Чуткий натренированный слух не позволил Леонардо пропустить мимо ушей тихую, едва различимую догадку брата. Тем не менее, мечник смолчал, решив отложить на потом экскурсию по своим сложным отношениям с Караи, которые, в конечном итоге, и привели парня к столь печальному результату. Ведь ему предстояло начинать рассказ с самого первого дня, когда антропоморфная рептилия и девушка-куноичи сошлись в дразнящем поединке там, на крышах, а значительно ослабевшие связки уже всерьез грозили оставить лидера немым на довольно продолжительное время, если Лео не сделает хотя бы паузу в своем непростом разговоре с изобретателем.
Поэтому Леонардо был вынужден умолкнуть и прекратить любые голосовые потуги, оставив Донни наедине со своими домыслами. Он сидел словно гранитный истукан, полностью откинувшись на спинку кресла и прикрыв тяжелые, покрасневшие от череды бессониц веки. На первый взгляд могло показаться, будто черепашка задремал, предав свой утомленный мозг целебной силе легкого сна, но это было вовсе не так.
"Все так запутано, Ди, - мысленно ответил он брату, покачивая головой в знак не совсем точного вывода, к которому пришел техник, услышав про девушку. - Как бы мне рассказать... Может быть, одолжить у тебя твой блокнот для записей?" - Лео устремил, было, свой взгляд в сторону мастерской, однако ему все равно пришлось отказаться от подобной идеи. Для серьезного разговора по душам, который плавно тек между братьями, полтора-два  бумажных огрызка, выдранных из рабочей тетради шестоносца, явно окажется недостаточно, чтобы полностью прояснить брату ситуацию с принцессой Клана. Да и сколько ж времени Лео тогда будет писать свой необъятный роман? Час, два? Неделю?
Поди, "Войну и мир" и то быстрее родить можно.

Донателло прав. Первым делом, старшему необходимо восстановиться, привести мысли в порядок, да и собой бы не мешало заняться, чтобы хоть не падать каждый раз в обморок от собственного отражения в зеркале. Ну а затем можно и продолжить расставлять все точки над "Ё", попутно делясь своим богатым жизненным опытом под металлическим каблуком у Шреддера.
Только вот когда это снова случится? Может, горло восстановится не столь скоро, как бы ему хотелось, а такая грубая, хоть и вынужденная пауза, вряд ли пойдет на пользу дальнейшим попыткам лидера вернуть себя обратно в семью с чистой, как говорится, совестью.
"Сегодня, - украдкой покосившись на сгорбленную фигуру Донателло, который расположился на продавленном диване по соседству. - Прости, Ди, так надо".

Ему было больно видеть механика таким бесконечно усталым и осунувшимся, с пугающе мешковатыми веками от хронического недосыпа, без должного энтузиазма в поблекших глазах. Он вообще выглядел ничуть не лучше больного старшего - Лео очень хорошо теперь понимал, какой личный ад тот пережил за последнее время. Да и в целом, Донни, пожалуй, пришлось тяжелее всех остальных: он всегда был слишком сострадателен и целиком уходил в заботу о других, частенько забывая о самом себе.
"А я так и не поблагодарил его. Не успел..."

Леонардо стоило определенных усилий подавить в себе желание мотнуть головой, чтобы обозначить свой отказ от предложенного чая. В последнее время дружба с этим напитком у парня что-то совсем не клеилась, не считая, конечно, вчерашних посиделок с Микеланджело. Раньше он очень любил пробовать всякие сорта чая, особенно зеленого, но сейчас был готов согласиться даже на кружку кофе, который недолюбливал и откровенно не понимал, как Дон мог его хлестать, да еще в таких больших количествах.
Тем не менее, мужественно кивнув брату, мечник неспешно поднялся с кресла и двинулся к кухне, шагая на этот раз впереди изобретателя.

Вообще кухня в логове черепашек была не столько рабочим помещением для готовки и ритуального поглощения еды, сколько неким местом сбора, где в уюте и тепле, идущих от включённой духовки, можно было просто побеседовать за чашкой чая какао о насущных проблемах; разработать очередной план по отвоевыванию мира из загребущих лап врага; выяснить отношения и непонятки на домашней, более спокойной ноте. Ну и пожрать, конечно, не забыть.

Осторожно отхлебнув дымящийся напиток, который довольно умело приготовил Донни, накидав в кружку мечника внушительный список целебных трав под самый кипяток, Леонардо поднял на техника глаза и благодарно улыбнулся. Все-таки чай оказался не столь плохой идеей, и уже с третьего глотка парень почувствовал, как в области зудящих гланд разливается успокаивающее тепло и снижается тупая боль под нижней челюстью... "Может быть, я даже смогу сейчас говорить. Хоть бы на сегодня меня хватило, - с аппетитом откусив вчерашнее печенье Майка, старший неспешно сделал еще один глоток. - Ди...- еле слышно, одними губами прохрипел он. Нет, рановато еще, наверное, стоит немного подождать.
Черепашка устало вздохнул и, взяв ложечку, принялся помешивать в наполовину пустой чашке, постепенно углубляясь в свои невеселые мысли. Он не совсем четко представлял себе, как ему стоит начать рассказ о Караи, этой взбалмошной девице, которая захватила его сердце, чтобы Донателло сумел его правильно понять. Конечно, в свое время, технику точно также снесло башню от любви к мутировавшей студентке, но ведь Мона Лиза не являлась дочерью их злейшего врага и даже в Клане Фут никогда не состояла!

Леонардо вдруг осознал, что молчание между братьями как-то уж слишком затягивается, превращаясь в мрачную, гнетущую тишину. "Черт с ним, с голосом! " - Донни, - вновь позвал он, решительно отодвинув в сторону блюдечко с печеньем и развернувшись к изобретателю на стуле. - Ты хочешь знать о ней, я вижу. Нет, дай мне рассказать, - чтобы предотвратить возражения со стороны изобретателя по поводу больной шеи, мечник в безаппеляционном отрицании покачал головой. Да и после нескольких глотков травяного чая голос Лео звучал уже не столь трагично-загробно.- Я в норме, правда. Ты же сам слышишь - кхэ-кхэ! - Леонардо бодро покашлял, аккуратно приложив свою ладонь на марлевую перевязь: голос голосом, а напрягать мышцы все равно было довольно трудно и болезненно. - Так вот, на чем я остановился... В первый раз я встретил Караи на крышах Бруклина, когда сидел один и не знал толком, что мне предстоит теперь делать со всеми своими ошибками, чтобы никто больше не пострадал, – на этих словах мечник прикрыл глаза, живо воскресив в памяти их первую встречу и вдруг незаметно для себя сжав лапы в кулаки. Интересно, если бы у него была возможность отмотать время назад, хватило ли у него духу все повторить сначала? – Она могла убить меня, но почему-то не сделала этого. Зато указала на скрытый потенциал настоящего ниндзя, который якобы заложен во мне, и который я никак не замечаю из-за того, что постоянно нянькаюсь с младшими братишками… - парня передернуло. – И я ей поверил, - монолог лидера постепенно слышался все хуже, отдельные слова сопровождались устрашающе свистящим хрипом, но Леонардо упрямо продолжал свою повесть, лишь делая короткие, но частые паузы. - Когда у меня в башке что-то щелкнуло, и я перешел в Клан Фут, - по дрогнувшим скулам на бледно-зеленом лице мечника, было отчетливо видно, как ему нелегко дались последние слова, - Караи  была рядом со мной, поддерживала меня в любых, порученных мне миссиях и прикрывала мою задницу, как могла, перед Шреддером, - мутант не сдержал горького вздоха. - Я знаю, что она манипулировала мною в угоду своим целям,  пыталась убедить навсегда остаться среди них... Но понимаешь, Ди, однажды я ей признался, что вспомнил свою настоящую семью. Наверное тебе известно, что там любое предательство Ороку Саки карается смертью, а Караи запросто могла все рассказать своему отцу... Так вот, она этого не сделала. И даже пыталась уберечь, прогоняя меня прочь, пока была такая возможность, - на бледных губах мечника отразилась мягкая улыбка, - а я не смог ее бросить. Я люблю ее, пусть это какая-то больная любовь, вопреки рассудку и здравому смыслу. В конце-концов, Караи всего лишь обычная девушка, которой, как и нам, пришлось рано повзрослеть... И знаешь что, Донни? - Леонардо вдруг охватило такое волнение, что он даже с силой сжал крепкое плечо шестоносца, не сводя с него пристального взгляда. - Мне кажется, что Караи - это Мива, родная дочь Хамато Йоши, которая якобы погибла много лет назад. Знаю, звучит слишком сказочно, но у меня есть некоторые подозрения, и... Когда шея пройдет, я просто обязан докопаться до правды. Ты поможешь мне в этом, Ди?

Надо было видеть, как вытягивается физиономия ошарашенного изобретателя, едва до его ушей донеслось столь эпичное предположение, что Караи якобы умершая дочь Сплинтера – Мива. Уже сама мысль об этом находилась где-то в районе безумия и фантастики, и Леонардо ни капельки не удивился, когда отчетливо прочел в нервно заблестевших зенках Донни, мол, а не сбрендил ты, часом, братец, пока томился в своей футовской колокольне? Всем, конечно, известно, что мозг старшего подвергся чайно-наркотическому препарированию, но не до такой же степени, пардон? Мечник даже ждал, когда Донателло озвучит вслух свои сомнения насчет наличия у лидера рассудка и хотя бы зачатков здравого смысла, однако вежливому технику вполне хватило тактичности оставить все наводящие вопросы при себе. 

«А вот Раф с Майком точно бы покрутили пальцем у виска, - плавным движением протерев влажные губы салфеткой, Леонардо невесело усмехнулся. – Они бы и слушать наверняка не стали…»

Расслабленно откинув свой панцирь на спинку стула и сцепив пальцы в замочек перед собой, старший мутант послушно слушал Донни, который сыпал вполне разумными аргументами, почему строптивая дочурка Шреддера ну никак не может оказаться дочерью Хамато Йоши. Не пытаясь встрять между пространными рассуждениями шестоносца, Леонардо кивал головой, словно бы соглашаясь с каждым словом брата. Смысл было перебивать прямо сейчас, когда Донателло на все сто процентов уверен в своей речи? Да и звучит все донельзя правильно и очевидно… разумеется, до тех пор, пока изобретатель остается не в курсе некоторых…кхм, нюансов, относительно девушки. 

Едва только долговязый ученый смолк, снедаемый сомнениями относительно установления истинной личности принцессы Фут, как Леонардо чуть смежил свинцовые от болезненного недосыпа веки и ненадолго погрузился в астрал, собираясь с мыслями. Он уже довольно давно начал строить всякие версии насчет своей подруги, порой, намеренно доводя их до абсурда, чтобы затем с чистой совестью отметать неприемлемое, с хрустом ломающееся об элементарную логику. И все равно эта нить истины постоянно ускользала от него, с упрямой настойчивостью не желая раскрываться перед мечником полностью.

Несколько рассеянно постучав пальцами по старенькой скатерти, Леонардо издал короткий вздох и поднял свой взгляд на брата, полный решимости.

- Ты абсолютно прав, Донни, - парень невольно поморщился от вмиг взнывшей раны, чувствуя, как болезненно напряглись рассеченные сухожилия. Машинально прикрыв ладонью бинт и отчаянно стараясь не обращать особого внимания на усиливающуюся резь, он продолжил, делая вынужденные паузы между словами: - Знаешь… я и сам отказывался… думать так… запрещал себе… даже подобные мысли… Это же полная чушь, что …что  Мива не погибла! – его вдруг захлестнули эмоции, отчего Леонардо незаметно для себя повысил и без того натужный хрип. – Знаешь, когда я … когда я начал подозревать? Я нашел случайно… фотографию у нее… спрятанную под подкладкой… ножен…Такая, знаешь, старая… почти выцветшая… - пришлось умолкнуть, чтобы прочистить пересохшее гордо надрывным приступом кашля. По-хорошему, мечнику требовалось прекратить терзать свои связки столь длинным рассказом, ибо они и так уже открыто грозились помереть сиюминутно, предупреждающе снизив голос Лео до свистящего полушепота. – Так вот, про фотографию… Она подгорела с левого края и надорвалась. Там на ней изображена женщина, и…

…тишина. Несчастное горло черепашки окончательно провалилось в безмолвие, да еще аккурат в самый ответственный момент, когда лидер уже был готов выложить Донателло жизненно важную часть своего сбивчивого повествования. Ну зато теперь можно с успехом изображать рыбу, выброшенную на берег и отчаянно шлепавшую губами.

«Проклятье! Ну почему именно сейчас?! Я был так близок!» – не справившись с порывом злой досады, Леонардо в сердцах стукнул кулаком по столешнице, что вся оставшаяся посуда, еще не успевшая переехать в раковину, аж подпрыгнула, жалобно звякнув фарфоровыми стенками. Впрочем, старший ниндзя довольно быстро собрался обратно и, заметив, с каким испуганным выражением на лице застыл техник, виновато улыбнулся – мол, не серчай, бро, просто нехорошо получилось.

Более идиотской ситуации сложно было себе вообразить.

«Все-таки придется прибегнуть к бумаге, - потер переносицу мечник, обессилено смежив веки, будто налитые свинцом. – Раз нет иного способа…» - он раскрыл ладонь и протянул ее к среднему брату, после чего сложил мозолистые пальцы на другой кисти руки, взмахнув ими «волной» по воздуху, словно что-то писал.  Не нужно было родиться телепатом с увесистым генеалогическим древом, дабы расшифровать сию незамысловатую пантомиму, поэтому Донателло тут же сообразил беззвучную просьбу брата и поспешил удалиться за ручкой с блокнотом.

Едва только гений вновь появился на кухне и протянул вожделенные канцелярские принадлежности, как Леонардо выхватил небольшую книжечку из широких лап черепашки, одновременно с этим отстегивая колпачок с ручки. Он писал быстро, твердым четким почерком, что любой, даже контуженный на оба глаза, был бы в состоянии прочесть слова парня. Постаравшись обрисовать все максимально кратко, но в то же время доступным текстом, во избежание лишней писанины, бывший предатель развернул к склонившемуся над столом Донни свое письмо, чтобы тот мог ознакомиться с ним.

«На фото у Караи изображена женщина, ее мать. Точно такое же фото стоит в медитационной учителя Сплинтера, Тянь Шень. Фотографии абсолютно разные, судя по той же бумаге – у Караи оно более блеклое и мятое, чем у сэнсэя. Я не мог ошибиться, слишком часто разглядывал ее портрет, занимаясь мантрами вместе с сэнсэем. А еще у Караи есть небольшой шрам от давнего ожога (где – не скажу, не спрашивай!) Мое предложение – пойти к учителю и подробно расспросить его о том злополучном дне, когда случился пожар. Также рассказать обо всем, что я тебе только что сказал… точнее, описал здесь. Ну как-то так…» - он вновь прислонился к спинке стула, чувствуя, как с его плеч словно гора падает. Поверит Донателло в очередные россказни брата или нет, Леонардо сделал все, что только смог. И он намерен был дальше бороться за прояснение столь туманного прошлого девушки, которую успел так полюбить, вопреки самому себе и собственным убеждениям.

По крайней мере, у Караи только что появился шанс обрести настоящую семью.