I'm in the de-details with the devil
So now the world can never get me on my level
I just got to get you out of the cage
I'm a young lover's rage
Gonna need a spark to ignite

И зачем она сказала про книги...

В таком состоянии мутантка слабо давала себе отчет в своих поступках и словах. очень сложно контролировать себя, когда каждая клеточка ее возбужденного тела жила словно сама по себе, повинуясь не желанию своей хозяйки, а исключительно диким, первородным инстинктам, низменным и горячим. Она готова была на все, лишь бы ее партнер прекратил эту безобразно долгую, тягучую пытку, и сполна удовлетворил ее жадное до ласк, истекающее липкой естественной влагой нутро. Правда Мона слегка... испугалась, когда в ответ на ее вредный укус, ее приятель ТАК на нее посмотрел, что мутантка притихла под его массивной, разогретой тушей техника, растерянно поймав на грудь несколько рубиновых капель, разбавивших частые горошины пота, мелко дрожавшие на поверхности салатовой чешуи.
- Прости, - тихо пискнула ящерка, виновато потупив взгляд в массивные грудные пластины подростка, едва ли не упирающиеся ей в нос. Ай.
Донателло впрочем не сильно злился на свою подругу, скорее его гримасса была чем-то театральным, напускным, чем реально угражающим притихшей под ним девушке. Видимо привык уже к множеству шрамов, что щедро оставляла на его оливковой шкуре бывшая студентка. Укусы, засосы, царапины разной степени длинны, глубины и траектории... Кожа черепашки и без того была сплошным ковром покрыта синяками, ссадинами, и зажившими открытыми гематомами чуть ли не с самого первого дня своей мутации. Он ведь воин и изобретатель, а не неженка, такие мелочи его вряд ли заботили.
К тому же Моне безусловно нравилось изучать замысловатый рисунок шрамов на теле своего приятеля.
Почему бы не оставить ему еще парочку, в качестве своих личных автографов?

Хорошо, что в отличие от своей кудрявой кусачей девчонки, умник ограничился одним ворчливым, долгим и непомерно жадным засасывающим поцелуем, накрыв ртом чуть ли не всю шею покорно замершей под ним мутантки - если бы Донателло и впрямь мстительно вторил подруге, с его зубами черепашка вполне и без особого напряга мог бы откусить от ящерицы добротный кусочек. Хотя нет, он кусался, и довольно ощутимо, так, что Мона аж пискнула, недовольно шлепнув перепончатой ладонью парня по взмокшему плечу, но вмеру... оставив на тонкой блестящей желто-зеленой коже характерный синюшный отпечаток полумесяцем, - Ну ай же, - в свою очередь капризно отозвалась возмущенная показательной грубостью и нахальными обзывательствами (сам такой!) саламандра, неловко съехав ниже по простыне, яростно цепляясь коленями и скользкими лодыжками за чужие, накаченные бедра... которые, к слову, вновь резко пришли в движение, на этот раз словно пытаясь догнать упущенное время. Подросток всей своей массой раскаленной кости и внушительной мускулатуры навалился на беззащитную любовницу не давая мутантке не пошевелиться, ни лишнего вздоха сделать - а ей сейчас как никогда прежде хотелось больше воздуха. Ведь в комнате так душно, так жарко в этой сбитой, всклокоченной, влажной от пота постели. Еще и про дурацкую литературу ему рассказывать, и черт ее дернул предлагать Дону свободу действий и исполнение сокровенных пожеланий нескромного характера - откуда же ей было знать, что Донни за все время их половой жизни только и мечтал что во время занятий любовью замучить свою возлюбленную дурацкими вопросами. В ее представлении сексуальные фантазии обычного человека, ну хорошо, мутанта должны были быть более... ммм... плотскими и менее философичными?

Упершись мокрым лбом в напряженные плечи юноши, едва переборов в себе желание вновь вцепиться зубами в веревками вздувшиеся оливковые бицепсы, Мона неохотно поерзала под душным домиком из чужого тела, которое периодически плотно прижималось к ее животу, когда член парня глубоко проникал во внутрь, тесно вжимаясь внутренней стороной бедер к гладким ягодицам мутантки, покрытым тонкой маслянистой пленкой естественной смазки. Сохраняя таинственное молчание (если под молчанием следовало понимать тяжелые, хриплые вздохи и слабые порывы к заливистому стону в объятиях мутанта), Лиза показательно отвернулась в сторону, кося на своего приятеля одним лимонным, подернутым мутной пеленой глазом, хищно продираясь сквозь налипшие на курносую физиономию крученые пряди распущенных волос. В голове было приятно пусто, не хотелось эту мягкую, ватную пустоту заполнять всякими глупостями... лишними глупостями. Но ведь не она ли сама предложила умнику его... кхм... порадовать? Стоило наверное постараться. чтобы собрать разбежавшиеся муравьями мысли в кучку и ответить на тихую, сдержанную просьбу юноши. Тем более сложно сопротивляться шарму обладателя лиловой банданы слишком долго, находясь у него в дерзком плену - Мона ни на секунду не забывала о широких, шершавых лапищах техника, грубовато стискивающих ее дрожащие запястья. Их переплетенные руки совсем запутались и утонули в змеевидных, рыжеватых кучеряшках ящерки, что пышными волнами покрывали большую часть кровати. Мона нервно стиснула перепончатой ладонью широкую кисть крепко держащего ее мутанта, поводя большим пальцем вдоль неровной линии выступающей вены.

Противный мальчишка...

My songs know what you did in the dark

Честно говоря она и понятие не имела, почему ее обветренные, зацелованные и такие сухие губы вдруг выдали название книжки, которая ни коим образом не вписывалась в нынешнюю ситуацию. Можно было бы рассказать что-нибудь более романтичное? Как-то скрасить их нескромное положение не менее красноречивыми цитатами, что только больше взбудораживало бойко подпрыгивающие в груди возлюбленных сердца. Нет же, она бегло, задыхаясь, закатывая глаза и кусая нижнюю губу, чувствуя каждое движение возлежащего поверх юноши находящее отклик внутри ее взбудораженного женского организма, наспех пересказывала дурацкую "Рождественскую историю". И чувствовала себя в этот момент донельзя странно, словно старый скряга Эбенезер Скрудж стоял прямо над ними услужливо держа над головами любовников старый медный подсвечник с дрожащим огоньком на подтаявшем воске. Она сбивалась, терялась, морщилась и отворачивалась, но почему то продолжала свой путанный пересказ, изо всех сил стараясь удовлетворить странные потребности своего внимательно прислушивающегося к ее простуженному голосу умника и мысленно проклиная его гладкую зеленую макушку, изящно блестящую в скудном освещении аки начищенный медный пятак. первый и последний раз, честное слово.
В итоге ее бормотание как-то незаметно переросло в дрожащие, нарастающие по звучанию постанывания - чем дальше шло дело, тем больше она теряла контроль над ситуацией.
- Ду... дурацкий хромой малыш Тимми! - задыхаясь откинулась на подушки Мона, мостиком выгибаясь под овладевающим ею парнем, до боли стиснув коленями покачивающийся карапакс черепашки и панически взмахнув хвостом.

Дальнейшее уже откровенно терялось в путаннице, что хаосом захватила бедовую голову бывшей студентки. Темнота стремительно надвигалась, вжимая мутантку в кровать, и Мона просто плюнула на все эти пересказы... Впрочем это все Донни устроил, его вина - довел подругу до столь плачевного состояния, когда она раненой птицей стонала под его внушительным прессом, нервно дергая бедрами навстречу толчкам любимого и с жадным желанием освободить свои онемевшие руки, чтобы обвить шею  Донателло - прижать его к себе теснее, или спрятать лицо у него на грудных пластинах, уже не столь важно.
Парень и впрямь отпустил стенающую девушку... но лишь затем, чтобы испуганно заткнуть ей рот ладонью, опасливо шепча ей призивы к тишине, которые, разумеется, Мона игнорировала, продолжая метаться под ним и размахивать длиннющим, достающим дальше спинки скрипучей постели змеиным хвостом, разгоняя липкую, плотную духоту.

Лиза не открывая глаз рефлекторно закусила перебинтованные жесткие пальцы юноши схватив его лапу одной освободившейся рукой, когтями со скрипом сжав марлевую перевязь - та аж затрещала, того и гляди готовая разорваться в клочья стараниями дергающейся в преддверии оргазма саламандры. Кажется Донателло остался доволен сеансом литературного анализа и был готов переключиться на куда более важные на сегодня вещи, с силой зажав хрипло вскрикивающую сквозь импровизированный кляп девушку, и активно добиваясь фееричного, влажного завершения их совместных шалостей. Безумная волна примитивного удовольствия прокатившаяся по обнаженному телу, заставляла дрожать и сладко выгибаться, обнимая ногами внушительную поясницу черепашки, с достоинством принимая весь его немаленький вес, утопивший ее в пуховом покрывале, позволяя еще какое-то время побыть тяжело вздыхающему ей в плечо мутанту внутри тесно обхватившего горячий фаллос сокращающегося лона.
Чудик...

Выпустив искусанную руку мутанта изо рта, Мона, как и ее обессилевший возлюбленный, на некоторое время притихла, утомленно откинувшись затылком на мятое, сбившееся в угол одеяло. А потом выпустила изобретателя, расцепив лодыжки и позволив шумно отдувающемуся черепашке грузно перекатиться на спину рядом, громко стукнувшись резным краем панциря о кирпичную стенку.
- Ты зачем мне руку сунул? Я же говорила, подушка... - вяло пробормотала разнеженная и изрядно помятая саламандра, не открывая глаз. Не глядя, Мона от души шлепнула рукой по тяжело вздымающейся груди партнера, откинув ее в сторону, - В следующий раз... - приоткрыв веки, Лиза неспешно перевернулась на бок, лицом к Донателло, приподняв голову и диковато взирая на своего добродушно, самодовольно ухмыляющегося приятеля, -... я тебя за нос укушу, - многообещающе уткнула кончик пальца в потную, заостренную переносицу умника ящерка, аккуратно и незаметно переползая ему на плечо, устраиваясь поудобнее рядышком. - Да, я маленькая и бессовестная дуреха, - устало но довольно и гордо промурлыкала она зарываясь растрепанной макушкой под подбородком обвившего рукой ее за талию техника и подтягивая кончиком хвоста покрывало. - Имеешь что-то против? - Взгляды мутантов, довольные, искрящиеся весельем - остатками жарко проведенной ночки в компании друг друга, горящие едва заметными огоньками затихающей страсти, на секундочку пересеклись, прежде чем парочка с утомленным хихиканьем просто и скромно чмокнулась в губы. Словно и не было никаких пылких ласк... но напоминанием об этом была неприятно влажная кровать, да красноречиво заляпанная чешуя прижимающейся к мутанту Моны Лизы, у которой все еще внутри... эдак достаточно горячо.

Устроившись щекой на мерно вздымающихся и опадающих пластинах, саламандра сонно подняла взгляд в черный потолок темной комнатушки. - Помнишь какое над сеновалом было звездное небо, м?