TMNT: ShellShock |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » TMNT: ShellShock » Альт Вселенная » [А] Как воспитать детей и не рехнуться?
Участники:
|
|
|
Сценарий:
Люди, встречаются, люди влюбляются, женятся(с) А потом у них появляются дети. И именно это обстоятельство не учли научные скептики. Никто не может поверить в то, что у столь разных существ могли появиться дети. Но для настоящей любви не существует преград, так же, как и для странных существ, которые появятся на свет в результате этого союза. Давайте пожелаем удачи начинающим родителям!
- Мне можно открывать глаза?
- Нет…
- Умеко ты исчерпала лимит моего терпения, еще в том году, так что…
- Открывай!
Рафаэль раздраженно отрывает ладонь от глаз, и нетерпеливо смотрит на лису – что могло такое случиться, что его заставили играть в детские игры с правилом «закрой глазки, открой, видишь каким стал пушистым мой хвост после использования шампуня с мочой слона??». Но сейчас Умеко стоит перед ним напряженная как струна, а на кровати лежит небольшая голубая коробочка, перевязанная красной лентой. Мутант переводит глаза с «подарка» на девушку и обратно, скрестив лапы на пластроне – сюрпризы ему никогда не нравились, Майки уж постарался в свое время, чтобы отбить все желание брать в руки что-то тщательно запакованное. Молчаливая дуэль продолжается еще некоторое время, а потом Раф со вздохом берет коробочку и кладет ее себе на ладонь, разглядывает ее, потом потряхивает – на самом деле ему нужна реакции лисы, но она представляет собой соляной столб. Наконец он развязал ленточку, и открыл коробку, вытряхивая содержимое на покрывало.
- Что это? – он услышал судорожный вздох Умеко, и приподнял предмет на уровень глаз, вглядываясь в разноцветные рисунки, связанных между собой детский пинеток.
Спустя 9 месяцев. День Х.
I'm walking all over the room
Wonder why I don't stop biting my nails
Why carry this feeling of doom (с)
Я схожу с ума. А ведь раньше логово казалось мне таким огромным, что даже стоящий посредине временной генератор можно было при случае не заметить. А теперь Донни пригласил из Измерения Х друзей-гуманойдов-биологов-медиков, оборудовал в одной из комнат настоящую родильную палату, поместил туда Умеко и не пускает туда меня! Приходиться коротать время рядом дверью, иногда пугаясь Хуруха – богомолоподобного, двухметрового медика с планеты 45. О, боги дайте сил, не применять силу.
- Кофе?
- М?
Майки сползает рядом по стенке, и поспешно подбирает под себя ноги, чтобы от них не споткнулся спешащий куда-то инопланетянин, несущий пробирки. В его лапах две кружки с ароматным напитком, а в глазах тревога. Впрочем это ощущение не покидает всех домашних, которые собрались в логове в такой важный день. Лео вертеться вокруг мониторов, попеременно принимая звонки с разных концов вселенной – кто-то пытается поздравить их раньше времени. Эйприл и Кейси сидят рядом с напряженным Сплинтером, хотя сами они нервничают не больше старика. Нага напряженно смотрит в неработающий телевизор и сворачивает свой длинный пояс в тугой комок. Дон с самого утра находиться в «палате», и с тех пор как подтвердились планы Умеко рожать именно сегодня он только раздраженно бубнит что-то себе под нос, и просит не мешать ему.
- Это больше похоже на ожидание пришельцев, чем на праздник пополнения в семействе, - Майки отхлебывает из своей кружке, не замечая как Раф разворачивается к нему с вопросительно-злобным выражением на морде. Вообще в таком состоянии будущего папашу лучше не трогать вообще, но мастер нунчак всегда пренебрегал правилами своей безопасности. Поэтому он даже глазом не моргнул, когда его дернули за край панциря, и резко притянули к себе.
-Ты. Назвал. Моего. Ребенка. Пришельцем??!
- Кофе..осторожно, кофе…ай…ну вот расплескал, - Микеланджело невозмутимо стряхнул с колен капли напитка, и убрал от себя Рафаэля – тот не сильно и сопротивлялся, словно растеряв на ходу всю браваду. – мы все волнуемся, так что возьми себя в руки. Кто ж знал, что все так получиться.
А Раф ведь знал, нутром просто чуял, что все случиться именно так. И что самое паршивое, ему даже не давали приблизиться к лисе, чтобы подержать ее за лапку, может быть успокоить.
- Ага, успокоить. Вы начинаете орать друг на друга спустя пять секунд после встречи, так что – нет, - сказал Дон, и захлопнул дверь перед самым носом братца, даже не поведя и бровью на вопль раненного бизона: «Ты чо бессмертный??».
Это было самое странное событие, что происходило на памяти Рафа, но пока лиса ходила беременной, она буквально светилась от счастья, и тогда мутант пожимал плечами и умиротворенно уходил в состояние покоя. Но день Х приближался, и Рафаэль становился все более раздражительным, словно это он был беременным, на деле же он безумно переживал за Умеко. И за ребенка тоже. Наверное. Он как то еще не проникся это мыслью, что скоро по логову будет сначала ползать, а потом бегать маленькое нечто. Сейчас он видел только увеличивающееся пузо лисы, и совершенно не испытывала никаких эмоций, когда она клала его лапу себе на живот и восторженно сообщала, что «малыш толкается». Приходилось гасить в себе шутки про Чужих, и состроив умилительную рожу саеносец какое-то время терпел подобные экзекуции. Он не отходил от лисы не на шаг, а на последних месяцах не давал той сделать шага самой, буквально перенося ее с места на место потому что живот Умеко был уж очень большой для такой тонкой фигуры. У них даже не возникало мысли, что что-то может пойти не так, ведь рядом был Дон («я механик, а не врач!!!») и штат гуманоидов-докторов.
При всем своем желании, он не мог почувствовать то, что испытывала она, нося под сердцем живое существо, но Рафаэль клялся разделить с Умеко любые события которые с ними произойдут, но чтобы они приняли такой неожиданный поворот. Впрочем у каждой сказки должено быть окончание, счастливое или не очень, а в случае мутанта это было среднестатистический семейное счастье.
Крик раздавшийся из палата, заставил всех подскочить – Рафаэль рванул было к двери, но Майки буквально повис на нем, расплескав остатки кофе по полу.
-Началось… - прошептал он, раскачиваясь на брате, и саеносец замер. Он буквально не двигался на протяжении всего родового процесса, томительно вслушиваясь во все звуки, отрывки голосов, выкрики Дона, которые раздавались за закрытыми дверьми. Сколько времени он так стоял он не думал, вот Майки отпустил его, по полечу скользнул тонкая ладошка Эйприл, хлопок в плечо от Кейси, какая-то фраз –он ничего не видел и не слышал, поэтому открывающаяся дверь показалась сначала галлюцинацией. Донни вышел с лучезарной улыбкой на морде, снимая с лап перчатки, а Рафаэлю казалось, что кровавые пятна на его халате расплываются и перемигиваются всеми цветами радуге, в голове стоял такой отчаянный звон состоящий из криков Умеко и его собственных душевных воплей, что он даже не услышал курлыканье инопланетян в палате, и детское похныкивание. В его голове каждый звук множился и распадался на целый хор, так, что казалось, что все логово наполнено детьми. Дон хлопнул его по плечу, и с улыбкой начал что-то говорить. Эйприл восторженно вскрикнула, Кейси гоготнул, а Раф смотрел на губы брата и не мог понять смысл его речи. В голове ворочались какие-то мысли, вялость напало на все тело – когда он последний раз ел?
- Раф?
Странное ощущение расслабленности – но общая мысль еще не настолько глубоко поразила его мозг. Рафаэль ухмыльнулся, но обычно саркастическая улыбка, которая выражала его вечный несносный характер на этот раз показалась всем очень жалкой. Наконец он понял абсолютно все, и прежде чем туман застлал сознание, мутант дернулся вперед…
К такому жизнь меня не готовила!
… с усилием разжал бледные губы, и прежде чем упасть в спасительный обморок, успел выдохнуть полухрип-полувсхлип:
- Как - близнецы?
"Пока он малютка, он радует мать,
А вырастет станет ее доставать
Замучает мать, а потом и отца
И будут рыдать все вокруг без конца"(с)
Умеко вздыхает и некой опаской смотрит на своего парня. Она долго думала, как сказать Рафаэлю радостную весть о том, что он станет отцом, но никак не могла решиться. Она сама-то долго не могла в это поверить, а в случае Рафаэля все обстояло много сложнее. И сейчас видя все эмоции, которые проступают у него на лице, мурашки снова бегут по телу. Лиса снова вздыхает, и скороговоркой произносит.
-Я беременна. От тебя. – Лицо лисицы светится от счастья, и она берет его руку в свою и прикладывает ее к животу. Она сама еще ничего не чувствует, она даже еще не привыкла к мысли, что станет мамой, но она уверена, что Рафаэль обрадуется этому известию. – Ты рад?
Она понимает насколько это неожиданно звучит. Но они же так хотели завести семью. И у них будут детки - пушистые комочки, которыми будут восхищаться не в одной галактике. Конечно, они будут больше похожи на нее, и у них будет цвет его глаз, зеленый и искристый, а нее ее металлический голубой. У них будет еще много времени пофантазировать на тему того, как будет выглядеть их ребенок и поспорить по этому поводу.
Она никогда не любила больницы. Этот запах спирта и эти белые стены, и это странное ощущение, когда все стерильно, а запах лекарств буквально застывает в горле. Умеко откидывает голову на подушку и смотрит на кипельно белый потолок. Боль еще терпимая и будущая мамочка может подумать о том, что происходит вокруг нее. Она находится здесь с раннего утра, предвкушения радости у нее нет. Все нервничают, но лиса ведет себя спокойно, она не обращает внимания на озноб и мурашки на коже. Дон сказал ей, что это нормальная реакция. Рядом носятся инопланетяне, но за те пару дней, она даже привыкла к их обществу. Приехал даже ее брат, Нага. Он вместе с остальными дожидается ее в соседней комнате. Но Рафаэля тоже нет рядом с ней. Он же такой чувствительный, и Умеко не была уверена, что после родов он не грохнется в обморок. Она уже много раз фантазировала себе, что может у них получиться, Дон вон снова болтает про научное открытие. Но никому не понять ее волнение. Это же ее ребенок. От союза двух любящих сердец. Он ведь так о ней заботился последние несколько месяцев, и Умеко чувствовала себя самой счастливой на свете. Но как то фантазия все равно давала сбой, когда она пыталась представить себе их будущего ребенка, но она знает, что она его уже любит. Дон закрывает дверь импровизированной палаты, и она слышит крик Рафа и улыбается. Он все-таки за нее волнуется, но Донателло прав, ему нельзя сюда. Но она бы хотела, чтобы он был рядом.
-Спасибо, думаю, он нервничает еще больше меня. Но ведь все пройдет отлично? – Она ждет от черепашки что угодно, кивка головы, одобрительного взгляда. Донни кивает, и что-то бормоча себе под нос, отходит от ее кровати.
Дон был прав когда говорил что они начинают орать друг на друга, почти сразу после того как увидят. Умеко казалось, что их отношения с Рафаэлем сейчас находятся на пике своего развития. Раф нередко бывал раздражительным, и его могла взволновать каждая мелочь, да и характер у лисы тоже был не сахар. Но они еще были эмоционально зависимы друг от друга. Поэтому Умеко тонко чувствовала смену настроений любимого. Но все равно она считала, что он счастлив вместе с ней. Она же носит его ребенка. Но она была уверена в том, что ее ребенок все слышит и все понимает, и конечно она не считала глупостью то, что заставляла Рафа разговаривать с их еще не родившимся малышом. Порой ей так хотелось, чтобы он ощутил все-то, что чувствует она. Но Умеко знает, что он старается. Это же видно по его улыбке, по его ласковому голосу. И она просто счастлива. Если бы еще не было так больно.
Громкий стон пронзает стены палаты, боль растекается по ногам, а на глазах у девушки выступили слезы. Когти впиваются в ткань постели. Соседи пронзающей боли Умеко слышит голос Дона, который стоит рядом и велит ей дышать, но ощущение такое словно весь воздух выходит из легких. Он еще велит ей тужиться, но ощущение такое, что ее просто рвут на части. Она не знала, что рожать это так больно, она бы скорее предложила положить себя под наркоз и сделать операцию. На ее теле итак много шрамов, один лишний ей бы точно не помешал. Но вся эта свора врачей решила, что она должна рожать сама. Новая волна боли снова заставляет кричать.
-Так я уже вижу головку. Ты молодец, главное не забывай дышать и тужиться. – Она хочет кивнуть, но сил на это не остается.
Следующие несколько минут оказались для Умеко адом. Боль больше не усиливалась, но теперь было ощущение, что болит абсолютно все тело, а потом все это отдается в голове. Сознание просто растворялось, и невозможно было даже думать. Ей показалось, что прошла как минимум вечность. В сторону врачей и Дона она старалась не смотреть, пятна крови и их многозначительные кивки ее пугали. Но из их разговора, она уловила другую интересную мысль.
-Вот второй пошел.
-Второй? – Слабым голосом переспросила лиса. На то, чтобы отрицать и думать уже не оставалось сил. Боль буквально высасывала все соки из девушки. У нее будут дети. И даже двое. Два маленьких комочка которые будут похожи на свою мамочку. Она слабо улыбнулась, прежде чем снова повалиться в забытье, состоящее из ее криков и боли.
-Можешь расслабиться. Ты хорошо держалась. – Рука Дона лежала на ее плече, но Умеко ощущала, как ее все еще бьет дрожь. Она взглянула на гения с опаской. Она не могла поверить, что все закончилось, однако боль постепенно уходила. Да и дышать становилось легче, а ее живот перестал напоминать мыльный пузырь. Ее пытка закончилась. И теперь она наконец может увидеть своих деток. Она же столько фантазировала какими именно они будут.
-Можно мне на них взглянуть? – Она протягивает руки, и ей вкладывают два, пищащих комочка, которые были так плотно закутаны в пеленки, что торчала только лисья мордашка. Что-то внутри испустило вздох облегчения. Глаза у лисят уже были открыты и они смотрели на мать зелеными глазами. Умеко ощутила, как ее сердце забилось быстрее. Она благодарна всем врачам, а особенно Донателло который решил пройти эту пытку вместе с ней. Ведь ради того, что бы это увидеть, стоило через все это пройти.
-Два крепких мальчика, - улыбнулся один из докторов. – Поздравляю, у Вас близнецы. Мне кажется, ты должен ей сказать.
Мальчики. Близняшки. Умеко была просто на седьмом небе от счастья и не могла отвести глаз от своих детей, считая их чуть ли не восьмым чудом света.
-Да я даже не знаю, как выразиться. – Донателло берет в руку ладонь лисы, и ей проводит по спине лисенка. Да все это скрыто тканью. Но под ней Умеко ощущает узор из тонких пластин. Лиса поднимает глаза на Дона.
– Это панцирь? - Голубые глаза смотрят на Дона ошарашенно.
Ее малыши переняли от папы не только цвет глаз. Гений кивает, и ободряюще снова кладет ей руку на плечо. Антропоморфам всегда есть место в этом мире.
-Пойду, обрадую остальных. - Она останавливает его за руку и понимает, что ей нужно увидеть Рафаэля. Он же наверняка извелся весь и все логово на уши поставил. Но теперь, все закончилось и ей было жизненно необходимо увидеть его.
-Я бы хотела увидеть Рафа. Он должен первым увидеть это. - Он же все-таки отец и обязан первым увидеть два маленьких чуда. Она проводит пальцем по мордочке одного из лисят, словно не может поверить в это. Конечно этот день всегда отпечатается в ее памяти, но теперь крики в ее голове заглушал писк щенят.
Но через пару минут Дон возвращается, а на его лице горит скептическая ухмылка. Ниньяра поднимает на него глаза и вопросительно смотрит.
-Он в счастливом обмороке. Но я думаю, сразу, как очнется, он кинется к тебе.
Умеко согласно кивает и пристраивает лисят удобнее, чтобы накормить их. Она понимает, что уже любит своих детей, пускай, они больше ни на кого не похожи. Они похожи на своих родителей, которые теперь будут их любить.
Рафаэль растерянно стоит между двух стеклянных боксов, и задумчиво, подперев щеку, рассматривает двух лисят спящих внутри. Им три дня отроду, а пару часов назад они наконец выставили из логова последнего инопланетянина, клятвенно пообещав, что будут присылать результаты жизнедеятельности детей, и их фотографии. Умеко пошла в душ, домашние разбрелись по своим делам, а новоиспеченный папаша стоял в ступоре, безуспешно пытаясь найти что-то общее с теми кто лежал в стеклянных колыбелях. Светло-рыжий мех лоснился при искусственном свете, они были совершенно идентичны. Вот один сладко потянулся во сне зевнув беззубой пастью, и тут же его движение повторил другой. Раф почувствовал, что сходит с ума – ну не могли это быть его дети, хотя все признаки (которые не физические) были налицо. Да у них со Сплинтером больше общего – дедуля то у нас от радости аж помолодел – не считая того, что на спинках намечался полноценный панцирь.
Еще одна польза от того, что мы сотрудничаем с Измерением Х. Отдадим их туда в школу…Какая к чертям школа?
Он сам начинал пугаться собственных мыслей, и это при том, что еще не разу…
- Может все таки возьмешь их на руки?
Рафаэль вздрогнул и обернулся на Леонардо, стоявшего прислонившись к косяку – саеносец тут же скрестил руки за спиной, и сделал пару шагов сторону, словно брат мог подойти и сунуть ему детей насильно. Лидер насмешливо приподнял одну бровь, и глубокомысленно хмыкнул, заметив тень страха проскользнувшую в глазах Рафаэля. Тот тоже почувствовал, что сейчас крупно облажался перед лидером, и раздраженно отвел взгляд.
- Успеется еще, - он начал боком, тихо чтобы не разбудить щенков, пробираться к выходу, в то время как Лео начал загибать пальцы на лапах.
- Умеко не спускает их с рук, Майки перенимает тогда, когда лиса случайно отвлекается, Дон и я на подхвате, Сплинтер вечером рассказывает сказки, а Нага стругает маленькие луки. Эйприл и Кейси завалили дом игрушками. И только собственный отец ограничивается наблюдением и угрюмым «куть-куть», когда понимает, что от него надо хоть что-то, - старший брат скрестил лапы на груди, и всем своим видом показал, что намерен воспитать племянников по своем образу и подобию, так, что они остаток жизни будут поучать нерадивого папашу, - Это даже не минимум. Куть-куть, Раф!
Саеносец зло уставился на лидера, и неизвестно чем бы это все закончилось, если бы из одного бокса не послышалось слабое хныканье, черепахи синхронно повернулись на звук, только вот реакция у них была полярно разная, Рафаэля чуть не околел от ужаса, словно увидел вместо своего сына Кренга в подгузников, Лео же хитро ухмыльнулся, и толкнул брата в плечо.
- Если его не успокоить, он разрыдается, а за ним и второй проснется. Не лучше ли успокоить своего ребенка, Раф?
- Я тебя ненавижу, - прошипел в ответ мутант, и приблизился к боксу. Лео ступил за ним, и открыл крышку – лисенок тер кулачками глазки, и жалобно поскуливал. Вот он на секунду замер, сфокусировав взгляд на тех кто смотрел на него сверху, и протянул лапки вверх, намекая что неплохо бы подержать ребенка на руках, а то он такую трель закатит, чертям в аду тошно станет. Рафаэль неловко вытянул собственные лапы, а потом отдернул их – Лео хохотнул, и потянулся к племяннику, но тут же был отстранен ощутимым тычком в бок – саеносец обозлившись на себя, сгреб лисенка вместе с одеялом, и слишком резко поднял из бокса. Мутант кинул взгляд на брата, и прижал сына к груди – малыш что-то курлыкнул и зевнул.
- Один есть, папаша, осталось познакомиться еще с одним сыном.
- Исчезни Лео.
Лидер с ухмылкой начал отступать, глядя как его братец умильно рассматривает щенка. У Лео складывалось стойкое ощущение, что он давно уже попал в параллельную вселенную, но жить здесь было не так уж и плохо.
- Вот видишь, - он взглянул на Умеко, все это время стоявшую за дверью, - а ты говорила только через год подойдет. Вуаля. Скажи Рафу что он что-то не сможет сделать, и он сделает это всем назло.
Рафаэль в этот момент поражался насколько невесомой может быть жизнь. Он неумело покачивал сына рассматривая его, уже с довольно близкого расстояния, и ища хоть какое-то сходство с собой. Зеленые глаза. Но Дон говорил, что у новорожденных может поменяться цвет глаз, может быть в этот раз природа сделает исключение? В груди разливалось приятное тепло…впрочем как оказалось тепло разлилось и по самой груди.
- И в результате ты меня описал, - прищурившись пробормотал папаша, - знакомство состоялось.
Той же ночью.
- Слышишь это? Тишина, - он провел ладонью по ее талии, ощущая мягкость шерсти под ладонью. Они ведь были только в самом начале их пути, а ему уже так не хватало тишины, хотя он же в большинстве случаев и был ее нарушителем. Сейчас они лежали на крыше на теплом пледе, сбежав из логова и оставив уснувших детей на поруки семьи. А у Рафаэля в голове было столько вопросов, что впору было составлять справочник. Но сейчас он наслаждался ночью и своей любимой, как бы это эгоистично не звучало.
Через небосвод ярко вспыхнув пролетела комета, начинался сезон звездных дождей, и на многих крышах сейчас можно было видеть влюбленные парочки. А то и просто ботанов-ученых с телескопами, как раз в паре домов от них, четверо довольно громко спорили устанавливая оборудование. Рафаэль наклонился вдыхая запах волос и шерсти Умеко, и коснулся губами ее носа.
- Знаешь, я тут подумал, - он замялся, набираясь храбрости, и накручивая на палец прядь ее волос, - раз уж появились дети, и теперь ты точно никуда от меня не денешься. Может быть… Умеко, может ты хотела бы выйти за меня замуж?
Он отвел взгляд, и лишь крепче прижал ее к себе. Собственно ответ не так уж и важен, он никогда ее не отпустит, даже если ради этого надо будет перевернуть весь мир с ног на голову и обратно. В Измерении Х не редкость подобные свадьбы, вообще там вполне нормальный порядок для существования мутантов. Рафаэль до сих пор не знал, хочет ли он чтобы его дети росли так же как и он, посредине города людей, прячась и опасаясь, что их сочтут ошибками и попытаются уничтожить. Впрочем это уже наводила на определенные мысли – а хотят ли они вообще жить в этой реальности? Все слишком сложно, и он не хочет сейчас думать о таких проблемах. Сейчас они наедине с Умеко, и до сих пор не услышал ответ на предложение руки, ноги и панциря. А ведь ему стольких сил стоило подобное действие.
Раф почесал затылок, и вздохнув уставился в ночное небо, поражаясь насколько иногда может быть красивым оно над большим городом – редкая ночь, обычно из-за выхлопного дыма над Большим Яблоком всегда пасмурно и сумрачно.
- К слову, что на счет имен?
Да, два остолопа до сих пор не дали своим сыновьям имена, обходясь уже знакомым всем «куть-куть» и многочисленными «солнышкозайкалисенокмалышки», поэтому стоило уже озаботиться этим вопросом, пока твердо настроенный Майки не назвал детей в честь героев комиксов.
-Спасибо, - одними губами произносит Умеко, не отводя взгляда от Рафаэля. – А то мне уже начало казаться, что он меня избегает, особенно когда я рядом с ними.
-Он должен был это сделать. – Она кивает на замечание лидера.
Все эти три дня Раф старался избегать ее, разговоров о детях и самих детей. Даже когда она лежала в палате Раф держался отстраненно, и все что он сказал будущим любимым детям это "куть-куть". Умеко понимает, что Рафаэль боится неожиданного отцовства, но она ходила беременной девять месяцев, он должен был смириться с этой мыслью. Он так испуганно смотрел на них. У нее не оставалось сил на то, чтобы скандалить с ним и хоть как то привить Рафаэлю мысль, что он отец. Лиса то не сомневалась в том, что это именно их дети, хотя сейчас щенята все равно больше напоминали мать, чем отца. Она нуждалась в его поддержке, но в глазах Рафаэля читался настоящий ужас, когда она его о чем-то просила и вскоре она оставила эти попытки.
Умеко захихикала, глядя на обычный скептицизм Рафа и его реакцию на то, что его описали. Она осторожно вытирает его пластрон салфеткой и заставляет Рафаэля положить малыша на пеленальный столик. И все-таки между ним и его будущими сыновьями было много общего. Возможно даже больше, чем у самой лисицы, потому что когда она сейчас смотрела на Рафаэля, она понимала, что это он отец ее детей.
-Родной, ты не должен их бояться это же твои дети. Ты не поможешь мне одеть ему памперсы? – Щенок снова начал скулить, а Умеко глубоко вздохнула – все-таки дети стали для нее большим испытанием. Но она улыбается. Она безумно устала за эти три дня. Но когда она чувствует, что Рафаэль находится рядом, она знает, что рядом с ним она сможет пройти через все трудности материнства. Если он конечно согласится их с ней разделить. она скрывала это очень тщательно, но именно в его поддержке она нуждалась гораздо больше, чем в действиях остальных, хотя каждому из них она безмерно благодарна. Но без Рафаэля вся ее радость была неполной. В глубине души разливалось теплое чувство, когда она смотрела на него, укачивающего малыша, в то время как она держала на руках второго.
Той же ночью. Крыша.
Она откидывает голову и ощущает его мускулистые плечи и жесткий край пластрона. Она слышит эту тишину, она в ней очень сильно нуждалась. Эта неделя буквально выжала из нее все соки, но она старась как можно больше есть и спать. Но когда Раф предложил ей встретить звездопад на крыше, она не смогла ему отказать. Ну а что дети, сегодня первый день, он еще успеет к ним привыкнуть, а домашним Умеко доверяла целиком и полностью. А еще они ведь так давно не были с Рафаэлем наедине. Все эти хлопоты с ее беременностью и куча странных незнакомцев в их доме. У них просто не было времени, чтобы остаться вдвоем. Но сейчас он рядом и лиса выглядит абсолютно счастливой. Она с упоением вдыхает ночной воздух и загадывает желание, заметив первую падущую звезду. Пусть они навсегда будут вместе, и это ощущение счастья будет сопровождать их всю жизнь. И все же она так устала. Умеко закрывает глаза, прижимаясь к мутанту. Она чувствует, как его дыхание щекочет ей шею и улыбается, не открывая глаз. Его губы скользят по ее морде, и она не открывает глаза, пытаясь продлить мгновение. Его голос успокаивает, убаюкивает, но лиса прислушивается к тому, что он говорит.
Замуж?! Как замуж? Ее желание не могло исполниться так быстро. Она внезапно распахивает глаза и приподнимается на одном локте. Голубые глаза смотрят на Рафа внимательно, а она до сих пор не может поверить в услышанное. Мутант выглядит не решительным и мямлит, а она улыбается, сжимая ладони на груди. Да, да, да! Конечно я согласна и ты должен был сделать это еще девять месяцев назад. Но не смотря на это я люблю тебя и хочу быть с тобой. Он прижимает ее к себе. Она слышит как быстро бьется его сердце, и он долго не мог решиться на столь важный шаг. Но Ниньяре хотелось одеть белое платье, станцевать с ним первый танец, и да, она не сможет одеть фату, но это не значит, что она не может быть счастлива в браке. Тонкий пальчик скользнул по пластрону. Лиса набиралась смелости для ответа. Рафаэль все-таки умеет правильно преподносит приятные сюрпризы.
-Значит все это время, даже пока я ходила беременная, ты боялся, что я исчезну? – Она вздыхает и утыкается ему в грудь. Какой же он все таки нерешительный, но при этом настолько милый, что ей даже не хочется упрекать его в том, что он мог бы сделать это раньше. Но для того, чтобы понять не ослышалась ли она, ей нужно что-то более вещественное, чем обещание руки и сердца. – А ты приготовил мне кольцо? – Умеко наклоняет голову и внимательно смотрит на него. Вне зависимости от его ответа, она согласна. Она уже отдала ему свое сердце, и не возьмет его обратно, теперь тем более у них появились дети – два маленьких и пушистых комочка счастья. - Да, - произносит она тихо. Умеко обнимает мутанта и прижимается к нему. – Да, я выйду за тебя. Я люблю тебя, Рафаэль. - Она касается губами его губ и поднимает глаза к небу. - Вон полетела ещеодна звезда, давай загадаем еще одно желание. - Одно желание на двоих.
Эта ночь – одна из самых счастливых в ее жизни. Ее любимый в глубине души такой романтик, и она счастлива, просто быть рядом с ним, и любоваться на падающие звезды. Она просто чувствует себя счастливой, когда замечает в его взгляде отражение падающих звезд. Разве она могла ответить на его вопрос иначе? У них есть двое детей, и пускай им пара дней от роду, это большое доказательство их любви. Имена? Она так долго откладывала этот разговор, потому что боялась, что он будет спорить с ее выбором. Да и не только он и все домашние, за эти пару дней Умеко услышала столько вариантов, что уже можно было составлять многотомный словарь. причем все имена были из разных стран и на первый взгляд вообще не имели ничего общего. Да она сама носила японское имя, Рафаэль носил итальянское, но это была Америка. И значит, их дети должны носить американские имена, чтобы никогда не забывать о том, где их родина. Да, Сплинтер, Лео и Нага явно воспротивиться ее решению, но она - мать и она так решила. И единственный, чье мнение для нее имеет веское значение находится сейчас рядом с ней и смотрит прямо в глаза.
-Как насчет Кевина и Питера?
Все лучше, чем его куть-куть и они смогут различать близнецов, хотя бы по именам. Умеко была уверена в том, что материнское сердце чувствует кто есть кто. Но так их смогут различать и остальные. Она все равно никому это не доверит кроме Рафаэля и себя. Поэтому только от его слова зависит, как именно будут звать их детей.
Здравствуйте меня зовут Рафаэль и я многодетный порядочный семьянин.
Да, пожалуй именно это он скажет в первой же драке против клана Фут или Пурпурных Драконов. Их ночные рейды никуда не делись, и теперь у него есть три дополнительных причины чтобы охранять свою территорию с особой тщательностью. Ну, а пока скрытый темнотой ночи он судорожно глотает воздух, не зная хмуриться ему или смеяться. Возможно он должен был давно сделать ей предложение, как порядочный мутант… но тут то и была вся проблема. Его порядочность (как впрочем и благоразумие) заканчивалось на самом слове, и не имело к Рафаэлю никакого отношение. И лишь сейчас, ожидая ее ответ он вспомнил о ней. Как эгоистично…
- Как эгоистично клянчить у меня кольцо, когда я уже подарил тебе весь мир! – он бурчит, утыкаясь мордой в ее волосы, и пряча там широченную, довольную улыбку. Не то чтобы он думала, что Умеко сможет (читай - посмеет) отказать такому крутому парню (да еще и отцу ее детей), но сейчас ее положительный ответ продолжал колокольчиками звенеть в относительно пустой голове Рафаэля. Он прижал лисицу к себе одной рукой, и глубоко вздохнул. В джунглях воцарился мир…относительный до первого ора детей, но разве это не то о чем мечтают все?
Разве он сам подсознательно не стремился обрести счастье с любимой? Да, в прошлом если кто-нибудь предсказал мутанту подобный поворот судьбы, он бы просто свернул шею безумцу, ведь стезя «одинокого волка» была так соблазнительна. Сейчас же его соблазны имели пушистую шкурку и яркие голубые глаза. Мутант сжал в своей лапе пальчики лисы и аккуратно надел на безымянный перс тонкое колечко из красного золота, а потом поцеловал его. Ненужно было лишних слов, и он далеко не тот романтик, каким хочет выставить его Умеко, но почему бы ради нее не сделать предложение более традиционным. В небе вновь сверкнули огненными хвостами метеориты, сгорающие в атмосфере Земли – их век пришел к концу, а их жизнь только начинается. Черепаха не доверял звездам свои желания, все что ему надо было находилось в его лапах.
- Немного нетрадиционно, - он озадаченно посмотрел на лису, услышав варианты имен детей, и Раф на секунду задумался. Собственно, а к чему им придерживаться правил – их лисята родились в Нью-Йорке, и по праву были американцами. К чему эти традиции восточного характера – понятно, что Лео и сенсей будут недовольны, но в конце концов это дети Рафаэля и Умеко. Мастер Сплинтер сам не особо придерживался японского этикета, подбиоая имена своим сыновьям. Что же до Лео… пусть сам родит и назовет. Раф оскалился в улыбке, поздравив себя, что придумал такой удачный отпор для старшего «я-знаю-все-лучше-тебя» братца. Почему то от него ускользало понимание того, что теперь ему придется тоже воспитывать двух братьев, и кто знал как сложатся их отношения в будущем. Но сейчас все казалось до безумия просто, - Кевин и Питер. Мне нравиться.
У них есть еще время, когда чаша терпения надсмотрщиков над детьми переполниться, и они начнут вызванивать сбежавшую парочку, утверждая, что детям требуется забота родителей и еда. Как минимум. Ну, а еще неплохо покормить и остальных членов семьи. Рафаэль прижимает к себе Умеко, укутывая ее в теплый плед, так что наружу показывается только рыжий нос, и шепчет ей на ушко всякие глупости, которые останутся только между ними.
7 месяцев спустя.
Всхлип проноситься по комнате, и Рафаэль с ворчанием натягивает на голову одеяло – он не хочет этого слышать, еще слишком рано чтобы лишать его сна. Но разве кто его понимает и жалеет? О нет, только не в этой реальности. Мутант высовывается из своего логова и с досадой смотрит на электронные часы – дьявол, он только два часа назад вернулся из дозора. Бедром он ощущает хвост Умеко, лежащей рядом – мамочка даже не пытается подняться к хнычущему сыну.
- Позволь напомнить, - у него хриплый шепот, и вообще пересохло в горле, - что до рассвета солнца это твои дети!
А значит вставать и утешать их должна исключительно ты, хочется добавить Рафаэлю но он уже получил ощутимый пинок в области пятой точки, и теперь с проклятьями вылезает из теплой постели. Шаркая лапами по каменному полу мутант бредет к колыбельками, и опирается на одну из них.
- Привет Питер-сан, ну и какие у нас проблемы сегодня?
Лисенок обиженно смотрит на отца, словно укоряя того за излишнюю медлительность.
- О, извини, сынок, но я же черепаха? – он берет щенка на руки, опасливо косясь на спящего рядом Кевина. Его брат о чем то курлычет, уютно устроившись в объятиях Рафа, видимо рассказывает как провел свой день, и совершенно не планирует засыпать вновь. Мутант со вздохом коситься на лежащую на постели Умеко, и ему даже кажется, что он видит хитрый прищур ее глаз – Питер весь в нее, вьет из отца веревки, и отличается взрывным характером. Кевин напротив сдержан и более спокоен, даром что он старше братца на какую-то долю минуты. И – о да –он несомненный любимец Леонардо. Несмотря на малый возраст, лидер уже видит какие-то там задатки у малыша и строит грандиозные планы (Роди своих детей Лео! Как и чем хочешь – роди, и отвали от моих!!). Щенок в его руках начинает увлеченно вертеться, и найдя глазам брата радостно вскрикивает, мол – эй, чего ты спишь, пора играть.
- Э, нет дружок, - Рафаэль бредет обратно к своей кровати, и ложиться на нее, размещая сына на пластроне. Есть надежда, что Умеко действительно спит и ему не грозит новая лекция на тему «Почему дети должны привыкать к своим кроватям, а не спать под боком у родителей» - у Рафа просто нет сил и фантазии чтобы бродить по логову, и укачивать Питера. Возможно он слишком снисходителен к щенку, но в конце концов не собака же тот, чтобы запрещать спать в большой постели. Глаза мутанта закрываются, и он уже предчувствует такой долгожданный сон, когда сын решает восстановить справедливость и вернуть внимание папаши себе. Острые, только-только появившиеся зубки вонзаются в укачивающие руки, и Раф со стоном открывает глаза. Со вздохом он садиться в кровати и начинает укутывать Питера в маленькое одеяльце – тот сопротивляется изо всех своих силенок, но в конце концов этот начинает изматывать ребенка, и он сдается, позевывая.
- Так-то лучше, - Рафаэль проводит указательным пальцем по носу сына, и улыбается. Но внимательные зеленые глазенки следят за ним – ты ведь знаешь, папа, без чего я не усну. И тебе придется это сделать, если ты не хочешь чтобы я заорал! Мутант оглядывается на жену, в надежде, что она сжалилась над ним, но нет чуда не происходит, и тогда Рафаэль начинает покачивать ребенка тихо напевая колыбельную,- Мягкий, теплый ли-и-сенок спит… - он с трудом подавляет зевок, - свернулся клубочком и мурчит…
Питер на последней фразе издает мурчащие звуки и улыбается, похоже это уже проделки Майки – тот наверняка уже изобразил всех представителей Нью-Йоркского зоопарка на потеху племянникам. Сын закрывает глазки, и Рафу приходить повторить куплет еще трижды, прежде чем он слышит мерное сопение и его лисенок наконец-то засыпает. В тишине этой ночи сон спускается на всех обитателей логова, только Рафаэль застыл как статуя словно забыв как стоит поступить дальше. Как быстро летит время, ему казалось что дети родились еще вчера, и он боится тех дней когда они станут еще взрослее. Когда захотят отправиться на поверхность познавать мир, как когда-то это сделали сами черепахи. И больше всего на свете он боится не оказаться рядом в нужный момент.
Что то соловьи стали петь слишком громко
Новые слова появляются из немоты
Такое впечатление будто кто-то завладел моим сердцем
И иногда мне кажется, что это ты
Иногда мне кажется, что это ты... (с)
Умеко смеется. Она привыкла получать желаемое. Брак еще больше укрепит их связь, но это еще один повод запереть его в комнате один на один с ней и детьми, и не выпускать в ночные рейды. Она тщательно скрывает то, что она с каждым разом все больше волнуется за него. Ей не хочется отпускать его от себя, потому что она знает, насколько опасен ночной Нью-Йорк. Благо она видела достаточно. Но теперь он приносит Умеко клятву в верности и одевает на палец кольцо. Девушка заворожено смотрит на золотую пластинку, которая скрывается среди бурой шерсти и поднимает глаза на любимого. Она видит в его зрачках свое отражение и падающие звезды. И Умеко, кажется, что остальной мир перестает существовать. Лиса осторожно вкладывает пальчики в его мозолистую ладонь и осторожно сжимает ее. Пообещай мне, что мы будем вместе и не расстанемся, начиная с этого момента?
Она предлагает загадать ему желание и крепко-крепко зажмуривается и сжимает сильнее его ладонь. Она чувствует себя самой счастливой девушкой на земле, хотя она знает, что наблюдение за падающими звездами настраивает на романтический лад. Она смеется и прижимается к нему. Она уже в мечтах начинает фантазировать свою свадьбу. На деле Умеко было очень романтичной девушкой с богатой фантазией, и сейчас все эти образы разом кружились в ее голове.
-Ты же знаешь, что домашние нам этого не простят?- Она улыбается. Они с самого начала шли против всех традиций. Почему бы и имена детям им не выбрать по тому же принципу?
Рафаэль закутывает ее в плед, а Умеко притягивает его к себе и жмурится, когда его губы касаются его ушей. Под теплым пледом находится было уютно, так же, как и в объятиях Рафаэля. Умеко чувствует, как колотится ее собственное сердце. Она до сих пор не может поверить в то, что они помолвлены.
7 месяцев спустя...
Умеко всегда была мстительной и предусмотрительной. Соответственно детский крик разбудил и ее, но казалось, что она проспала всего каких-то пять минут, хотя на самом деле пошло три часа. Она даже не пытается открыть глаза, а лишь крепче обнимает подушку и заворачивается в одеяло. Ее поведение мягко намекает на то, что ничего не знаю, ты как всегда где-то шлялся всю ночь. А малыши были скинуты на Умеко и Сплинтера, она понимает, что он старается показать себя хорошим и заботливым отцом. Раф что-то мямлит, пытается возражать, но Умеко решительно выкидывает мужа с кровати, и притворяется спящей. Она слышит его шаркающие шаги, затем его голос. Умеко открывает глаза и с любопытствующим взором наблюдает за отцом. Рафаэль чаще всего возвращался с рассветом, и Умеко, оставаясь с двумя детьми на руках, часто задумывалась о том, что неплохо было бы переехать им вместе с Рафаэлем. Так его страсть к ночным рейдам хоть немного угаснет. Но пока дети не подросли, помощь остальных членов семьи была просто неоценима. Майк даже относил детей в другую комнату, чтобы лисица могла хоть немного поспать. Умеко ценила заботу каждого из них, но голове застряла мысль о том, что Раф должен уделять им больше внимания.
Раф забирает Питера с кроватки и лиса улыбается. Малыш весь в нее, если верить заявлению Рафаэля. Тот же хитрый прищур глаз, та же двусмысленная улыбка, упрям и темпераментен так, что может в этом соперничать даже со своим отцом. Но Умеко просто, кажется, что это объединились два их темперамента. Кевин спокоен и напоминает Умеко в то время, до того, как она сбежала из дома. Послушный, прозорливый и, по словам Леонардо с задатками лидера. Однако Рафаэль очень ревниво относится ко своим детям, хотя сама Умеко подумывает над тем, чтобы впоследствии отдать детей Лео на обучение. Дисциплинированный и непоколебимый Лео обладает потрясающими способностями к обучению. Но Рафу пока знать об этом не стоит. Он явно ей этого не простит.
Снова раздаются шаркающие шаги, и Умеко притворяется спящей. Сон постепенно возвращается, и читать очередную лекцию Рафу она не в состоянии. Сам потом ведь будет выкручиваться. Вот как знает, так и будет. Умеко, наконец, снова начинает засыпать. Но внезапно над ухом раздается громкий стон. О да, щенки определенно пошли в мамочку и были будущими обладателями двух рядов острых зубов. Она улыбнулась. Над ухом раздается громкий сдох, наверняка он ждет, что она бросится ему помогать, но Умеко твердо уверена в том, что она не двинется с этого места. Раф сам должен понять то, что она хочет до него донести. Голос Рафаэля убаюкивал даже ее. Особенно ей нравилось, когда он пел колыбельные. У Рафаэля был очень приятный голос, и Умеко действительно нравилось его слушать. Мамочка сладко зевнула, щелкнув острой пастью и наконец, закрыла глаза. Она знала, что Раф безумно любит детей, ни за что не допустит, чтобы возникла опасность, которая будет угрожать ее мальчикам. Тогда она сама своего благоверного в порошок сотрет. И все же ей не хотелось, чтобы их дети перенимали образ жизни родителей, потому что это было слишком опасно.
Зима в этом году оправдали все ожидания, и пришла вовремя принеся с собой достаточно снега, чтобы сделать домики тетушки Кейси похожим на картинку из старой книжки рождественских сказок. И от них требовалось немного чтобы придать местности идеальный вид, подходящий для празднования Рождества. По карнизам были развешаны яркие гирлянды, аккуратные тропинки среди снежных сугробов не только позволяли добраться в любую точку участка, но и сплетались в затейливые узоры. Но главным украшением двора была большая ель, рядом с которой стояла стремянка и стояли коробки с игрушками и фонариками.
Микеланджело, зевая во всю ширину пасти, кутался в вязаный шарф, и никак не мог договориться организмом о скорой побудке. Хотя он и шел на автомате к дереву, чтобы начать его украшать – эту работу он не мог доверить никому из домашних, тем более по старому сложившемуся правилу у каждого была своя функция в механизме подготовки к празднику. Донни возился с электроникой, пытаясь настроить телевизор – еще осенью в старую, хлипкую телевизионную антенну ударила молния, и теперь она принимала только сигналы от МКС, которые были однообразны и скучны. Вот и сейчас гений словно ледяная скульптура замер на коньке крыши, всем видом изображая скорбь еврейского народа, и тыкая отверткой в железные прутья приемника. Из-за самого дома, со стороны сарая раздавались мерные удары топором, и веселая болтовня Кейси и Рафаэля, те рубили дрова, пытаясь запастись на все время, что семья планировала провести в провинции. Так же им требовалось заменить пару носящих балок в самом сарае, иначе тот грозил рухнуть под тяжестью снежного покрова.
От дома по тропинке уходящей в лес вели следы Лео, тот повинуясь неясному порыву, бросил свою работу по наведению порядку в доме, и скрылся в чаще. Искал ли он там, как всегда умиротворения или медитировал, сказать было трудно. А может, как бы это не было парадоксально, в бессменном лидере черепашьей команды проснулся мальчишка, не желающий возиться со шваброй и тряпкой, и он просто сделал ноги от рутины. В самом доме в этот момент было по-домашнему тепло и пахло выпечкой, корицей и свежими еловыми ветками – мастер Сплинтер подбрасывал дрова в камин, и заканчивал упаковывать подарки в разноцветную бумагу. На кухне тем временем было воистину женское царство – Эйприл и Умеко руководили парадом по подготовке праздничного ужина, и заодно присматривали за близнецами, расположенными в манеже, которые в свою очередь были заняты ворохом игрушек.
Рафаэль ворвался в кухню, через дверь черного хода, вместе с прохладной морозного утра и охапкой дров. Красную бандану заменил красный шарф натянутый по самый нос, темно-коричневая парка, в тон ей пуховые штаны и самые настоящие валенки.
- Ух, не поверите что мы нашли в сарае, - он свалил дрова в угол, и подошел к манежу, откуда Питер и Кевин уже тянули лапки навстречу отцу. Рафаэль оттянул шарф, и сняв перчатки потрепал лисят по макушкам и потом развернулся к девушкам, - Эйп, я пришел воровать у тебя жену и детей, а в помощники забирай Кейси.
Парень, шедший следом за мутантом замер на крыльце, услышав последнюю фразу, и видимо уже разрабатывал план побега по тому же пути, что и Лео, главное чтобы его не заставили чистить картошку, или что-нибудь в этом роде. Раф усмехнулся, и подхватил на руки сыновей.
- А где их верхняя одежда…а все вижу, Умеко, одевайся, мы идем гулять.
Конечно гулять они смогли выйти только спустя полчаса не меньше, так как чтобы одеть двух непосед нужна была армия и вагон терпения. Как только на Питера надевали обувь, Кевин снимал с себя варежки и шапку, и вся процедура повторялась заново, и когда казалось бы младший из лисят был экипирован по всей строгости, старший уже успевал расстегнуть все пуговицы на комбинезоне и закинуть маленькие валенки в угол. Рафаэль уже давно снял свою парку, вспотев до основания, и предоставил сражаться с детьми жене и деду, а сам же перетаскивал принесенные дрова ближе к камину, и смеялся над Кейси, который с мученским видом нарезал огурцы дольками.
Наконец они вчетвером вышли на улицу, солнце разыгралось не на шутку, слепя лучами и играя разноцветными огнями на снежинках, которые медленно танцевали в воздухе. Рафаэль торжественно подвел семью к огромным деревянным санкам, которые в свое время, скорей всего, использовали для собачьей упряжки. На деревянном покрытии уже лежал теплый плед и пара подушек, припорошенные снегом.
- Не желаете прокатиться? – Рафаэль посадил на плед Кевина и взялся за поводья, натянул себе на нос шарф, и подмигнув жене, - съездим посмотрим как там справляется дядюшка Майки с елкой.
Из-за хвои тут же высунулась зеленая морда в оранжевом плаще, и Микеланджело забалансировал на стремянке удерживая в лапах коробку с игрушками, даже издалека было видно как загорелись его глаза при виде салазок, и вот уже он кубарем скатился со ступенек забыв о рождественском дереве, и прискакал поближе к новой игрушке.
- Ого, вот это вещь…Донни ты гляди, что они нашли!! – с стороны крыши раздалось невнятное бормотание на тему «как только я закончу здесь, то обязательно посмотрю, починю и разберу». Майк махнул лапой на замороченного братца, и закрутился вокруг санок, - Умеко садись прокатим вас с ветерком.
Лисята довольно запищали когда к ним присоединилась мама, а двое черепах встали во главе повозки, наматывая на лапы поводья и толкаясь словно две ездовых собаки.
- Мы вспашем все узорные дорожки Эйп, - со смехом заметил Майки, на манер брата поднимая шарф на нос, - и она подаст нас как рождественскую индейку к столу… На старт!!
- Сначала ей потребуется нас поймать. Все готовы? Держимся крепко… Внимание!! – он на секунду обернулся, с усмешкой заметив как Кевин и Питер вцепились в поручни, еще не подозревая, что их ждет, но уже попискивая от предвкушения.
МАРШ!
Обе черепахи сорвались с места, с воплями дикарей, набирая скорость и совершая немыслимые повороты, против всех дорожек что еще недавно казались гармоничным дополнением участка. Снег летел из-под лезвий салазок в разные стороны словно брызги. Солнце играло лучами в отражении разноцветных шаров висящих на елке, Донателло с улыбкой уселся на конек, и подперев лапами подбородок наблюдал за братьями, впрочем разве не мог он из подручных материалов собрать новую антенну? Это заняло бы гораздо меньше времени. Гений заметил вышедшего из лесу Лео и приветливо махнул ему рукой. Лидер тоже улыбнулся ему в ответ и кивком показал на дико орущую упряжку, носившуюся по двору.
Наверное впервые за много лет все они точно знали, что это Рождество, первое в жизни их племянников, станет особенным для всей семьи. Не будет никаких нападений Фут, и ли погоней на грузовике игрушек по улицам ночного города, или обид и недомолвок. Дон стал аккуратно спускаться с крыши, и в то же время Леонардо двинулся наперерез санкам.
- Эй, мы тоже хотим покататься!!
- Становитесь в очередь, - пропыхтел Раф, петляя по тропинкам, чтобы обогнуть внезапно взявшихся конкурентов на санки.
- Вообще-то это я их нашел,- Кейси выскочил на улицу, прыгая на одной ноге и натягивая валенки, за ним виднелась Эйприл, натягивающая куртку.
Мастер Сплинтер усмехнулся в усы глядя на своих детей и внуков в окно, и удовлетворенно вздохнув, начал развешивать на камине огромные зеленые носки для подарков, подпевая рождественским песням, звучавших от телевизора, который каким-то чудом сам настроился на центральный канал.
Рождество всегда для Умеко было временем исполнения чудес. Она любила наблюдать за танцем снежинок через окно, покрытое морозным узором, когда в домике тихонько потрескивает камин. За окном тихо падает снег, а она лежит укутанная в плед, обнимая своего мужа. Из детского манежа слышен писк лисят, а на кухне снова колдует Майк, который не мог допустить, чтобы рождественский ужин прошел без его фирменного блюда. Он не позволил ни ей, ни Эйприл помогать ему, ибо они могли узнать его секретный рецепт. Лиса не стала препятствовать и ретировалась из кухни. Сейчас она сидела в кресле, и слушала рождественские истории, которые рассказывал мастер Сплинтер, то и дело из кухни доносились комментарии Майка, который не мог допустить, чтобы история обошлась без его участия. Дон возился с игрушечным паровозиком, очевидно для того, чтобы просто занять руки. Умеко не сомневалась, что после вмешательства гения игрушка сможет плавать, летать и прокладывать подземные тоннели. Лео, Эйприл и Кейси внимательно слушали истории, расположившись в креслах возле камина. Кейси явно скучно и он хочет обратно на улицу, но вздорного парня никто не слушает.
Подарки они откроют только завтра утром, а сейчас наступило временное затишье. До полуночи оставалось всего несколько часов, старенький телевизор напевал рождественские песни, которые звучали очень гармонично в сочетании с тихим голосом старого крыса. Лисицу начинает клонить в сон. Надо будет вылезать из теплого пледа и идти укладывать детей, пообещав им, что завтра к ним придет Санта. Мальчики верили в доброго духа, особенно после историй дедушки и энергичных выступлений Майка, который рвался надеть на себя красный костюм и бороду и приодеть остальных. Она помешала одеть на Рафаэля крылья феи, хотя по заверениям Майка они сильно шли его старшему брату. На шее у лисы висела длинная пушистая синяя мишура, в которую она при желании могла спрятать мордочку. Они с Рафом давно приготовили детям подарки. Умеко уже представляла себе радостные улыбки своих мальчиков, когда они будут разворачивать разноцветные подарки. Она выпуталась из пледа и подошла к лисятам. Они что-то возбужденно пищали видимо рассказывая друг другу как прошел их день. Лиса оперлась на край манежа. Дети засуетились вокруг матери, забыв о игрушках.
-Ребята, вам понравилось, как папа и дядя Майки сегодня катали Вас на санках? - Рафаэль сегодня нашел большие санки и они всей семьей радостно спускались с горок. Черепашки успели несколько раз в шутку друг с другом подраться, из-за того кто следующий встанет на санки. А потом она таскала Рафаэля по лесу, и Умеко даже покормила белочку с руки, восхищенно глядя на маленькое существо с пушистым хвостом и глазками-бусинками.
-Можно подумать, тебе самой не понравилось, - откликнулся Майки из кухни. – Я видел, как ты восторженно прыгала и хлопала в ладоши. – Она добродушно расхохоталась. Майк был прав, она давно не чувствовала себя такой счастливой. Теперь она понимала, что для счастья не нужно многого – только родные и близкие, которые разделят твои положительные эмоции с тобой. На душе у Умеко было легко и спокойно, никакие заботы ее не тревожили, по крайней мере на время этих зимних каникул. Рафаэль рассказывал, что во время рождественских каникул, они сбежали сюда, спасаясь от клана Фут. Хорошо, что на этих зимних каникулах их никто не потревожит. И обо всем этом можно будет забыть. Если бы только это было всегда, и ей не надо было постоянно переживать за близких и опасаться за собственную жизнь.
После ужина, она с Рафаэлем пошли укладывать детей по кроваткам. Ее малыши так быстро росли, и Умеко с умилением наблюдала за ними. Но сейчас она с ужасом думала о том, что скоро настанет день, когда ее малышам не понадобится опека родителей. Но сейчас, когда она укачивает Кевина на руках, напевая тихонько песенку, которую услышала только что по телевизору. Она, как и любая мать, надеется, что ее малыши будут с ней всегда. Ей не хотелось, чтобы эти зимние каникулы заканчивались. Они ведь так редко собирались вот так – всей компанией.
-Слышишь, как звенят бубенцы о Рождестве. – Она укачивает сына на руках, и бросает взгляд на мужа, который держит на руках их второго сына. – Я просто хочу встретить Рождество с тобой. – Действительно, а чего еще остается ей желать, когда все родные и близкие ей люди были рядом. Просто того. чтобы эта рождественская сказка повторялась каждый год, а на лицах родных сияли улыбки.
А когда наступила ночь, и небо за окном стемнело, они все снова высыпали на улицу и собрались возле большой елки, стоявшей во дворе. На небе не видно звезд, но ночь необычайно светлая, тем более, что пространство вокруг их домика окрашено разноцветными мигающими огоньками от гирлянд. Умеко кутается в курточку с меховым воротником. Падающие снежинки смотрятся контрастом на темном мехе лисы, а голубые глаза горят в ожидании праздничного чуда. Она действительно верила в него, сейчас, она готова была поверить даже в Санту, который приносит детям подарки. На ее шее все также переливается мишура, а в руке у лисы зажат бенгальский огонь, который разбрасывает искры и тихонько шуршит, так же как огонь в камине. И она верит, если они сейчас вместе сосчитают до двенадцати, чудо обязательно произойдет. Не зря же Рождество - это время, когда сбываются мечты. И не надо иметь много денег, чтобы устроить рождественскую сказку. Нужны только близкие рядом и хорошее настроение, которое будет потом сопровождать их весь год.
-РАЗ! ДВА! ТРИ! – Лиса берет Рафаэля за руку, и загадывает желание. Она хочет, чтобы каждое Рождество у них проходило именно так, в семейном кругу. Чтобы их не тревожили никакие печали и клан Фут. Она знает, что это первое рождество, которое черепашки проводят в спокойной обстановке. И пусть такой компанией они будут собираться каждый год. – ЧЕТЫРЕ! ПЯТЬ! ШЕСТЬ! – Рафаэль не верит в исполнение желаний, но Умеко знает, что он ее поддержит. Она ловит на себе его взгляд и улыбается, сжимая его руку в перчатке. Он не может отрицать, что Рождество – это особенное время, время для волшебства. – СЕМЬ! ВОСЕМЬ! ДЕВЯТЬ! – Она крепко зажмуривается, сжимая его ладонь, и повторяет желание про себя. – ДЕСЯТЬ! ОДИННАДЦАТЬ! ДВЕНАДЦАТЬ! С РОЖДЕСТВОМ! – В этот момент Умеко радостно обнимает Рафаэля и целует его. Елка загорается разноцветными огоньками, а на нос лисицы падает маленькая снежинка. Белое рождество в этом году принесет им счастье…
-С Рождеством, милый! – Она улыбается и поздравляет остальных, но где-то в мыслях еще звучит, загаданное ей желание. Я хочу проводить каждое Рождество с тобой и нашими детьми… Над двориком начинают взрываться фейверки, которые красиво гаснут, оставляя след на небе. Дон довольно улыбается, словно это он их изобрел, хотя кто знает, может быть он и к этому успел приложить лапу. Небо окрашивается надписью «Черепашья сила!», а Умеко прячет улыбку в воротнике.
Он смотрит в отражение гаечного ключа и с удивлением обнаруживает, что в уголках глаз притаилась едва заметная паутина морщин. Она тщательно скрываются за банданой в обычное время, а может быть это вообще искажение в отражении, или погрешности на самом инструменте. Рафаэль не знает, сколько он сидит так, пребывая в прострации - вокруг все тот же гараж, в который он ушел «на пару часов, поковырять мотоцикл». Его поездки по ночному городу остались далеко позади, и даже кажется, что он не вспомнит звучание двигателя. Да и что тут чинить, железный конь находиться в прекрасном состоянии, мутант даже не знает, зачем он пришел в гараж, у него не было каких-то особых целей, просто хотелось немного тишины – его пятилетние сыновья, редко теперь предоставляли возможность побыть в спокойствие обитателям логова. Энергия лисята казалась бесконечной, а уж по количеству и качеству шалостей в день они грозились переплюнуть самого неповторимого Майкстера. Было от чего задуматься и вздрогнуть от этой мысли, Раф часто советовался с женой по поводу обучения сыновей ниндзюцу. Не сказать, что это казалось ему отличной мыслей, но, в конце концов в их семье были свои традиции, и искусство ниндзя, как защита для себя и своих родных, должна была быть соблюдена. Они вряд ли переедут в ближайшее время переедут в Измерение Х, а по сему лисята должны быть готовы защитить себя. Да и родители у них не вечные… Рафаэль тряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли. Изменился не только уклад его небольшой семьи, ситуация на Земле тоже менялась с прогрессирующей, пугающей, скоростью. Стало все труднее сдерживать тайну существования инопланетян, и все чаще порталы стали появляться на глазах у изумленных людей. Человечество само того не подозревая, стояло на грани грандиозных перемен, и только от благоразумия лидеров стран зависело то, какой характер приобретут эти перемены – война или мирные переговоры. Дон был настроен крайне пессимистично, и похоже давно готовил почву для немедленной транспортировки семьи в безопасное место, но Рафаэль знал, что если случиться война, они не останутся в стороне. И его дети должны будут уметь защитить себя.
Мутант со вздохом поднялся с ног, и вышел из гаража, направившись к татами – оттуда раздавался командный голос Лео, и Рафаэль на минуту задержался у закрытых дверей. Но входить не стал, он не хотел отвлекать детей от тренировки, второй в их жизни. Но зато четко представлял себе их – Питер в черных наколенниках с тренировочным деревянным оружием в руках, приземистый, обещающий стать хорошо развитым в мускулатурном плане. И Кевин с бинтами на ладонях – худощавый, выше своего брата, и такой ловкий, что в пору в цирке выступать. Недовольство вновь стало закипать в душе мутанта, и он поспешил уйти от тренировочной комнаты, вспоминая, как нелегко ему далось решение отдать детей на воспитание Леонардо. Они теперь буквально боготворили дядю, называя его сенсеем, и кланяясь при каждой встречи. Рафаэля, как неисправимого собственника, это раздражало.
Пару месяцев назад.
Он сжал лапы в кулаки и мысленно начал считать до пяти, раздраженно переводя взгляд с Умеко на Леонардо.
- Что значит, я не смогу правильно их обучить?
В глубине души он подозревал, что у него просто не хватит терпения справиться с детьми на начальном этапе обучения, но Рафаэль, наверное, тут же сгорел заживо. Чем признался в этом. Тем более, когда ему напрямую высказал эту претензию вечно надоедливый старший брат. После неосторожно брошенной фразы Майки тут же ретировался из гостиной, прихватив с собой близнецов, а Донни отложил в сторону книгу, сцепив руки в замок и напряженно наблюдая за трио. Тут уже не надо было выяснять кто неправильно начал этот тяжелый разговор, но все знали точно – Рафаэль зол. Ему только что указали, что в воспитание и обучение собственных сыновей он не смыслит ни черта. Зато Лео, в который раз доказал всем, кто в доме хозяин.
- И ты тоже так считаешь? – Рафаэль напрямую посмотрел на Умеко, прекрасно зная, что в этот раз она не примет его сторону. Изначально лиса упоминала, что вообще не хочет подобного детства своим детям, но когда это было? Когда те лежали в колыбелях. Все они понимали, что в их семье невозможно откосить от обучения ниндзюцу, в конце концов, они так выживали, и лучше способа еще не придумали.
- Ты можешь продолжить их обучение на более позднем сроке. По крайней мере, когда они смогут дать отпор своему вспыльчивому папаше, - Лео совершенно спокойно смотрел на младшего брата, его подобные спектакли не трогали уже давно, а на все рычания Рафа выработался стойкий иммунитет. Тем более, что он был уверен в своей правоте. На начальном обучении лисята должны были постигнуть тонкие азы искусства воина, выбрать свой стиль и научиться приемам из которых вытекали бы остальные навыки. Им не нужно было сразу обучать танковать или владеть холодным оружием, тем более все знали, что Рафаэлю под силу выдрессировать роту солдат из сельской местности, и вряд ли он стал бы делать поблажки собственным детям. А это могло повлиять на их желание учится. Какой-то частью понимал это и сам Раф, но все дело было в принципе, и в давнейшем противостояние между братьями – и в который раз саеносец с треском проигрывал это сражение. Треск так же издал и сломавшийся от пинка ноги диванный столик – Дон молча прикрыл глаза рукой, видимо пряча глубокий фейспалм…
Рафаэль зашел на кухню и сел на табурет, наблюдая как Умеко готовит ужин Накормить такую ораву домашних было непростым занятием, и обычно лиса выступала в тандеме с младшим из черепах, но сейчас Майка не было видно. Рафажль пододвинул к себе доску для нарезки и стал медленно шинковать салатные овощи. Из татами раздался звук падения, вскрик и приказ Лео подняться. Ему в ответ прозвучало, такое до оскомины знакомое «хай, сенсей», сквозь сжатые зубы, превозмогая боль – Рафаэль сам не заметил, как тоже напрягся, словно от удара, и крепко сжал челюсти. Лицевые мышцы свело, и он расслабился, на секунду замирая над недорезанным помидором.
- Леонардо хочет забрать их в Японию к Старейшине, для начального обучения. Говорит, им будет полезно, - он пожевал губу, рассматривая профиль жены, - Сплинтер впервые отвез нас в храм в этом же возрасте. Там мы и получили свои повязки.
Он не знает, как относиться к этой идеи, с одной стороне это необходимо, для серьезного образования лисят, с другой стороны, Умеко – мать, и если она будет против, никто ей и слова поперек не скажет. Вот ее то Лео послушается беспрекословно, ну может, поспорит для приличия, а потом капитулирует. Мутант смахивает, овощи в стеклянную салатницу, и задумчиво играется с ножом, они никогда не расставались с детьми на долгий срок, и это тяжёлое испытание не только для Кевина и Питера. Конечно, можно было-бы отправиться всей семьей, он пока не видит для этого серьезных препятствий, разве, что будущим ниндзя необходимо становиться самостоятельными и этот опыт будет для них бесценным. С другой стороны Рафаэль знал как будет переживать Умеко, да и сам он вряд ли будет ощущать спокойствие, а ведь жена еще не знала какой срок установил Лео для этого «первичного обучения». Лидер планировал увезти детей из дома на полгода.
Вы здесь » TMNT: ShellShock » Альт Вселенная » [А] Как воспитать детей и не рехнуться?
