Микеланджело был романтиком и затейником, но далеко не таким вдохновленным почитателем сказок о рыцарстве и доблести, как его любимый старший брат. И вообще... на самом деле младший казался наиболее... приземленным и даже следовал своим каким-то меркантильным интересам.

Пока Леонардо вдыхал мотивы средневекового романтизма и легенды о подвигах самураев из уст сенсэя (не то что бы Майк их не любил - любил, даже очень!), этот конопатый раздолбай тратил свое время на... тададам, угадайте что? Правильно! На часовое поглощение телевизионных передач, предпочитая им что-либо еще. Особенно уроки и тренировки отца. В это время года запустили непомерное множество новых детских шоу и программ, которые черепашонок с удовольствием поглощал не отлипая от экрана едва ли не 24 часа в сутки. В кровать, в доджо, да даже к столу этого голубоглазого бездельника приходилось едва ли не пинками загонять. Майки голову как сова умудрился выворачивать и выглядывать из-за угла, чтобы посмотреть, о чем на экране вещают диснеевские персонажи, тогда как раз запустили свеженький сериал, и почему Зелибоба такой недовольный. И удачно промахивался ложкой каши мимо рта, красиво размазывая текучий, склизккий геркулес по собственным щекам.

Стоило ли говорить, как все хором ругали черепашонка и как грозили его на веки вечные оставить без любимого зомбоящика?

Разумеется ничего подобного не случилось бы, не зависимо от того, насколько были обеспокоенны домашние покрасневшими от вечного впяливания в сменяющиеся цветные картинки глаза малыша-мутанта. Старый крыс все так же обожал свои мексиканские страсти с Маритами изменяющими Раулю, Донни обожал национал географик по воскресеньям, Лео наблюдал турниры и исторические фильмы, а Раф обожал бокс и гонки формулы-1. Так что даже смешно было бы предположить, что кто-то из них готов был пожертвовать единственным и любимым телевизором, ради того, чтобы их сын и брат не торчал перед ним, или рядом с ним... кстати Майк не отказывался и чужую передачу смотреть и живо комментировал происходящее, и осыпал логичными вопросами старших, когда не допонимал происходящее. Ух и сложно было, помниться, Сплинтеру, когда наблюдательный черепашонок засыпал его просьбами растолковать не совсем понятные ему, но "очень взрослые" слова из очередного выпуска однообразной на его вкус передачи с перепутанными, замысловатыми отношениями между персонажами передачи.

Короче...

Знаете что особо дразнит любого нормального ребенка, во время просмотра мультиков?

Реклама. Обычно в перерыве серии всегда хитрые телевезионщики впихивают тематические рекламные сюжеты продуктов вроде хлопьев для завтрака, книжек, а еще, что особенно обидно, игрушек. Ярких, красивых, новеньких и безумно дорогих. Один взгляд на которых был чреват долгими бессоными ночами и слезами в подушку и безнадежно испорченным настроением. О как много пришлось братьем и сенсэю выслушать нытья, чего у Микеланджело никогда в жизни не будет, и какой он дико несчастный и обиженный жизнью черепашка! Отец правда быстро приводил в чувство капризного ребенка, но, спустя какое-то время (а если точнее, то пока на глаза не попадется новая дико соблазнительная реклама лего, куклы, или еще какого дорогущего и расписанного в лучших рекламных традициях набора) все повторялось заново. К сожалению Майки был далеко не тем ребенком, с которым можно было бы обойтись с лаской и терпением, надеясь, что тот все поймет сам. Они же не совсем... обычные для этого мира, и мол, хорошо уже то, что они сейчас имеют, стоит это любить, ценить и так далее... Нет, ну Майки был далеко не глупым, и сам все прекрасно понимал.

Просто в то время в нем активно зрел маленький капризный чертик, которому очень сильно, просто невыносимо хотелось почувствовать себя обычным ребенком. Для переходного возраста рано, а для детских капризов самый тот период, с катаниями на животе и неистовым биением кулаков о ковровое покрытие перед диваном, не так ли?

Сегодня например он увидел заманчивое предложение приобрести очаровательного трансформера, так похожего на него самого - горбатенький, тяжеленький, с толстенькими устойчивыми ножками и парочкой умилительных антеннок на плоской, широкой, квадратной макушке с красными глазами-фонарями. Работал на батарейках, умел летать и стрелять лазерами из съемных кулаков, а так же превращался в роскошную серебристую, очень габаритную тачку, в которой уместился бы целый отряд его зеленых, коллекционных солдатиков. Конечно Донни пообещал, что это все фигня, и такую игрушку ему сделать как нефиг делать (ну всмысле он попытается, конечно же!), но ведь такой трансформер из мятого металлолома, из хлама которого дофига в тоннелях под городом, и новенькая, только что спущенная с конвеера и упакованная в красивую коробку с инструкциями модель совсем не одно и то же! И знаете... у него лопнуло терпение и смирение с собственным положением. Он тоже такое хочет! Ну да, он зеленый, с панцирем и тремя пальцами - но игрушке то все равно кто будет ее хозяином!

Понятие воровства в маленькой конопатой голове мальчика было ооочень размытым. А ведь магазин игрушек был не так уж и далеко, Майки хорошо знал свой район хотя бы по той причине, что Сплинтер в свое время научил сынишек "плану эвакуации" в случае чего, в убежище могли нагрянуть люди, ну и черепашатам надо было знать хоть какие-то ориентиры города и родного квартала, чтобы не потеряться. И теперь Майки знал, что "детский мир" был буквально от ближайшего к убежищу канализационного люка прямо через дорогу.

Не сложно догадаться, что сделал этот маленький паршивец, решительно сбросив с себя темной, дремучей ночью одеяло и деловито пошлепав за рюкзаком и спасительным фонариком в кладовку. Пришлось вставать на табуретку, чтобы все достать, и черепашонок едва с нее не грохнулся вместе с полкой на которой был брошен потрепанный рюкзак прикрывавший детям аж хвостатую попу и болтающийся лямками до щиколоток. На его счастье, полет с опрокинувшейся табуретки вышел не долгим. Ничего не упало, не загрохотало, не придавило и жив еще, спасибо, остался.

Немного посидев на полу с пустым рюкзаком в обнимку и зажатым подмышкой фонариком, черепашонок с надсадным кряхтением поднялся, потирая отбитую пятую точку, и крадучись направился на выход, на бегу закидывая пустую сумку на плечо и едва в ней не запутавшись. Дурацкие ремни...

Да так и замер на выходе из кладовой, щелкнув фонариком и "указав" светом в сторону тайком, на цыпочках спускающегося по лестнице верхнего этажа старшего брата. - Э... Лео? - младший тут же предусмотрительно вырубил яркий свет, спрятав свою "путеводную нить" в рюкзак и во все глаза, не без подозрения уставившись на испугано приподнявшего плечи черепашонка. Он что... молока выпить посреди ночи захотел? И такое случалось по классической схеме ночных походов к холодильнику, да вот только не похоже, что Леонардо направлялся на кухню. Голубые, слегка светящиеся в полумраке зенки конопатого пройдохи быстро устремились вдаль, прозорливо оценив направление старшего, и быстро поняв, что тот вопреки здравому смыслу хотел нарушить родительский запрет. Очень не вовремя, ведь это Майк собирался сделать то же самое, а теперь у него есть свидетель! В детективах Сплинтера их "убирали", оглушая канделябрами по голове, или стреляли в лоб и прятали убитых в шкафу.

Естественно этого Микеланджело делать не собирался, но смотрел сейчас на Лео с таким подозрением, что был ничем не хуже персонажей детективного романа которые были пойманы на месте преступления. Или... или это было наоборот?

- Ничего не знаю, это был не я, меня подставили! - громко ляпнул заученную из того же фильма фразу мальчик, пряча рюкзак за спину. - И вообще... Что ТЫ, - он ткнул пальцем брата в грудные пластины, - ... здесь делаешь? - Решив воспользоваться ситуацией (а заодно посмотрев на время) черепашка состроил самую серьезную мину, на которую только был способен. Он в сдающемся жесте поднял руки, больше не скрывая свой походный рюкзачок, - Предлагаю коромпормисс! Я не говорю папе, что видел тебя здесь - ты не скажешь ему про меня? И мы мирно разойдемся.