Баннеры

TMNT: ShellShock

Объявление


Добро пожаловать на приватную форумную ролевую игру по "Черепашкам-Ниндзя".

Приветствуем на нашем закрытом проекте, посвященном всем знакомым с детства любимым зеленым героям в панцирях. Платформа данной frpg – кроссовер в рамках фендома, но также присутствует своя сюжетная линия. В данный момент, на форуме играют всего трое пользователей — троица близких друзей, которым вполне комфортно наедине друг с другом. Мы в одиночку отыгрываем всех необходимых нашему сюжету персонажей. К сожалению, мы не принимаем новых пользователей в игру. Вообще. Никак. Но вся наша игра открыта для прочтения и вы всегда можете оставить отзыв в нашей гостевой.


Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.

Вы здесь » TMNT: ShellShock » IV игровой период » [C4] Night by daylight [18+]

[C4] Night by daylight [18+]

Страница: 1 2 3  
Тема закрыта

Сообщений 1 страница 10 из 23

1

  • Автор: Mona Lisa
  • "Хорошая" девочка
  • Mona Lisa
  • ДОСЬЕ: ДОСЬЕ
  • Плеер:
    https://youtu.be/qUn1tzyTYeo
  • Сообщений: 5989
  • Уважение: [+1100/-6]
  • Раса: Мутант ( Саламандра|Человек )
  • Принадлежность:
    черепашья команда
  • Возраст: 16
  • Последний визит:
    2020-06-16 15:31:41

http://sd.uploads.ru/65R8e.png

And what do I care
To get me through these sleepless nights
And what do I have to hold
When no one's there to hold me tight
And what do I see the only thing that gets me through
This is I feel and I feel you

Дата и место:ночь с 15 на 16 июля
Персонажи: Donatello, Mona Lisa
Краткий анонс: До чего насыщенный вечер выдался у этих бедолаг. А начиналось все вполне себе неплохо, пока не случился звонок о помощи с черепахофона весельчака, мигом сломавший все - хорошее настроение, спокойствие... Как оказалось злейший враг ребят, доктор Алонсо Рене, вернулся с того света и показательно избил гуляющего под луной Микеланджело. Все старания напрасны. Все ничтожно, сломано, не нужно... Что делать и как спасти себя, брата, семью? У кое-кого настоящая паническая атака, и единственное существо, которое поможет обезумевшему от страха и ненависти изобретателю справится с нею, это конечно его Мона. Кто еще может взять его за ладонь и прошептать слова, которые он так хочет слышать - это не твоя вина?

+2

2

  • Автор: Donatello
  • Does Machines
  • Donatello
  • ДОСЬЕ: ДОСЬЕ
  • Плеер:
    https://youtu.be/bVxHED1KfHs
  • Сообщений: 4329
  • Уважение: [+1199/-11]
  • Раса: мутант (тортилла | человек)
  • Принадлежность:
    Черепашье братство
  • Возраст: 15 лет
  • Последний визит:
    2023-04-12 02:45:19

Heaven sent you, to bring the answer
Heaven sent you, to cure this cancer
For a moment I'm beating vultures
For a moment the world in my hands

Ему хотелось что-нибудь сломать.

Сложно было припомнить, когда он в последний раз испытывал такую злость. Донни вообще очень редко злился по-настоящему, так, чтобы аж в глазах темнело от захлестнувшего рассудок гнева, а ладони непроизвольно сжимались в кулаки, скрипя тугой обмоткой — обычно это была прерогатива Рафаэля, но уж никак не тихони-изобретателя. Бывало, конечно, что и Донателло срывался на крик, когда его воистину бездонная чаша терпения наполнялась до краев... Но довести умника до белого каления еще нужно было умудриться, и его ярость никогда не принимала деструктивные формы, ограничиваясь исключительно словесным выражением. Проще говоря, Ди мог довольно-таки больно ранить словами, если хотел этого, но случаи, когда он взбесившимся дворовым котом набрасывался на обидчика и крепкими тумаками доказывал его неправоту, можно было буквально пересчитать по пальцам...

Одной руки. Черепашьей.

Но, возможно, если бы Рене сейчас оказался где-нибудь поблизости, этот счет перешел бы и на вторую руку.

В таком-то взбешенном состоянии, внешне куда больше напоминавшем банальный транс, было ох как непросто бесшумно прикрыть за собой дверь в комнату Микеланджело, оставив тяжело избитого парнишку мирно отдыхать в своей постели под присмотром уставшей Алопекс... Еще тяжелее было спокойно, без топота, грохота и мата спуститься вниз по лестнице и удалиться в свою темную лабораторию, миновав тускло освещенное изнутри доджо, за полупрозрачными стенами которого ныне с рычанием бесновался Раф: судя по тому, как хаотично метался по залу его темный приземистый силуэт, старший мутант был занят тем, что избивал ни в чем не повинную тряпичную "грушу", представляя на ее месте подонка Лизарда. Честно говоря, Дону страшно хотелось составить ему компанию, и гений даже немного поторчал у входа в помещение, размышляя, стоит ли ему вмешиваться в происходящее, но его собственный гнев был слишком уж силен — не хватало еще, вдовесок ко всему, подраться с Рафаэлем, который тоже был на взводе. Помешкав, Ди все также молча двинулся прочь, оставляя за спиной не только рычащего от бессильной ярости саеносца, но и тихонько переговаривавшихся на кухне Сплинтера с Моной. Ему просто... требовалось немного побыть одному. Рука техника непроизвольно дрогнула, и тяжелая железная дверь в мастерскую захлопнулась чуточку громче, чем ему бы самому этого хотелось, но Донателло было уже наплевать. Привалившись карапаксом к холодной металлической поверхности, юноша на несколько долгих, исполненных мрачной тишины мгновений замер так на пороге лаборатории... а затем как-то заторможено прошелся по помещению, никак не реагируя на тихое попискивание любимого компьютера и разноцветное перемигивание многочисленных устройств и изобретений, тут и там расставленных на полках высоких рабочих стеллажей. Мысли его были весьма и весьма далеки отсюда, и в основном заняты совсем иными вещами, нежели свежие сообщения в свернутом окошке Скайпа; сейчас умника вообще мало что могло заинтересовать, кроме как самочувствия Майка или нынешнего местоположения доктора Рене на огромной карте Нью-Йорка, любовно прилепленной Доном на одну из голых бетонных стен коллектора. Приблизившись к поистине необъятному полотну, тут и там помеченному маркерами, флажками и криво наклеенными стикерами, Дон окинул его каким-то отрешенным, донельзя мутным взглядом — где же ты теперь, Лизард? Где твое нынешнее убежище? Продолжаешь ли ты работать на Клан Фут — или же Саки, как и его кровные враги, не имеет ни малейшего представления о том, где прячется бывший профессор и его крылатый подручный?

"Где же мне тебя теперь искать?..." — Донателло рассеянно потер пальцами шершавый подбородок, чувствуя, что еще немного — и его голова просто-напросто лопнет от количества обуревавших ее мыслей. Грудь распирало от страха, отчаяния и чувства собственной беспомощности, и нужно было слышать, как сильно колотилось сердце бедного изобретателя, совершенно не знавшего, что ему делать дальше. За что хвататься в первую очередь, о ком тревожится и за кого бояться сильнее всех, и главное — как предупредить следующую возможную атаку Лизарда, пока не пострадал кто-нибудь еще? "Что мне делать?!" — если поначалу умник вполне успешно контролировал свои действия, осознавая, что паника лишь усугубит и без того напряженную ситуацию, ведь Майки требовалась срочная медицинская помощь, которую мог предоставить лишь он один, Донателло, то теперь... теперь парня едва ли не трясло от ужаса и холодной, всепоглощающей ярости. И его вполне можно было понять — он ведь считал, что раз и навсегда разобрался с этой проблемой! И как теперь быть?! Рене мог скрываться где угодно, в любом заброшенном здании или неприметной с виду хозяйственной постройке, коих было великое множество, или даже просто глубоко в подземелье, куда его могло занести после купания в старом канализационном водостоке... Что, если он уже давно следил за черепашками и их союзниками? Что, если он знал, где они живут? Ведь неспроста же он нашел Майка... Хотя, нет, глупости, Микеланджело сам позволил ящеру себя обнаружить, сглупив и устроив мини-вечеринку под открытым небом... Вероятно, это новый приспешник Лизарда смог его засечь и своевременно предупредить хозяина о местоположении мутанта... И все же, Донателло не мог быть до конца уверенным в том, что Рене остается в неведении относительно того, где нужно искать черепашек и их родных. Например, Мону. Или Эйприл. Или Мондо, или Ниньяру... или даже Алопекс, хотя какое ему дело до беглой лисицы! Хотя нет, он ведь знает, что они с Микеланджело теперь хорошие друзья... Ох, господи, ну почему Майки так сглупил?! Почему не мог выбрать для прогулки какое-то другое место, а лучше просто остаться дома, устроив себе вечер игры в приставку!...

Потому что он никто из них не был готов к такому развитию событий.

Time after time I lose again
Night after night I wake up shaking
'Cause my world is breaking
Fool enough to fall again
Night after night I wake up crying
'Cause I feel like dying

Оставив карту в покое, Донателло все с тем же потерянным и сокрушенным видом отошел прочь к своему рабочему столу, на ходу обхватывая голову руками, слепо водя и скребя по ней хищно скрюченными пальцами: хорошо, что у него не было волос, а не то бы гений уже давно вырвал себе внушительный клок. Полубезумный взгляд техника слепо метался по стенам, выискивая, на чем бы остановиться, но перед глазами все плыло. Кое-как выпустив из лап свою нервно взмокшую, исцарапанную макушку, Ди тяжело оперся ладонями о столешницу и закрыл глаза, силясь взять себя в руки. Так, ладно... надо успокоиться — он ведь не какая-то трусливая девчонка, которая впадает в панику всякий раз, когда сталкивается с очередной сложной, а то и вовсе кажущейся непреодолимой проблемой! Тем более, что он уже справился с Лизардом однажды, будучи довольно слабым и куда менее подготовленным... Разве не так? Просто сделай глубокий вдох и взгляни на ситуацию с другого ракурса — и ты поймешь, что тебе нечего бояться...

Кроме того, что этот ублюдок без раздумий убьет тебя и твоих родных, едва только найдет способ до них добраться.

— Черт... черт, черт, ЧЕРТ, — хрипло зарычав от переполнивших его досады и злобы, а также липкого, сосущего изнутри страха, Донателло вдруг резко ударил обеими ладонями по нагромождению стеклянных пробирок и колб, сметя их со стола — вся композиция просто едиными массивом рухнула на пол, дико зазвенев на все убежище. В воздухе с шелестом закружили мятые страницы, испещренные сложнейшими химическими формулами, а под ноги, шипя, заструилась какая-то едкая смесь. Не обращая внимания ни на вонючий пар, поднявшийся к потолку от разлитого им "зелья", ни на довольно глубокие, кровящиеся порезы на собственной ладони, механик от души пнул ни в чем не повинный стул, с грохотом опрокинув тот на пол; не задумываясь о том, какой сильный шум он при этом издает, Дон с перекошенным лицом схватился раненной рукой за компьютерную клавиатуру и размашисто послал ее в карту мегаполиса, угодив точно в Бруклинский мост. — Я найду тебя! — захлебываясь ледяной яростью, рыкнул механик куда-то в пустоту. — Я найду тебя где бы ты ни был, ублюдок! Даже не пытайся от меня спрятаться!... — выкрикнув эту гневную реплику, так, что та эхом отразилась от бездушных холодных стен, гений от души швырнулся еще парой рандомно угодивших ему под руку предметов, а затем слепо заметался туда-сюда по лаборатории, на ходу бессознательно сжимая-разжимая кулаки и яростно кривя физиономию, точно в него вселился Рафаэль. В затянутые бельмами глаза было страшно смотреть...

"Только попробуй еще раз тронуть Майка... или Мону... или кого угодно, и ты пожалеешь, что не оставил свою жалкую душонку в Аду, где ей самое место!" — ему совсем не приходило в голову, что кто-то может услышать его гневные вопли и испуганно примчаться в лабораторию, чтобы проверить, все ли в порядке с разбушевавшимся изобретателем. Потому, когда на пороге мастерской вдруг возник до ужаса знакомый хвостатый силуэт, Донателло даже не обратил на это внимания; он вообще с трудом сознавал, что он сейчас делает. Еще немного походив из угла в угол, стремительно разворачиваясь на пятках всякий раз, когда на его пути неожиданно вырастала стена или тесно заставленные книжные полки, да так резко, что длиннющие ленты банданы порывисто взметались над ребристым воротником панциря, точно две ожившие змеи, умник, наконец-то, отчасти угомонился и все же обратил внимание на свою дико саднящую ладонь. Несколько секунд, Ди непонимающе взирал на собственную трехпалую ладонь, успевшую наполовину окраситься из зеленого в красный, тщетно пытаясь вспомнить, когда это он успел так сильно порезаться... а затем, выругавшись, с размаху бухнулся на свободный от осколков участок пола, при том звучно ударившись панцирем о стену — да так и остался сидеть, со злостью зажимая пальцами кровоточащие царапины.

— Дерьмо...

Like an angel who came
Every time when I pray
Guiding me in my dreams
Watching me when I sleep
Like an angel who came
Every time when I scream

+1

3

  • Автор: Mona Lisa
  • "Хорошая" девочка
  • Mona Lisa
  • ДОСЬЕ: ДОСЬЕ
  • Плеер:
    https://youtu.be/qUn1tzyTYeo
  • Сообщений: 5989
  • Уважение: [+1100/-6]
  • Раса: Мутант ( Саламандра|Человек )
  • Принадлежность:
    черепашья команда
  • Возраст: 16
  • Последний визит:
    2020-06-16 15:31:41

[AVA]http://s2.uploads.ru/YE5gT.png[/AVA]
This could be the last time, you will
Stand by my side
I can feel my soul, it's bleeding, will you fly
With me this evening

Почему-то саламандру не удивил сам факт возвращения своего бывшего учителя из небытия.
Хотя казалось бы, братья победили страшного монстра, она не раз слышала о том, как красиво, как грациозно пролетел старый Ящер прямиком в зев канализационного монстра, где благополучно и сгинул. Все были уверены в его смерти.  Может от того, что ящерка самолично не была этому свидетелем, возможно это и к счастью, но в глубине души Мона чувствовала того самого, противного, доставучего червячка сомнения. Она не говорила об этом Дону, да и вообще кому-либо еще, списывая на собственные осадочные страхи и заработанную после эпических приключений на пару с гением легкую паранойю, но... как оказалось.
Женская интуиция порой такая скверная штука.

Подавлена ли она была случившимся?

Лиза вернулась на кухню, не спеша занимать ванную комнату, куда периодически громко перебегал Донателло, тяжело ступая по стоптанному, вытертому ковру в гостиной, и с какой-то непередаваемой тоской уставилась на крохотную стопку немытой посуды, оставшейся в раковине. Очевидно мальчики так и не успели помыть тарелки оставшиеся с "завтрака", отоспавшись вволю до вечера, наскоро перекусив и каждый убежав по своим делам. Донни был у нее, а Майк... был с Алопекс на темных крышах. Хотя Раф мог бы и убрать это безобразие, раз остался дома. Девушка молча посмотрела на свои перепачканные в лисьей крови руки.

Она была напугана.

Осторожно взяв перекинутое через распахнутую дверцу шкафчика мятое полотенце, саламандра аккуратно выставила плошки на стол, и с усталым видом занялась умыванием рук, до упора включив горячую воду. А затем и склонилась вниз, намочив кудрявые кончики растрепанных волос, зачерпнув в ладоши полную горсть и прижав их к своему побледневшему лицу. Самоуверенность Лизарда видно за версту. Он даже не сильно-то покалечил весельчака, устроив лишь наглядную демонстрацию, пытаясь запугать своих давних врагов. И это у него с лихвой получилось. Теперь все носились по дому как муравьи в разворошенном муравейнике, и норовили друг друга покусать со страху. В панике и суете... Как теперь это исправить? Как решить эту проблему, эту гигантскую, зубастую проблемищу, что внезапно выросла у них на пути? Спрятаться и не выползать? Рене стал сильнее и он жаждет мести. Он выманивает к себе подростков, буквально приглашая их возлечь на специально подготовленное блюдо. А в слепой ярости за бедного Майка, старшие на такое способны. Мона видела в глазах своего возлюбленного не то что страх за жизнь своего младшего брата...
Слепую волну убийственной ярости, готовую смести собой все. Леса, горы, высушить реки, снести дома силой своеобразного безумия от безысходности положения. Он держался и старался не терять лица, перед остальными членами семьи, но этот душевный переворот не утаился от взгляда его молчаливой подруги.
И это пугало ее даже больше, чем помятый Майк и воскресший Рене вместе взятые.

Уперев ладони о железные края раковины, саламандра напряженно качнула хвостом... и чуть не заехала им по чужим ногам, даже не услышав, как кто-то вошел под своды тесного кухонного уголка, застыв безмолвной тенью прямо за спиной сгорбившейся девушки. - Мастер Сплинтер? - Пожилой крыс был явно не в лучшем состоянии, морально, он переживал за сына, но при этом старался с достоинством принять свалившиеся на его отческие плечи новые ужасные испытания. И в конце-концов, кто как не он мог бы поддержать своих детей и друзей их семьи, что в одну долю мгновения стали бледными тенями от шока и потрясения? Когтистая, сухая лапа сенсэя легла на нервно вздернутое плечо мутантки, - Как Микеланджело?
- С ним все хорошо. Донателло сказал, что угрозы для его жизни нет, и Микеланджело надо просто немного поспать.
- Слава богу, - Лиза провела тыльной стороной ладошки по носу, измученно прикрыв глаза, - Не знаю, стоит ли мне здесь быть... Наверное я вернусь домой.
- Не думаю, что это хорошая идея, Мона. Вспомни, твой бывший наставник жив, и только что вернулся в город. Возможно, что он захочет найти тебя. Безопаснее остаться в нашем убежище, но, решение остается за тобой...
Они оба замолчали, одновременно повернув головы в сторону очередного шума, издаваемого мрачной, грузной поступью больших, черепашьих ступней. Как и саламандра, так и наставник сия обители, прекрасно умели различать шаги братьев, учитывая, что объект находился в соседней комнате за каменной стеной, и сейчас вне всяких сомнений чуть пошаркивающей походкой мимо протопал Донателло. Мона даже подошла к дверному косяку, осторожно высунув свою кучерявую макушку, печально посмотрев горбатой фигуре вслед - умник не оборачиваясь угрюмо шествовал прямиком к своей родной лаборатории. Она не стала провожать его взглядом прямо до двери его рабочей комнаты, а юркнула обратно, с долей растерянности уставившись на строгую, с грустно опущенными вниз кустиками усов крысиную физиономию Йоши. А не слишком ли тесно будет в убежище, с двумя то соседками ребятам? Учитывая, что Алопекс, с ее ранами, так же было почти что велено оставаться под наблюдением местного доктора. Все равно у нее не укрытие, а решето с грязным матрасом на недостроенном полу...
Хотя если вспомнить, ящерица долго жила здесь, причем вместе с Ниньярой нагло делившей комнату Рафаэля...
Он что, предлагает ей тоже так поступить?

Ящерка с легким сомнением еще раз покосилась на Сплинтера. Ей думалось, что мудрый мутант понимает, куда в итоге пристроится пассия его сына, за неимением свободного "номера".

- Думаю тебе нужно поговорить с Донателло, - округлое ухо грызуна плавно повернулось в сторону выхода, как бы указывая девушке, что ей нужно сделать в дальнейшем, - Ему нужна твоя поддержка сейчас.

А ведь и правда, будет ли это правильным, уйти в столь переходный момент в жизни ребят? Когда все, что они преодолели, оказалось лишь крошечной ступенькой к следующему страшному противостоянию, а не завершением неприятного приключения? Наверное Сплинтер прав. Это будет предательски подло. Это будет... слишком гадко.

Она должна остаться здесь. Остаться с ним.
В противном случае, как она сможет тогда смотреть ему в глаза?

Ничего не ответив, Мона серьезно кивнула, взмахнув кучерявой гривой, вернулась к капающему по металлическому дну крану, взяв со столешницы свободный граненый стакан, и наполовину наполнила его холодной водой. Сложно сказать, для кого он предназначался, но, как посчитала саламандра, вода никогда лишней не бывает. - Спасибо сенсэй...

***

Мона застыла в двух шагах от тренировочного зала, прислушиваясь к свирепому рычанию дикого зверя внутри. Господи, Рафаэль похоже скоро грушу зубами начнет рвать, судя по звукам, а потом и на домодчадцев переключится. Хотя звон-перезвон вдали, со стороны приоткрытой двери в лабораторию, откуда бил яркий, белый свет, полосой раскатавшись на половину коридора, звучали ничуть не спокойнее. Честно говоря, это было жутко. Дом где неистово беснуются две здоровенные тортилы, готовые в любую секунду просто-напросто слететь с катушек от переполняющего их гнева. Таким запросто можно попасть под горячую руку... а рука у них тяжелая, годами тренировок набитая. Невольно вспоминалось, что эти ребята далеко не такие плюшевые мишки, с большими лапками, под которыми можно прятаться без опаски, или просто дремать свернувшись калачиком на широкой груди. Они бойцы, и сейчас больше всего на свете они хотели кому-нибудь набить морду. Наверняка Раф сейчас сорвется на улицу, и спаси Иисусе первого встречного, что попадется на его радар. Может быть Донателло ей и удастся успокоить, и то... очень может быть, то Раф сейчас спокойно может брякнуть подруге "не лезь не в свое дело" да подвинуть ее с дороги широким жестом. Отставив стакан на столик в гостиной комнате, перед телевизором, ящерка вернулась к брошенной впопыхах сумке у парадной. Черепахофон нашелся прямо сверху типичного женского барахла, стоило только расстегнуть молнию. Как хорошо, что она на днях успела испросить у саеносца телефон его рыжей барышни, собираясь пригласить Ниньяру к себе и просто посидеть вместе, как старые подруги. Ведь лисицы как ни крути долго не было в городе.
- Ниньяра? - хриплый, сонный голос по ту сторону трубки ответил Лизе недовольным ворчанием. Умеко похоже сладко нежилась в кроватке, пока тут происходило... такое, - Привет. Рада тебя слышать... А теперь, слушай, ты должна срочно позвонить Рафу... Прямо сейчас! Потом объясню...

***

Когда ящерица вернулась со своим пресловутым стаканом к лаборатории, она неуютно поежилась, вслушиваясь в хриплые крики юноши, адресованные ненавистному Лизарду. Девушка застыла в полуметре от порога, не решаясь преодолеть разделительную полосу света и тени, и шагнуть в клетку разъяренного тигра. Черепашка реально больше всего был похож на дикого зверя, метавшегося по своей тюремной камере, и меньше всего на самого себя. Мона помнила один единственный раз, когда Ди по настоящему испугал ее.
Тогда шестоносец с размаху врезал по кирпичной стенке кулаком, прямо напротив виска, как он посчитал тогда, зеленой предательницы, не желая причинять ей вреда, но изрядно запугав беглянку таким движением.
сейчас она испытывала примерно схожие чувства...

И тем не менее бывшая студентка решительно сократила расстояние до порога одним широким шажком и застыла так, тревожно сжимая в холодных руках стеклотару с плескающейся в ней прозрачной жидкостью.

И еще больше чем ее пугал столь непривычный вид бедного гения, она ощущала щемящую жалость, тисками сдавливающую нервно колотящееся сердце. Он давно не выглядел таким убитым. Сколько эмоциональных переживаний помещалось разом в этой умной голове? Слишком много, так много, что порой казалось, она давно должна была разлететься на мелкие кусочки. - "Глупенький ты мой," - Теперь умник сидел посреди организованного им же хаоса, прижавшись к обшарпанной стенке выпуклым карапаксом и мрачно взирал на свою исполосованную, кровоточащую ладонь. Ох, еще и поранился... Случайный шорох, касанием кончика хвоста о разбросанные тут и там листы бумаги, и парень резко выпрямился, пугливо, и вместе с тем зло вперившись в нежданную гостью. Конечно Мону он прогонять не собирался, но мутные серебристые глазищи, почти полностью затянутые белой пеленой, так и говорили - уходи. Покинь помещение. Да поскорее...
Может будь кто другой на месте саламандры, он бы так и сказал.
- Ты порезался... - тихо произнесла ящерка, отставив стакан и направившись прямиком к расевшемуся на полу технику, но дойти так и не успела...
Дон мигом вскочил на ноги, неуклюже пошатнувшись и быстро спрятал исполосованную лапищу за спину, уверенно покачав головой - нед родная, тебе показалось. - Я в порядке, - буркнул он, поворачиваясь к мутантке боком, старательно пряча от нее поврежденную кисть. Да и свое лицо в придачу.
Мона остановилась.
Может она зря это затеяла?
Может не стоило приходить? Ему нужно было побыть одному, а она лезет со своей помощью. Она, кладезь проблем и лишней головной боли, ему и так не сладко. Может он ожидал ее привычного бухтежа и упреков на тему "посмотри что ты тут устроил, кто все это будет убирать?" Саламандра покосилась на мятую карту, сохранившую отпечаток клавишного устройства. Сами кнопки и изувеченная от удара подставка валялись прямо под ней, представляя собой просто жуткое зрелище.
Ну нет...
Нет.

Ты ее выслушаешь.

- Донни, - Парень опять повернулся к ней так, чтобы почти полностью закрыться гладким панцирем, напрягая бугристые мышцы плеч и покачивая головой - нет. Не нужно. - Ты оцарапал руку. - А на полу меж тем уже накапало целую дорожку, вырисовав багровые, расписные узоры.
Девушка послушно отступила назад, а затем требовательно протянула перепончатую лапку раскрытой ладонью вверх, - Дай, - ее голос звучал ровно и спокойно. Но вместе с тем достаточно строго - так говорят мамаши с непослушными детьми, коим сейчас и являлся упрямый черепашка, - Дай мне, я посмотрю. - И нет, она не собиралась идти на попятную, пытливо всматриваясь в грубоватый полупрофиль подростка, буквально прожигая его своими желтыми угольками под недовольно сдвинутыми на переносице тонкими бровями. Ну в самом деле, не будь ты таким ребенком. Видимо эта натянутая пауза вышла уж слишком долгой, и откровенно начинала действовать на нервы, так что умник с неохотой послушно, наконец, вытянул перепачканную лапищу, вложив ее в распахнутую ладошку так, что полностью скрыл под собой когтистые пальцы саламандры, тут же цепко схватившие влажную от крови обмотку. Давно бы так...
Какие глубокие царапины.
С тревожным видом рассматривая поврежденную кисть секуну-другую девушка недовольно морщила лоб. Ну и чего ты добивался? Заражения? Под ногами плескались лужами все элементы таблицы Менделеева вперемешку с осколками, и не дай бог такая дрянь попала бы на открытые раны. - Стой здесь.
Вот и вода пригодилась. Смочив из стакана уцелевшую в этом бардаке девственно чистую тряпицу, одиноко аккуратно лежащую на захламленном столе, и захватив ножницы из стойки с карандашами и линейками, так же пострадавшей от бешенства юного мутанта, саламандра вернулась к смурно держащему свою руку на весу технику.
Ножницы безжалостно разрезали рваные бинты, оставив руку по локоть без привычной защитной обмотки. А затем в ход пошло мокрое полотенце, с бережной тщательностью обтирая края и убирая пятна грязи. Все это сосредоточенно молча... а затем накрыв порозовевшей тряпкой чужую ладонь и чуть сильнее, крепче перехватив ее обеими руками, Мона подняла голову, с непонятной тоской заглянув в серое лицо не желавшего никак комментировать происходящее Донателло.

- Не делай так... Пожалуйста...

Sober mind, time now is gone,
They carved my body not of stone
A pretty maze of emptiness,
I've said the hell with all the rest

+2

4

  • Автор: Donatello
  • Does Machines
  • Donatello
  • ДОСЬЕ: ДОСЬЕ
  • Плеер:
    https://youtu.be/bVxHED1KfHs
  • Сообщений: 4329
  • Уважение: [+1199/-11]
  • Раса: мутант (тортилла | человек)
  • Принадлежность:
    Черепашье братство
  • Возраст: 15 лет
  • Последний визит:
    2023-04-12 02:45:19

[AVA]http://sh.uploads.ru/3XNwM.png[/AVA]

Некоторое время, в помещении царила какая-то запредельно жуткая, почти могильная тишина, прерываемая лишь редкими сигналами чудом уцелевшей аппаратуры да непривычно тяжелым дыханием ее владельца, в сгорбленной позе рассевшегося у дальней стены лаборатории, посреди учиненного им же безобразного погрома. Разлившиеся химикаты густо капали с краешка рабочего стола, дымясь и наполняя округу едким, неприятным запахом — стоило убрать их поскорее, пока не случилось короткого замыкания, или кто-нибудь случайно не наступил ногой в образовавшуюся кислотную лужицу... Но прямо сейчас Донателло было совершенно наплевать на подобные "мелочи". Держа раненную ладонь на весу, тыльной стороной вниз, гений зло дергал и поправлял окровавленную обмотку, не то пытаясь закрыть ею глубокие багровые царапины, не то желая снять бинты вовсе, чтобы не мешали; острая боль в местах порезов слегка отрезвляла, вынуждая отвлечься от внутренних переживаний и прекратить эту бессмысленную истерику. В самом деле, он же не какая-то девчонка, чтобы так... бояться?

"Возьми себя в руки," — усилием воли оставив в покое свою несчастную лапу, Дон глубоко вобрал ноздрями душный, спертый воздух подземелья, одновременно напряженно обведя взглядом темную и, как ему самому казалось, абсолютно пустую комнату... Да так и подскочил на месте, завидев, что он здесь не один.

— Ты порезался, — голос Моны показался ему очень тихим и серьезным, даже беспокойным. Она и смотрела на него соответственно — пристально, тревожно, с хорошо читаемой ноткой сопереживания и... жалости? Донни тут же поднялся на ноги, вновь громко скребнув панцирем по шероховатой бетонной стене, так, что аж челюсти свело от неприятного звука. Не дожидаясь, пока Мона подойдет ближе, гений спешно развернулся боком к осторожничающей саламандре, стараясь смотреть куда угодно, но только не в ее сторону. Интересно, и как давно она там стояла? Как много успела наслушаться и наглядеться, прежде, чем решилась, наконец, обратить на себя чужое внимание? Ди звучно скрипнул зубами друг от друга, чувствуя себя... ну, мягко говоря, отвратительно. Его все еще ощутимо потряхивало от бешенства, и меньше всего на свете подростку хотелось показываться Моне вот в таком вот нелицеприятном виде. Как будто мало она насмотрелась на больного, подавленного или раненного мутанта за весь короткий период их дружбы... Естественно, он должен был предвидеть, что она придет сюда — либо в поисках поддержки, либо сама желая поддержать и успокоить своего разъяренного приятеля. Должен был... как и много других вещей, не так ли?

С чего он вообще позволил себе расслабиться и поверить в то, что Рене все это время был мертв?

— Я в порядке, — с мрачной досадой буркнул Донни в ответ на вполне резонное замечание своей хвостатой подруги. Умник не желал показаться ей грубым, или вредным, или не дай бог капризным, но и светить лишний раз кровоточащей ладонью перед чужими очами, как бы сигнализируя: срочно приголубь и утешь меня! — тоже не шибко хотелось. В конце концов, Мона тоже должна была быть страшно потрясена и напугана, разве нет? Ее заклятый враг, тот, кто превратил ее в мутанта, разлучил с родителями, бессовестно стер самые важные воспоминания и несколько раз едва не убил, вдруг ожил и теперь мог в любой момент явиться по ее душу, дабы отомстить за свой позорный проигрыш... Это ли не повод для того, чтобы удариться в панику?

Странно, но... Мона совсем не казалась ему испуганной.

Почему же он сам чувствовал себя настолько...?

— Это всего лишь царапины, — видя, что Мона не собирается никуда отсюда уходить, Донателло предпринял новую попытку спрятать от нее свою сочащуюся кровью лапень, теперь уже полностью развернувшись спиной к ящерке, нарочно подставляя ее глазам ровный узор многоугольных костяных пластин на собственном карапаксе. Пускай уж лучше лицезреет его тыл, нежели его раны... какими бы глубокими они не были. — Серьезно, ерунда полная, — пробормотал юноша совсем уж тихо, с каждой секундой ощущая себя все большим и большим идиотом. Ну серьезно, от кого он пытался спрятаться? От Моны разве укроешься? Не заползать же целиком в панцирь, ей-богу! Саламандре даже не приходилось ничего делать, она просто упрямо торчала у изобретателя над (а точнее, под) душой и молча ждала чего-то... чего? Пока он, наконец, опомнится и осознает, что ведет себя как распоследний болван? Глубоко вздохнув, Дон все-таки молча, как бы через силу обернулся к Лизе, с совершенно явно прописанным на лице нежеланием протянув той свою разодранную, капающую кровью ладонь. Так или иначе, это на время отвлекло мутантку от лицезрения его бледной, совершенно потерянной и в то же время бесконечно хмурой физиономии — полностью сосредоточившись на порезах, она, по-крайней мере, не спешила задавать гению никаких вопросов или упрекать того в неосторожности... Уже неплохо, ибо у Донателло не было ни малейшего желания оправдываться за учиненный в лаборатории беспредел. Сложно представить, чем мог бы закончиться такой их разговор, учитывая, как сильно техник был сейчас разгневан... Не досадной опекой Моны, не глупостью Майка и Алопекс — только лишь коварством и самоуверенностью Рене, ну и, конечно же, своей собственной куриной слепотой, не позволившей ему вовремя предотвратить это жестокое нападение.

Слабый, какой-то даже беспомощный голосок Моны волей-неволей вывел гения из состояния горестного оцепенения и заставил того угрюмо зыркнуть на девушку сверху вниз, как бы вопрошая: ну что, что ты от меня хочешь?...

— Не делать что? — уточнил он на удивление ровным и сдержанным тоном, под маской которого, тем не менее, плескался и шумел целый океан едва контролируемой ярости. — Не бросаться склянками? Не устраивать бардак в лаборатории? Это все ерунда, чушь, мусор, бесполезный хлам, — с этими словами, Дон зло пнул какие-то обломки у них под ногами, заставив те с грохотом откатиться в дальний угол помещения. — Я всегда могу собрать его заново и построить что-нибудь новенькое, если пожелаю. А вот нового младшего брата найти будет... затруднительно, — механик устало покачал головой, как бы говоря всем своим видом: не будем об этом. Просто не будем, ладно? Плевать он хотел на все эти царапины и сломанные вещи; единственное, что его занимало, так это физическое и моральное состояние Микеланджело, оставленного спящим в комнате наверху, ну и дальнейшие выпады Лизарда в сторону их основательно разросшегося семейства. Кто окажется следующей мишенью безумного профессора? Сколько еще народу может пострадать, прежде, чем он доберется до Моны или самого Донателло? Страшно даже просто подумать об этом! Юноша нахмурился, вновь отведя ставший предельно сосредоточенным взгляд куда-то в сторону, и какое-то время хранил полное молчание, почти никак не реагируя на ответные слова ящерки и, кажется, совсем их не слыша и не воспринимая. Он и без того знал, что с Майком теперь все будет хорошо, но что насчет всех остальных? Их всех нужно было уведомить о возможной опасности, причем как можно скорее! Вволю покусав пересохшую нижнюю губу, как он обычно всегда это делал в минуты усиленной работы мысли, Дон вновь посмотрел на Мону... а затем, невольно смягчившись, едва ощутимо провел сгибом указательного пальца по ее веснушчатой щеке, убирая выбившуюся из прически прядь тугих каштановых волос и оглаживая нежную салатовую чешую.

— Я хочу, чтобы ты осталась здесь... в убежище, рядом со мной, — произнес он негромко и вроде бы совсем не грубо, но стальной блеск в глазах механика подсказывал, что мнение самой Моны здесь не играло ровным счетом никакой роли. Мягкость в голосе изобретателя пропала столь же быстро, как и появилась; отняв у девушки перевязанную свежей марлей ладонь, он вновь принялся мерить шагами лабораторию, на ходу потирая свой подбородок здоровой рукой. Взгляд его снова принялся хаотично метаться по стенам, но теперь в нем не было той прежней, пугающей ярости; скорее уж, жесткая сосредоточенность и непривычная его натуре мрачная решительность. — Я оповещу всех остальных: семейство О'Нил, Ангел и ее бабушку, Мондо, Ниньяру, Квантера... а также займусь тем, что проведу охранные системы в их домах и убежищах, которые обезопасят их от непредвиденного нападения, а также вовремя оповестят нас об угрожающем им опасности... Укреплю наше собственное логово, и проведу необходимый апгрейд всей боевой техники. Если ты не возражаешь, я временно приставлю Металлхеда к Эйприл — ей он сейчас гораздо нужнее, — говоря это, Дон замер напротив собственного рабочего стола, сложив руки за спиной, точно профессор на лекции, с прищуром рассматривая ярко светящиеся мониторы компьютеров. Быть может, все дело было в освещении, но в такой призрачной, мерцающей атмосфере, его взгляд казался чуточку маниакальным. — Если Рене думает, что сможет нас запугать, и уж тем более застать нас врасплох — его ждет жестокое разочарование, — прорычал он, неожиданно резко расцепляя крепкий "замок" скрюченных пальцев и вихрем разворачиваясь на месте, чтобы сделать широкий шаг обратно к Моне и неожиданно схватить ее за плечи, пристально заглянув в тревожно расширенные глазищи притихшей саламандры. — Он больше никому не причинит вреда... а если попытается — на сей раз, я буду готов. Я не дам ему добраться до тебя... Ты мне веришь?

+2

5

  • Автор: Mona Lisa
  • "Хорошая" девочка
  • Mona Lisa
  • ДОСЬЕ: ДОСЬЕ
  • Плеер:
    https://youtu.be/qUn1tzyTYeo
  • Сообщений: 5989
  • Уважение: [+1100/-6]
  • Раса: Мутант ( Саламандра|Человек )
  • Принадлежность:
    черепашья команда
  • Возраст: 16
  • Последний визит:
    2020-06-16 15:31:41

Мона и понятия не имела, как успокоить юношу. Да и не знала, возможно ли это вообще, судя по тому безумию, что овладело всегда таким собранным, таким спокойным Донателло. Его гнев казался поистине сверхъестественен. Ну еще бы нет, с другой стороны... Он столько сил, столько труда положил на то, чтобы защитить родных и новообретенных друзей от этой зеленой, всепоглощающей скверны по имени Алонсо Рене, и ящерка осознавала насколько ему сейчас должно быть тяжело принять действительность. Насколько тяжело видеть младшего брата избитым, осознать в очередной раз, что все его старания и жертвы... напрасны...
Но ведь это далеко не так, не все столь безнадежно и ужасно!

- "Наверное", - мрачно отметила едкой иронией свои попытки нездорового оптимизма саламандра, все еще крепко держа обеими ладонями израненную черепашью лапу, заботливо обернутую в старое полотенце. Что она могла ему сказать? Да уж, при таком раскладе было чрезвычайно сложно даже придумать утешающие слова. Какие, что сказать? "Я сожалею"? "Ничего страшного, до свадьбы заживет"? Как глупо. Да, у его младшего брата, что лежал сейчас разбитым и истерзанным в постели, быть всеутешающим оптимистом получалось быть гораздо лучше.
Пока она раздумывала, разумно, прежде чем открыть рот и нарваться на ненужную ссору, или глухую стену нежелания вести разговор, Дон уже сам словесно "надавил" на притихшую саламандру, вывалив на ее низко склоненную, кучерявую голову едкий, до крайности ответ, - Да нет же... нет, я вовсе не э-это... - замолчав, она резко подняла взгляд, широко распахнув преисполненные растерянности глаза и несколько пугливо приподняв худые плечи, буквально физически ощутив острый укол едких слов. А между тем тонкие пальцы все продолжали механическим, заученным движением медика бинтовать чужую кисть прихваченными со стола, из картонной коробки с которой слетела во время беснований изобретателя крышка, размахренными бинтами.

Ей хотелось обнять его, пару раз шепнуть, что он самый лучший и самый смелый, и что он обязательно что-нибудь придумает, но, похоже ему сейчас это было совсем не нужно. Донателло всем своим видом это показывал, что не нуждался сейчас в девчачьих утешениях, у него своих забот полон рот, некогда расслабляться и строить из себя несчастного, обиженного жестокой действительностью черепашонка, рыдающего на чужих коленях. Наверняка ему не нравится показывать себя слабым перед своей возлюбленной, потерявшим контроль, над собой и ситуацией. И все же... Она должна что-то сказать, как-то поддержать его, хоть чем-то, не стоять же здесь столбом, дождавшись, когда Дон попросту уйдет из разгромленной мастерской, - Микеланджело поправиться, - будто это может как-то повлиять на состояние гения сейчас.
Ей и самой дико тревожно за него, сердце крепко держала когтистая хваталка самого настоящего ужаса, страха, просто за то, что разъяренный и доведенный до точки юноша натворит делов. Дай бог у Ниньяры получится усмирить красного быка в лице Рафаэля, аналогично готового рвать и метать... Только не безобидную боксерскую грушу, или лабораторные стекляшки. Уж в усмирении "диких быков" у рыжей куноичи богатый опыт. А вот что делать ей, Моне Лизе, которая взяла и спасовала перед чужим гневом? Стоит как в пол корнями вросла, ни слова дельного выдавить не может.
Честное слово, уж лучше бы Донни растекся у нее на груди печальным, преисполненным вселенской скорби аморфным созданием, чем злобно скрипел зубами и морщил лоб, яростно вымеряя глазами разбомбленное его же руками  помещение, словно в поисках чего бы еще "уничтожить". Или кого бы.

Не оттолкнет ли он ее, и ее смешные попытки к успокоению его мятежной души?

Слабое касание к ее побледневшей щеке вынудило мутантку едва заметно вздрогнуть и в очередной раз потрясенно взмахнуть ресницами. Да уж, так он давно с нею не разговаривал. Что-то новенькое. Такому тону было, пожалуй, слишком опасно перечить, да и не сильно то и хотелось. Осталась здесь значит.
Мастер Сплинтер оказался прав, вернее, его мнение было идентично мнению гения и он полностью его поддерживал. Ну и куда ей против такой, кхм, толпы? - Конечно, - тихо, едва слышно отозвалась на просьбу, а вернее... требование, или даже приказ любимого мутантка. Строгий. Непреклонный. Возмужавший и проявляющий настоящие качества лидера. Хоть это совсем и не его профиль... - Конечно, я останусь, - повторила саламандра, настороженно наблюдая за тем, как юноша напряженно вышагивает, точно главнокомандующий пехотных войск перед началом важного боя, вдоль окутанных паром от разлитых химикатов столов. Выглядело жутковато, даже призрачно, при виде того как испарения жадно захватывают в себя его статную фигуру с изогнутой линией панциря за плечами. Она молчала, не сходя со своего места, опустив руки вдоль тела болтаться безвольными плетьми и нервозно вглядываясь в мутное пространство перед собой, на размытый силуэт своего посмурневшего приятеля, стоявший прямо перед нею в паре метров, окутанный эпическими "туманами" в лучших жанрах драмы.
Ей знакомы эти всплески решимости, эта интонация, с которой он вещал по поводу своих излюбленных изобретений, как часто бывало. Но на этот раз все по другому. Этот устный план действий, как реальная подготовка к сражению, пугала бывшую студентку еще больше, чем неукротимая злость юноши.
Меньше всего на свете она хотела, чтобы Ди сейчас сглупил, как она когда-то, и из-за слепой ярости и жажды мести сунулся... туда. В самое, черт возьми, пекло.

  Широкие, шершавые ладони мутанта до боли стиснули ее плечи.

Опустив взгляд на цепко захватившую ее "в плен" перебинтованную руку подростка, на которой от сильнейшего напряжения вновь просочилось багровое пятно, расплывшееся по внутренней стороне маковой кляксой, Мона осторожно накрыла теплой перепончатой ладошкой здоровенную, укутанную в марлю лапищу, и лишь после этого снова посмотрела в окаменевшие черты родного лица.
- Разумеется, глупый... как я могу в тебе сомневаться? - мягко ослабив лихорадочные тиски чужих рук, Мона осторожно положила свои собственные на острые, холодные скулы подростка, успокаивающе огладив бледно-оливковую кожу кончиками пальцев, - Я хотела сказать, что не надо так делать. Не надо злиться, родной мой. Это не твоя вина, не твоя и не твоих братьев... Вы все герои, а ты... ты особенно. Ты для меня герой из всех героев, Донни. Твоя отвага освободила меня, и лишь благодаря этому я теперь с тобой, а не где-то... прячусь под старыми мостами в постоянных бегах непонятно от чего. Все, что Рене сделал, он делает только чтобы ранить тебя, чтобы подразниить, он добивается именно этого - чтобы ты сломался, разозлившись на самого себя. Не позволяй ему этого. Запомни одну вещь, Донателло, - она чуть сильнее сжала черепашью угловатую физиономию, настойчиво потянув ту к себе, и очень надеясь, что юноша не вздумает, поддавшись своей клокочущей в сердце ярости, отодвинуться от ящерицы прочь, - ... никогда не вини себя в чем-либо, не переживай все в одиночку. Мы прошли через это оба, дурашка, как ты можешь этого не помнить, именно поэтому мы теперь вместе, да? Не ты ли мне говорил, что все надо разделить с кем-то. Это необходимо. Я знаю, я не всегда эталон поддержки... - Лиза ненавязчиво прижалась лбом к широкой переносице мутанта, - Но ты мне слишком дорог, чтобы я вот так могла позволить какому-то живучему козлу очернить столь яркое и чистое сердце, которое принадлежит мне. - Горячо прижавшись к искусанным губам шестоносца своими, всего на мгновение, ящерка тут же отстранилась, внимательно глядя в потепелевшие, вернувшие себе приятный, серебристо-прозрачный оттенок глаза, - А еще потому что я тоже очень жадная и умею бороться за свое счастье. Мы устроим этому засранцу трепку, - улыбнувшись, Мона еще раз осторожно поцеловала чуть порозовевшие щеки умника, - Ты сделаешь это. Но сначала успокоишься, ладно? Мне не склянки жалко, мне тебя жалко. Майки крепкий парень, с ним ничего серьезного, мы оба это знаем, и слава богу что Рене стеатральничал в своем духе, теперь  впредь мы будем все осмотрительнее... и умнее. А... и еще, тебе придется отдать мне свою кровать, раз Алопекс заняла мою эммм... кладовку? Комнату для гостей? - с усталым вздохом откинув пышные кудри за спину, саламандра настороженно покосилась на некую опасно забулькавшую лужу кислотно-розового цвета. Что он в своих чашках петри хранил? Спиртовые выдержки из яда химер?!
- Когда передашь Металлхеда Эйприл, принеси пожалуйста Архимеда, ладно? Мы же не можем оставить его там одного.

+2

6

  • Автор: Donatello
  • Does Machines
  • Donatello
  • ДОСЬЕ: ДОСЬЕ
  • Плеер:
    https://youtu.be/bVxHED1KfHs
  • Сообщений: 4329
  • Уважение: [+1199/-11]
  • Раса: мутант (тортилла | человек)
  • Принадлежность:
    Черепашье братство
  • Возраст: 15 лет
  • Последний визит:
    2023-04-12 02:45:19

Возможно, это вовсе не Моне сейчас так отчаянно требовались чьи-то утешения. Возможно, это сам Донателло страшно нуждался вот в таких вот успокаивающих прикосновениях к собственному, посеревшему от усталости и волнения лицу, а также в проникновенных речах, преисполненных заботы и искреннего душевного тепла... Едва ощутив прохладу нежных перепончатых ладошек, приятной тяжестью улегшихся на его скулы, Ди, не удержавшись, на мгновение сомкнул веки и глубоко вздохнул, собираясь с мыслями.

И это оказалось ох как непросто...

Угрюмо помотав головой из стороны в сторону, точно желая высвободиться из таких ласковых объятий девушки, Донателло в очередной раз напряженно свел брови на переносице, проложив впечатляющей глубины морщину поперек собственного лба — до того внушительную, что аж маска в гармошку смялась. "Герой"... Ага, как же! Хороший же из него герой! Его так называемой отваги с трудом хватило, чтобы не удариться в откровенную панику, а ведь ему еще как-то нужно было щедро поделиться ею с Моной и братьями... Правоту ящерки было сложно отрицать: очевидно, что Рене именно этого и добивался. Он, как и раньше, пытался лишить техника душевного равновесия, и, стоило признать, ему это чертовски хорошо удавалось! Донни в очередной раз яростно заскрежетал зубами, жмурясь, хмурясь и морщась, точно от физической боли, и вновь попытался отодвинуться, но Мона ему этого не позволила. Крепче стиснув виски возлюбленного, она буквально силком заставила его сохранить прежнюю позу, лицом к лицу с ней; нехотя приоткрыв глаза, Дон уставился точно в яркие, пылающие двумя миниатюрными солнцами глаза саламандры, да так и замер, с хорошо различимой мукой вслушиваясь в ее тихий, на удивление ровный голос. И как она только она могла быть так спокойна!...

Еще один глубокий, свистящий вздох сквозь едва уловимо трепещущие от гнева ноздри — ему следовало поскорее взять свои эмоции под контроль, прежде, чем он выдаст очередную непростительную глупость... Видимо, в голове у Моны крутились примерно те же мысли, так как она старательно гипнотизировала взбешенного техника своим пристальным, уверенным взглядом и ни секунды не смолкала, цепко удерживая на себе внимание подростка. Поди-ка, отвернись! Сдавшись, Донателло обессиленно накрыл запястья подруги своими собственными здоровенными ладонями, почти целиком скрыв те из виду, и продолжил слушать, с жадностью впитывая в себя каждое слово бывшей студентки. Постепенно, его мышцы начали расслабляться, а выражение лица — меняться, уступая место куда более привычной, страшно утомленной и отчасти растерянной мине. Он невольно склонил голову ниже, в свою очередь, тесно прижавшись лбом к взъерошенной макушке Лизы, словно бы ища в девушке дополнительной поддержки, и та, воспользовавшись моментом, не замедлила одарить техника коротким, но пламенным поцелуем, отчего у последнего аж дыхание перехватило от неожиданности. Широко распахнув вмиг прояснившиеся глаза, Дон с возрастающим смущением уставился на свою подругу, так и не найдясь, что ей на это ответить. А Моне, кажется, совсем не требовалась его внятная словесная реакция: продолжая мягко и нежно увещевать своего порядочно разнервничавшегося изобретателя, она еще раз с теплотой прижалась губами к его впалой щеке, а затем и ко второй тоже, словно бы ставя невидимую точку в их нелегком разговоре. Окончательно успокоившись, Дон осторожно повернул голову и с благодарностью поцеловал одну из ее маленьких когтистых ладошек, показывая, что он, наконец-то, сумел взять себя в руки. Она была права... чертовски права, и они оба прекрасно это знали. Как же хорошо, что она все-таки нашла способ достучаться до его воспаленного сознания. Страшно представить, каких дел он мог наворотить в таком состоянии...

И все же, их главная проблема никуда не исчезала.

— Спасибо, — едва слышно пробормотал Донни. — И прости... я совсем потерял голову, — заслышав упоминание Алопекс, умник с протяжным, каким-то даже откровенно утомленным вздохом потер пальцами свой болезненно сморщенный лоб. Признаться, он все еще чувствовал непреходящую досаду по поводу всего случившегося, и в частности — от проявленной ребятами непростительной глупости. Ну кто же просил их устраивать дискотеку под открытым небом! Странно, что к ним сам Шреддер на огонек не приперся... Ох, Майк. — Да, конечно... ты можешь переночевать в моей комнате, — вполне резонно откликнулся техник, убрав ладонь от лица. — Там вполне хватит места для нас двоих. Жаль, что мы так и не успели найти нормального жилища для Алопекс... Теперь придется как следует потесниться. Но нам вроде как не в первой, — на этих словах, Ди все-таки немного улыбнулся, хоть и без особого веселья. — Не волнуйся, я заберу Архимеда. С ним все будет в полном порядке, — нехотя отстранившись из объятий саламандры, Донателло устало провел рукой по собственной гудящей шее. Словами не передать, как сильно ему хотелось бы сейчас подняться наверх и завалиться в кровать вместе с Моной в обнимку, но для начала им все-таки нужно было оповестить друзей о возникшей на горизонте хвостатой и зубастой угрозе в лице воскресшего доктора Рене. Аккуратно переступив через разлитую по полу лужу шипучего раствора, Дон склонился над рабочей клавиатурой и принялся ускоренно печатать сообщения для рассылки — с компьютера это было гораздо удобнее. Черепашка даже не стал присаживаться в кресло, памятуя о том, как много дел ему еще предстоит свершить этой ночью. Так и застыл перед ярко горящим в темноте монитором, согнувшись в три погибели и сосредоточенно ударяя пальцами по клавишам. Набираемые им строки текста зеркально отражались в покрасневших, усталых глазах... — Так... готово. Я отправил предупреждения всем, включая Ангел и Квантера, — заключил он спустя минуту, отрывая взгляд от компьютерного экрана. — Пожалуй, не стану откладывать и заберу Металлхеда уже сегодня... Нам нельзя терять время: судя по рассказу Алопекс, мутация Лизарда заметно усилилась. Не исключено, что перемены затронули и его исцеляющий фактор... Черт его знает, как быстро он теперь регенерирует, — мрачно завершил гений свою мысль, отлипая от стола и широкими, решительными шагами направляясь к дверям лаборатории. Он уже почти было взялся за висевший на крючке плащ... но в этот момент Мона неожиданно материализовалась рядом с ним, цепко ухватившись за согнутый локоть механика и не дав тому накинуть на себя верхнюю одежду. Дон удивленно посмотрел на девушку сверху вниз, не сразу поняв мотивацию ее поступка. Она что, не хотела, чтобы он уходил?

— Мона, — он постарался придать своему голосу больше спокойной уверенности, — со мной все будет хорошо. Лучше, если я сделаю это прямо сейчас, а не стану откладывать на следующую ночь, — он резко смолк, перехватив теперь уже ставший по-настоящему грозным взгляд саламандры, но все-таки рискнул пробормотать в свою защиту: — Ну пойми же, нам и вправду стоит поспе... — и вновь ему не дали нормально договорить, решительно дернув умника за рваные концы маски, свисавшие по обеим сторонам от его лица. Дон послушно склонился ниже, едва не врезавшись в лоб возлюбленной своим собственным, и замер вот в такой донельзя неудобной, сгорбленной позе, впрочем, ни капли ей не противясь: как он вообще мог возражать очередному головокружительному, неприлично напористому и в то же время отчасти жалобному, умоляющему поцелую?... Закрыв глаза, умник с внутренним смирением откликнулся на эту спонтанную, но все же столь необходимую ему ласку, находя в ней своеобразный способ бегства от жестокой реальности. Как и Мона, вероятно... Шероховатые, пересеченные старым косым шрамом губы изобретателя ласково захватывали ее собственные, словно бы пытаясь вернуть девушке частичку вселенной в него уверенности в завтрашнем дне.

Не он один нуждался сейчас в защите и успокоении.

— ...хорошо... — не без труда оторвавшись от столь манящих его, заметно погорячевших уст ящерки, Донателло коротко заглянул в ее отчасти затуманенные глаза.  — Хорошо, милая... я остаюсь, — словно в подтверждение своих слов, гений медленно повесил плащ обратно, а затем вновь накрыл ладонями порозовевшие щечки мутантки, согревая их своим теплом. — Так гораздо лучше, правда?...

+3

7

  • Автор: Mona Lisa
  • "Хорошая" девочка
  • Mona Lisa
  • ДОСЬЕ: ДОСЬЕ
  • Плеер:
    https://youtu.be/qUn1tzyTYeo
  • Сообщений: 5989
  • Уважение: [+1100/-6]
  • Раса: Мутант ( Саламандра|Человек )
  • Принадлежность:
    черепашья команда
  • Возраст: 16
  • Последний визит:
    2020-06-16 15:31:41

A look in somebody's eyes
To light up the skies
To open the world and send it reeling
A voice that says, I'll be here
And you'll be alright

Он был напуган.
Мона, как никто другой понимала этот страх, да и ей самой было жутко от осознания, насколько стремительно исчез этот относительный покой в их и без того непростой, откровенно проблемной жизни. Но Рене не должен был добиться своего - расшатать нервы изобретателя настолько, что тот с готовностью самостоятельно дельфинчиком нырнет в разверзнутую, зубастую пасть чешуйчатого монстра-убийцы. Она не позволит этому случится.
К счастью эти увещевания и успокаивающие поцелуи возымели должное действие, и хмурая мина изобретателя постепенно разглаживалась, приобретая знакомое выражение задумчивости, не без напряжения, конечно, надолго поселившегося в глубине темных, стальных глаз, но уже, слава богу, без той жуткой, зубоскальной агрессии. Вот так... Все будет хорошо. Мягкое прикосновение обветренных губ к внутренней стороне крепко прижатой к скуле юноши перепончатой ладони, окончательно успокоило саламандру, и убедило Мону в том, что ее ненаглядный боец с большими и страшными Ящерами сегодня как следует отдохнет, и спокойно, без спешки, без испепеляющей жажды крови, жажды мести, обдумает решение этой непростой проблемы. Она не требовала от него многого, Лиза была согласна, что обезвреживание вернувшегося во вражескую крепость Лизарда, было делом чуть ли не первостепенной важности, но Донни был умницей. Он и сам знал, что легче всего сейчас будучи ослепленным своим гневом ринуться в атаку на Рене, пока тот еще не оправился после падения с многоэтажного здания будучи смытым сильной волной разбитого резервуара. И знал, что это ровным счетом ничего ему не даст, кроме разорванного второго плеча(если не хуже), постельного режима рядом с побитым по глупости своей Майком, громких скандалов с Рафом и ее, мониных девичьих слез. Не стоил этот поступок того...
Правда, не стоил.

Покорно выпустив скуластую физиономию Донателло из теплых, но настойчивых тисков собственных ладоней, Мона с едва слышным вздохом пронаблюдала за тем, как черепашка решительно разворачивается к ней затылком, предоставив девушке с минуту-другую, пристально порассматривать пятиугольный рисунок выпуклого панциря, полностью погрузившись в происходящее на просторах рабочего стола собственного компьютера. Против рассылки предупреждений  Мона, разумеется, не возражала ни в коем случае. Воспользовавшись тем, что Дон в ее сторону не смотрел, мутантка на секунду вытащила из кармана джинс черепахофон, бросив быстрый взгляд на погасший экранчик - не прислала ли Ниньяра новых сообщений. Конечно маловероятно, что лисица вздумает уведомить свою подругу, что Рафаэль добрался до башни целым и невредимым, и что они сейчас беззаботно любуются звездным небом с берега, отсыпая друг другу комплименты, но мало ли. Такая стрессовая ситуация все же.  Ей самой многого стоило утихомирить взбешенного Лизардом тихоню-Ди, и страшно представить, в каком настроении, вблизи, окажется Рафаэль, который и так-то никогда не отличался характером пай-мальчика.
Смс не было. Пропущенных звонков - тоже. -"Окей," - запихнув аппарат связи обратно, поглубже, саламандра нервно качнула хвостом, приподняв плечи и засунув сжатые в кулаки руки следом, в разукрашенные бахромой карманы, с раздражением чувствуя, что явно сделала что-то не то. Не так. Может это было глупой затеей, звонить лисице, в надежде, что она сумеет обуздать буйный нрав своего парня, пока тот не натворил глупостей? С другой стороны, кто как не Ниньяра, умела управлять гневом Рафа, мало ли до чего все это могло докатиться... с уходом Лео между братьями то и дело вспыхивают новые скандалы, а такая нервная ситуация могла запросто столкнуть разозленных мальчиков лбами. Раздраженные мутанты чего доброго измутузили бы друг друга под любимым предлогом - кто же виноват на этот раз?

- Ты что? ТЫ КУДА?! - за своими безрадостными, полными сомнений, запутанными размышлениями, мутантка как-то упустила из виду тот момент, когда изобретатель неожиданно все-же заявил о своем решении покинуть убежище прямо сейчас - когда лимонные глазищи приняли форму идеально-круглых чайных блюдец, Донателло уже толкался на выходе, суетливо хватая лапами измятую, потертую ткань любимого затасканного плаща, аккуратно висевшего на крючке.
Это просто... Это... Словно все, что она ему только что изложила просто мимо его ушей пролетело со скоростью звука! Да и вообще... Ты хочешь уйти, серьезно? Оставить вот сейчас, вот так, ее одну? Посреди этого бардака, что ты устроил в лаборатории? Правда?!
Ты издеваешься.
Саламандра в мгновение ока оказалась рядом, безапелляционно ухватив подростка за жесткий, острый локоть - ну ка, дорогой, притормози ка с ночными прогулками!
Ощутив себя брошенной и обиженной, Мона с немым укором уставилась в присмиревшую физиономию приятеля - ведь вроде и сам сознательно шел сейчас на риск, знал это, понимал как глупо поступает, как рискует. И все равно упорно гнул свое, - Ну что ты за черепашка такая, - с тихим отчаянием, не скрывая укоризненных ноток, проворчала ящерка, цепко вонзив тонкие, загнутые крючками коготки в растрепанные ленты банданы, настойчиво потянув озадаченного юношу к себе. - Не хочу понимать, - шепотом отозвалась ящерка, утопив подростка в облаке кудрявых, пышных, красновато-каштановых волос, и вцепившись в его губы жадным, напористым поцелуем, при этом плотно сомкнув нервно подрагивающие ресницы.
Как ты не можешь понять, как она волнуется? Как переживает за тебя? Как ТЫ важен для нее?
Наверняка Донни чувствовал все больше и больше возрастающую тревогу подруги, ее переживания и то, как лихорадочно, словно из последних сил, она цепляется за него, и не хочет отпускать, нагло навязывая себя - при таком только и остается что сдаться на волю саламандры. Впрочем... Донателло от этого и не отказывался. Напротив. Может это ей и следовало сделать с самого начала?

I don't care if I know
Just where I will go
'Cause all that I need is this crazy feeling
A rat-tat-tat on my heart

- Я люблю тебя, - убедившись в том, что ее возлюбленный теперь уже наверняка не покинет убежище этой ночью, Мона облегченно выдохнула. Вкус поцелуя все еще ощущался на обласканных губах, и им обоим наверное хотелось продолжить, это неизвестное науке притяжение, что сильнее любого магнита, сладкая химия, которую хотелось испытывать вновь и вновь, но сейчас совсем не время для подобных нежностей. Накрыв жесткие костяшки пальцев огроменной лапищи, улегшейся ей на щеку своими ладонями, в добавок мягко помассировав чужую кисть, Мона неотрывно уставилась ему в глаза - теперь уже растеряв всю свою твердость с которой пыталась достучаться до чужого разума. - Я не знаю... я не уверена, что если ты сейчас уйдешь, то не произойдет еще что-то... что-то страшное. Я останусь здесь, с тобой, но и ты никуда не уходи, пожалуйста. Не уходи от меня... Мне правда, очень страшно... - она одним порывистым движением поддалась вперед, тесно обхватив жилистую шею изобретателя и слепо уткнувшись носом ему в грудные сегменты пластрона - сдерживающие ее широкую мордашку трехпалые лапы неуклюже скользнули мимо ее плеч, а затем, немного повременив, осторожно легли на тонкую спину мутантки. - Ты мне нужен...

City of stars
Are you shining just for me?
City of stars
There's so much that I can't see
Who knows?
I felt it from the first embrace I shared with you
That now our dreams
They've finally come true

Он молчаливо теснее обхватил свою любимую подругу, выпрямившись, и позволив ящерке свободно повиснуть без какой-либо опоры кроме мужских сильных рук и гладкого пластрона, крепко окольцевав его шею и мускулистые плечи. Ноги привычно оторвались от земли, но это уже давным давно перестало смущать Мону Лизу - ей было комфортно и так, юноша надежно страховал ее от падений или каких-либо неудобств. Покачивая босыми ступнями в воздухе, ящерка продолжала стискивать подростка в лихорадочных объятиях, удобно, уютно устроившись у него на груди и согревая истерзанные памятными следами широкие ключицы подростка собственным едва ощутимым на коже дыханием.
Никуда не уходи.

В такой позе ребята простояли наверное минут пять, может больше, пока изобретатель, наконец, не поставил девушку на пол, в очередной раз ласково взлохматив ее и без того нечесанные, пышным облаком разбросанные по лопаткам кудри.
- Может по какао? Не кофе, - с улыбкой накрыв было приоткрывшийся рот юноши подушечкой указательного пальца, ящерка коротко покачала головой, - Какао. Я хочу, чтобы ты уже поспал сегодня, хоть чуть-чуть. Какао с молоком. - Дождавшись легкого кивка,  мутантка в последний раз мягко чмокнула парнишку в шершавый нос, при этом смешно приподнявшись на цыпочки, и, прытко посеменила в сторону кухни.
На пол пути она притормозила, обернувшись к все-еще стоящему у порога изобретателю, - Ты поднимайся к себе, ладно? Я скоро подойду.

Ей стало гораздо спокойнее. Теперь Донни точно не ринется очертя голову куда-то под покров ночи, пускай даже лишь для того, чтобы забрать Металлхеда. В чем, собственно, девушка была не уверена. Она прекрасно помнила себя в приступе слепого гнева, и чем все это обернулось в итоге. Ее главного защитника чуть хладнокровно не утопили на дне бассейна темных коридоров канализации.
Мона сердито хлопнула дверцей настенного шкафчика, тяжело встряхнув банку с растворимым горячим шоколадом, одновременно поправив чайник с водой, водруженный на плиту. Где-то тут осталась ее старая кружка. Одно не очень приятное напоминание о тех временах, когда ее мучила амнезия и мир вокруг казался... просто ужасным. Донни вывел ее из этой тьмы, из облака заблуждений. Это ему она обязана всем. Жизнью, в первую очередь. И ощущением собственной значимости. Просто, даже если подумать... что с ней будет, если что-нибудь с ним случиться, если она не сможет его удержать от безумных поступков? Если не сможет оказать должной поддержки, в которой он так нуждается?

Ей хотелось знать его чуточку больше. Глубже. Они еще слишком мало вместе, хоть и кажется, что прошла уже вечность, а Лиза все-еще порой сталкивается с его невидимой, непреодолимой стеной. При воспоминании о том, как он только что закрывался от нее, никак не желая показывать свою эмоциональную разбитость, свое состояние, вынудило мутантку до боли, пустив жирную каплю крови от уголка, закусить нижнюю губу - тем не менее, она уверенно, не дрогнув, разлила какао по чашкам, выставив те на поднос с полной тарелкой хрустящих ванильных печений. Хотя она тоже хороша... Много ли Донни о ней знал? Только то, что она не в ладах с родными, и пошла им наперекор учиться туда, где оказался преподавателем, и магистром несанкционированных превращений по совместительству, пресловутый будущий Лизард. - "Впрочем, чем он меньше знает - тем для него же лучше," - мрачно подметила ящерица, поднимая поднос, и покачиваясь направившись в комнату гения. По дороге, Лиза обратила внимание на запертую дверь в комнату Микеланджело - на пару долгих мгновений саламандра застыла напротив, внимательно прислушиваясь.

Тихо.

Наверное они оба спали. И истерзанный бедняга Микеланджело, и его верный страж в лице пушистой куноичи. Было довольно неожиданно, что Алопекс столь сильно привязалась к весельчаку. Как успела заметить мутантка, переживания наемницы были более чем искренними, и это... обескураживало. Насколько Мона помнила, песец не славилась такой поистине собачьей преданностью к кому-либо в клане, у нее и друзей то не было. Весьма холодная и сдержанная особа. И этот ее растерянный вид оказался большим сюрпризом для напряженной в ее отношении ящерицы.
Она правда так сильно возненавидела свой Клан?

В задумчивом настроении, Мона бесшумно вплыла в чужие покои, отчасти смущенно поставив свою вкусную, исходящую горячими ароматами ношу на идеально убранный письменный стол в комнате изобретателя, и растерянно побарабанила пальцами по столешнице... - Алопекс мне теперь кажется похожей чем-то на меня... - тихо проговорила Мона, взяв в обе ладони свою приятно горячую кружку и поднеся ту к чуть кровоточащим губам, - Примерно так же было в том сарае у моста. Только гораздо хуже... - она бесшумно дунула на свой напиток.

+2

8

  • Автор: Donatello
  • Does Machines
  • Donatello
  • ДОСЬЕ: ДОСЬЕ
  • Плеер:
    https://youtu.be/bVxHED1KfHs
  • Сообщений: 4329
  • Уважение: [+1199/-11]
  • Раса: мутант (тортилла | человек)
  • Принадлежность:
    Черепашье братство
  • Возраст: 15 лет
  • Последний визит:
    2023-04-12 02:45:19

[AVA]http://s6.uploads.ru/S8Dhi.png[/AVA]

When the days are cold
And the cards all fold
And the saints we see
Are all made of gold

When your dreams all fail
And the ones we hail
Are the worst of all
And the blood's run stale

Как же сильно она перепугалась...

Мона никогда не была трусихой. Совсем наоборот... Порой Донателло казалось, что запаса ее отваги с лихвой хватило бы на них обоих. Так оно и было на самом деле, и с этим, кажется, никто не смог бы поспорить, даже чертов Рене с его вечными издевками и стремлением во что бы то ни стало втоптать в грязь чужую самооценку. Да, саламандра частенько нервничала и переживала за своих близких (в особенности, за его, Дона, бедовую персону), но когда ситуация становилась по-настоящему отчаянной, девушка в полной мере демонстрировала окружающим свою поистине бесстрашную натуру, пускай хмуро, но в то же время донельзя решительно глядя в лицо опасности. Она не побоялась спуститься вниз по бешено раскачивающемуся, готовому вот-вот рухнуть в бездну полуразрушенному экрану, чтобы спасти жизнь плененного Лизардом механика, затем — уверенно встать на защиту тяжело раненного Дона, вооружившись его же посохом... А чуть позже и вовсе избрать верную смерть ради того, чтобы у юноши появилась хотя бы призрачная возможность удержаться на краю пропасти. Она нашла в себе достаточно храбрости, чтобы в одиночку отправиться громить тайную лабораторию своего бывшего наставника, и ни секунды не сомневалась, прежде чем нырнуть на дно наполненного ледяной водой подземного резервуара и попытаться вытащить Ди из очередной переделки, в которой его угораздило оказаться. И она даже не стала раздумывать перед тем, как с предупреждающим криком оттолкнуть замешкавшегося техника в сторону и принять на себя страшный удар Рене, который почти наверняка вскрыл бы бедному Дону панцирь. И это не считая великого множества других, не менее кошмарных ситуаций, во время которых ящерка много раз приходила на выручку изобретателю, не только как верный боевой товарищ, но и как самый преданный его друг... И у кого бы после всего этого повернулся язык назвать Мону трусишкой?

И все-таки, ей дико не хотелось, чтобы он оставлял ее одну. Об этом более чем красноречиво говорил как лихорадочный поцелуй мутантки, которым она наградила вмиг притихшего техника, так и нервная дрожь, то и дело неконтролируемо пробегавшая по ее чешуе — а еще взгляд широко распахнутых от испуга медно-желтых глазищ, такой жалобный, такой молящий... Ну вот как он мог ей отказать? Заслышав неожиданное, но искреннее признание в любви, Донателло сам едва уловимо вздрогнул, тотчас ощутив сильнейший укол совести. И когда он успел заделаться таким эгоистом... Мысленно укоряя самого себя за проявленную им непростительную слепоту по отношению к чувствам возлюбленной, Дон попытался было утешающе прикоснуться губами к чужому лбу, как бы еще раз показывая: он здесь, он рядом, и больше не собирается никуда не уходит... Он ни за что не бросит ее здесь в горьком одиночестве! Однако саламандра вновь опередила своего пристыженного дуралея, первой тесно обхватив руками крепкую и жилистую шею черепашки, буквально повиснув на той в лихорадочном объятии. Несколько мгновений, Ди молча, с растущим смятением вслушивался в ее надтреснутое бормотание... А затем и сам с силой обхватил хрупкую девичью фигурку, почти целиком закрыв ее своими мускулистыми плечами и низко склоненной головой. Постояв так с пару-тройку секунд и сочтя сей жест недостаточным, Донателло все также безмолвно выпрямился, с поразительной легкостью увлекая Мону наверх, так, что ноги и длинный зеленый хвост ящерки вмиг потеряли твердую опору, оказавшись в десятке сантиметров от холодного бетонного пола лаборатории. Гению ничего не стоило удерживать ее в таком положении хоть целую ночь напролет... Тем более, что Мона совсем не возражала против того, чтобы повисеть так некоторое время, вполне комфортно расположившись на широком и теплом пластроне мутанта. Сам Донни осторожно пристроил подбородок на округлом плече девушки, закрыв глаза и прижавшись щекой к ее прохладному виску, просто тихо наслаждаясь этими незатейливыми, упоительно долгими объятиями.

Вот бы никогда больше ее не отпускать...

Don't want to let you down
But I am hellbound
Though this is all for you
Don't want to hide the truth

Your eyes they shine so bright
I want to save that life
I can't escape this now
Unless you show me how

Вполне возможно, они бы так и проторчали в этой умиротворенной позе еще добрые полчаса-час, но в какой-то момент Донни все-таки решил опустить ящерку обратно, бережно поставив ту на ноги прямо перед собой и вскользь проведя рукой по слегка взлохмаченной волне пышных, рыжеватых кудрей. В конце концов, они оба устали... Так почему бы не перейти куда-нибудь в другое, более приспособленное для долгих и нежных объятий местечко? Видимо, Мона подумала примерно о том же, так как с усталой улыбкой предложила мутанту выпить по чашке горячего какао с молоком — и даже не стала принимать никаких возражений от изобретателя, своевременно накрыв пальцем его чуть приоткрывшиеся губы. Ну... ладно. В словах ящерки был определенный резон: глотать по закоренелой привычке литры крепко заваренного черного кофе явно не стоило, раз уж он сегодня решил остаться дома и как следует отдохнуть. Помешкав, юноша едва заметно кивнул в ответ на ласковую реплику подруги, за что немедленно получил поощрительный чмок в нос, отчасти даже смутившись этому прикосновению. Было бы за что целовать... Он всего лишь отложил все важные дела на потом, сознательно дав фору их злейшему врагу. Эта мысль вновь заставила его украдкой скрипнуть зубами друг о друга, а также невольно стиснуть лапы в огромные напряженные кулаки, в очередной раз потревожив только-только переставшую кровоточить рану на внутренней стороне ладони. Лишь стоило Моне скрыться из виду, как техник молча повернулся лицом к перекосившейся карте мегаполиса, чувствуя, как его снова начинает переполнять безвыходная злость на Лизарда. Как бы ему сейчас хотелось плюнуть на все и броситься на поиски сбежавшего монстра, пока тот еще не успел восстановить силы перед следующей вылазкой... Несколько долгих минут, Донни с немой яростью сверлил взглядом занавешенную плакатом стену перед собой, совершенно ничего не видя и не слыша; зрачки шестоносца сузились в две крохотные, едва различимые точки, почти целиком исчезнув в потемневшей дымке холодных грозовых туч. Сейчас он вообще довольно слабо походил на самого себя, вечно доброго и всепрощающего идиота, готового при любой возможности сложить оружие и объявить дружеское перемирие...

В самом деле, сколько можно было терпеть выходки этого мерзавца.

"Если бы мне только удалось тебя выследить... и обезвредить... я бы просто размазал тебя по земле, точно жалкого, вредного комара," — по лицу Донателло пробежала неконтролируемая судорога, на миг приподнявшая верхние уголки его губ и заставившая мутанта по-звериному оскалить коренные зубы. — "И ты бы уже никому не смог причинить зла... Ты ведь ради этого живешь, не так ли? Ради того, чтобы сделать чужие судьбы поистине невыносимыми. Ты просто жалок, и совсем скоро я заставлю тебя это понять," — стремительно отвернувшись от померкшей в темноте карты, умник быстро покинул мастерскую и как в тумане поднялся на верхний этаж логова, на ходу продолжая размышлять о том, чтобы он сделал, окажись Лизард в его лапах. Он даже не стал задерживаться у двери в спальню Микеланджело, ощущая себя чересчур взвинченным и сердитым, чтобы растрачиваться на бессмысленные сердобольные взгляды. Уж это-то точно никому пользы не принесет... Толкнув дверь в собственную комнату, Донателло все такой же до предела мрачной тенью скользнул внутрь и опустился в изножье родной кровати, где и замер на долгое время, сгорбившись в позе депрессивного мыслителя. Там его и обнаружила поднявшаяся следом ящерка, едва переступив порог чужой спальни с большим деревянным подносом в руках. Дон даже не сразу прислушался к ее словам, все еще глубоко погруженный в собственные невеселые размышления. Не без труда вынырнув из омута темных мыслей, юноша адресовал спине Моны долгий пристальный взгляд, далеко не сразу сообразив, о чем она вела речь.

— Майку повезло, что она оказалась рядом с ним и успела отправить сигнал о помощи... Хотя, лучше бы он сделал это сам, причем до того, как Рене сумел до него добрался, — угрюмо произнес техник, со скрипом поднимая задницу с матраса, чтобы затем приблизиться к замершей у стола мутанте и зловещей тенью встать рядом, взяв в лапы одну из принесенных Моной кружек. Приятный шоколадный аромат отчасти его успокоил, но лицо умника, отчасти скрывавшееся в мягком сиреневом полумраке, все еще казалось на редкость усталым и расстроенным. Злость отступила, возможно, лишь на время, но прямо сейчас он просто чувствовал себя ужасно огорченным. — Ума не приложу, как это все случилось... Как же они оба не подумали об опасности... — он с отрешенным взглядом поднес чашу к губам, сделав небольшой глоток. — Ладно Майки, но Алопекс... Мне придется серьезно поговорить с ними утром, — Донни опустил кружку на уровень солнечного сплетения, рассеянно проводя пальцами по ее толстым нагретым стенкам. — Если бы еще только он меня послушал... Он так хотел найти для Ло новое убежище, что совсем забыл об осторожности. Я боюсь, что он продолжит эти поиски, несмотря на исходящую от Лизарда угрозу. Я не смогу постоянно быть рядом, — глубоко вздохнув, Дон снова глотнул сладкого, все еще чуть обжигающего напитка из кружки, после чего устало повернулся к задумчиво примолкнувшей сбоку Моне. Почти сразу же, внимание гения сосредоточилось на ее покусанных губах; протянув руку, Донни как можно более осторожно провел большим пальцем по чуть подсохшей кровавой корочке, оставшейся на месте нервного укуса, и мягким нажатием ладони заставил девушку посмотреть ему в глаза.

— Не нужно, — мягко обратился черепашка к своей подруге, с болезненной нежностью взирая на ту сверху вниз. — Ты все время кусаешь себя за губы... Не надо так сильно нервничать, родная. Я найду выход. Мы найдем выход, — он отвернулся, но лишь затем, чтобы взять с подноса одну из рассыпчатых, сахарных печенек и с долгожданной, пускай все еще слегка утомленной улыбкой, протянул ту ящерке. Убедившись, что та взяла угощение, удовлетворенно потрепал ее рукой по волосам. Какая же она, все-таки, у него умница...

"Ничего не бойся."

When you feel my heat
Look into my eyes
It's where my demons hide
It's where my demons hide
Don't get to close
It's dark inside
It's where my demons hide
It's where my demons hide

+2

9

  • Автор: Mona Lisa
  • "Хорошая" девочка
  • Mona Lisa
  • ДОСЬЕ: ДОСЬЕ
  • Плеер:
    https://youtu.be/qUn1tzyTYeo
  • Сообщений: 5989
  • Уважение: [+1100/-6]
  • Раса: Мутант ( Саламандра|Человек )
  • Принадлежность:
    черепашья команда
  • Возраст: 16
  • Последний визит:
    2020-06-16 15:31:41

[AVA]http://s4.uploads.ru/MTW2p.png[/AVA]
Can't say of the days
Will unfold
Can't change what the future
May hold

И вот опять он играл строгого воспитателя.

Кажется это было любимой ролью Донателло, после своей главной - быть главным мозгом команды. Ему нравилось заботиться о других и он всегда чувствовал себя чересчур ответственным за происходящее, слишком взрослым... Мона покосилась на своего приятеля, застывшего молчаливым истуканом рядом с нею, хмуро глядя поверх исходящей паром кружки. До того, как Лео покинул этот дом, саламандра все еще помнила это, и помнила хорошо, Ди не был таким нервным, дерганным... порой мрачным и чересчур замороченным. Мутантка прикрыла глаза, осторожно пригубив горячий, густой, с легкой молочной пенкой на поверхности, и чуть не обожглась, даже не поняв по какой причине - едва подзажившая губа сразу же вредно напомнила своей хозяйке, что той следовало бы быть осторожнее.
Видимо то, как тихо поперхнулась девушка рядом с ним, заставило Донателло повернуть голову к подруге... и сразу понять в чем дело, едва свет от настольной лампы во всей красе продемонстрировал юноше красное пятно и бледный синяк вокруг свежей ранки проделанной острыми зубами.
- Не нужно, - ящерка виновато подняла взгляд, чувствуя себя несколько смущенной. Шершавая, но такая мягкая ладонь черепашки незамедлительно прикоснулась к поврежденному участку, огладив самыми кончиками пальцев линию чужих губ, оглаживая горячую, влажную, в шоколадных подтеках кожу - слегка неровную и местами чуть более бледную, чем зарумянившаяся салатовая мордашка, молчаливо взирающей на него снизу вверх девушки. Почему не нужно? Почему она не может тревожиться за них? И за него? Почему он может так переживать, что даже готов сорваться со своего места, чтобы настичь ускользающего врага, фактически бездумно пожертвовать собой, тогда как она всего лишь нечаянно умудрилась укусить себя по старой привычке?

But I want you in it
Every hour
Every minute

Со вздохом приняв подношение обеспокоенного умника, в виде закрученное в фигурную звездочку сахарное печенье, Мона все так же молчаливо поднесла то ко рту... А затем застыла в такой позе, разглядывая свое угощение. Сомкнув искусанные губы, мутантка покачала то на распахнутой ладони, а затем все так же ни говоря ни слова отложила свое какао на стол, положив печенье обратно на поднос, и приблизилась вплотную к изобретателю. Прежде чем тот даже успел отложить в сторону свою кружку и поинтересоваться у ящерки что не так, Мона уже тихо прижалась лбом к горячим, шершавым пластинам на груди черепашки, застыв в таком положении обхватив себя за локти. Заметив, что подросток поспешно пытается, как и Мона, отложить в сторонку свой напиток, мутантка быстро подняла руку, перехватив широкое запястье изобретателя с зажатой в кулаке чашей, - Не надо, - хрипло шепнула она, на секунду отклеившись от чужого пластрона и подняв золотистые глаза на растерявшегося парня - не смотря на то, что голос ящерки был подавленным, тихим, казалось будто бы Мона вот-вот заплачет, но на нижних веках с редкой щеточкой ресниц не дрожало ожидаемых слез. С сухими глазами девушка еще с секунде-другую понаблюдала за изменившейся физиономией возлюбленного, - Остынет ведь. - Она снова опустила голову, прижавшись щекой к той стороне грудной клетки, где тревожно отстукивало сердце умника. Там же по кромке располагались ужасающие узоры от когтей недруга. Она осторожно прикоснулась к памятной выемке по выгнутому краю пластины и со вздохом прикрыла глаза, - Пей, пей, - едва слышно пробормотала мутантка, успокоенно, даже как-то сонно вздыхая в изуродованное плечо подростка.
И разумеется он ее не послушал...

Как часто они жаловались на то, что чаще всего один не слушает другого?

All I want to do
Is come running home to you
Come running home to you

Здоровенные мозолистые лапы незамедлительно накрыли собой взъерошенный ими же затылок саламандры и ее изогнутую спину, покрепче прижав к горячим пластинам. Осторожный поцелуй к макушке, легкие покачивания, словно бы стараясь усыпить девушку в своих объятиях, и тихие, ласковые, утешающие нашептывания, всколыхнувшие туго закрученные медно-каштановые пряди. Остывшее какао на столе в двух кружках - в большой расписанной под схемы с несуразно веселым стариком-Эйнштейном, и маленькая, простая пастельно-розовая чашка, которую когда-то подарил подруге Донателло.

Сахарные печенья на полупустом столе, затерявшиеся между письменных принадлежностей - надтреснувшее сердце присыпанное корицей и крохотная звездочка, под которой оно оказалось...

- Я хочу чтобы ты пообещал мне одну вещь, - спустя добрых минут десять, наконец произнесла хрипло вздыхающая в пластрон механика Мона. Выслушав  короткий ответ парня, с клятвенными словами что он сделает все, что скажет ему его любимая, лишь бы она не расстраивалась, ящерка наконец отклеилась от торса подростка, все еще глядя ему куда-то в стыкующиеся по середине исцарапанные пластины, - Ты должен быть осторожен. Если что-то случится с тобой, - с нажимом произнесла мутантка, невесомо шлепнув ладонью юношу по груди, - Тогда ты точно не сможешь быть рядом. Ты просто не можешь понять... как тяжело, когда ты совсем один. Не разрушай меня... ты так долго пытался собрать меня, найти меня, ты хотел быть со мной. Майк не останется один, понимаешь? Он не такой дурак и мы оба это знаем. Майк, Раф, они сильные, вас воспитывал один отец, ты считаешь себя обязанным защищать их и опять забываешь, что должен защищать и себя тоже. Снова... и снова... - Она порывисто подняла руки, сцепив руки в замочек за затылком притихшего изобретателя. Мона говорила так тяжело, так вымучено и устало... так тоскливо, что даже у самой Лизы все внутри сжималось в тугой пульсирующий комок - как это было больно.

- Как ты думаешь, что станет со мной если ты исчезнешь? Ты уже говорил мне, что будешь рядом со мной столько, сколько я захочу. Ты так стремительно хочешь нарушить свое обещание, и вспоминаешь про него только тогда, когда я тебе о нем напоминаю.
Ты не можешь решить абсолютно все в этом мире, глупый...
Ты должен выбрать что-то. Или ты потеряешь все что имеешь ради мести, считая, что это твоя обязанность - просто оберегать других, или простишь и будешь со мной, с братьями. Я не хочу тебя терять... опять. И остальные не хотят. Ты нужен нам здесь. Но если ты уверен, что в случае чего ребята не пропадут... То я без тебя не смогу. Я не выдержу.
Я погибну здесь.

And all my life
I'll promise to
Keep running home to you
Keep running home to you

+3

10

  • Автор: Donatello
  • Does Machines
  • Donatello
  • ДОСЬЕ: ДОСЬЕ
  • Плеер:
    https://youtu.be/bVxHED1KfHs
  • Сообщений: 4329
  • Уважение: [+1199/-11]
  • Раса: мутант (тортилла | человек)
  • Принадлежность:
    Черепашье братство
  • Возраст: 15 лет
  • Последний визит:
    2023-04-12 02:45:19

[AVA]http://sd.uploads.ru/37aL0.png[/AVA]

I guess you were lost when I met you
Still there were tears in your eyes
So out of trust and I knew
No more than mysteries and lies

Ему хотелось ее отвлечь.

Чем угодно, как угодно... Вид у саламандры был до того грустным и потерянным, что у Дона поневоле сжималось сердце — он не выносил, когда Мона делала такое лицо. Аккуратно вручив девушке ее печенье, техник понадеялся было, что вкусное сахарное угощение сможет хотя бы отчасти развеять ее тоску...

Если бы только все проблемы этого мира можно было решить при помощи обычного десерта.

— ...хм?... — заметив, что Мона отложила крекер обратно на тарелку (небывалый случай, учитывая, как сильно она любила сладости!), Донни невольно отвлекся от задумчивого потягивания какао и повернул голову в сторону подозрительно притихшей ящерки, ожидая, что та ему скажет. Однако, мутантка поступила куда проще: обойдя недоуменного изобретателя, она встала вплотную к его расслабленному пластрону и, не говоря ни слова, ткнулась лбом в жесткие, исцарапанные грудные пластины. Естественно, ничего подобного техник не ожидал. Поэтому первым же делом изумленно застыл на своем месте, порывисто разведя руки и лишь каким-то чудом не пролив шоколад на пол. Чуть придя в себя от удивления, Донателло тут же поспешил отставить до краев наполненную чашку, желая обнять возлюбленную, но та немедленно ухватилась за его запястье своей холодной перепончатой ладошкой — все нормально, она просто... хочет немного постоять вот так.

— Пей, пей... — и все-таки, ее тихий и донельзя печальный голос показался гению до того несчастным, даже несмотря на явное отсутствие слез в усталых, чуточку покрасневших глазах, что Донни просто не мог оставаться равнодушным. Еще с пару мгновений понаблюдав за сиротливо прижавшейся к нему девушкой, техник, в конце концов, все же поставил кружку на стол, а сам мягко обхватил плечи Моны, позволив той теснее прильнуть к мерно вздымавшейся от дыхания природной броне мутанта. Одна из грубых трехпалых ладоней плавно скользнула выше по чужому затылку, моментально утонув в россыпи темных локонов и чуть крепче прижав голову девушки к изуродованному, но все еще сильному и надежному плечу.

— Ну, что же ты, — ласково прошептал Донателло, бережно перебирая взъерошенные пряди бывшей студентки и ненавязчиво, успокаивающе поглаживая ее спинку второй рукой. — Я же здесь, с тобой... Я никуда от тебя не денусь. Чего ты так...? — разумеется, Мона ничего ему не ответила, и тут уж мутант не стал ее трясти лишний раз, предпочтя просто молча склонить голову ниже и едва ощутимо потереться щекой о взлохмаченную макушку саламандры, глубоко вдыхая пряный аромат ее волос. Какое-то время, они простояли в этой неподвижной позе, игнорируя медленно остывающее за их спинами какао, да и вообще весь окружающий их мир — в самом деле, каком им было дело до того, что творилось снаружи?... Сейчас для Донателло и его подруги существовало лишь крохотное, полутемное пространство комнаты изобретателя, да теплое кольцо их взаимных объятий, из которого им так сильно не хотелось высвобождаться.

There you were, wild and free
Reachin' out like you needed me
A helping hand to make it right
I am holding you all through the night

И все-таки, он ждал, пока Мона что-нибудь ему скажет.

А ей явно было что сказать... или же о чем его попросить, пряча свой донельзя тоскливый взор под густым облаком черных ресниц и завесой красновато-каштановых кудрей. Едва заслышав утомленный шепот ящерки у себя под ухом, Донни тотчас с готовностью кивнул ей в ответ — да, конечно же, он готов выполнить любую ее просьбу, какой бы сложной она ему не показалась. В конце концов, так уж ли часто Мона его о чем-нибудь спрашивала! И, в принципе, ее желание было вполне разумным, даже в какой-то степени предсказуемым. Гений вновь понимающе кивнул, но затем вдруг нахмурился, кажется, сам того не замечая: его взгляд, дотоле нежный и внимательный, вдруг странно изменился, став куда более собранным и сосредоточенным, по мере того, как девушка продолжала говорить.

Она правда думала, что он собрался бездумно кидаться в самое пекло?...

"Глупышка..." — если бы она немного успокоилась и дала ему возможность высказаться, подросток наверняка сумел бы убедить ее в обратном. Собственно, он и намеревался это сделать! Почти дослушав речь Моны до конца, техник попытался было раскрыть рот, по давно выработавшейся у него привычке спеша утешить взвинченные нервы подруги... да так и замер со слегка отвисшей челюстью, далеко не сразу найдясь с ответом.

— ...я погибну здесь.

Последняя и, пожалуй, самая горькая реплика саламандры так и повисла в воздухе, чтобы затем холодящей дымкой опуститься на замершее сердце Донателло — и тут же с новой силой запустить его ход, заметно ускорив его и без того взволнованную пульсацию. Не без труда справившись с охватившим его оцепенением, Донни позволил Моне вновь спрятать лицо на чужом пластроне, а сам немо перевел взгляд куда-то поверх ее низко опущенной головы, все еще порядком выбитый из колеи услышанным. Ему понадобилось несколько долгих, напряженных мгновений, чтобы как следует все это обдумать... Пожалуй, даже целая минута, а то и больше, просто на то, чтобы привести мысли в порядок и понять, что ему делать дальше.

Она никогда раньше не говорила ему ничего подобного. И это... пугало?

Постояв так еще немного, все еще отчасти растерянно, а отчасти машинально сжимая мутантку в своих объятиях, Дон внезапно снова пришел в движение — но не за тем, чтобы отстраниться или выпустить саму Мону "на свободу", отнюдь. Совсем не для этого... Наклонившись, умник одним быстрым и неуловимым движением подхватил расслабленную ящерку на руки и поднес к своей неприбранной, разворошенной постели. Усадив подругу на краешек скрипучего матраса, сам подросток плавно опустился на колени перед ней, с непонятным выражением лица устремив взгляд точно в глаза саламандры, благо, теперь их головы находились примерно на одном уровне друг с другом. Потратив какое-то время на пристальное изучение посмурневшей салатовой мордашки, Донателло, наконец-то, заговорил — и на сей раз в его голос почти не слышалось привычных ласковых ноток... Но и жестким он тоже не был, от слова "совсем". Скорее уж, просто донельзя серьезным и капельку... настойчивым?

— Я обещаю, что не стану терять головы, — произнес он спокойно, не отводя глаз от чужого лица. — И беречь самого себя. Я не стану глупо рисковать панцирем, желая отомстить Рене за все те гадости, что он нам устроил, и намеренно подставляться под его удар, оправдывая эти самоубийственные порывы свои желанием уберечь тех, кто мне дорог, — ладонь техника мягко обхватила гладкую веснушчатую щечку Лизы, словно бы негласно подкрепляя слова Дона. — То, что я собрался уходить куда-то среди ночи, не означает, что я горю желанием отыскать Лизарда и в одиночку надрать ему задницу... Мне просто не хотелось бы терять времени зазря, пока он серьезно ранен и не может ни на кого напасть, только и всего, — отняв руку от потеплевшей скулы девушки, Ди все также нежно взял ее ладони в свои собственные, успокаивающе поводя большими пальцами по тонкой, восприимчивой к ласкам чешуе. — А теперь, когда мы немного разобрались с этим... Я хочу, чтобы ты тоже кое-что мне пообещала. Кое-что очень важное, для тебя и меня... Для нас обоих.

You need me like I need you
We can share our dreams comin' true
I can show you what true love means
Just take my hand, baby please

Донателло примолк на мгновение, как обычно, тщательно взвешивая каждое свое последующее слово, а затем, набрав в грудь побольше воздуха, снова заговорил, все также придерживаясь этого тихого, вдумчивого и серьезного тона, искренне надеясь, что Моне хватит терпения дослушать его речь до самого конца. Это и в самом деле было необходимо.

— Я не знаю, кто ты. Я не знаю, кем ты являлась до нашего знакомства. Я понятия не имею, кого тебе пришлось оставить в прошлом, так же, как и о чем ты была вынуждена забыть, после того, как мутировала и встретила нас с братьями... Но, для меня совершенно очевиден тот факт, что там, наверху, у тебя остались твои близкие и друзья. Твоя собственная, родная семья, о который ты никогда мне не рассказывала. А я никогда тебя об этом и не спрашивал, потому что все это время боялся узнать тебя получше, — Донни слегка нахмурился. — Они ведь... они ведь по-прежнему тебя ищут, я уверен в этом. Родители не могут вот так просто взять и забыть своих детей... Так не бывает. Поэтому я не понимаю... я не понимаю, почему ты говоришь такие страшные вещи. Ты никогда не останешься в одиночестве, Мона. Разве ты не видишь? Даже если со мной что-нибудь произойдет... нет-нет, погоди, дослушай меня, — заметив, как болезненно скривилось лицо саламандры, будто слова механика причиняли ей почти ощутимую, физическую боль, Донателло поспешил чуть крепче стиснул ее кисти в своих больших мозолистых лапах, вынуждая девушку смотреть ему в глаза. Это были очень жестокие вещи, но их следовало озвучить... рано или поздно. — Наш клан... наша семья, мы ведь бойцы. Мы все время, изо дня в день, упорно боремся за наше выживание. Ты видишь, как много у нас врагов... Мы сражаемся с ними и намерены побеждать, но такая жизнь всегда полна неожиданностей. Никто из нас не может быть уверен в том, что не умрет на следующий день. Послушай же, ну, пожалуйста, — выпустив напрягшиеся ладони ящерки из рук, Дон плавно обхватил ее лицо, придвинувшись чуть ближе и едва ли не вжимаясь переносицей в тревожно нахмуренный лоб бывшей студентки. — Я не собираюсь умирать. Никто из нас не собирается. Вот и ты тоже, вышвырни эти глупые мысли из своей головы, немедленно! Ты не погибнешь, даже если меня в какой-то момент не окажется рядом. Ты не станешь так просто сдаваться, дурашка, после всего, через что мы с тобой прошли. Поэтому пообещай мне... пообещай мне это, хорошо? В конце концов, если я вдруг исчезну, мои братья ни за что не дадут тебе пропасть. Тебе всегда будет, где жить и на кого рассчитывать, ясно? Наш клан... наши общие друзья... помнишь их? Эйприл. Мондо. Ниньяра... Ты не должна так просто о них забывать. В конце концов, теперь мы все связаны одной цепью... Мы все тебя очень сильно любим, — склонившись еще ниже, подросток коротко, но горячо и нежно прижался к расслабленным губам саламандры своими собственными — всего лишь на мгновение, чтобы затем столь же плавно отстраниться и с теплой, ободряющей улыбкой вновь заглянуть в медово-желтые глаза своей возлюбленной, желая убедиться, что та хорошенько усвоила его слова.

— Ты никогда не будешь одна, девочка моя... Уж это я могу сказать тебе точно.


I'll be the one
I'll be the light
Where you can run
To make it all right
I'll be the one
To hold you
And make sure that you'll be alright
I'll be the one

+2

Тема закрыта
Страница: 1 2 3  

Вы здесь » TMNT: ShellShock » IV игровой период » [C4] Night by daylight [18+]