Эта семья нравилась ей все больше и больше.

Хотя, вообще-то, Алопекс не особо довелось пообщаться с другими мутантами, помимо добряка-Майки. В первый же день ее пребывания в черепашьем убежище, добрая половина его обитателей предпочла смыться куда-то с ночевкой, и не показывалась вплоть до следующего вечера. Саму наемницу такое положение вещей более чем устраивало — во-первых, ей не приходилось втихомолку просиживать задницу в самом дальнем углу, боясь ненароком потревожить чей-нибудь покой; во-вторых, с Микеланджело было довольно-таки... весело? Да, именно что весело, и вдобавок очень интересно, если не сказать "познавательно": за то короткое время, что они провели в компании друг друга, этот забавный подросток умудрился показать ей столько новых, необычных вещей, сколько ей не доводилось видеть за многие месяцы службы в Клане Фут. Список и вправду был донельзя большим — помимо десятка самых разных вкуснейших блюд, чьих названий она даже не знала до сего момента, а также внушительной коллекции комиксов и фигурок известных супергероев, в него входили: интернет, скейтбординг (взобраться на доску самой ей не разрешили из-за сломанных ребер), игровые автоматы (ее 15 побед против 34 Майка), мыльные пузыри (Рафаэль потом подскользнулся на залитом раствором полу, вот воплей-то было), жвачка (которую они потом два часа выковыривали из ее меха), баллончики с краской для граффити (изрисовали весь тоннель по-соседству), самодельная трубка для метания жеваных бумажных шариков (то-то они повеселились, украдкой обстреляв из нее ничего понимающего изобретателя... правда, досталось потом обоим), содовая (аж носом пошла, Микеланджело чуть не помер со смеху), кошачья "чесалка" (самая чудесная вещь на белом свете!), ну и, конечно же, бразильские сериалы. Правда, с сериалами ее познакомил уже не Майки, а его мастер — и то, вышло это совершенно случайно, уже на исходе второго дня в убежище, когда утомленный дневными заботами Сплинтер опустился в кресло напротив телевизора, а его ушастая гостья заметила это и незаметно присела на подлокотник дивана по-соседству, с круглыми глазами наблюдая за жарким кипением мексиканских страстей. В итоге, когда заметивший пропажу девушки Майк явился в гостиную, взору его приоткрылось до крайности необычное и, что скрывать, милое зрелище: оба — как пожилой, убеленный благородными сединами крыс, так и куда более юная лисица, — сидели едва ли не бок о бок, с приоткрытыми ртами гипнотизируя взглядами светящийся телевизионный экран. Провалив любые попытки вытянуть Алопекс из того омута, в который ей не повезло провалиться всеми четырьмя лапами, Микеланджело в итоге был вынужден присоединиться к сей зачарованной компашке, чтобы благополучно захрапеть на все убежище уже спустя первые десять минут просмотра. Позже, когда сериал закончился, а Сплинтер удалился в свои покои, Ло, словно бы извиняясь перед своим уснувшим приятелем, незаметно укрыла его валявшимся неподалеку шерстяным пледом, а сама тенью нырнула обратно в каморку под лестницей, не забыв плотно притворить за собой дверь.

Той ночью ей впервые пришла в голову мысль о том, что она бы с удовольствием осталась в этом доме навсегда.

Но уговор есть уговор, верно? Как бы ей не претила мысль возвращаться обратно в свой холодный, до ужаса неуютный закуток на вершине недостроенной многоэтажки, Алопекс просто не могла дать слабину и начать упрашивать мастера Йоши о том, чтобы он позволил ей загостевать у них в логове еще недельку-другую... хоть мутантка и понимала, что ей вряд ли откажут в подобной просьбе. В то же время, сама она, вопреки угрызениям совести, старательно воздерживалась от любых разговоров о своем грядущем уходе. Да, нагло, да, эгоистично — но, черт подери, как же сильно ей не хотелось отсюда уходить!

Тем не менее, "больная" тема всплыла сама собой, примерно на утро четвертого дня, когда более-менее свыкшаяся с новой для нее обстановкой лисица, сонно потирая кулаком слипающиеся глаза, уже самостоятельно прошаркала на кухню с целью налить себе молока. Время было раннее, на поверхности еще только занимался рассвет, а потому Ло совсем не ожидала увидеть кого-то на своем пути... Разве что Донателло, который, как она успела понять, любил допоздна засиживаться в своей лаборатории, корпя над очередным самодельным механизмом — но и тот, кажется, видел уже чуть ли не десятый сон у себя в комнате на верхнем этаже. На ощупь прокравшись к холодильнику, девушка на какое-то время замерла перед открытой дверцей, запрокинув ушастую голову и с наслаждением глотая холодный напиток прямо из "горла". Естественно, ей и в голову не могло прийти, что за ней кто-то наблюдает!

— Так и знал! — чья-то широченная лапень совершенно внезапно ворвалась в узкий круг света, отбрасываемый распахнутым настежь холодильником, и без лишних церемоний выхватила упаковку из когтистой ладошки песца, едва не расплескав все содержимое. — Прямо из пакета! Шреддера на тебя не хватает, лопоухая, — Ло так и зависла в донельзя глупой позе, изумленно хлопая зенками и тщетно спрашивая себя, как это она умудрилась проморгать появление огромной набыченной тортиллы за собственной спиной... Рафаэль, тем временем, не стал дожидаться, пока пойманная им врасплох лисица что-нибудь залопочет в свое оправдание, и решительно отпихнул ее своим крепким плечом, отвоевав законное место перед холодильником. Кажется, он только что вернулся с поверхности: об этом говорила нахлобученная на панцирь черная байкерская куртка, едва ли не лопавшаяся по швам от распиравших ее изнутри мощных костяных наростов. — Сколько раз твержу: надо было поставить замок на кладовку! Кто теперь станет это пить? — проигнорировав обиженный взгляд мутантки, Раф демонстративно вылил остатки молока в раковину и смял пустую упаковку, запустив ею в расположенный тут же мусорник.

— Да там же совсем чуть-чуть молока оставалось, — не выдержав, шепотом возмутилась Алопекс. До сего момента, она предпочитала благоразумно держать язык за зубами и не вступать в дискуссии с этим хамоватым здоровяком, молча глотая все его угрозы и насмешки, однако сейчас его упреки показались ей совсем уж несправедливыми. — Я бы допила и выбросила этот пакет сама, но спасибо за помощь, так уж и быть!

— Не за что, — Рафаэль, кажется, не особо впечатлился ее реакцией. — А теперь шуруй с кухни, пока я сам не отшуровал тебя отсюда. И забудь дорогу к холодильнику, здесь тебе не Изумрудный город!— развернувшись к лисице своим поистине неохватным карапаксом, юноша и сам погрузился в изучение внутреннего содержимого холодильника... А затем, недолго думая, извлек на свет божий вскрытую банку из-под сгущенки и... чтобы вы думали, решительно опрокинул ее вверх тормашками, выливая сладкое содержимое себе в рот!

Этого Ло стерпеть уже не сумела: зашипев сердитой уличной кошкой, наемница резко выхватила банку из рук ничего не понимающего мутанта. И как он после этого смел упрекать ее в нечистоплотности!...

— Эй! Сам же только что говорил, что так нельзя делать!

— Ты тут часом не охурмела, Арбидолка?! — судя по вылупившимся от гнева и непритворного изумления апельсиновым коркам подростка, тот впервые сталкивался с подобной наглостью в собственном доме. — А ну верни жратву на родину! — вцепившись в заветную сгущенку, Раф с силой дернул ту обратно, буквально вырывая свою добычу из загребущих рук противницы. Ло, естественно, по инерции мотнуло следом за угощением, однако она и не подумала разжимать когтей — вот еще, не на ту напал, зеленый! Всегда такая сдержанная, сейчас девушка даже не замечала того, с каким напряжением она вцепилась ни в чем не повинное лакомство, силясь отобрать его у вроде бы законного, но такого неприятного ей владельца. Тому, впрочем, уже очень скоро надоело бороться с какой-то мелкой охамевшей кнопкой: буквально выкрутив банку из чужих лап, Раф со стуком поставил ее обратно в холодильник и показательно грохнул дверцей на все логово, после чего развернулся и, легко подхватив наемницу за шкиряк, точно нашкодившего щенка, понес ее куда-то прочь с кухни — видимо, сдавать на руки Майку, а может, и вовсе намереваясь одним хорошим пинком вышвырнуть песца за порог убежища... Ло, естественно, и не подумала мириться с таким положением вещей, хотя внутри нее уже вовсю ковырялся червячок сомнений, а правильно ли она вообще поступила, ввязавшись в открытую потасовку с главным мускулом команды? Да, пожалуй, все-таки зря... Но лисья обида была столь велика, а чувство гордости столь бессовестно ущемлено, что Алопекс немедля завертелась бешеным ужом, норовя вырваться из чужой хватки, а затем и вовсе зарядила Рафу задней лапой по животу, отчего тот выругался и затормозил буквально в двух шагах от дверей кухни. Воодушевленная этой крохотной победой, Ло еще разок дернулась и, ощутив долгожданную свободу, тотчас пущенной на волю канарейкой вспорхнула на панцирь здоровяка, норовя хорошенько настучать тому по голове за все унижение, однако...

— Что здесь происходит, — вполне возможно, эта парочка так и продолжала бы исступленно бороться в темноте, рыча и огрызаясь друга на друга, кабы не грозной скалой выросший в дверном проеме силуэт мастера Сплинтера. Щелкнул выключатель, и яркий свет потолочной лампы во всей красе озарил сцепившихся противников: как донельзя злого Рафаэля, вцепившегося в воинственно распушившийся хвост Алопекс, так и сам наемницу, мартышкой восседавшую на чужом карапаксе и державшую зубами потрепанные концы алой ленты. Еще несколько мгновений ребята неподвижно продержались в составе сей аляповатой композиции, подслеповато щурясь и моргая, а затем нехотя "расцепились", повинуясь строгому взгляду черепашьего сэнсэя. — Еще раз спрашиваю: что вы здесь устроили? Почему вы не в своих постелях?

— Сэнсэй! Она еду ворует! — сбросив лису с плеч, Раф в искреннем негодовании ткнул указательным пальцем в ее сторону. Та, в свою очередь, едва не задохнулась от возмущения.

— Неправда! Это ты жрешь по ночам втайне от всех! Вот почему ты такой здоровенный!

— Чего-о?! Ты на свою-то корму в зеркало глядела?!

— ЯМЭ! — оба спорщика немедленно захлопнулись, вытянувшись по струнке и не без опаски уставясь на мастера снизу вверх. Тот, в свою очередь, еще пару секунд устало массировал ноющий висок, как видно, призывая на подмогу все свое годами выработанное терпение, после чего со вздохом оглядел притихшую лисицу.

— Я вижу, твои ребра уже совсем тебя не беспокоят, дитя, — сдержанно произнес он, и Алопекс невольно опустила голову, мигом поняв, к чему он клонит. Но в чем смысл отрицать очевидное?

— Да, мастер Йоши, — откликнулась девушка со вздохом, отведя взгляд. За спиной Сплинтера, тем временем, появились еще две темные, рослые фигуры — то был отчаянно зевающий Микеланджело и чуть менее сонный Донателло, оба, как видно, привлеченные шумом утренней перепалки. Словно бы не заметив их прихода, старик невозмутимо продолжил:

— В таком случае, возможно, тебе хочется подняться обратно на поверхность, — эти слова волшебным образом стряхнули с ребят всю сонливость, заставив их вмиг навострить несуществующие уши... а вот Ло, напротив, предпочла расстроенно свесить их вниз, явно огорчившись услышанному. Заметив это, Йоши тут же наградил воительницу долгим, необычайно внимательным взглядом, в котором, как ни странно, читались доброта и понимание. — Или же... ты хочешь остаться с нами здесь, внизу?

— ...что? Нет-нет, вы правы, мастер, — мутантка торопливо встряхнула головой, точно сбрасывая с себя горестное оцепенение. — Я и так уже бессовестно долго пользовалась вашим гостеприимством. Каждый должен оставаться там, где ему место, — сказав это, Алопекс невольно покосилась на довольно ухмыляющегося Рафаэля, который, скотина такая, даже не пытался скрыть охватившего его радостного воодушевления. Ну, еще бы — больше никто не станет хлебать молоко прямо из пакета и воровать драгоценные запасы сгущенки... "Троглодит," — мстительно подумала Ло, с поистине кошачьим недовольством шевельнув кончиком пышного хвоста, после чего вновь перевела взгляд на Сплинтера. Тот казался глубоко о чем-то задумавшимся и неторопливо расчесывал когтями собственную заплетенную бороду, не сводя пристального взора с виноватой лисьей морды.

— Предложив тебе подняться на поверхность, я не подразумевал того, чтобы ты немедленно покинула наше убежище, — молвил он тихо, проигнорировав мгновенно вытянувшуюся физиономию Рафа — в смысле, "не подразумевал"?! — Однако, если ты чувствуешь себя достаточно здоровой... Днем на поверхность выходить небезопасно, так что ты в любом случае можешь остаться у нас до наступления сумерек. Думаю, мои сыновья не откажутся проводить тебя до твоего...

— Еще как откажутся, — громко проворчал Рафаэль, и не думая скрывать охватившего его негодования, а Донателло рассеянно почесал в затылке, как видно, вспоминая, что он планировал сделать этим вечером.

— Не знаю, сэнсэй... я ведь хотел заняться апгрейдом ШеллРайзера, — уклончиво произнес он, — и еще надо было кое-что подлатать у Моны на чердаке...

— Я! Я могу проводить! — вклинился Микеланджело, оборвав брата на полуслове. Видок у младшего мутанта, в отличие от остальных, был на редкость воодушевленный... Однако он тут же сменился по-детски обиженным выражением: стоило Майку высунуться вперед, как по его затылку со смачным хлопком прошлась могучая длань Рафаэля.

— А ты уверен, что на поверхности тебя не будет ожидать гоп-компания футовцев с зубочистками наперевес, дурень?!

— Да, Майки, — согласно закивал Донателло, — пожалуй, это не очень удачная затея — идти на поверхность одному... то есть, я хотел сказать, вдвоем, — спешно поправился изобретатель, кинув быстрый взгляд на замершую в сторонке лисицу. — Вдруг ее все еще разыскивает Клан?

— Не сомневайся, разыскивает, — помрачнев, угрюмо откликнулась Алопекс. — Было бы наивно ожидать, что Шреддер так просто махнет на меня рукой. Никому из вас не стоит идти на поверхность вместе со мной... это слишком опасно, — все семейство невольно призадумалось над ее словами, и на какое-то время в кухне повисло долгое, напряженное молчание — каждый ломал голову над тем, что же им всем делать в такой непростой ситуации. Было почти слышно, как шустро вращались шестеренки в гениальном мозгу Донателло, или как Раф недовольно скрипел зубами друг о друга — пока, наконец, Микеланджело не рискнул первым нарушить эту звонкую тишину, пожав веснушчатыми плечами и растянув губы в ослепительно-белой, чуточку извиняющейся улыбке:

— ...голосование?

---

В общем, в конечном итоге они все-таки решили проводить ее все втроем.

Не то, чтобы с этой идеей все были согласны, в том числе и сама Алопекс — и не только потому, что в последние дни она видела опасность буквально за каждым встречным углом. Просто лисица очень хорошо чувствовала настроение старших мутантов, и ей не хотелось лишний раз действовать им на нервы... В конце концов, ее ребра уже полностью зажили, так что она вполне могла добраться до логова своим ходом, не отвлекая подростков от их дел, но разве кто-то соизволил прислушаться к ее смущенному бормотанию? Разве что злюка-Рафаэль, и то, лишь потому, что он хотел как можно скорее распрощаться с компанией злополучного песца; но разве мог этот недоверчивый, вечно-всех-во-всем-подозревающий брюзга позволить Майку в гордом одиночестве проводить девушку на поверхность! А вдруг там ждала засада? Или, чего похуже, сам Его Сволочейшество Шреддер собственной персоной!

Видимо, мысли Донателло протекали примерно в том же русле, так как именно он предложил добраться до убежища Алопекс не по крышам, как это подразумевалось изначально, а обходными канализационными путями, предварительно показав наемнице карту мегаполиса и уточнив у нее местонахождение ее потайной "норы", и уже затем самостоятельно прочертив максимально краткий маршрут сквозь бесконечный лабиринт темных коридоров. Пока он с высунутым наружу кончиком языка ползал по разложенной по полу мастерской здоровенной картой Нью-Йоркских подземелий, периодически сверяя что-то на экране черепахофона и тихонечко скрипя маркером по бумаге, Ло и ее голубоглазый приятель развлекались тем, что всячески отвлекали гения от его сосредоточенного занятия, то устраивая перестрелку катышками попкорна над его низко склоненной макушкой, то завороженно стуча пальцами по аквариуму с плавающим внутри хвостом Моны Лизы, то барабаня прилипчивые музыкальные мотивы на обломках старых запчастей и стеклянных пробирках из-под химических реагентов. Занятый своим делом, Донни поначалу более-менее сдержанно реагировал на творящееся кругом него безобразие (чай, уже давно привык к шумной компании младшего брата), однако его терпение подошло к концу, когда Майк выстрелил в книжный стеллаж из приделанной к ШеллРайзеру мусорной пушки, с грохотом разнеся часть полок и стоявших на них редких научных энциклопедий. Правда, виновата в этом была как раз-таки сама Алопекс, случайно нажавшая не на ту кнопку... Но разбираться, где чья вина, Донателло уже не стал, а просто молча выставил обоих негодников за порог мастерской, после чего те до конца дня заныкались на кухне, где Микеланджело научил лисицу печь так сильно полюбившиеся ей оладьи. В процессе готовки был благополучно растерзан целый пакет муки и прикончена оставшаяся часть сгущенки, причем не сказать, что большая часть этих продуктов отправилась в тесто... Перед тем, как старые часы в гостиной пробили десять вечера, оба подростка успели наесться до отвала и запихать оставшуюся половину угощений в огромных размеров сумку — правда, зачем они это сделали, Майк говорить отказался, пообещав лисице впечатляющих размеров сюрприз. Оставалось лишь надеяться, что он не вздумал тащить эту кучу оладий с собой в ночной поход до убежища куноичи: едва ли ему пришлась бы по душе перспектива втаскивать этот здоровенный баул на черт-те знает какой этаж заброшенной высотки, где даже лифты не работали. Хотя вообще-то, Ло была бы рада любым съестным припасам... Учитывая, как закончился ее последний "заход" в магазин — она совсем не была уверена в том, что решится на еще одну кражу в ближайшее время, а вся та пища, которой она худо-бедно питалась до роковой встречи с Кланом Фут, увы, давным-давно закончилась либо испортилась, обратившись в гниль. Вот вам еще одна причина, по которой ей так не хотелось отсюда уходить — в убежище у черепашек девушке совершенно не приходилось думать о том, как и где раздобыть еды на завтрак, обед и ужин!

Но, конечно, все хорошее рано или поздно заканчивается. Ведь невозможно же постоянно сидеть у кого-то на шее... Рафаэль отнюдь не зря звал ее оглоедкой и бездонной ямой — мутантка ведь не могла вернуть мутантам деньги за все съеденные ею продукты. Честно говоря, она вообще никак не могла отплатить им за все то добро, что они для нее сделали за столь короткий промежуток времени, пускай не без внутреннего скрежета, но предоставив заблудшей лисице еду, одежду и крышу над головой, а также свою надежную защиту. Никто и никогда не делал для нее ничего подобного... и вряд ли когда-нибудь сделает впредь.

Хамато Йоши и его ученики вытащили ее из такой страшной передряги, а она даже не знала, как их отблагодарить.

"Я в неоплатном долгу перед вами," — думала Ло, отрешенно наблюдая за краткими сборами черепашек в дорогу: Рафаэль опять о чем-то спорил с Донателло, видимо, ворча на его самодельную карту, и вообще на всю эту затею с сомнительным путешествием сквозь мрачные глубины канализации... Микеланджело метался по логову, разыскивая свою драгоценную жилетку, а Сплинтер, по своему обыкновению, смиренно медитировал в додзё, предоставив сыновьям полную свободу действий. Уличив момент, девушка незаметно "просочилась" в тренировочный зал и, на цыпочках обойдя неподвижно сидевшего на циновке мастера, опустилась на колени прямо перед ним. Морщинистый веки старика дрогнули и приподнялись, открывая взору ясные лучистые глаза цвета гречишного меда — всегда такие спокойные... Так сильно не похожие на пустые глаза Шреддера. Дождавшись, пока Сплинтер взглянет на нее, Алопекс склонилась в глубоком и почтительном поклоне, едва не касаясь лбом пола комнаты; ребра отозвались едва ощутимым нытьем, но этот дискомфорт ныне казался полной ерундой по сравнению с тем, что девушке пришлось испытать несколькими дням ранее.

— Спасибо вам за все, мастер Сплинтер, — произнесла лисица, выпрямив спину, но старательно избегая смотреть в лицо старику. — Мне так жаль, что я ничем не могу ответить на ваше гостеприимство... Я никогда не забуду того, что вы для меня сделали, и я постараюсь вернуть этот долг... когда-нибудь... я очень на это надеюсь, — она замолкла, в конце концов осмелившись поднять взор на безмятежную морду пожилого сэнсэя. Тот едва заметно улыбался ей в ответ.

— Жизнь столкнула тебя с обычной человеческой добротой и милосердием, — ответил он как всегда мягко. — А подобные вещи, как правило, рождаются вовсе не из холодного расчета... Это то, что мы безвозмездно дарим окружающим. Одно благое дело дает начало другому, равно как любой дурной поступок порождает целую вереницу бед и несчастий... Каждый из нас сам решает, что для него важнее, зло или добро, но запомни хорошенько, что я тебе скажу, дитя мое: рано или поздно, все возвращается к тому, с чего оно когда-то началось, — когтистая лапа мутанта осторожно накрыла узкое плечо наемницы, тепло его пожав. — Наши пути еще не раз пересекутся в дальнейшем, и даже если к тому времени мы вновь окажемся по разные стороны баррикад — я все равно буду помнить о том, что нас некогда объединило... Как и мои сыновья, — что-то влажное украдкой мелькнуло в густой белой шерсти на правой щеке наемницы, но что именно это было, Йоши разглядеть не успел: зажмурившись, Алопекс неожиданно порывисто уткнулась носом в потрепанный временем воротник халата, обхватив лапами широченные плечи мастера. Сплинтер удивленно моргнул, не сразу сообразив, что она сейчас сделала, но затем все-таки тепло обнял девушку в ответ, позволив ей чуть крепче вжаться лбом в теплое старческое плечо.

— ...и я тоже, мастер.

---

— Майки, ты же видел карту. Это не тот тоннель, который нам нужен, — обернувшись, Донателло с многозначительным лицом покачал в воздухе многократно сложенным планом подземелий. Прошло уже больше получаса, как мутанты покинули сухое и теплое логово, и теперь гуськом брели по длинному темному каналу, по щиколотку увязая в мутных сточных водах. Державшаяся посередине группы Алопекс, к тому времени успевшая облачиться в куда более привычные ей темные одежды взамен безразмерной белой футболки Моны Лизы, с любопытством обернулась на плеск удаляющихся шагов: оторвавшись от общей процессии, Микеланджело уверенно прошлепал куда-то в сторону, очевидно, взяв курс на внушительных размеров черный проход, зияющий в противоположной стене тоннеля. Остановившись на пороге этого нового коридора, он с широченной улыбкой обернулся к братьям и замершей между ними полярной лисице и кратко махнул рукой в ответ, мол, вы как хотите, а я все равно туда зайду. — ...а, ну да. Точно. — Кажется, до умника наконец-то дошло, что именно Майку могло понадобиться в этой мрачной и сырой дыре, так как он с кислым видом развернулся следом, на ходу пряча карту во внутренний карман плаща. — Кожеголовый... давненько мы к нему не заглядывали. Но, может быть, все-таки в другой раз...?

— Кожеголовый? — удивленно повторила Алопекс, как и остальные черепашки, подойдя к темному провалу в стене. — Кто такой Кожеголовый? — желтые глаза наемницы двумя любопытными огоньками светились во мраке подземелья.

— Наш хороший друг, — пояснил Дон, забравшись в боковой тоннель сразу вслед за Микеланджело и обернувшись, чтобы протянуть руку младшей куноичи. Ло тут же благодарно уцепилась за его запястье. — Правда, он немного... отличается от других мутантов.

— Чем же?

— Ну, он очень большой... чем-то похож на Рене, — убедившись, что Ло благополучно вскарабкалась в трубу, гений выпустил ее ладонь и невольно переглянулся с Рафаэлем. Опередивший их Майк уже вовсю подзывал кого-то в темноте, и внимание девушки невольно переключилось на тускло-рыжее пятно его банданы. — Только куда добрее... и человечнее. Главное, ты не пугайся, когда его увидишь, а то он и сам... — прежде, чем юноша успел договорить, откуда-то из черных глубин подземелья раздался чей-то низкий, утробный рык. Мгновенно насторожившись, Ло на всякий случай приняла боевую позицию и даже выпустила когти на пару-тройку сантиметров, привычно готовясь к схватке с неведомым противником... Однако то, что она увидела уже спустя секунду, заставило ее сменить грозный оскал на донельзя ошарашенное, даже откровенно испуганное выражение и в панике отступить назад, подняв дыбом чуть влажный снежно-белый мех на позвоночнике и хвосте. На глазах у потрясенной Алопекс, из сумрака подземелья медленно и грозно вздымалась внушительная гора бронированных мускулов, обтянутая грубой темно-зеленой чешуей с заостренными наростами — как и предупреждал Донателло, этот мутант оказался просто огромным, настолько, что, едва выпрямившись, он уже визуально заполнил собой весь тоннель, от пола и до самого потолка... и это явно не было его пределом. Вообще-то, живя в Клане, Алопекс успела немного свыкнуться с жутковатым обликом доктора Рене, но все равно, столкнуться с подобным ему существом было тем еще, весьма и весьма сомнительным удовольствием. Особенно, если учесть, что встреча эта произошла в заброшенном канализационном коллекторе, при всем сопутствующем готическом антураже, куда больше смахивающем на атмосферу типичного подросткового хоррора. Вся ощерившись, Ло еще немного отступила назад, едва не столкнувшись спиной с замершим позади Рафаэлем — кажется, это уже начинало входить у нее в привычку... Но сейчас девушка, по очевидным причинам, совсем не обратила внимание на сердито закатившего глаза подростка. Знаете ли, как-то не до него было!

— ...не любит неожиданностей, — усталым голосом закончил Донателло свою реплику. Ло лишь нервозно дернула заостренным ухом в его сторону, не сводя шокированного взгляда с огромной зубастой морды и буквально кожей ощущая, как у нее в загривке прибавляется еще одна парочка седых волосков.

Черт возьми, предупреждать о таком надо!!...

Отредактировано Alopex (2016-07-17 17:14:52)

Нет, пожалуй, Майк все-таки ошибся: даже если бы воительницу заранее предупредили о том, с кем ей придется иметь дело, она бы вряд ли оказалась в достаточной мере подготовлена к этой встрече!

Все также грозно дыбя свой роскошный белый мех, в одно мгновение раздувшись до размеров огромного снежного шара, Алопекс продолжала испуганно скалиться в ответ на пристальный взгляд неподвижных вертикальных зрачков, утопающих в желто-зеленом болоте радужки. Ее собственные бледно-желтые глаза двумя здоровенными кошачьими лунами поблескивали в темноте, сполна выдавая охвативший ее богатый спектр эмоций — от чисто инстинктивного желания рвануть наутек и до готовности обороняться до последней капли крови, как за саму себя, так и за своих отнюдь не беспомощных спутников. И тем сильнее было охватившее лисицу изумление, когда Майки без какого-либо страха обхватил руками здоровенные зубастые челюсти и стиснул их в крепком приветственном объятие... Да что уж там, увиденное повергло Алопекс в глубочайший ступор, вынудив ее застыть с приоткрытой пастью и недоуменно задранной к потолку "бровью", в то время как сам шутник уже вовсю заваливал Кожеголового новостями и донельзя заботливыми расспросами о его крокодильем самочувствии. Здоровяк, впрочем, не спешил на них отвечать, предпочтя сперва радушно поприветствовать своих гостей, а затем повнимательнее присмотреться к замершей поодаль мутантке, словно бы оценивая ее на предмет скрытой опасности. Ло, в свою очередь, не спешила подходить поближе, предпочитая настороженно наблюдать за происходящим со своей безопасной позиции. Даже тот факт, что Микеланджело вполне себе мирно общался с этим грозным товарищем, не мог заставить ее вот так просто взять и приблизиться к Кожеголовому для дружеского рукопожатия. К счастью, весельчак совсем не обратил внимания на охватившую ее робость, а вот стоявший рядом саеносец издевательски ухмыльнулся, невольно продемонстрировав заостренные клыки, и самоуверенно скрестил мускулистые руки на пластроне — что ты хвост поджала, трусишка эдакая?

— Я слышал, что полярные лисы очень вкусные, — шепотом обратился он к Алопекс, и та с досадой отвела треугольные уши назад, предпочтя никак не откликаться на эту насмешку. Микеланджело, тем временем, уже вовсю закармливал своего приятеля свежеиспеченными оладушками — вот, значит, кому предназначалась вся эта здоровенная бадья! Интересно, сколько еще у подростка было вот таких необычных друзей, которым он с радостью подкармливал в свободное время? Ло осторожно вытянула шею и с любопытством повела чувствительной пуговкой носа, втягивая и запоминая запах Кожеголового. Не то, чтобы она горела желанием сталкиваться с ним в будущем, но... Майки, кажется, был очень сильно привязан к этому здоровяку. Стоило видеть, с каким искренним энтузиазмом юноша возился со своим огромным зеленым другом, квохча над ним подобно заботливой курице-наседке... Да, странно, да, непривычно, но разве это зрелище не подкупало? Вон, и братья невольно усмехались, наблюдая за этой щенячьей возней, что уж говорить про Алопекс! Все то время, пока она находилась в компании Майка, бывшая наемница не устала поражаться безграничной доброте черепашки в оранжевой повязке. Она впервые видела настолько общительное и любвеобильное существо — и просто не могла не поддаться его солнечному обаянию. Вот и сейчас, дотоле напряженный и взволнованный взгляд песца неуловимо потеплел, хоть и не растерял до конца былых тревожных ноток: какой-то частью своей души, она все еще ощущала таившуюся в Кожеголовом нешуточную угрозу...

Наверное, ей просто требовалось немного времени, чтобы как следует к нему привыкнуть.

— Друг моих друзей — мой друг, — эта фраза окончательно заставила ее успокоиться. Сменив оскал на прежнее безэмоциональное, равнодушно-собранное выражение, Ло молчаливо кивнула в ответ на реплику старшего мутанта, показывая, что разделяет его дружелюбный настрой, и вообще рада знакомству. Пока крокодил с аппетитом лакомился притащенными Майком вкусностями, Донателло еще разок пробежался взглядом по карте, затем сверил какие-то данные на экране черепахофона, и в конце концов обратился к младшему брату, привлекая к себе его внимание:

— Может, зайдем еще разок на обратном пути? Нам бы с одной проблемой разобраться, пока на улицах еще не рассвело, — и гений с многозначительным видом кивнул на их ушастую спутницу, в тот момент пусть и со сдержанным, но все-таки неприкрытым интересом рассматривавшую вытянутую морду Кожеголового, а конкретно его с аппетитом клацкающие зубастые челюсти. Майки, разумеется, не преминул скривить ему гримасу в ответ, но все-таки поднялся с корточек и покорно двинулся обратно, не забыв еще разок крепко обнять своего приятеля на прощание. Дождавшись, пока юноша догонит их на выходе из тоннеля, Ло приготовилась уже нырнуть в темноту вслед за остальными, но отчего-то притормозила и, обернувшись, неуверенно помахала крокодилу своей широкой когтистой лапой. Несколько мгновений, Кожеголовый просто молча смотрел на лисицу своим жутким немигающим взглядом... а затем вдруг добродушно махнул ей в ответ. Этот в общем-то совершенно обычный, но такой милый жест подействовал на Алопекс до крайности положительно: пусть девушка не улыбнулась, но кончик ее пушистого хвоста обрадованно шевельнулся из стороны в сторону, выдавая ее заметно приподнявшееся настроение, после чего Ло, уже не задерживаясь, бледной тенью скользнула прочь из крокодильего убежища, спеша нагнать остальных.

Алопекс не умела так легко и быстро наводить "мосты" в общении, как это делал ее голубоглазый приятель, но, кажется, она только что обрела еще одного хорошего друга... И эта мысль грела ей душу ничуть не хуже, чем трогательное прощание со Сплинтером или присутствие рядышком троих, быть может, пока не очень-то и доверяющих лисице, но таких верных и надежных товарищей, как Майки и его старшие братья.

---

Всего ребятам потребовалось чуть меньше часа, чтобы преодолеть хитросплетение городских тоннелей и, в конце концов, остановиться у подножья глубокого канализационного колодца — как утверждал Донателло, отсюда и до убежища Ло на карте было буквально рукой подать. Эти слова подростка вызвали дружный вздох облегчения: всем чертовски надоело впотьмах бродить по мрачным подземным коридорам, да и от царящих внизу вони и ядовитых испарений не на шутку разболелась голова. Естественно, мутантам хотелось поскорее выбраться на свежий воздух... Всем, включая саму Алопекс. Да, в гостях у черепашек было очень здорово, она еще никогда и нигде не проводила время с таким удовольствием (за исключением той короткой вылазки в заснеженный лес в Фэйрбэнксе), но давайте будем честны: даже несмотря на все ее скрытые опасения, напрямую связанные с повторным столкновением с Кланом Фут, лисице не терпелось вновь увидеть открытое небо у себя над головой. Поэтому, едва выбравшись из люка на чуть влажный после летнего дождя асфальт, Алопекс в первую очередь вскинула кверху свою заостренную мордаху и полной грудью вобрала в себя пьянящий аромат озона с едва уловимой примесью свежескошенной травы и мокрой земляной почвы — видимо, где-то неподалеку подстригали газон. Будь ее воля, куноичи и дальше бы выползшим из грота привидением торчала на открытой местности (благо, кругом не было видно ни единой живой души), обалдело принюхиваясь к тончайшим переливам запахов, давая полную свободу ранее старательно заглушаемому обонянию... Но рядом с ней по-прежнему обреталась троица вечно настороженных мутантов, и они вовсе не собирались дожидаться, пока Ло вволю продышится и разомнет только-только исцелившиеся ребра. Получив более чем ощутимый тычок локтем в бок, девушка тут же опомнилась и метнулась под защиту спасительной тени: несмотря на наличие густого снежного меха, Алопекс умела прятаться так, что визуально сливалась с яркими пятнами электрического света на изрисованных граффити стенах и грязном асфальте. Теперь, когда у нее появилась возможность более-менее внимательно осмотреться по сторонам, она быстро узнала это место — совсем неподалеку отсюда находился тот самый продуктовый магазин, который она тщетно пыталась обокрасть в ту памятную ночь, когда судьба в очередной столкнула ее у юными учениками Хамато Йоши. Невольно поежившись воспоминанию о своем отчаянном бегстве и последовавшем за ним болезненном падении с крыши, Алопекс на всякий случай еще раз обвела округу донельзя бдительным взглядом, желая убедиться, что за ближайшим к ним углом не кроется толпа до зубов вооруженных наемников.

— Все чисто, — будто прочтя ее мысли, шепотом произнес Донателло. — Куда дальше, Алопекс? — дернув заостренным ухом в его сторону, Алопекс перевела взор чуть выше, задержав его на темном силуэте недостроенного небоскреба, что монументальной скалой возвышался над россыпью жилых пятиэтажек. Морда песца неуловимо помрачнела, но едва ли кто-то из присутствовавших сумел обратить внимание на сию крохотную перемену, да и слишком уж темно было в той подворотне, где они сейчас дружно прятались; так ничего и не ответив на вопрос изобретателя, Алопекс молча повернулась и прыжком вскочила на нижнюю ступеньку раскладной пожарной лестницы, указывая дорогу остальным. Подросткам волей-неволей пришлось ее догонять, и вскоре вся компания уже бодрыми прыжками мчалась по городским крышам, следуя за ярким белым ориентиром в виде распушенного лисьего хвоста. На сей раз, долго бежать им не пришлось: преодолев несколько безлюдных перекрестков, бывшая наемница вновь спустилась вниз и ненадолго задержалась у бреши в покосившемся металлическом заборе, дожидаясь, пока черепашки спрыгнут на землю рядом с ней. Убедившись, что никто не отстал, Ло бесшумно скользнула на территорию строительной площадки и в несколько прыжков достигла подножья высоченного башенного края, где снова замерла в немом ожидании. Ее шерсть мягко серебрилась в темноте, отражая тусклое свечение луны в облаках.

— Мы пришли, — произнесла девушка негромко, наблюдая за тем, как все три подростка осторожно подходят к ней, то и дело подозрительно оглядываясь по сторонам — видимо, боялись, что где-то здесь их будет поджидать вражеская засада... Разумеется, ничего такого и в помине не было, но мутанты все равно казались предельно собранными и настороженными. Ло не обижалась на такую их реакцию, хоть и чувствовала внутри себя непонятную, смутную горечь, вызванную таким их поведением. Она ведь совсем не желала им зла... — Все в порядке, не бойтесь. Здесь никого нет... я надеюсь, — говоря это, Алопекс и сама на всякий пожарный еще разок осмотрела заваленный строительным мусором пустырь, а затем подняла голову, отыскивая взглядом нужное ей окно. — Спасибо, что проводили. Если хотите, можете подняться наверх вместе со мной, и я покажу вам свой... свое укрытие, — она в последний момент исправилась, осознав, что ни в коем случае не может назвать это место "домом". Тем не менее, футы по-прежнему ничего не знали об этом местечке, а значит, она могла чувствовать себя здесь в относительной безопасности. Да и был ли у нее выбор? — Мне кажется, так будет честно. Вы спасли мне жизнь и показали свое тайное убежище, хоть и понимали, что я могу быть для вас опасна, — продолжила Алопекс серьезным тоном, плавно переводя взгляд с одной зеленой физиономии на другую. — Мы так долго были врагами... Я устала от всего этого. Устала вечно желать кому-то смерти. Я хочу стать вашим другом, — как же непросто ей давались эти слова! Вроде бы такие простые и бесхитростные, они упрямо отказывались выходить наружу, поэтому голос лисицы звучал как-то глухо. Тем не менее, она говорила совершенно искренне, не боясь заглянуть в глаза своим притихшим собеседникам. — Поэтому, если вы не против... может, попробуем начать все с самого начала? Пожалуйста... — девушка чуть склонила голову, невольно прижав уши к черепной коробке. — Мне больше некому довериться в этом городе. Я постараюсь стать для вас самым верным союзником. Только дайте мне шанс, — вновь подняв глаза на черепашек, Алопекс успела увидеть, как коротко переглянулись между собой Рафаэль и Донателло, видимо, не зная, стоит ли им доверять ее обещаниям. Что касается Микеланджело... Выражение, застывшее на его круглом лице, было не так-то просто расшифровать: юноша казался предельно задумчивым, странно взирая на свою умолкшую приятельницу, но стоило той перевести на него взгляд, как непонятное выражение тотчас сменилось теплой, ободряющей улыбкой. Не дожидаясь, пока его братья что-либо ответят на сей проникновенный монолог лисицы, он легко вскочил на одну из толстых металлических балок, служащих подпоркой для огромного башенного крана, и вопросительно оглянулся на остальных — мол, ну вы там как, идете?

— Ладно, — помешкав, умник тоже принялся взбираться следом за шутником и его хвостатой подругой, хотя и не сказать, что он был в восторге от данной затеи. — Но только быстро. Раф, ты с нами? — получив отрицательный ответ, двое младших подростков дружно пожали плечами и продолжили карабкаться дальше, оставив ворчуна топтаться внизу на строительной площадке в компании горячо любимой пачки сигарет. Не без сожаления покосившись сверху вниз на его гладкую темно-зеленую макушку, Ло быстро догнала оставшихся с ней ребят, радуясь в душе, что хотя бы эта парочка не стала отказываться от ее гостеприимного приглашения. Хотя, наверное, Донателло тоже предпочел бы остаться внизу — судя по кислому выражению его лица, единственная причина, по которой он все-таки решил поглазеть на чужое логово, было его нежелание оставлять Майка наедине с беглой наемницей. Мало ли, вдруг она по-прежнему блефовала и просто пыталась заманить ребят в ловушку? Ну, или хотя бы кого-то одного из них.

Какие же они все-таки были недоверчивые... Но она сама виновата, что заставила их так о ней думать.

Некоторые вещи просто нельзя исправить простым словесным раскаянием.

— Сюда, — как только ребята достигли самой вершины крана, лисица проворно перебралась на его длиннющую вращающуюся "стрелу" и уже по ней пробежала до нужного ей окна. Дон с Майком не отставали, несмотря на то, что им пришлось взобраться на порядочную высоту, где дули пронизывающие ветра, грозившие в любой момент скинуть их вниз резким непредвиденным порывом. Очутившись внутри лестничной площадки, встретившую их поистине кладбищенскими темнотой и молчанием, лисица извиняющимся тоном обратилась к своим спутникам: — Здесь не успели построить лифты... да и все равно электричества нет, чтобы они сюда ездили, а по ступенькам подниматься слишком долго и муторно. Вот я и пользуюсь этим старым краном. Так намного удобнее, — девушка на мгновение примолкла, как и ее спутники, вслушиваясь в зловещий вой ветра в заброшенной шахте лифта, больше напоминающий стон ожившего покойника. Ох, а ведь она уже успела отвыкнуть от всех этих странных звуков... — За мной, — махнув рукой, Ло скользнула дальше в глухой мрак недостроенного помещения. Шаги мутантов гулким эхом отражались от голых бетонных стен... Да уж, атмосфера здесь царила поистине жуткая, однако Ло грела мысль о том, что она, наконец-то, сможет показать друзьям свою собственную жилую нору. И плевать, что та и рядом не стояла с порядочно захламленным, но таким уютным черепашьим логовом! Куда важнее было осознавать, что теперь и Майки с братьями могли приходить к ней в гости в любое время, и вообще они теперь вроде как были в расчете, верно? Они показали ей свое убежище, а она им — свое. Все по-честному... наверное.

— Мы почти пришли, — к тому моменту, как ребята, наконец-то, добрались до нужной им комнатушки, настроение Алопекс успело подняться примерно до той же отметки, на которой оно держалось все минувшие дни, а то и чуть выше. Она подумала даже, что Майки непременно оценит открывающийся из ее окна вид на ночной мегаполис, и вообще ему должно понравиться то, как хитро она все здесь продумала! — Осторожнее, — Алопекс отбросила одну руку в сторону, останавливая бредущих следом за ней черепашек, и ткнула пальцем куда-то вниз, — здесь нужно идти по балке... вот так, — говоря это, Ло грациозно прошлась вперед по узкому железному "мостику", перекинутому от стены до стены прямиком над головокружительной высоты черной бездной прямо посреди недостроенного этажа. Стоило видеть лица, с которыми братья уставились на невесть откуда взявшийся перед ними колодец! Алопекс, тем временем, уже добралась до противоположного края и плавно соскочила обратно на холодный каменный пол, нетерпеливо блеснув глазами в полумраке. — Сюда! — дождавшись, пока Донни с Майком вновь окажутся рядом с ней, лисица с возрастающим энтузиазмом метнулась в соседнюю комнату и с разбегу вскочила всеми четырьмя лапами на продавленный пружинный матрас, лежавший у дальнего окна, разметав хвостом мятые бумажные упаковки из-под давно съеденных ею бисквитов. Ее пышнощекая мордашка буквально светилась довольством и гордостью за собственную находчивость. — Здесь мое логово. Теперь вы тоже знаете, где я живу, — плюхнувшись задницей на импровизированное ложе, Алопекс задумчиво оглядела устроенный ею бардак. Мда, жаль, не успела убрать все эти пустые обертки, рваные одеяла и давно засохшие кости пожранных ею голубей... Еще и эти грязные бутылки из-под молока! Ну, зато здесь было куда светлее, чем в других помещениях, благодаря огромным оконным проемам. Само собой, не застекленным — это ведь недостроенное здание, ау.

— Не бог весть что, конечно... но сгодится для беглой лисьей наемницы.

Отредактировано Alopex (2016-07-25 04:53:52)

Более чем странные выражения, застывшие на зеленых физиономиях подростков, насторожили лисицу. Не то, чтобы Алопекс ожидала от мутантов бурного проявления восторга, учитывая, в какое мрачное и непривлекательное место она их завлекла, но... Что-то явно было не так. Не то в ее словах, не то в самом окружении — а может, и в том, и в другом сразу? Наемница озадаченно примолкла, с настороженным видом уставясь на черепашек в ответ, молчаливо ожидая, что же они, наконец, ей скажут... А те явно не торопились с ответом, предпочтя какое-то время ошарашенно рассматривать холодные серые стены с пышным цветением плесени и грязный, покрытый толстенным слоем пыли голый каменный пол, мысленно гадая, в чем же тут подвох. Якобы жилое помещение куда больше напоминало старую обувную картонку, годящуюся в лучшем случае для разовой ночевки, но никак не для постоянного обитания человека или любого разумного существа ему под стать; теперь-то было ясно, отчего Ло так сильно походила на драную уличную кошку при первой встрече с Микеланджело и его братьями. В то время, как Ди просто молча водил до крайности странным и неопределенным взглядом по сторонам, его конопатый спутник чуть ли не на цыпочках приблизился к оконному проему, аккуратно переступая через тут и там разбросанный мусор, и высунул голову наружу, явно прикидывая высоту этажа. Услыхав его нарочито-бодрый и оживленный голос, Алопекс мигом повеселела и с готовностью закивала в ответ, усердно болтая ушами-лопухами в сгущающемся полумраке комнаты: да-да, верно, она хорошо постаралась и отыскала себе по-настоящему надежное укрытие! Хорошо, что Майк догадался ее похвалить, а не то бы Ло снова огорчилась — в первую очередь тому, что найденное ею убежище было откровенно ужасно. Не то, чтобы она была полнейшей дурочкой и не соображала, в каком страшном беспорядке она жила до своего знакомства с черепашками, просто... Девушка как-то даже не задумывалась над тем, что кому-то придет в голову ее пожалеть или задуматься о том, чтобы подыскать ей более приличное убежище. Поэтому она даже не сразу поняла, к чему это клонил ее голубоглазый приятель. Вот уже которой по счету раз, Алопекс оказалась полностью сбита с толку: чисто по-человечески нахмурив несуществующие брови, обозначенные рваными краями бледно-фиолетовой маски, лиса вопросительно посмотрела на Донателло, как и Майки, ожидая ответной реакции гения. Изобретатель, конечно же, откликнулся не сразу. Еще несколько мгновений он внимательно оглядывал внутреннее "убранство" помещения, словно бы что-то напряженно обмозговывая, но затем повернулся обратно к Микеланджело и просто спокойно кивнул в ответ. Все еще ничего не понимая, Алопекс еще разок перевела взгляд с одного лица на другое, а затем... Затем, что-то вдруг резко прищелкнуло в ее голове, и до лисицы, наконец, дошло.

— Вы... вы хотите найти новое логово? — переспросила она странно дрогнувшим голосом. — Для... меня? — стоило признать, минувшие дни были полны сюрпризов, а так же непривычно ярких и бурных проявлений эмоций, чего ранее за Алопекс совершенно не наблюдалось... Но сейчас она, кажется, была готова разорваться в клочья от переизбытка чувств. Изжелта-черные, всегда такие жуткие и бесстрастные глаза куноичи округлились в неподдельном изумлении, приняв совершенно человеческое выражение, и какое-то время песец просто немо разевала клыкастую пасть, не зная, что и сказать. Со стороны казалось, что она вот-вот разрыдается, как маленькая девочка, но этого, к счастью, не произошло; вместо того, чтобы зареветь белугой от преисполнившей ее душу благодарности, Алопекс снежной вьюгой метнулась обратно к братьям, звонко разбросав металлические банки и-под консервов, и мохнатой тушкой повисла между основательно прихреневшими мутантами, крепко обхватив лапами шеи обоих и от души стиснув их вот уже во втором по счету объятии за минувший вечер. Донателло аж ойкнул, невольно согнувшись в три погибели и звучно столкнувшись лбами с не менее удивленным младшим братом. Рука умника на автомате дернулась куда-то к поясу, словно бы желая выхватить что-то из кармана пояса — к счастью, ни Майки, ни тем более Алопекс не заметили этого странного движения. Стыдно признать, но в первый момент Ди показалось, что лисица решила их атаковать. Будь это и в самом деле так, ее бы немедленно поджарил мощный заряд электрошокера — да-да-да, теперь Дон предпочитал подстраховываться заранее. Хорошо, что ему так и не пришлось применять сей... инструмент в деле. Помешкав, гений все же убрал ладонь от подсумки и осторожно поднял ее к взъерошенному плечу бывшей наемницы, осторожно пожав то в ответ. Быть может, Донни не был готов так скоро и безоговорочно довериться этой пышнохвостой особе, как это сделал Майки, но уже и не мог относиться к ней с прежней хмурой настороженностью.

Второй бастион пал... хоть и не торопился это демонстрировать.

— Не стоит благодарности, — сдержанно откликнулся гений, будто невзначай выныривая из загребущих объятий песца, и кашлянул в кулак, маскируя захлестнувшее его смущение. — Майки прав, место в целом неплохое, если ты хочешь спрятаться от Шреддера и его людей, но оно мало годится для постоянного житья. Возможно, я сумел бы довести его до ума, но легче действительно отыскать что-нибудь более... приземленное, что ли. Проводить воду и электричество на такую огромную высоту — та еще задачка, — в то время, пока Донателло с глубоко задумчивой миной делился своими умозаключениями, Ло тихонько выпрямилась и замерла перед братьями, сцепив ладони замочком за своей спиной, вся целиком обратившись в слух. Рассуждения умника, безусловно, были очень важны, но сейчас Алопекс едва ли могла адекватно воспринимать поступающую информацию. Душа ее пела, и причиной тому была вовсе не радужная перспектива скорого переезда в какое-то новое, более комфортабельное логово, а тот простой факт, что черепашкам оказалась небезразлична ее дальнейшая судьба. Морда лисицы вновь приняла бесстрастное выражение, но сияющий взгляд Алопекс то и дело скользил с одной воодушевленной мины на другую, сполна отражая охватившие девушку радость и непонятное внутреннее воодушевление. Впрочем, не такое уж и непонятное: она была счастлива, что ее удивительное знакомство с Кланом Хамато не закончится на том, что они просто вежливо пожмут руки и разойдутся, точно корабли в море; наоборот, ребята продолжат активно общаться друг с другом и, скорее всего, их союз еще больше укрепится со временем. По-крайней мере, Ло очень сильно хотелось в это верить. У нее ведь никогда еще не было таких друзей... По лицу куноичи пробежала странная, до предела задумчивая тень: нет, она ни за что не упустит шанс их завести. — ...следовательно, новостройки мало подходят для таких целей, и нам лучше подыскать тебе какое-нибудь старое, желательно, не очень давно заброшенное здание, в котором уже присутствуют все основные коммуни... ладно, я обязательно подумаю об этом в свободную минутку, — заметив, что его уже давно никто не слушает, Дон легко и быстро свернул свой пространный монолог — и вправду, какой смысл обсуждать это прямо сейчас? — Пойдем, Майки, нам пора возвращаться домой, — сказав это, Донателло развернулся и первым двинулся в направлении выхода, на ходу извлекая черепахофон из-за пояса. — Я напишу Рафу, пускай знает, что мы уже в пути, — на мгновение отвлекшись от написания смс, умник дружелюбно махнул Ло рукой на прощание, и та неуверенно помахала ему в ответ. На самом деле, ей совсем не хотелось, чтобы парни уходили так скоро, ведь это означало, что ей предстояло снова остаться в гордом одиночестве, но разве Алопекс смела их задерживать? Мимо сиротливо замершей на месте лисицы веселым ураганчиком пронесся Майк, светя улыбкой примерно с той же яркостью, как Донни — экраном своего Че-пода.

— Еще увидимся, детка! Я загляну к тебе завтра, не скучай! — это обещание отчасти взбодрило приунывшую было девушку. Подняв голову, Ло благодарно посмотрела вслед унесшемуся подростку, взметнувшему на прощание сочными морковными лентами банданы. Запоздало вспомнив о том, что она сама ничего не сказала на прощание, воительница открыла было рот... и также молча его захлопнула, лишь украдкой тяжело вздохнув себе под нос. Кругом нее, впервые за долгое время, воцарилась полная и гнетущая тишина, нарушаемая лишь отдаленным свистом ветра за окном. Что теперь? Попробовать навести порядок? Плюнуть и улечься спать? Теперь, когда Майка больше не было рядом, девушка неожиданно поняла, как сложно ей, оказывается, было придумать для себя какое-нибудь интересное и увлекательное занятие. Забавно... раньше она даже не задумывалась над подобными вещами, предпочитая просто... жить? Да нет... существовать. Ничем не интересуясь, ни о чем толком не задумываясь, не испытывая ни печали, ни скуки, ни тем более одиночества. За каких-то пару-тройку дней, черепашки умудрились показать ей столько разных новых вещей, в красках продемонстрировав лисице все преимущества жизни обыкновенного мутанта, что теперь, едва оставшись наедине с самой собой, Алопекс как будто бы оглохла и ослепла разом. Ни тебе веселых шуточек Микеланджело под боком, ни ярких разноцветных граффити на стенах, ни веселого бормотания включенного телевизора на фоне, ни тихого писка игровых автоматов, ни восхитительных запахов готовящейся выпечки...

К слову, о выпечке.

Невольно огорченно шмыгнув носом при воспоминании о черепашьем убежище, Ло почти сразу почуяла до боли знакомый аромат оладий, невесть откуда взявшийся в воздухе, и тут же с подозрением к нему принюхалась, точно ищейка разворачиваясь на месте и настороженно поводя заостренными ушами. Источник дивного запаха обнаружился моментально, лишь стоило девушке опустить взгляд на продавленный матрас и увидеть вроде как забытую Майком сумку. Опустившись на корточки рядом с ней, не прекращая жадно принюхиваться, Алопекс подцепила когтями металлический язычок молнии и осторожно потянула тот на себя, открывая взору внутреннее содержимое сумки. Как она и ожидала, внутри оказалась целая гора оладий, уже сильно остывших, но все таких же вкусных —  неужели Микеланджело оставил их здесь специально для нее?... Зная, как сильно его знакомая любила набить свое бездонное брюхо... Оставив выпечку нетронутой лежать на полу комнаты, Алопекс выпрямилась и легко запрыгнула на грязный подоконник, высматривая снаружи троицу плечистых, обманчиво грузных силуэтов. Ждать пришлось недолго. Едва только Майк и его братья вновь оказались в поле зрения мутантки, как она тут же вся обратилась во внимание. Ей было безумно интересно наблюдать за черепашками даже с такого огромного расстояния... В темноте послышался звонкий, ехидный смех Микеланджело — юноша только что спикировал на плечи мирно курившего в теньке Рафаэля, за то тут же получил увесистый подзатыльник. Не подозревая о том, что за ними кто-то следит, подростки дружно двинулись прочь с заброшенной строительной площадки, на ходу обмениваясь какими-то веселыми и беззаботными репликами, и наблюдать это было сплошным удовольствием. Уголки черных губ невольно дернулись, будто бы готовясь вот-вот растянуться в подобии неуверенной, теплой улыбки, но этому выражению так и не было суждено появиться на заостренной лисьей мордашке. Совершенно неожиданно, когда все трое черепашек уже практически скрылись из виду за высоким дощатым забором, один из них все-таки обернулся и размашисто повел рукой у себя над головой. Кто это был и с кем именно он прощался — догадаться было несложно... Вроде бы такой простой и незатейливый жест, а сердце все равно взволнованно забилось в груди, и Ло, не удержавшись, украдкой помахала юноше в ответ, хоть и понимала, что Майк не сможет различить ее блеклый силуэт на фоне мрачных бетонных стен небоскреба. Но этого и не требовалось, они оба прекрасно это понимали.

Некоторые вещи можно было только почувствовать, но не увидеть.

---

Как ни странно, но последующие дни, проведенные Ло в ее секретном убежище на вершине недостроенной многоэтажки, ни в коем случае нельзя было назвать скучными или неинтересными. Точнее даже так: их можно было назвать такими лишь отчасти. Все то время, пока Алопекс в одиночестве торчала в своей продуваемой всеми арктическими ветрами "берлоге", было старательно заполнено уборкой этой самой "берлоги" от скопившегося внутри мусора. В первую очередь, девушка постаралась избавиться от всех рваных этикеток, обглоданных костей и вскрытых упаковок из-под еды, служивших источником до крайности неприятного, тошнотворного амбре; затем Ло попыталась хорошенько выбить многострадальный полуразвалившийся матрас, избавив тот от лишней пыли и грязи. Песец даже не постеснялась слямзить пару чистых простыней из-под окон жилых домов в соседнем квартале, а Майки, вдобавок, притащил ей вдоволь плотных стеганых одеял, благодаря чему дождливые летние ночи перестали быть такими холодными и промозглыми. Собственно, визиты Майки и стали тем главным обстоятельством, благодаря которому Алопекс не сходила с ума от скуки и безделья. Подросток ей не солгал: он и вправду навестил ее следующим вечером, а потом еще, и еще... Каждый такой приход шутника казался настоящим праздником; само его появление было сродни вспыхнувшему во тьме фейерверку и ярко освещало собой ее скучное и неприветливое убежище, раскрашивая то во все цвета радуги. Буквально: в один из своих ежевечерних визитов, Микеланджело догадался принести лисице целый ящик баллончиков для граффити, и несколько часов было посвящено тому, чтобы как следует разрисовать унылые бетонные стены лисьей квартирки. И пускай Ло тогда щедро надышалась ядовитыми испарениями, отчего у нее потом весь день жутко болела голова, она чувствовала себя по-настоящему счастливой, с довольными миной валяясь на своем импровизированном ложе посреди мерцающих во тьме рисунков — краска оказалась флюоресцентной. Интересно, а сам Майки об этом знал? Честно говоря, Алопекс не терпелось показать ему столь неожиданный результат их совместной работы... Только вот, в этот вечер Майки почему-то не пришел к ней в гости. Может, у него тоже голова разболелась? Бестолку прождав его пару часов, Ло вконец отчаялась. Она как-то совершенно незаметно привыкла к тому, что Микеланджело навещал ее каждый божий день, и теперь одиночество с двойной силой навалилось на основательно приунывшую мутантку. Она, конечно же, понимала, что у ее нового друга могут возникнуть какие-то другие, более интересные и важные дела... Но все же. Куда он мог деться? Он же сам пообещал накануне, что придет к ней снова! Выбравшись из разворошенного гнезда простыней и одеял, Алопекс проделала несколько встревоженных кругов по теперь уже чистому и куда более опрятному помещению, нервозно покачивая хвостом из стороны в сторону и разминая когтистые ладони друг о друга. Это, увы, не дало ей нужного успокоения, и в итоге девушка истуканом замерла посреди комнаты, обдумывая свои дальнейшие действия. А вдруг случилось что-нибудь... нехорошее? По своей натуре, Алопекс вовсе не была паникершей, но неприятные мысли буквально не давали ей покоя, мешая заняться каким-то другим, более полезным делом. Взобравшись на свое любимое окно, мутантка посидела немного на краю подоконника, болтая задними лапами в воздухе, но так и не смогла отвлечься. В конце концов, ей это просто надоело. Разве что-то мешало самой отправиться в гости к черепашками и заодно убедиться в том, что им не грозит какая-нибудь беда?

Да... кое-что мешало. Отсутствие карты, например.

С другой стороны, ей никогда не требовались карты, чтобы уверенно ориентироваться в незнакомой местности.

Даже если это была Нью-Йоркская канализация.

"Да что я теряю, в самом-то деле," — не выдержав, Ло решительно поджала колени и приготовилась один длинным и затяжным прыжком переместиться на ржавые крепления стоявшего неподалеку строительного крана... Однако еще раньше взгляд куноичи задержался на крохотной черной точке, уверенно приближавшейся к тому же самому крану, но уже снизу. Естественно, это был Микеланджело — она сразу же его узнала, даже особо не присматриваясь. У кого еще был такой внушительный "горб" за плечами и яркая оранжевая маска? Мутант явно спешил, сознавая, что безнадежно опоздал на встречу, но все еще стремясь наверстать упущенное время... У девушки буквально от сердца отлегло. Ничуть не обиженная на своего не шибко пунктуального товарища, даже наоборот, ужасно обрадованная его долгожданным появлением на горизонте, Алопекс белкой соскочила с подоконника и прямо так, на четвереньках, с огромной скоростью помчалась сквозь путанный лабиринт недостроенных шахт и коридоров, точно счастливый пес, встречающий своего хозяина в поздний час после работы. Как бы Майк не торопился, а Ло спокойно его опередила, за какие-то жалкие секунды добравшись до нужной ей площадки, где и притаилась в глубокой тени, с пылающей озорством мордашкой дожидаясь, пока юноша заберется в здание сквозь незастекленный оконный проем. Как только Микеланджело оказался внутри, мутантка воздушным гимнастом кувыркнулась к нему откуда-то с потолка, а точнее, с верхнего лестничного пролета, да так и повисла в воздухе вниз головой, точно огромный белый нетопырь — разве что крыльев не хватало.

— Сюрприииз! — прорычала она чуть ли не в самый нос подростка, весело оскалив частокол мелких, но очень острых зубов.

Отредактировано Alopex (2016-08-22 22:33:21)

"...ничего себе!"

Если бы Алопекс знала, до чего громко и, что уж скрывать, пронзительно отреагирует ее приятель, она бы, наверное, десять раз подумала, прежде чем решилась его напугать. А то и вовсе бы отказалась от этой рискованной затеи: слух, знаете ли, дороже! От оглушительного вопля Майки, куда больше смахивавшего на ультразвуковую трель в исполнении доморощенной актрисы из любого дешевого фильма ужасов, аж в ушах заложило, да с такой силой, что Ло напрочь оглохла на пару-тройку мгновений и сама едва не свалилась на пол от неожиданности. Игривый оскал на испачканной бледно-фиолетовой кляксой мордашке мигом сменился выражением полнейшего недоумения; округлив глаза на манер двух кошачьих фонарей, Алопекс изумленно воззрилась на рухнувшего подростка сверху вниз — даже с такого перевернутого ракурса, последний казался до ужаса напуганным... Неужели перестаралась? Судя по тому, что Микеланджело аж упал, со стуком ударившись панцирем о голый бетон и выронив свои многочисленные пожитки... Да, пожалуй. Мутантка потрясла ушами в воздухе, тщетно пытаясь избавиться от царящего в них звона, а затем чуть склонила голову набок, продолжая озадаченно взирать на Майка с потолка. Однако прежде, чем Ло успела сказать хоть слово в свое оправдание, ее значительно ослабшего слуха коснулся новый, куда более подозрительный звук, поневоле заставивший ее отвлечься от распростертого на полу весельчака и резко опустить (или, точнее, поднять) голову. Взгляд лисицы обеспокоенно уперся в погнутый металлический штырь, за который она цеплялась — судя по глубоким трещинам, разбежавшимся по камню у самого его основания, тот был готов вот-вот сломаться под весом хвостатой акробатки.

Ой-ей.

— Ваа! — коротко не то вскрикнув, не то тявкнув, Алопекс увесистым снежным комом рухнула на Микеланджело, успев-таки перевернуться в своем стремительном полете с потолка на кошачий манер (а может, это просто задница перевесила), и в итоге с размаху шлепнулась на пластрон юноши. Конечно, весила Ло не так уж и много, но и ее более чем скромной массы вполне хватило, чтобы несчастный черепашка едва из панциря не выпрыгнул. К слову, и сама Алопекс довольно крепко ушиблась о крепкую костяную защиту подростка, но все равно это не шло ни в какое сравнение с тем, что довелось пережить бедняжке Микеланджело, на которого мало того, что свалился весьма и весьма упитанный песец (это все твои же картофельные пирожки и оладушки со сгущенкой, Майки, да-да-да!), так его еще и прибило выпавшим следом железным прутом — и спасибо, что тот не воткнулся точно ему в лоб! Несколько секунд, оба мутанта с донельзя ошалевшими физиономиями раскачивались из стороны в сторону на выпуклом карапаксе Майка: им обоим требовалось немного времени, чтобы прийти в себя и понять, целы ли их кости и внутренние органы. "Дурная была затея," — мысленно подытожила Алопекс, готовясь приподняться на локтях и на всякий случай пощупать собственную мохнатую ягодицу, на которой обещал расплыться внушительных размеров синяк... Но не успела. Крепкие трехпалые ладони Микеланджело цепко ухватили замешкавшуюся лису за талию и с удивительной легкостью приподняли ее над чужим пластроном, будто какую-то невесомую, набитую ватой плюшевую игрушку. Ло изумленно хлопнула ресницами, не сразу поняв, что тот собирается с ней делать... А затем внезапно обнаружила себя сидящей на коленях шутниках. Вообще-то, за все то недолгое время, что девушка провела в компании Микеланджело, она уже успела привыкнуть к его прикосновениям: Майки оказался довольно общительным и, что главное, шебутным малым, и мог без раздумий схватить приятельницу за руку, чтобы отвести куда-то, или, например, вполне спокойно прижаться к ее плечу своим собственным, показывая какую-нибудь интересную книжку или комикс... Да и сама Алопекс, помнится, до неприличия крепко обняла его на прощание, когда они с Донателло первый раз проводили выздоровевшую куноичи в ее "родное" логово. Так, казалось бы, чему здесь смущаться? Майки же не мог просто взять и спихнуть ее на грязный бетонный пол, в конце концов! Слишком уж он был добрый и воспитанный. И все же, Алопекс растерянно притихла на своем новом месте, опустив уши и молчаливо взирая на отдувающегося, чуточку даже покрасневшего после "принятия на грудь" откормленной мутантки и увесистой металлической балки паренька, молчаливо слушая то, что он ей говорил. Заостренная лисья морда при этом отразила самое искреннее раскаяние. Ну да, верно, зря она туда залезла и вообще его напугала... Он ведь мог серьезно ушибиться.

— Прости... — пристыженно откликнулась Алопекс, чуть опустив голову, но все-таки не отводя взгляда от широкого веснушчатого лица своего приятеля. Пробыв целую неделю в его компании, девушка как-то незаметно для себя самой начала перенимать отдельные черты характера Микеланджело — например, любовь к розыгрышам и веселым проказам. И теперь неосознанно их воспроизводила: то были ее попытки найти свое место в этом новом, пока что мало знакомом ей мире. Примерно также ребенок копирует модели поведения родителей и других взрослых, за которыми ему довелось наблюдать какое-то время... И пускай роль завзятого шутника пока что давалась ей с трудом, Алопекс чувствовала, что ей нравится вести себя подобным образом. В глубине ее прозрачных, бледно-желтых глаз, несмотря на охватившую девушку вину, до сих пор плескались нотки тщательно сдерживаемого веселья: все же, Майки очень забавно вопил, когда пугался чего-то... "Я больше не стану так делать," — хотела было добавить Ло к своим извинениям, но все же придержала язык за зубами, понимая, что вряд ли сможет сдержать это обещание. Вместо этого, мутантка еще разок покосилась вниз, решая, стоит ли ей слезть с чужих коленей, или же можно и дальше сидеть на своем месте, покуда Майки сам не захочет встать. Вообще-то, так ей было вполне комфортно и тепло... Да и близость подростка вовсе не отталкивала лисицу, скорее, наоборот, ей было приятно находится рядом с ним, ведь он даже пах по-особенному, свежей выпечкой и прочей вкуснятиной. Украдкой втянув носом этот едва уловимый запах, Алопекс по-звериному встряхнулась верхней частью своего тела, избавляясь от приставшей к меху пыли и мелкой каменной крошки... и только после этого обратила внимание на странный предмет, что весельчак держал в своих руках — кажется, она уже видела его, причем не один раз, в то время, пока гостила у черепашек и их пожилого сэнсэя.... Устройство больше всего напоминало ей обычный магнитофон, но казалось меньше и компактнее. Интересно, зачем Майки притащил его сюда? — Ага, скучала, — рассеянно, но вполне честно откликнулась Алопекс на последний вопрос друга, после чего вопросительно ткнула когтем в бумбокс. — Мы будем слушать музыку? — ей нравилась музыка. В логове черепашек ее можно было довольно-таки часто слышать то из одной, то из другой комнаты, а иногда ритмичные мелодии лились со стороны гаража — приглушенные, но все-таки хорошо различимые. Пару раз Ло даже останавливалась, чтобы нарочно к ним прислушаться, и пускай смысл большинства песен оставался для нее несколько... размытым, девушка все равно наслаждалась этими мгновениями. Наверное, Майки заметил это и решил, что его приятельнице будет гораздо веселее, если она сможет слушать музыку и у себя в логове... Однако, как выяснилось вскоре, шутник придумал кое-что гораздо интереснее. Отведя взгляд от магнитофона, Алопекс изумленно уставилась на собеседника, решив поначалу, что он шутит.

— Танцевать?... — эхом откликнулась лиса, чувствуя себя заведенной в тупик сим неожиданным предложением. Разумеется, она знала, что такое "танцы", но, опять же, ей ни разу не приходило в голову попробовать это самой. Вообще-то, идея и впрямь была интригующей, и Алопекс совсем не возражала против того, чтобы взять у Майка пару простеньких уроков, тем более, что, как она сама уже успела выяснить, этот мутант умел неплохо отплясывать — достаточно было вспомнить, как он тряс, эээ... хвостом на кухне в их первое утро в черепашьем убежище. Такое зрелище черта с два выветрится из памяти! Но... перспектива покинуть ее безопасный угол, пускай даже в компании Микеланджело, сильно напугала воительницу. Да, именно что напугала: если вспомнить, Алопекс в принципе старалась как можно реже покидать свою темную и промозглую башню, дабы не столкнуться лишний раз с бывшими со-клановцами. А тут... Майки предлагал не только выбраться наружу, но и устроить развеселые танцы под луной, включив музыку на полную громкость и даже не пытаясь укрыться от посторонних взглядов. Страшно представить, как много солдат фут могло слететься поглазеть на сей открытый урок... Едва подумав об этом, Алопекс ощутила, как неприятно вздыбилась шерсть на ее затылке. Нет-нет-нет... глупая, опасная затея! Вся опасливо замерев, девушка даже не отреагировала на протянутую ей сумку со свежими продуктами — хотя Майки, должно быть, убил целый день на готовку, лишь бы порадовать свою вечно голодную подругу.

— Прокатимся... на скейте... — все еще ошеломленная услышанным, Алопекс как-то упустила из виду тот момент, когда Микеланджело все-таки начал подниматься на ноги, одновременно с тем заботливо придерживая лису за талию, чтобы та не скатилась кубарем с его коленки. И лишь сполна осознав смысл его слов, суетливо соскочила на пол и отпрыгнула на пару шагов, в спешке даже слегка оцарапав щиколотку мутанта когтями. Ну упс. — Погоди! — воскликнула она, широко распахнув глаза и как-то даже беспомощно глядя на Майка снизу вверх. — Я... я не уверена, что это удачная затея. Меня ведь ищут по всему городу, помнишь? — девушка отступила еще дальше в тень, все также неуверенно вздернув худые плечи и обхватив себя за локти. — Что, если... если футы нас заметят? Может, лучше остаться здесь? Здесь безопаснее, — поток неуверенного бормотания был довольно-таки решительно пресечен оптимистичными увещеваниями Майка, и Ло невольно смолкла, однако, по-прежнему не демонстрируя столь яркого энтузиазма, коего, должно быть, добивался от нее шутник. Тем не менее, когда Микеланджело с лучезарной улыбкой сграбастал мутантку за руку, буквально силком вытащив обратно в пятно яркого лунного света, та не стала проявлять особого сопротивления: во-первых, Майк все равно был гораздо, гораздо сильнее, и не только в физическом плане — исходящие от него волны тепла и уверенности с пугающей легкостью рассеивали любые проблески страха в душе мутантки, вынуждая ее проглотить собственные неубедительные доводы в пользу того, чтобы остаться этой ночью в укрытии. Во-вторых, Ло отчаянно не хотелось выглядеть конченной трусихой в чужих глазах. А еще, лисица опасалась обидеть приятеля своим решительным отказом — он ведь, черт возьми, так старался, чтобы она не скучала! Словом, Алопекс почти не трепыхалась, и на повторное требование Майка вскарабкаться на его панцирь ответила хоть и молчаливым, но все же беспрекословным повиновением, покорно запрыгнув на покатый карапакс, где и устроилась на манер здоровенного белого кошака, покрепче вцепившись лапами в костяной воротник мутанта, так, чтобы случайно не порвать когтями ткань его обожаемой темно-серой жилетки. Роскошный хвост песца при этом на мгновение обвился вокруг пластрона черепашки, а затем вновь расслабленной колбаской повис за их спинами, чтобы не мешать дальнейшему продвижению подростка.

— Только давай не терять бдительности, — тихо произнесла Ло на ухо другу, с опаской высунувшись из-за его мускулистого плеча. — Ладно? Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое.