Это был великолепный камень размером с голубиное яйцо. Он умещался в женской ладошке, а его шлифованные, заостренные грани чуть царапали кожу, если сжать пальцы. Он отбрасывал восхитительные блики. Голубоватые, треугольные, они плясали по полосатым обоям в желто-коричневых строгих тонах, и игрался по ореховым граням трехногого резного столика перед комфортными креслами. Если поднести его к окну, поднять на свет, чтобы в нем отражались огромные часы Биг Бена, он начинал сиять неестественным, магически-синим светом. Хоть карбункул и достали из брюха домашнего гуся и мистер Холмс отчаянно брезговал брать карбункул голыми руками, в крови и белых перьях, он все еще смотрелся великолепно.
Так же великолепно, как и в серебряной диадеме, уложенной на непослушные золотистые кудри, некогда такие чумазые и покрытые каминной золой. Правитель-принц считал, что этот восхитительный самоцвет подходит его молодой жене, поскольку так похож на ее сияющие глаза. А еще он составлял прекрасную пару к ее прозрачным туфелькам из полупрозрачного голубоватого хрусталя, охватывающего ее изящные, маленькие ступни.
Впрочем не только аристократы и цари могли бы похвастать тем, что держали в руках этот редчашей красоты полусапфир. Запах пороха, выстрел в воздух, когда пуля обрывает чью-то жизнь, предзнаменует тому, кто ее выпустил, неплохой навар. Вот он, голубой красавец... лежит наверху несметных, блестящих сокровищ внутри проклепанного потертого сундука, который матросы выволокли на середину залитой кровью палубы захваченного королевского фрегата. Капитан в потертом зеленом сюртуке и снятой с мертвого противника роскошной треуголке оттороченной золотой каймой, склоняется над своей  драгоценной добычей, запуская обе ладони в груду золота и камней, пропуская сквозь пальцы со звоном легкие кругляшки плоского металла и оставив лишь кокетливо поблескивающий гранями, словно юная, невинная стеснительная барышня-аристократка в роскошном платье своими оголенными плечами, насыщенно-голубой, небесный самоцвет.
Скорее всего позже этот корабль натолкнется на скалы благодаря коварству сладкоголосых сирен и русалок, и все эти сокровища, вместе с командой пиратов пойдут на дно морское, для украшения перламутровых зал самого Тритона, или его чаровницам-дочерям, среди которых есть одна милая девчушка мечтающая о паре ног.

- Красивая побрякушка, - в итоге решила Ниньяра, снимая с шеи сказочно-богатое, безумно красиво сочетающееся с ее васильковыми очами тяжелое украшение, возвращая карбункул в серебряной огранке обратно на бархатную подушку внутри довольно грубого стального короба с гравировкой клана Саки по краю. Моукошан, сидящий рядом на приступке одного из небоскребов Манхеттена, утомленно свесив с высоты свой пышный черно-бурый хвост лишь коротко ухмыльнулся, наблюдая за своей рыжей спутницей со своего места.  Умеко типичная женщина... видя красивую штучку грех не примерить, правда? Даже если эта штучка имела магические свойства и ее эм... скажем так "применение" на себе могло быть чревато неприятностями. Но разве ж эту сладкую парочку могли остановить такие "мелочи"? Ради риска ты, сахарок, и живешь на этом свете, а то зачем еще... ? Лисица с капризным видом оглядела награбленое добро - пару крепко спаянных вместе контейнеров которые они вместе могли утащить, наполненных инопланетной биоэнергией, ее личные заморочки и хотелки во благо общественного развития (ну и грех, раз уж забрались то, не подгадить этому железному старикану-бумагорезке) и вот эта незатейливая коробочка, которую можно было при желании положить в карман, ради которой, собственно, все это и затевалось. Пришлось попотеть, чтобы достать ее из хранилища Фут, но благо Моукошан помнил еще со своего услужения Ороку Саки все потайные ходы, а против роботехники Стокмана прекрасно сработал краш-сигнал, вызвавший короткое замыкание, разработанный одним знакомым панцирным гением-изобретателем, что иронично, сделанный из тех же технических частей, что и меха-боты Шреддера. Вся такая загадочная ценная находка. Под стеклянным колпаком. И чем же она так уникальна?

Умеко еще раз с щелчком распахнула крышку короба, из-под приопущенных ресниц разглядывая мерцающие грани, критично склонив голову на бок и шевеля глянцевыми ушками, смешно морща длинную переносицу. Ну, безделица, конечно, весьма привлекательная, да еще и светиться так симпатично, ярко, маняще - за нее явно не одна сотня бойцов полегла в свое время, а потом эта красота сияла на какой-нибудь хорошенькой тонкой шейке... Но в ней не было ничего "волшебного", кроме необъяснимого свечения, напоминающего собой лунное, особенно сейчас, глухой ночью и при скудном освещении на верхотурах многоэтажки. Куноичи было до ужаса любопытно, в чем заключался этот необычный секрет, казалось бы, обычной пафосной драгоценности. Слабость у нее к загадкам, уж извините. - Знаешь, я тут подумала... - проведя кончиком пальца по гладкому ребру камня, Ниньяра аккуратно положила испускающий беспрестанное сияние и отлично заменяющий им лампочку самоцвет поверх железных ящиков с мутагеном и вхаратерно покачивая полными бедрами приблизилась к расслабленно расположившемуся на ограждению Моукошану, без лишней церемонии уместив свою накаченную мохнатую попку у него на колене. Вот так вольготно усевшись, Умеко по хозяйски закинула локоть на сильное, мускулистое плечо лиса, с любопытством заглядывая тому в глаза. - ... мне кажется эта штучка не достойна этого Сяо Сяо. Какой-то он противный... - она вдруг игриво улыбнулась, растянув уголки тонких губ во всю ширь и так и вовсе сложив руки поверх чужого плеча и уместив на них свой подбородок, буквально дыша парню прямо в нервно дернувшееся ухо. - Такой жирный и масляный... как блинчик, и пальцы то сардельками... фу... - она смешливо фыркнула. - И жадный еще наверняка. Этот камень стоит раза в два дороже... И вообще, я бы себе его оставила. Он ведь мне ужасно идет, не так ли? - аккуратный коготок "мазнул" по влажной мочке носа ее "пушистого" спутника, привлекая его внимание к ее хитрющей, невообразимо томной особе. Ну а что? Главное дело на сегодня сделано, можно и похулиганить.

***

Главное дело на сегодня сделано - можно и похулиганить!

- ВСЕ-А! - громко оповестил старшего брата Микеланджело, нагло, буквально с ноги врываясь к нему в комнату, тряся скрученной в руке грязной, и между прочим довольно плохо отжатой тряпкой. К несчастью самого Леонардо, он стоял к младшему лицом, как раз аккуратно заправил кроватку и теперь поливал свой любимый бонсай из леечки, бормоча себе под нос японские стихотворения, чтобы собрать мысли в кучу. Только и успел что глаза поднять, а ему в лицо уже летит грязное тряпье! Здрасте! - Я убрался! - нахально рухнув панцирем прямо на свежезастеленную, чужую, между прочим, постель, разумеется смяв все и вся, моментально продавив матрас панцирем. - Все как ты говорил, да! И даже комиксы рассортировал от "А" до "Я" - ты не представляешь, как это сложно! - воздел руку к потолку с трагичным видом черепашка. Ой и вправду, словно убрал весь дом, всю канализацию и весь ближайший квартал разом! А не одну-единственную комнату, которую давно нужно было привести в порядок, потому что в персональном углу Майка было засрано буквально все - от пола, до потолка! И если бы не зубодробительные лекции старших бро (кроме Рафа, тот по ходу привык находить в барахолке Майка свои гантели и теперь считал его комнату удобной спортивной кладовкой. Ну а че? Зашел-взял!) и как финальный аккорд потерянных в этой свалке парочки коллекционных фигурок, хрен бы весельчак взялся за тряпку и веник. Не бардак, а творческий беспорядок!

- ну так... Что там дальше по списку? - схватив с прикроватного столика аккуратно "перечеркнутую" закладкой какую-то книгу мечника, Майк покрутил ее в руках, пытаясь прочитать ее содержимое, зачем-то перевернув томик кверху ногами. - Ме... мени... ме-ме... мне кажется мемы придумали японцы! Ну, так что прикажете бесстрашный? - он зыркнул на невозмутимо подстригающего любимое деревце старшего брата... а затем постыдно и трусливо спрятался за ней опять, услышав его ответ. Тренировки? Не-не-не, он не в настроении и вообще сегодня не с той ноги встал и все болит после уборки, какие уж тут физические нагрузки ей-богу. Совсем не жалеешь своего любимого младшего братишку! - Ой... а давай как-нибудь попозже, а? Я не отлыниваю! Честно! У меня... у меня просто... важное дело еще есть на сегодня! Я вспомнил! - он опустил печатное издание на уровень носа, опасливо косясь на тяжко (ну чтож ты так по-старчески! Не бери со Сплинты пример, ай-ай-ай!). - Короче я хочу сгонять в магаз к бабуле Эйп,  она говорит ей кой-что интересное привезли, - он резко сел на месте. - Хочу, в общем, Ло порадовать... Там воттакенная книжка, здорооо-о-овая, - шутник демонстративно очертил лапами прямоугольник, демонстрируя Леонардо поистине монструозные размеры своего книжного "сюрприза" - если этому верить, книжонка была размером эдак с пол комнаты обладателя голубой банданы. - Сказки! С клевыми картинками! Чо ты ржешь!? - оскорбился черепашка на сдержанный смешок брата, моментально надув конопатые щеки. - Знаешь ведь, как девчонки любят такие милые пустячки! - он ехидно сверкнул глазищами и откровенно дразнясь сцепил руки под подбородком похлопав "ресничками". - Небось своей Каравае таскал незабудочки и коллекцию бонсаев! О Караи-тян! Примите это скромное денежное дерево! Не забудьте поливать его три раза в день! А еще к нему прилагается пакет удобрений и мое сердце! - юноша с придыханием схватился рукой за пластрон, театрально сомкнув веки и трагично запрокинув конопатую физию к потолку.