив микроволновку, Ви ненадолго замерла на одном месте, делая вид, что наблюдает за медленно вращающимся за стеклом блюдом, но на самом деле отрешенно перематывая в памяти неудавшийся разговор с Караи. Ей не хотелось, чтобы отец видел, как сильно она расстроилась... А потому, едва заслышав характерный писк таймера, она с преувеличенным энтузиазмом рванула на себя дверцу микроволновки, а затем и тарелку с разогревшейся яичницей, которая моментально перекочевала на стол перед только-только усевшимся Леонардо. — Ты сиди-сиди, отдыхай, — одобрительно похлопав родителя по мощному накаченному плечу, Венера снова повернулась к нему спиной, принявшись разливать чай по кружкам. Голос ее звучал как-то даже чересчур бодро и жизнерадостно для столь раннего часа.

— Как дела на работе? Чем ты был занят? Я соскучилась.

---

Иногда Донателло всерьез жалел, что единственный из всех четырех братьев решил остаться жить в старом канализационном убежище, в то время как остальные черепашки разъехались вместе со своими пассиями кто куда — один в башню Клана Фут, второй на старую ферму в Норхемптоне, а третий так и вовсе в отдельный особняк за городом. И пускай теперь в подземелье стало гораздо тише и спокойнее, чем раньше, да и сам техник не жалел времени и сил на то, чтобы привести его в идеальный порядок, но стабильно, по нескольку раз в год, им с Моной приходилось тратить целую уйму нервов на организацию пышных семейных торжеств, будь то день рождения или чья-то свадебная годовщина... Что уж говорить про Рождество, Пасху или Хэллоуин! Хотя, конечно, бывало и так, что гостей вызывались принять у себя Микеланджело с Алопекс, а иногда и Леонардо с Караи... Но случалось это гораздо реже, чем мог бы пожелать вечно занятый наукой Донателло, или его постоянно нервничающая супруга, с упрямством ломового ослика взваливавшая на себя все заботы о проведении очередного праздника — вот и приходилось поневоле отвлекаться от привычной работы в лаборатории, где у черепашки сизым пламенем горел нескончаемый дедлайн и жаждали претворения в жизнь множество свежих планов и чертежей, созданных умником в предрассветном приступе вдохновения. А как же иначе, учитывая, что его оттуда чуть ли не за полы халата вытаскивали?

— ...нет, нет, и еще раз нет, профессор Ханикатт, — он на мгновение утомленно стиснул пальцами свою широкую, перечерченную множеством едва заметных морщинок переносицу, невольно отвлекшись от методичного размешивания кофейного в турке. — Вы все время забываете о фундаментальной разнице между нашими с вами измерениями, кроющейся в законе всемирного тяготения... Да, та самая формула, которую я пересылал вам в ходе нашей последней переписки... Вы ведь открыли тот документ? Профессор, мы не сможем продолжать нашу работу, если вы будете игнорировать такие важные детали как эта... Почти наверняка вскроются и другие ошибки, коих на данном этапе исследований уже набирается выше крыши. Честно говоря, я до сих пор не представляю, как преодолеть ортотропию темной материи, чтобы... да, малышка? Простите, профессор, я не вам, — Ди машинально накрыл ладонью крохотный микрофон гарнитуры, отведя его подальше от рта, одновременно с тем переведя взгляд на цепко ухватившуюся за его локоть Мадонну. Вид у девочки был на редкость недовольным, ну точь-в-точь как у ее мамы в минуты искреннего беспокойства за отвлекшегося изобретателя. Не дожидаясь реакции Донателло, ящерка решительно закатала рукав его перепачканного халата, так, чтобы тот не болтался в опасной близости от огня — сам гений при этом и не думал сопротивляться сему деловитому жесту, с немой покорностью позволив дочери отстранить его прочь от кухонной плиты. Для них это уже давно стало своего рода обыденностью, и если на первых порах Донни еще пробовал как-то со смехом возражать ее действиям, то теперь он просто вставал куда поставят и садился куда посадят: так было куда проще, учитывая, что Мадонна в полной мере унаследовала решительный характер своей второй родительницы. — Так, о чем это мы с вами говорили, профессор... а, да, проблема с формулой... — глубоко вздохнув, механик тяжело опустился на один из массивных железных стульев, предоставив Мадонне полную свободу действий и лишь вскользь благодарно потрепав ее рукой по кучерявой макушке. Какая же она уже стала взрослая... — Собственно, мне пока что совершенно нечего вам предложить, кроме того, чтобы вы еще раз ознакомились с отосланными мною материалами и поправили некоторые цифры в расчетах — тогда мы сможем прийти к какому-то общему консенсусу... Спасибо, родная. Да нет же, профессор, это не вам... Погодите минутку, — с наслаждением вытянув свои длиннющие ноги под обеденным столом, Дон аккуратно придвинул к себе кружку с только что сваренным кофе и удовлетворенно хлебнул горячего напитка. Пожалуй, именно этого ему сейчас и не хватало... Любопытно, что Мадонна умела варить кофе точь-в-точь так, как это нравилось ее отцу, и ни разу не подсыпала ему сахара по ошибке, как это иногда по случайности (или же нарочно?) делала Мона Лиза. О да, спустя столько лет совместной жизни с изобретателем, саламандра все еще пыталась хоть как-то повлиять на его пагубные привычки, украдкой разбавляя питье супруга то молоком, то двумя кусочками рафинада, а то вовсе подменяя его крепко заваренным зеленым чаем. Мадонна же совсем не стремилась исправить техника, наоборот, она и сама частенько допивала его угольно-черный, до невозможности крепкий кофе, чем неизменно вызывала растроганную улыбку Дона. Хотя, конечно, он прекрасно знал, как тяжело это влияет на чувствительный детский желудок... И все же, каждый раз глядя на то, как Мадонна по-деловому отливает себе немного кофе из турки, он просто не мог сказать ей "хватит".

Видимо, Сплинтер тоже не мог этого сделать в свое время...

— У тебя отлично получается, — наклонившись через заставленный тарелками стол, Донни с нежностью прижался губами к разлохмаченным волосам, кое-как собранным в две короткие косички — кучерявые красновато-каштановые локоны беспорядочными пружинками торчали во все стороны, не желая укладываться в ровную, аккуратную прическу. — Да нет же, профессор, и это тоже было не вам, — выпрямившись, Донателло с невольной улыбкой поправил дужку переговорного устройства. — Но вы тоже отлично справляетесь, поверьте мне... Но все-таки не забудьте почитать мой документ, в конце концов, это просто невежливо — так меня игнорировать. Вы же знаете, я никогда не тормошу вас зазря... — он резко примолк, заметив вошедшую на кухню Мону. Выглядела та неважно: вся взъерошенная, сердитая и дерганная, как если бы ей только что пришлось сражаться с толпой оголодавших зомби за порогом убежища. Дон вопросительно вскинул бровные дуги, тем не менее, продолжая краем уха вслушиваться в деловитый монолог Ханикатта.  Первой под удар самонаводящейся боевой ракеты класса "земля-воздух-любая-встречная-цель" угодила бедняжка Мадонна — и тотчас послушно двинулась к холодильнику за пакетом молока, как и было наказано. В отношении Моны, это была самая разумная тактика, и ее успели усвоить все обитатели черепашьего логова без исключения. Осознав, что спокойно завершить разговор у него уже не получится, Дон с тихим вздохом молвил собеседнику: — Извините, профессор, мне нужно решить еще одну проблему... Я вам обязательно перезвоню, — отключившись от беседы, Донателло выразительно посмотрел на громко ворчавшую Мону, показывая, что внимательно ее слушает. Ах, вот значит оно что... Ну, назвать случившееся проблемой, или даже неприятностью, Донни при всем своем желании не смог бы — уж кому, как не ему с братьями было очень хорошо известно, что такое НАСТОЯЩИЕ проблемы! Вроде неожиданного инопланетного вторжения на Землю, или очередного непредвиденного конца света, или десятилетиями длившейся кровавой войны между двумя древними японскими кланами ниндзя... Когда тебе приходится из года в год расхлебывать тонны первосортного дерьма в попытках защитить родной мир или семью от безостановочных атак извне, как-то поневоле научишься с философией относиться к подобным мелочам жизни, вроде сорвавшегося заказа на праздничные угощения или неправильно отодвинутого к стенке дивана. Тем не менее, Ди отнесся к услышанному со всей доступной ему серьезностью: в конце концов, заботы у них с Моной были общими, и вообще ящерка тут буквально из сил выбивалась, чтобы все прошло идеально, без сучка, без задоринки, в то время как он сам только и делал, что безостановочно трещал с коллегами по телефону.

— Понял, — коротко отрапортовал изобретатель, вновь прикладываясь к кофейной чашке. — Отменить заказ, создать новый, передать диспетчеру, что он наглый засранец, и уволить его с работы. Принято, — поставив кружку обратно на стол, Дон с улыбкой поднялся из-за стола и сделал шаг по направлению к взбудораженной ящерке, успокаивающе накрыв ее плечи своими широкими ладонями. Мадонна предусмотрительно юркнула мимо родителей, оставляя их наедине друг с другом. — Расслабься, мы ведь уже не в первый раз организуем детские утренники... Тем более, сколько не закажи еды на праздник, лисята все равно сметут все подчистую, — говоря это, Ди несколько раз массирующе провел пальцами по напряженному основанию шеи своей возлюбленной, одновременно с тем пристально всматриваясь в сердито сузившиеся глаза мутантки. — Ну же, не нервничай так. Я все сделаю, —  убедившись, что Мона потихоньку расслабляется, Дон удовлетворенно качнул головой и, наклонившись, быстро чмокнул жену в щеку, после чего столь же шустро распрямился и бодрым шагом направился прочь с кухни, на ходу вскидывая лапу с самодельным наручным компьютером. Одно легкое прикосновение — и перед глазами мутанта вмиг раскрылся широкий голографический экран, буквально загроможденный ранее открытыми окнами программ. Пока умник был занят поиском нужного телефонного номера в электронном справочнике, параллельно отсылая парочку важных сообщений профессору Ханикатту и их общим коллегам по работе, под ногами молнией промелькнул Флэш, с болтающимся набок языком — их шустрый галактический питомец был донельзя взбудоражен творящейся кругом него неразберихой и реагировал на нее соответственно, аж потрескивая от волнения. Донни привычно перешагнул через его косматую спину, с проворством истинного бойца-ниндзя удержав равновесие и даже не пнув бедного пса по ребрам, а заодно избежав досадного удара электрическим током.

— Алло, это служба доставки "****"? Прекрасно. Мы оформляли крупный заказ на сегодня, но моя жена сказала мне, что  вы по каким-то причинам не сможете доставить еду в срок... Да-да, вы совершенно правы, вы всего лишь выполняете свою работу и не имеете никакого отношения к сбоям в программе... Поверьте, я звоню вовсе не за тем, чтобы вас отругать... одну минутку, — заслышав сигнал входящего звонка по второй линии, Дон спешно переключился между собеседниками. — Доктор Чаплин, здравствуйте, мне сейчас немного неудобно с вами разговаривать... да, я обязательно вам перезвоню. До скорого, — сбросив абонента, Донателло промельком заглянул в одну из комнат, отыскивая детей. — Алло, вы еще на связи? Чудно, так что, вы говорите, не так с нашим заказом? Да, разумеется... Что вы говорите? Глюк? Такое бывает, ничего страшного. Скажите, а возможно ли отменить уже созданный заказ и просто по-новому вбить данные в программу, не меняя изначального срока доставки? Да, конечно, я понимаю, что потребуется время на обработку... Но ведь это в любом случае будет быстрее, чем ждать отклика программы на предыдущий запрос, верно? Да... да, я подожду, — свернув полупрозрачный экран, Дон грозно материализовался на пороге ванной комнаты, застигнув близнецов за оживленным спором, кому сегодня достанется чистка унитаза. — Я думаю, эту проблему можно решить гораздо проще, — он аккуратно отобрал слегка погнутый ершик у притихшего Сандро, — если вспомнить о том, что ваша мама уже драила ванную накануне вечером, — продолжил гений, забирая также моющее средство из рук Данте и спокойно откладывая все это великолепие подальше в сторонку. Бедная Мона... Поди, совсем забегалась с этой дурацкой подготовкой к празднику. Развернувшись обратно к заметно повеселевшим сыновья, Дон ласково подмигнул им обоим, после чего вновь отвлекся на телефонный разговор. — Да, я все еще на связи... Все получилось? Доставку можно ожидать сегодня? Так, погодите-ка, я запишу... Значит, семь вечера, я вас понял... Вы ведь принимаете оплату картой? Ох, ну просто здорово! Спасибо вам огромное... Нет-нет, ничего страшного, я все прекрасно понимаю! И простите мою жену, в последнее время на нее обрушилось очень много забот... Всего доброго, и хорошего вам дня, — отключив микрофон, Донателло с воодушевленным присвистом направился дальше по коридору, чтобы в конце концов остановиться на пороге отцовской комнаты. Как он и думал, Сплинтер обнаружился за своим любимым чайным столиком, уже полностью одевшийся, с довольной Мадонной у себя под боком — оба вполне мирно хлебали еще теплые напитки и, как видно, совсем не тревожились о царящей в убежище атмосфере предпраздничной суиты.

— Доброе утро, сэнсэй, — тепло поприветствовал гений пожилого мутанта. — Вы уже выпили свое лекарство? — старик степенно кивнул в ответ и выразительно посмотрел на сидевшую рядышком девчушку, как бы намекая, что ему уже все принесли и подали, как полагается. Мадонна, в свою очередь, деловито отпила остаток кофе с молоком, как бы говоря всем своим видом: чтобы вы, глупые взрослые, без меня делали? Оба, и Донателло, и его отец, невольно усмехнулись этому жесту.

"И вправду... что бы я без тебя делал," — мысленно подытожил дочери изобретатель, прежде, чем экран его переносного компьютера вспыхнул яркой звездой от очередного настойчивого звонка коллеги. Спохватившись, Ди тотчас прижал ладонь к переговорному устройству на виске, спеша взять "трубку".

— Ах да, Чаплин, я как раз собирался... Что ты говоришь? В самом деле?! — порядком взбудораженный, Дон с замиранием сердца вслушался в сбивчивый рапорт молодого ученого. — Поверить не могу, вам действительно удалось это сделать!... Мои поздравления... Когда планируете назначить пробные испытания? Завтра?! Ох, не уверен, что не смогу присутствовать — у моих племянников день рождения, и я обязан на нем присутствовать. Мы с женой организуем большую семейную встречу... Да, разумеется, я отдаю себе отчет в том, что это событие века, и что шанс принять участие в исследованиях выпадает не каждому... — он отвернулся от дверей в чужую комнату, взволнованным шагом устремившись к себе в мастерскую, но затем снова замер посреди убежища, с сожалением выслушивая уговоры Чаплина. — Нет, я не смогу. Мои родные сильно огорчатся, если я уйду... Да, конечно, я постараюсь найти возможность наведаться в вашу лабораторию... Возможно, у меня получится сделать это ближе к вечеру, когда гости начнут расходится... Да, да, я понял. Обязательно вас оповещу. Еще раз поздравляю с успехом, — отключив переговорное устройство, Донни еще некоторое время в глубокой задумчивости постоял у дверей кухни, размышляя, стоит ли ему сообщать Моне о своих планах на завтрашний день. Саламандру и без того страшно раздражала его постоянная занятость, а тут еще и все эти дурацкие хлопоты — так стоило ли подливать масла в огонь? Помешкав, Донни неторопливо приблизился к ящерке со спины и, воспользовавшись ее занятостью, ненавязчиво приобнял Лизу за талию, прижав ту к собственному перетянутому халатом пластрону.

— Я переговорил со службой доставки, — сообщил он мирно, решив начать их разговор с чуть более приятной ноты. — Наорал на диспетчера и сказал, что он гавнюк. Еду доставят сегодня в семь... Так ведь намного лучше, да? — и Дон шутливо потерся носом о взлохмаченный висок подруги, украдкой втянув носом аромат ее духов. Помолчав немного, осторожно добавил: — Ты знаешь... Возможно, завтра вечером мне придется отлучится ненадолго, буквально на часок. Это по работе. Чаплину и его команде удалось довести до ума один ужасно сложный эксперимент, над которым они бились последние полгода, и меня пригласили взглянуть на итоговый результат. Ты не возражаешь...? — еще не успев толком договорить, черепашка уже ощутил, до чего сильно напряглось тело его возлюбленной: очевидно, скромная просьба техника ей совсем не понравилась. Ну... этого можно было ожидать. Не отпуская ящерку из объятий, Дон попытался слегка поканючить в духе собственных сыновей, когда им позарез требовалось родительское разрешение на что-то. — Ну родная, это правда безумно важное открытие! Я ведь не собираюсь сбегать с праздника... хотя мог бы. Шучу, шучу... Ну так что, ты позволишь мне? — он слегка нагнулся в сторону, пытаясь с улыбкой заглянуть женщине в глаза — что было отнюдь не так-то просто, учитывая внушительную разницу в их росте.

— ...ты проводишь гостей и уложишь детей спать, а я вымою всю посуду. Идет?

---

Она скучала по городу.

По этому шумному, дымной, вечно не спящему мегаполису... А в особенности — по его широким, просторным крышам, загадочно подернутым густым белесым туманом водяных испарений, залитым бледным лунным сиянием и огнями разноцветных рекламных вывесок, тут и там выглядывающих из-за мрачных стен жилых домов и многоэтажек. Как давно они в последний раз там бывали?

"Целых восемь лет прошло," — Ло в глубокой задумчивости постучала ручкой по мелко исписанному листу бумаги, лежащему на столе прямо перед ней, и подперла голову свободной лапой, устремив взгляд куда-то в распахнутое окно. Снаружи ярко светило солнце и шумно переговаривались птицы в изумрудных древесных кронах; свежий ветерок свободно врывался в помещение, разгоняя аппетитно пахнущий туман над многочисленными кастрюльками с готовящимся обедом. Вот уже почти восемь лет минуло с той поры, как семейство диких черепахо-лис отделилось от славного Клана Хамато, по милости их общих друзей переселившись на заброшенную ферму далеко к северу от Нью-Йорка. Было чертовски непросто поверить в то, как быстро пронеслись эти годы, но когда ты буквально каждый день беспрестанно "варишься" в нескончаемых бытовых заботах, аки манная каша в котелке, время поневоле ускоряется до ультразвуковых высот, вихрем срывая страницы настенного календаря, чтобы в конечном итоге вдруг вот так вот резко замереть на одном-единственном мгновении изумленного осознания.

Как скоротечна все-таки эта жизнь! Вот ты всего-навсего простой лесной зверь, день и ночь рыскающий по округе в поисках еды, рьяно защищающий свою территорию и родную стаю от посторонних вторжений; а вот ты уже вполне себе одухотворенная, психически сформировавшаяся личность, сперва бездумно выполняющая чужие команды, а затем — вдумчиво осознающая собственную роль в этом огромном и непростом мире... А что теперь? Теперь у нее своя семья, которую она старательно растит и оберегает, подобно тому, как она делала это много лет назад, еще даже не понимая толком, зачем ей все это нужно. Судьба жестоко наказала ее однажды, отобрав у нее дом — и она же с радостью возместила лисице ее пропажу, даровав Алопекс не только любовь всей ее жизни и великое множество преданных друзей, но и шестерку крохотных, но таких шустрых малышей, в которых она буквально души не чаяла.

Хотя, конечно, уследить за всей этой непоседливой (и жутко прожорливой) ватагой было ох как непросто.

Вопли Майка откуда-то из глубин их большого дома заставили Ло отвлечься от ее теплых воспоминаний. Невольно улыбнувшись, девушка украдкой покосилась в сторону выхода из кухни, а затем еще разок внимательно оглядела список гостей, желая убедиться, что она никого не забыла. В то время, как Донателло с Моной Лизой были поглощены самой организацией завтрашнего праздника, Алопекс было поручено оповестить всех их общих знакомых о грядущей вечеринке — вполне справедливо, учитывая, что именно она являлась мамой именинников.

— Это потому что ты разбрасываешь их по всему дому! — зычно гаркнула лисица в ответ, впрочем, без особого недовольства в голосе — просто они с Майком уже привыкли перекрикиваться с разных концов фермы, иначе бы они совсем друг друга не слышали. — Вечно они у тебя лежат не на месте! — поднявшись со своего места, Алопекс с тихим, мурлычущим напевом приблизилась к булькающим на плите кастрюлям, желая проверить готовность их содержимого. Пока бывшая наемница пробовала горячий бульон с края поварешки, совсем рядом с ней вдруг послышался до ужаса подозрительный шорох, а сразу вслед за ним — тихий звон отодвигаемой с посуды крышки. Ло не глядя взяла в руку водяную пшикалку и щедро брызнула ею в направлении предполагаемого воришки. Почти сразу же откуда-то сбоку раздался обиженный писк, и что-то донельзя круглое и пушистое кубарем скатилось на пол, с грохотом уронив крышку на место.

— Никаких блинчиков до того, как ты не скушаешь суп, Макки, — развернувшись, Ло строго погрозила сыну ложкой, для пущей внушительности уперев кулак в свое мощное накаченное бедро. Пухлый лисенок с ярко-синим пятном-бабочкой на щекастой мордашке лишь обиженно засопел в ответ и тотчас юркнул куда-то за дверь. Алопекс со снисходительным видом покосилась ему вслед... а затем вдруг резко повернулась обратно к столу, застигнув врасплох сразу двух своих малышей, умудрившихся незаметно для матери вскарабкаться наверх и теперь с хищным видом тянувшихся к блюду с печеньем. — Лилу! Мэй! Что я вам говорила насчет сладкого перед обедом?! — ее дочери тотчас испуганно отпрянули в разные стороны, по-беличьи взмахнув распушившимися хвостами. Алопекс грозно взмахнула поварешкой им вслед: — Еще раз повторяю: никаких печенек перед... ЭЛМО! — в ужасе вскричала она, обернувшись на очередной подозрительный звук за своей спиной: пока она разглагольствовала, еще один ее сыночек полез в только что приготовленный бульон, грозя обжечь себе нос и язык. К счастью, тот ускакал еще раньше, чем Ло успела в полной мере испугаться увиденному. Переведя дух, песец поспешила выключить огонь и закрыть крышками все кастрюльки, покуда те еще не остыли. — Если хотите есть, то мамочка почти закончила! Потерпите совсем... чуть-чуть, — упавшим голосом закончила Алопекс, отворачиваясь от плиты и первым же делом обнаруживая холодильник распахнутым настежь пред пизанской башней из взобравшихся друг другу на плечи лисят. Несколько мгновений, малышня зорко наблюдала за медленно багровеющей (что было отчетливо видно даже сквозь густую белую шерсть) физиономией матери... а затем шустро бросилась врассыпную, унося с собой все, что они успели-таки выкрасть у нее из-под носа. Очень вовремя: вконец озверев, Алопекс великолепным прыжком перемахнула разделяющее их расстояние и с грохотом захлопнула дверцу холодильной камеры, после чего с рычанием бросилась за первым попавшимся лисенком. — А ну верни! МОМО! Кому сказала!... — нагнав сына у самых дверей, Ло решительно подхватила его на руки и, не взирая на его бешеное сопротивление, попыталась вырвать надкушенную консерву из плотно сомкнутых зубастых челюстей. Вот жеж негодяи! — Пусти сейчас же! Фу! Отдай, — поглощенная неравной борьбой с голубоглазым малышом, Алопекс неожиданно заметила еще одного своего отпрыска с внушительной палкой колбасы, которую он явно намеревался полностью запихать себе в рот. Мигом отпустив бедолагу Момо (все-таки, жестяную банку было гораздо сложнее раскусить!), лисица тут же бросилась отвоевывать драгоценный сервелат. Заметив ее приближение, Майло с оглушительным визгом запрыгнул на обеденный стол. Ло, недолго думая, тут же вскочила следом, едва не раскидав печенье по всей кухне.

Ну и дурдом, ей-богу!

— Майло, сколько раз мы с тобой это обсуждали — вам еще слишком рано есть столько мяса! Мэй, ты тоже отдай, не знаю что, но я же вижу ты что-то прячешь... О-ох, нет-нет-нет-нет, слезьте оттуда!! — одна из криво приколоченных к стене полок, и без того многократно падавшая на пол до сегодняшнего дня, ожидаемо сорвалась вниз, не выдержав веса вскарабкавшейся на нее увесистой лисьей тушки. С трагическим звоном разбилась подаренная Эйприл тарелка с изображением танцующих зябликов... Кажется, это стало последней каплей.

— Ну, держитесь у меня!!! — сердито вскричала Алопекс, теперь уже не глядя хватая в охапку то одного, то другого лисенка, имевшего несчастье попасться ей в руки. Совсем скоро уже целых четверо малышей с кислым видом болтались в цепких мускулистых лапах, дружно надув щекастые мордочки... — Момо, Майло! А ну оба идите сюда, сейчас же! Эй! А НУ НЕ ДРАТЬСЯ В ДОМЕ! — заметив, что оба ее сына вдруг сцепились друг с другом и пушистым колесом укатились куда-то под стол, Ло тотчас выпустила оставшуюся ораву из рук и грохнулась животом на столешницу, успев-таки схватить обоих драчунов за хвосты. Жаль только, что с разных концов от стола... Так что, лисятам фактически ничего не мешало продолжить схватку за драгоценную колбасу, в то время как их матери приходилось по-настоящему туго, лежа поперек стола и с напряженным шипением елозя по нему мордой. Заметив выросший на пороге комнаты плечистый силуэт мужа, Алопекс напряженно рыкнула в его сторону:

— Ну, чего ты застыл?! Помогай мне как-нибудь!!...