A beating pulse, a pounding heart,
A million pieces from the start
I never doubted for a second
That it would be hard

But the will to be alive
Greater than any ideals

Южный квадрат арены D7

− Очаровательно, - массивный наруч с шелестом перекатился в траве, пока его обладатель хладнокровно прощупывал собственное предплечье когтистыми пальцами, обнаружив помешенное внутрь плоти плотное, но изгибающееся под давлением, устройство. Несомненно, эта штуковина именно то, о чем сообщили минутой ранее во всеуслышание, и Темному Донателло совсем не понравился этот только что подтвержденный факт. Дрянная иномирная технология действительно имела место в его руке, и с этим придется считаться, как бы это не раздражало. Как они посмели прикоснуться к нему, заклеймить чипом-преследователем, так вроде бы это назвали, словно животное? Да еще с какими-то дополнительными функциями. Не то, чтобы он действительно намеревался убивать собственного гипотетического напарника, но, черт побери, ограничение этой возможности с вероятностью 97% сулило мигрень. Он оставил в покое неприятно зудящую и изгибающуюся, словно червяк, пластину с капсулой яда, помешенную под кожей, над волокнами мышц предплечья, и поднялся, подхватив с клацаньем металлический наруч с земли. Извлечь датчик было, разумеется, соблазнительной идеей, но не было ни следа раны, с помощью которой его туда запихнули, а главное, он не сомневался, что устроители этой чертовой игры заблаговременно и со стопроцентной гарантией позаботились о том, чтобы никто не смог этого сделать. А проверять на себе любимом систему защиты от дурака было бы по меньшей мере опрометчиво. Раздражено подергивая длинным хвостом, он натянул массивный доспех на правую руку и пошевелил пальцами, прокручивая в памяти все пункты прозвучавших правил. Значит, своего рода Жертвенные Танцы во имя Бога? Убивать всех, кроме напарника? Это ему подходит, хотя необходимость таскать с собой какого-нибудь бездарного идиота, огорчала. А если он еще и помрет в процессе, его собственные шансы на выживание устремлялись к нулю. Такие цифры не вселяли надежд, но о чем он? Если его напарником окажется брат, они спляшут их идолу уже через несколько часов после громогласного начала. Кнутообразный хвост вновь с силой хлестнул  по земле, демонстрируя разъедающее мутанта недовольство, и Дон огляделся, внимательно оглядывая пространство вокруг себя. Партнер должен быть где-то неподалеку, но пока среди деревьев он не видел и не чуял ни единой живой души, что не прибавляло его мрачному настроению ни грамма оптимизма. Впрочем, сейчас, когда он скрипнул зубами со злости, ему послышался какой-то шум часов на 16 от его нынешней позиции. Мгновенно развернувшись, клон двинулся к источнику шума, крадясь и напряженно изгибая кончик хвоста то в одну сторону, то в другую, огибая кустарник и деревья. Несмотря на крупный силуэт и изрядный вес модифицированного тела, ему удавалось двигаться совершенно незаметно благодаря заложенным в подкорке навыкам своего прототипа, хотя, как клону, ему и недоставало непосредственного опыта. Тем не менее, исполнение было на достаточном уровне и через несколько минут он замер, затаившись в разросшихся зарослях волчьей ягоды и отказываясь верить своим желтым глазам. К таким разочарованиям его жизнь не готовила. Там, за плотной лиственной оградой его, судя по всему, напарник, как раз с размаху ударил деревцо кулаком. Зеленая морда этой не самой интеллектуальной черепахи тут же исказилась эмоциями, и Темный Донателло смирился с судьбой, выпрямляясь во весь свой рост. Вот так сокровище ему подсуропили, они это серьезно? Мало того, что это прототип, так еще Рафаэль. Благодаря данным настоящего Донателло, клон имел представление об этом мутанте и был раздосадован выпавшим ему жребием. Будь это его брат, «красный», он бы лишь обрадовался, но это был прототип. Всего лишь устаревшая модель без всяких модификаций. Обладающий недостаточной силой и низким уровнем интеллекта. Проще говоря, бесполезная обуза, как он и предполагал еще пока невидимый рефери зачитывал правила. Он с хрустом прошел через кусты, презрительно скривившись, когда низкорослый по его меркам черепаха развернулся к нему и издал примерно настолько же раздосадованный и ошарашенный вскрик, насколько эти эмоции сейчас наполняли клона. Несомненно, они были солидарны во мнении относительно друг друга.

− Роскошно, я в таком же восторге, - пробормотал он, чутко прислушиваясь к ощущениям в своем предплечье. И хотя у него не было возможности взглянуть на свой чип сейчас, он ощутил удар током, когда расстояние между двумя черепахами сократилось. Должно быть, это сигнал того, что оба устройства синхронизировались? Он почти слышал комментарии ведущих по поводу воссоединения команды, и раздраженно ухмылялся, сверкая забором длинных и острых зубов. – Несовершенный обормот с дурным характером. Впрочем, могло быть и хуже, верно? – не ожидая особо интеллектуальных ответных реплик, он прошелся вокруг черепахи, с глухим металлическим стуком скрестив руки на пластроне. На морде его застыло выражения страдания, но, вспомнив своего «желтого» собрата и его безмозглого прототипа, не закрывающих свой трепливый рот дольше, чем на полчаса, Темный Дон немного взбодрился. Прищелкнув хвостом, он развернулся к напарнику и ухмыльнулся, окончательно принимая этот удар судьбы с поистине вселенским терпением и даже оптимизмом.
− Что ж, полагаю, мне остается только смириться с тем, что в пару мне дали даже не моего предшественника. Жаль, конечно, что нельзя попросту сломать твою хилую шейку, чтобы облегчить себе прохождение, но правила есть правила. Должно быть, это попытка организаторов сбалансировать команды, - он задумчиво посмотрел в горизонт, размышляя о том, насколько реальна вероятность того, что в этих играх присутствуют другие его братья и прототипы. Реакция и действия партнера его мало волновали, гораздо больше захватывали появившиеся подозрения. Если его догадка верна, то в итоге ему придется сойтись в бою со своими братьями, а это не сулит ничего хорошего. Не то, чтобы в нем были сильны инстинкты прототипа по поводу их братства, но это действительно была не самая вдохновляющая перспектива. Темные Раф и Лео превосходили его по грубой физической силе, а Майк умел быть настоящей сволочью, способной ударить сзади. Нет, это паршиво, если братья действительно будут в соперничающих командах. Сменить напарника не получиться…
− Думаю, не тебе возражать против того, кто в нашем дуэте ведущий, верно? – почти вкрадчиво он обращается к Рафаэлю. Хвост его беспокойно извивался, а желтые глаза под насупленными бровями сверкали недружелюбным огнем. – Разумеется, это я. И первое, что я скажу тебе, тупоголовый кретин, так это – прекращай шуметь! Ты нас выдаешь. «Танцы» начались, а мне неохота начинать спасать твою задницу с утра пораньше, - ему начало это казаться, или в самом деле он ощущает зачатки мигрени в глубине своего гениального мозга? Почему, если уж команду требовалось разбавить такой «каплей дегтя», ему не дали Донателло или хотя бы Леонардо? Хотя, конечно, спасибо, что не Микеланджело, но хрен редьки не слаще.

---

Северный квадрат арены B2

Микеланджело затаился на ветвях дерева и героически боролся с желанием прижаться к его шершавому стволу и вывалить на него ушат своих проблем и жалоб. Изначально он очнулся на краю оврага и, конечно, умудрился скатиться на самое его дно, потревожив покой двух мирных  жаб и ровную, почти зеркальную поверхность жирной коричневой лужи. Теперь его зеленовато-синюю кожу покрывал подсыхающий «камуфляж», а ссадины, заработанные в процессе спуска, жутко зудели розовыми, распухшими краями. У его не было ни единой внятной идеи о том, где он находится, после того как прошел расстояние, явно превышающее площадь их тренировочной площадки-симулятора. Кроме того, жабы в действительности были настоящими, а  не продуктом совершенной графики, и его до сих пор чуть подташнивало, когда он вспоминал о том, как ему пришлось отчищать свою ладонь от внутренностей несчастной амфибии. Мерзость. Выбравшись из оврага он изрядно струхнул, когда раздался мощный пушечный выстрел, возвещающий о том, что неведомые игры на выживание начались. Он не был уверен, что знает все правила, но два самых главных постоянно крутились у него в голове наподобие бегущей строки.

Напарник, которого нельзя убить (как будто он действительно смог бы на такое решиться). Напарник, который должен выжить, иначе проиграли оба. Напарник, которого нет.

Только бы это был кто-то из братьев, я не хочу находиться в этой заднице совсем один! – возможно, это довольно эгоистичные мысли, желать кому-то из родни принять участие в этой антигуманной игре, но Микеланджело было страшно и одиноко. К тому же, это бы повысило его выживаемость, кто знает, какие монстры будут им противостоять? А если ему в команду дали какого-нибудь шкета или девушку вообще? Все очень плохо. Он шевельнулся, свешиваясь с ветви и выглядывая из-под плотной кроны листьев. Интуиция подсказала, что где-то поблизости кто-то есть, а будучи напичканным адреналином по самую макушку, черепаха был настороже настолько, насколько вообще это было для него возможно. Майк прислушался и через некоторое время его слуха действительно коснулся звук чьей-то деликатной, осторожной поступи. Он свесился с ветвей и тихонько спрыгнул на пружинящую под ногами траву, разом сгорбившись и отступая в тень. Вдалеке, поверх кустарника и хлипких деревьев, он разглядел нечто синего цвета, массивно раскачивающее плечами при ходьбе. Скорее всего, это и был положенный ему напарник, так что Майки осторожно двинулся на перехват, стараясь идти как можно более тихо и незаметно, не слишком быстро сокращая расстояние между собой и замеченной личностью. Только преодолев больше половины пути он разглядел того, кого преследовал, и невольно покрылся мурашками нехорошего предчувствия. Темный клон был не самым ожидаемым компаньоном, как ни крути. Кроме того, в прошлом каждая встреча с ним и его родней сулила драку, целью которой было уничтожения оригиналов, и дело вовсе не казалось ему лучше от того, что наткнулся он на клона Лео, а не своего. Свой хотя бы был в какой-то степени предсказуем, а вот что ожидать от огромного клона-Леонардо даже думать было страшно. Единственное, что знал Микеланджело о нем, помимо чисто физического превосходства над оригиналом, так это то, что в отличие от их благородного брата, синешкурая черепаха-мутант чхать хотел на все, что было дорого Лео. А это значит, чисто теоретически, что ничего хорошего ему, Майки, не светит, разве что, тот в самом деле окажется его партнером по команде и будет так же ревностно прикрывать его спину, как это сделал бы родной брат. Ведь выиграть могут лишь двое. Умрет один, умрет и второй. Майки вообще легко схватывал правила любой игры и турнира, особенно, когда дело казалось собственной драгоценной жизни. Помявшись чуть в стороне, неуверенно оглядывая зазубренный панцирь мощной черепашьей фигуры, уже заметившей его присутствие и вооружившейся по этому поводу своим жутким огромным мясницким ножом, Майк выпрямился, нацепил на лицо широкую, но явно робкую улыбку.

− Привет-привет, здоровяк! Полегче с этой штукой, окей? Я, тип того, наверное, твой, э, напарник? Ты ведь не хочешь, чтобы эта детка сработала, так? – отчаянно давя лыбу он потыкал пальцем в собственное предплечье, туда, где предположительно жгла кожу проклятая капсула с чипом. Что-то во взгляде хищного клона Лео ему подсказало, что «детке» исключительно он и будет обязан жизнью, а вовсе не этому синему страхолюдному чуваку и тому кодексу чести, которого у него, вроде как, нет. Интересно, а чисто теоретически, они является братьями? Почему он не спросил этого у Дона раньше? Ему было бы чуток спокойнее, будь это его настоящий брат, но, быть может, и этот тоже неплох? По крайней мере, пока чип у него в руке, а жуткий клинок убран в ножны, или хотя бы не смотрит острием в его грудь.
− Вот так, чувак, спокойно, я просто подойду чуть ближе и мы сможем это, сравнить, что ли, эм..ощущения, - увещевая, словно дикую ворчащую собаку, в намерениях которой он не уверен, бормотал мутант, осторожно приближаясь к темному Леонардо, готовый в любой момент отскочить прочь и дать деру. Подойдя к своему в каком-то роде, собрату, на расстояние метра полтора, он вздрогнул, взмахнув от неожиданности рукой и отпрыгнув, так как его чип заметно ударил током, а под кожей тотчас проступили слабо светящиеся двойные ряды цифр и символов, значение которых ему было понятно на интуитивном уровне, спасибо универсальному переводчику,  носимому в этом времени. Значения пульса, дыхания, что-то еще, обоих партнеров, по всей видимости.   
− Эм..видимо, это означает, что я прав, - ему оставалось лишь бдительно оглянуться, пряча охватившее его смятение. Приближаться к своему уж теперь совершенно точно напарнику, он больше пока не рисковал. Команда года, блин. 

A beating pulse, a pounding heart,
A million pieces from the start
I never doubted for a second
That it would be hard

But the will to be alive
Overshadows any doubt

Отредактировано Michelangelo (2014-03-05 02:05:04)

Южный квадрат арены D7

Eckstein, Eckstein - Alles muss versteckt sein

Ой-ой, какие мы сердитые и как у нас язычок подвешен! В этом даже есть своя прелесть, кажется, прототип соображает пошустрее, нежели его клон. Неожиданно приятный сюрприз. Темный Дон издевательски осклабился и с видимым пренебрежением оставляет реплики Рафаэля без ответа – вот еще, не царское это дело, реагировать на какие-то жалкие оскорбления от несовершенного, в пупок ему дышащего, мутанта. Впрочем, несмотря на видимую браваду и выпирающее чувство собственного превосходства, Донателло прекрасно сознавал, что эта вот жалкая шмакодявка, стоит отдать ей должное, а гораздо опытнее него. Клон прожил слишком мало, практического навыка у него было и того меньше, а их прозябание на базе не помогало хоть как-то наверстать недостаток опыта. Темный это понимал гораздо лучше своих братьев, даже условного лидера. Но его самоуверенность все равно перевешивала рационализм, он ни за что не даст вести себя.  В конце концов, он оставался клоном гения, и был уверен в том, что недостаток опыта он сможет окупить своими аналитическими талантами.  А этот прототип, ему позволяется оказывать тактическую поддержку, ведь было бы совсем глупо брать все на себя. Ему ведь тоже стоит подучиться, вот только он никогда этого не признает вслух. Будет наблюдать и делать мысленные заметки, и, если они смогут убраться с этой чертовой арены победителями, только тогда он быстренько  закончит эти месяцы противостояния его смертью. А пока Рафаэль его первейший союзник и помощник, пусть даже и выглядит он, по меркам клона, немощно, несмотря на то, что опыт встреч с прототипами говорил в пользу скорее Рафа, нежели его самого. Но гордыня и уязвленное самолюбие давили подобные мысли на корню. Он – более совершенное существо, а прототип… ну, просто прототип. То, на чем природа просто отрепетировала, а вот его создатель – довершил. За этими незамысловатыми размышлениями он не сразу оценил последнюю колкость черепахи-мутанта, обратив внимания на него чуть больше, чем на надвигающееся на солнце облако, только когда тот прицыкнул языком и сделал загадочное движение руками. В этом крылось что-то унизительное, гением быть не надо, чтобы это уловить, и клон, как-то даже незаметно для самого себя вспылил. Резко хлестнув мускулистым хвостом, он теперь уже угрожающе уставился на строптивого напарника своими золотыми глазами и сделал шаг навстречу, вот только этот прототип самодовольно двинулся вперед, как бы оставляя последнее слово за собой.  Что ж, темный Донателло на этот раз не проигнорировал его тон и слова, смысл которых пришел к нему позже, и тяжелой поступью двинулся следом, намереваясь проучить этого нахлебника:

− Если уж ты так хочешь, чтобы я помог тебе с передвижением, - его обманчиво услужливый голос к концу фразы приобрел откровенно ядовитый оттенок, − То я в полном твоем распоряжении, крысеныш, -  хвост звонко щелкнул мутанта по карапаксу чуть ниже пояса. Ощутимый удар придал Рафаэлю неожиданное ускорение, а если учесть то, что они спускались с возвышенности, а сам мутант так беспечно повернулся к нему спиной… В общем, широкая ухмылка прочно обосновалась на пурпурном лице, пока Темный с умеренным любопытством следил за срочным спуском черепахи вниз. В предплечье, на месте инопланетного датчика, разливалось неприятное тепло и зудение, и клон запоздало забеспокоился, как бы это не оказался обещанный яд, это была бы неуместно высокая цена за небольшой воспитательский урок. Ведь он его не убил? Нет, вот темно-зеленая башка уже бестолково крутится по сторонам, а значит, все прекрасно.  Клон больше не стал рисковать своей победой, оставляя напарника в уязвимом одиночестве и резво понесся следом, используя свое преимущество хвоста для удержания равновесия в этом бешеном спуске.

− Какие-то проблемы, Рафаэль? Потянул мысочек, пока совершал все эти замысловатые балетные па при спуске? – он не смеялся только потому, что если мутант действительно поранился из-за него – то это как-то уже не так весело. Похулиганили и хватит, у них тут турнир на выживание, чтоб вы знали. А он дурачится, утверждая свое главенство над кровным врагом. Конечно, ответное рычание не изобилует информативностью, и клон уже начал потихоньку жалеть о своем поступке. Не потому, что ему вдруг стало совестно или жалко своего союзника, а просто потому, что своими руками, то есть, хвостом, поставил под угрозу их выживаемость. Впрочем, судя по этому упрямому, гордо вздернутому носу, повреждения в любом случае недостаточно серьезны, чтобы исключить участие этой черепахи в ожидаемом бою. А значит, он ни в чем не виноват. В конце концов,  это Рафаэль настолько жалок и несовершенен, что помялся, всего лишь скатившись с небольшой возвышенности. Клоны куда крепче, куда ж ему рассчитать силы, верно?

− Давай, живее двигайся, не хочется быть обнаруженными только потому, что ты такой хрупкий, - сурово сдвинув брови Темный пошел, приближаясь к границе их сектора, временами останавливаясь, чтобы подождать прихрамывающего собрата и нагло поухмыляться, глядя в чужие, излучающие ненависть, глаза. И хотя форт стоял перед ними, словно картинка, добраться до него им так просто не удастся. Граница их квадрата – скалистый обрыв, и, заглядывая в бездну, Донателло  испытал и головокружение, и всамделишный страх перед высотой. Внизу синевой сверкало озеро с выходящей из нее тонкой лентой реки, а вокруг них самих – пустошь, лишь сверху шумел лес. Надо спускаться вниз. Хорошенько оглядев обрыв перманентно пререкающиеся мутанты обнаружили место, где было не настолько крутой склон, и можно было рискнуть попробовать спуститься. Собственно, выбора особого не было, как оказалось, их квадрат – выступающая сверху платформа над остальным миром внизу. А травмированный спуском кувырком Рафаэль вызывал у клона определенные опасения – вдруг сорвется? Нельзя так рисковать этой обузой. Правила четко говорят о том, что выиграть может пара, а победить клон хотел. Со скрежетом зубов, он пришел к неприятному и, в свою очередь, весьма унизительному выводу – ему придется в прямом смысле тащить эту тушку на своем горбу. Почти, как тот посмел предложить там, на холме. Надо лишь преподнести эту идею первым, и она уже не будет настолько унизительной, как в том случае, как если это успеет вякнуть во второй раз прототип:   

−  Внимание, коротышка. Дальше ты едешь на моих плечах, и я рекомендую не выделываться по этому поводу, - конечно, это было нелегко произнести, поэтому голос и морда клона прямо таки исходили высокомерным презрением:  −  Меньше всего мне хочется потерять свой шанс на победу из-за того, что ты сорвешься вниз, так что заканчивай язвить и хватайся за шею.
Нет, конечно, очень может быть, что Темный Донателло просто неверно оценил масштаб травмы Рафаэля, но когда твое выживание зависит от того, сможет ли твой партнер преодолеть почти вертикальный спуск, не сорвавшись, поневоле будет стараться подстелить соломки и оградить от неоправданного риска. Впрочем, этот мутант был таким же гордым, как и пурпурный великан-клон Дона, и предугадать его решение в итоге представлялось делом сложным.

---

Северо-восточный квадрат С5.

Wieder lieg ich auf der lauer
Denn wir spielen unser spiel
Wieder wart ich an der Mauer
Wieder steh ich kurz vorm Ziel

Найти подходящее убежище оказалось сложнее, чем они предполагали с самого начала, местность абсолютно не располагала к такого рода боям, но выбора не было. Напарники быстро сговорились и их своеобразные, но сильные стороны теоретически друг друга дополняют в определенной специфичности угрозы, которую их команда в итоге представляет. Она – женщина его расы, чей голос подобен наркотику, уносящему противника в глубины гипноза. Он – мастер дистанционного убийства, наемник, чье оружие – часть его самого. Сирена и киборг, они оба в полной мере понимали, на что рассчитывали устроители игр, формируя из них команду. Но ему, так уж сложился его жизненный путь, для полноценной эффективности необходимо место засады, укрытие потому, что для ближнего боя киборг недостаточно подготовлен – сложное оружие, убойная сила которой способна настигнуть противника с расстояния до 400 м и превратить в мокрую пыль большую часть его тела, совершенно не рассчитано на быструю перезарядку и стрельбу навскидку. А помимо этого, сам киборг ничем не был усилен дополнительно, его механические части состоят из легкого сплава, нанести вред которым при желании можно и одним хорошим ударом. Никакой защиты, даже одежда – самая обычная, потому что он не воин в полном смысле этого слова, он – снайпер, стрелок из засады, и ему напротив необходима легкость и скорость. Единственное, на что он может рассчитывать в ближнем бою – на нож, спрятанный в сапоге, и еще парочке внутренних имплантов, способных на единичные выстрелы острыми иглами. Но это – на самый крайний случай. Главная защита снайпера – расстояние и интуиция со смекалкой.

Когда они тратят часы на поиск подходящего места для его засады и ее укрытия, они вкладывают их в свое будущее. Потому, что сирена, без его огневой поддержки, продержится не дольше его самого при обнаружении. Несмотря на свой гипнотический голос и приятную глазу внешность, несмотря на тонкое, спрятанное пока под одеждой  оружие, яд на ногтях и умопомрачительные зубы. Нет, их стратегия требует полной согласованности и аккуратности, потому как малейшая ошибка – и кто-то из них непременно погибнет, а значит, судьба второго предрешена. Сирена становится наживкой, тогда как он, охотник, просто обязан совершить свой единственный выстрел идеально, ведь в случае неудачи женщина может рассчитывать только на свой гипноз, на свой контроль над врагом, в ожидании, пока снайперская винтовка вновь не будет заряжена и готова к выстрелу. Если это еще произойдет – очень может быть, что киборгу придется менять дислокацию и тогда пара может рассчитывать лишь на то, что каждый из них сможет выжить и помочь другому. Она – продержать противника в контроле и не погибнуть, он – нанести основной удар и уничтожить. Он и самый сильный в этом дуэте, и самый уязвимый, но ей без него не продержатся.  Любой разум в течение какого-то времени все равно начинает противиться воздействию, и тогда вся ее надежда – быстрые ноги и хитрые приемчики. Они должны заманить в ловушку и нанести удар первыми, такой, чтобы команда противников не смогла оправиться. Итак, место для «подсадной утки» найдено, укрытие для снайпера – освоено, связь через ультразвук и физиологические показатели - налажена. Киборг занимает позицию, с прямой от напряжения спиной, ведь никто не прикрывает его. Это он сам – прикрытие. Что будет, если враг подкрадется к нему с тыла? Они на границе двух квадратов, это ясно видно по изменению в ландшафте и отступлению леса, и враг по идее, должен появиться со стороны точки засады сирены, а не с той, где замер он, но разве можно гарантировать такое со сто процентной уверенностью? Что их не обойдут по дуге и не нападут с тыла? Что враг вообще идет с другого направления? Будь их в команде трое… Но их двое, и ему приходится с смириться с чувством тревоги и страха, дышащим в затылок. И, на самом деле, спустя три часа пустого ожидания в духоте и отсутствии движения, ему уже не кажется, что есть какая-то реальная опасность, а конечности, наполовину механические, затекли и требуют хоть какой-то разминки. Он вздыхает и неожиданно плюет на все, распрямляясь и сгибая-разгибая конечности. Левая рука, которой вообще-то является его своеобразной конструкции снайперская винтовка, закрепленной в плечевом суставе (разумеется, металлическом), задевает ветви и стрелка коробит от своей оплошности и падающих сверху листьев. Он ею чувствует, как чувствовал бы свою настоящую, биологическую руку, и морщится от того, что едва не сбил тонкую оптическую систему в такой обстановке. Пробурчав под нос ругательства, киборг опасливо оглядел пространство вокруг себя, внезапно обеспокоившись, а не обнаружил ли он себя этими глупыми потягиваниями, но лес и поляна, близко к которой он расположился, оставались спокойными. Даже его чувствительные кибернетические глаза не обнаружили поблизости ничего, кроме мелких животных. Он выровнял свой сердечный ритм и вернулся к терпеливому ожиданию, уставившись на свою компаньонку, чья задача была не менее ответственной, чем его  – обнаружить и заманить врага. В место, которое он прекрасно может простреливать. Сирена бездействовала, и ему не оставалось ничего, кроме как поудобнее уложить конечность-винтовку поверх ветвей так, чтобы после он мог бы, аккуратно ею манипулируя, прицелиться.

..Их команда была со слишком специфичной тактикой боя, и на нее, на самом деле, ставили пусть и многие, но довольно опасливо, экономно, желая убедиться в том, что они смогут грамотно использовать свои козыри. Интересная пара была популярна, и, как только команда соседнего приблизилась к границам их сектора, поднялась целая волна переживаний и букмейкерских ставок. Команда, стартовавшая из квадрата B2, имела гораздо меньше поклонников, но крупный ее представитель в свете перспективы схватки начал превращаться в фаворита и вообще завоевывать внимание. В то же время, ставки на удачный выстрел резко взмыли вверх.

---

То ли он успел задремать, то ли просто ее сигнал оказался слишком неожиданным, но по коже пробежались мурашки, приподнимая рыжеватые волоски по всему телу, это реакция на ультразвук, что свистом ворвался в его чувствительные сенсоры. Вообще-то подобное взаимодействие ультразвуком для их расы использовалось, как правило, для вызывающего своей откровенностью, флирта, и общения очень близких друг другу, и потому сейчас невольно, почти неосознанно, вызывал у киборга противоречивые чувства.  Сейчас эта особенность их общества и возможностей тела должна была помочь им выжить. Мало кто из пар, участвующих в Турнире, может похвастаться возможностью дистанционного общения между собой. Ее сигнал, призывный, как если бы она заигрывала с ним, взбудоражил все его системы, с легкостью скидывая с него покров усталости. Кибернетические глаза просканировали пространство перед точкой засады сирены и без особого труда обнаружили противников. Снайпер довольно улыбнулся, мысленно хваля напарницу за успех и удачное расположение первой цели, и неторопливо сместил свою винтовку, начиная выцеливать  того противника, кто и выглядел наиболее опасным, да еще и представлял собой прекрасную, издалека хорошо различимую синюю цель. Пока он без всякого напряжения прицеливался, рассчитывая поправки, он послал своей компаньонке воодушевляющее послание, которое в обычное время так же следовало бы расценить как весьма пикантное.

Не бойся, подруга, я здесь, я рядом. Скоро этого громилы не будет и ты прикончишь второго.

И он и в самом деле вскоре начинает плавно усиливать давление на курок, тщательно анализируя движения синего противника. Тот, словно на радость снайперу, держался крайне монументально, едва ли сдвигаясь с места с момента, как заприметил сирену. Что ж, его проблема. Без этого огромного, как киборг-штурмовик, эта команда захлебнется, ведь он явно представляет собой ее  «основной калибр». А этот, более низкорослый и более зеленый напарник, очевидно, представляет куда меньшую угрозу для сирены. Да еще и более беспокойный. Наконец, курок спущен, бронебойная вытянутая пуля беззвучно ринулась сквозь расстояние, чтобы как можно быстрее вонзиться в плоть и разнести ее на мелкие ошметки.

---

Северный квадрат арены B2

Майк напряженно вглядывался в лицо неприлично крупного клона Лео, выискивая признаки угрозы, но, кажется, этот здоровяк не хуже него сообразил, что к чему. Огромная ладонь медленно поднялась, с ненавязчивой угрозой сжимаясь в кулак, а хриплый голос задал вопрос, который казался и самому мутанту весьма актуальным. Но, на самом деле, ему неоткуда было узнать ответа, о чем он незамедлительно проинформировал своего, кхм, союзника:
- Без понятия, чувак! Я тут один очнулся. Что насчет тебя? Не похоже, что поблизости могут быть другие, так? Я имею в виду, на месте старта? Это место кажется огромным, ты знаешь, куда идти? - на самом деле, не похоже было то, что клон действительно собирался ответить на все вопросы Микеланджело, да и тому, по сути, было главнее другое – просто слышать свой голос. В какой-то степени, собственный треп успокаивал ниндзя, а умеренный ответ темного Лео довершал иллюзию благодушной болтовни. Проще было настроиться на союзнические отношения, имея хотя бы подобие конструктивного диалога. Майк узнал их цель и свою..кхм..диспозицию. Позади? Да без проблем. На самом деле, ниндзя был рад этому ценному  указанию, так как достаточно робел перед прежним врагом и не был готов вот так просто отбросить все предосторожности и пойти впереди, сверкая уязвимыми точками. Игра игрой, яд ядом, а враг врагом. И конечно, он ясно уловил таящуюся в последних словах угрозу. Так что, помахал ладонью перед лицом, он жизнерадостно выразил свое согласие:

- Конечно-конечно, чувак! Какие проблемы! Прикрывать тылы – мой особый талант! Не сомневайся, - на самом деле, внимательностью Майк не блистал, но его вполне устраивало тащится позади этого ледокола и поглядывать назад. Несмотря на странный гаджет под кожей, удар током и взаправдашнюю траву под пятками, ему было сложно принять по-настоящему реальность происходящего. Как можно всерьез воспринимать то, что сейчас с ним происходит? Он – напарник темного клона Леонардо, и идет с ним к центру арены, потому что некто похитил его из его мира и загнал сюда, под колпак, ради какого-то непонятного то ли турнира, то ли жертвенного ритуала. Могло ли это происходить на самом деле? Та часть Майка, что была склонна попадать в авантюры, ошарашенно и восхищенно  хлопала глазами, ну, а меньшая скептически кривила губы, мол, доигрался, сны снятся с таким сокрушительным эффектом присутствия, что следует по пробуждению как следует пересмотреть свой график занятий и сделать перерыв в пару дней, посвященный тренировкам и, может даже, медитациям. Его ведь предупреждали, что надо не так пылко предаваться геймерству. Но все-таки, он знал, что все по-настоящему. И дело не только в лопнувших жабах или трескающейся на его коже высохшей грязи, а просто в том, что он не помнил, как попал сюда. И от этого чувство нереальности не оставляло, несмотря на все доказательства и знание противного. Все-таки не впервые черепаха-мутант попадает в какую-то другую вселенную, пусть и без какой-то подготавливающей прелюдии.

---

Пару часов спустя. Северо-восточный квадрат С5.

Aufgepasst - Ich komme!
Zeig dich nicht!

Темный Лео, как типично для обоих носителей этого имени,  решительно двигается вперед. Ну, а Майк. Дайте ему немного времени, и этот ниндзя освоится где угодно, так что уже через полчаса он принимается потихоньку терроризировать своего не в меру молчаливого компаньона, развлечения ради сравнивая его с соответствующим братом. Смотреть по сторонам, бдить тыл? Конечно, да, походя, порядка ради поглядывая по сторонам и иногда назад. Безостановочно сотрясая воздух бессмысленным потоком сознания, Майк время от времени добивался хоть какой-то реакции, очень быстро растеряв вполне справедливые опасения. Темный клон, казалось, намерился твердо соблюдать правила работы в команде, и Майк окончательно потерял страх, привычно и безрассудно переложил ответственность на чужие здоровенные синие плечи, расслабился . Он с большим энтузиазмом выискивал глазами кроликов, чем морды противников, и только чудо, что дуэт не поплатился за его разгильдяйство, а первый соперник в погоне за победой появился прямо перед клоном.

- Ого! Да это леди! – Майк выглянул из-за массивного торса темного Лео. – Мы ведь не будем ее..? - Снизу вверх поглядев на лицо клона, Майк проглотив остаток вопроса. Он и братья не убивали…ну, почти никогда. Но правила турнира слышали все, и Микеланджело на память не жаловался. Но убивать женщину… Впрочем, когда дама открыла рот, а ее голос еще не наполнил его уши приятными переливами речи, он вполне трезво оценил степень ее опасности. Но голос,  ее очаровательный голос, приятной лаской словно огладил его мечущийся в тревоге разум. Дева на ветвях вмиг стала привлекательнее… Суровый тон немногословного темного Лео разом  спустил Майка с небес на землю и тот, вспомнив свою основную задачу и угрозу по поводу ее провала, принялся озираться, на полную включив свою интуицию. От сознания того, что голос этой «леди» уже в самом начале чуть не приковал ноги к земле,  сердце забилось чаще. Он встал позади напарника, упираясь карапаксом в карапакс, как прежде, упирался братьям, и вооружился. Майк, наконец, впустил в себя реальность, со всей ее остросюжетностью и адреналином. Опасность действительно была рядом. Пусть Лео, то есть, темный Лео, разбирается с рыжей бестией, он не должен пропустить второго. Правила вновь стали важны, словно ожили, повторяя постулаты о том, что только двое могут победить, и Микеланджело в напряжении искал, откуда может быть совершенно нападение. Если сирена и правда их отвлекает, то это засада? Или она просто случайно на них наткнулась и была обнаружена? В любом случае, он не должен допустить, чтобы на них напали из неизвестности. Он прикрывает спину, как они, ну, договорились, и теперь ждет, когда и откуда..? Но все происходит совсем не так, как ему могло бы пригрезиться. Майк успел только голову повернуть в сторону, когда высокий, такой мощный темный Лео внезапно содрогается, словно от мощного удара. А ведь Майк не заметил никого, так почему..? Он отшатнулся, опасаясь, как бы его не придавило союзником.

− Остановись! – сирена шевельнулась на ветвях, возбужденно втягивая воздух трепещущим крыльями носом. Она чуяла кровь, и хотя выстрел оказался не столь точен, для нее он был равен торжественному грому победы. – Стой на месте, не двигайся, и тогда тебе ничего не будет угрожать, - сила внушения в ее нечеловеческом, мурлычущем  голосе приковало Майка к земле. Он сглотнул, не в силах преодолеть ее приказ, вплетенный в странно вибрирующие звуки слов, впервые в полную силу ударивших в него. Прежнее приветствие – лишь прелюдия, и мутант с бессилием пытается сдвинуть конечности, приблизится к ней, хотя бы что-то сделать. Он не может повернуть голову и оценить, что там с клоном, и это простое незнание вселяет в него отчаяние. Если клон уже выбил из игры, он теряет шанс на выигрыш, теряет шанс на выживание. И это растущее отчаяние пополам с бессилием помогает ему, в конечном счете, сдвинуться, когда изящная высокая сирена скатывается с дерева, неся в тонкой ладони зажатый клинок, и рвется к нему, стремясь лично прервать жизнь второму из пары. Он уходит в сторону в момент, когда она отталкивается от земли, пружинисто устремляясь вперед, метя в шею. Неудача заставляет ее вновь использовать свой чародейский голос и Майк против воли вновь леденеет на месте.

Букмейкеры, затаив дыхание и судорожно вцепившись в органайзеры, следят за происходящим на одном из огромных экранов, и, когда под мощной хваткой крупного синего мутанта ломается тонкая шея другой участницы, зал взрывают вопли панемцев и трели всевозможных устройств связи. Кто-то голосит от восторга, упиваясь первой победой своего многообещающего фаворита (принесшего, ясное дело, изрядную долю прибыли), кто-то расстроенно завывает, не забывая шустро отчитываться перед своими клиентами о проигрыше их ставки. Кто-то торопливо предлагает новые условия и варианты развития событий, намереваясь использовать горячий момент для очередного срыва банка. Далеко не первая смерть  на турнире, но первая от рук других участников, вызвала непомерно сильное возбуждение у всех, кто следил за происходящим. В общем-то, ради этого все и затевалось, ведь Божеству угодно разделять азарт танца своих последователей.

---

You are enemy.
You are my hated enemy.

На самом деле, Рафаэлю действительно выбирать особо не приходилось. Травма колена, которую Темный Донателло толком не определил – разве что оно чуть опухло, серьезно беспокоила черепаху, и на такую конечность, разумеется, было бы глупо рассчитывать. Хорошо, что прототип не хуже него это понимал и реально оценивал свои возможности. После спуска следует его осмотреть, да. Посмотреть, что можно сделать. Рядышком с ними запорхала камера и высоченный клон, ясное дело, уставился на нее, с нездоровым любопытством во взоре оглядывая инопланетную технологию. Такая она была маленькая и изящная, сразу захотелось поймать и как следует порыться острозаточенными когтями в ее электронных внутренностях. От неторопливых размышлений о поимке маленькой пронырливой твари его отвлек  Рафаэль, тоном благовоспитанного ученика старшей школы для мальчиков попросившего наблюдателей о новом напарнике. Это прозвучало так нелепо и наивно, что клон не удержался и насмешливо фыркнул – еще пожалуйся, крысеныш, да твой напарник это твой билет в жизнь! Подумаешь, наподдали под зад, а он уже ищет, как бы схватиться за кимоно своего нелепого сенсея. Как девчонка, в самом деле.

− Давай, принцесса, а то мы опоздаем на бал, - с легкой, но видно, что без заинтересованности, наигранностью он опускается на одно колено, и уже в этом положении тяжело смотрит на мнущегося прототипа. К счастью, тот не заставляет себя долго ждать и лихо взлетает на чужой карапакс, вякая очередную глупость. Что, простите? Не распускать руки? Клон с легким недоумением и даже недоверчивостью покосился на морду напарника и с фырканьем закатил глаза на последующую поторапливающую остроту.
− Не нарывайся, - лениво пробурчал он, поднимаясь, пока черепаха неловко елозила, устраиваясь поудобнее и покрепче хватаясь. Клону почти интересно, как тому не мешают держаться за его шею острые изогнутые костяные шипы, растущие вдоль самого края его карапакса. Держится и славно, главное, чтобы не свалился. Откровенно говоря, как-то поддерживать мутанта на своем горбу он и не собирался, пусть, как может, болтается там, с этим ведь любой справится? Отмечая неприятную тяжесть этого балласта, он с осторожностью приближается к обрыву, напряжено вытянув хвост, и смотрит вниз. С Рафаэлем за спиной спуск предстал перед ним весьма сомнительный мероприятием, но, издав почти змеиное шипение, клон заставляет себя выбросить из головы все животрепещущие образы того, как лихо и весело они вдвоем могут лететь вниз. Унаследованная от прототипа осторожность, тормозящая его сейчас, была сейчас неуместна, так что Темный решительно начал спуск, впрочем, с великой тщательностью переставляя конечности, глубоко вгрызаясь длинными светлыми когтями в твердый, но крошащийся грунт. Сорваться было бы совсем неуместно и безрадостно для такого совершенного создания, как он. Старательно перебирая лапами и широко размахивая хвостом, клон и его невольный союзник, постепенно приближались к земле. От двойной тяжести Темный напряженно сопел и совершенно не был расположен к диалогу, но в этом, кажется, не было никакой проблемы, потому как Рафаэль тоже хранил молчание, а когда они миновали половину пути, еще и начал похрапывать, вызвав у клона кратковременную вспышку раздражения. С трудом удержавшись от того, чтобы скинуть нахала со своей спины, темный Дон прибавил скорости, в очередной раз помянув крепким словцом то  досадное условие турнира. Впрочем, как только он спрыгнул на каменистую почву под отвесными стенами нависающих теперь над ними скал, прототип тут же полетел вниз, самолично поприветствовать терру нежным чмоканием. Клон откровенно был не в духе, потянув во время напряженного спуска даже те мышцы, о существовании которых даже не задумывался, и нянчиться с таким неблагодарным напарником был совершенно не расположен. И ему совершенно не было интересно, как там чья-то травмированная конечность, и не сломал ли он в падении ключицу, или еще какую-нибудь хрупкую часть себя. Темному Дону было абсолютно … скажем, не важно. В конце концов, значение имела лишь жизнь, верно?

Пурпурная фигура клона выпрямилась, прекратив старательно разминать сведенные судорогой  мышцы где-то в глубине шеи. Бегло оглядывая представший перед ним пейзаж, он невольно задержал свой равнодушный взгляд на вдруг закипевшем озере, наблюдая разворачивающиеся на нем неприятности с чуть недоуменно приподнятыми бровями. Приняв непринужденную позу, с какой художники стоят перед чужими работами, он задумчиво постукивал когтем по металлической пластине, защищающей его челюсть и основание шеи. Бьющая децибелами схватка в водах озера мало взволновало те центры его мозга, что контролировали настроение и эмоции, так что клон безучастно наблюдал, находя происходящее весьма благоприятным для их команды. Это было, по меньшей мере, неожиданно, пусть и приятно. Кого-то убивали без них. Даже лапы приложить не пришлось. Как ни крути, а удачно начинается их победный поход. Они сохраняют свою энергию и здоровье в неприкосновенности, а меж тем на одну команду соперников явно станет меньше. Превосходно! И само зрелище было впечатляющим, так что в какой-то момент, умиротворенный своими мыслями, Донателло даже почувствовал к недотепе в озере искреннюю симпатию. Еще бы, если бы тот парень так не сглупил, на его месте могли бы оказаться они сами. Все сложилось крайне выгодно. Всякие моральные терзания, сопереживание и прочие сантименты не были предусмотрены в  генных модификациях. По сути, им просто урезали выделение некоторых гормонов, чтобы жизнь медом не казалась и была предельно простой и ясной. Темный Донателло об этом знал и не жалел, считая вызываемые гормонами эмоции пережитком прошлого, дурацким элементом выживания для тех, кто был слаб и недостаточно хорош, а  потому нуждался в компании. Стадное чувство. Желание быть с группой себе подобных, желание получать от них помощь и поддержку, желание оказывать их в ответ. Слабость, круговая порука. Клоны лишены этой химии, несмотря на то, что должны, согласно задумке творца, действовать сообща. Но им было бы гораздо лучше порознь, не так ли?

I am enemy.
Number one rated enemy.
I'm labeled enemy.

Пока Темный предавался очередным философским размышлением с уклоном в свое превосходство, его неугомонный бестолковый напарник напротив, более чем внимательно наблюдал за творящимся в озерных водах.
− Эй, подделка, нам явно в другую сторону. Или хочешь провести научный эксперимент? – Донателло принял самое смиренное выражение лица и тихонько вздохнул. Эта спесивая черепаха, по всей видимости, ничем не уступает в докучливости своим братьям на «М», и еще не раз проверит его терпение на прочность. Это так… напряжно. Почему бы ему просто не помолчать и не посмотреть, как соперники проигрывают Агрессивной Окружающей Среде, даже не найдя в себе силы добраться до своих настоящих противников? Глупо, зачем только полезли в эти воды? Разумеется, вот он бы обязательно проверил безопасность этого водоема, и не стал бы так просто лезть в озеро. На худой конец, он закинул бы туда Рафа. Но этим соблазнительным мыслям не дано воплотиться.
− Эксперимент уже перед нами, коротышка. Посиди спокойно, я хочу увидеть финал этого нелепого провала, - Клон непринужденно  ждал, когда ситуация логически завершится, но совершенно не предусмотрел того, что мутант-ниндзя может счесть своим долгом вмешаться в чужую борьбу за жизнь. Вот уж о ком нельзя было сказать, что происходящее его не трогало. Когда же Темный в полной мере осознал свое упущение, прихрамывающий Рафаэль уже тронулся с места  к кричащей девице в беде, сверкая своими саями в лучах искусственного светила. Вот же зараза бестолковая!

− Не смей! – со своего места только и успел  рявкнуть клон, не веря своим глазам и оторопело нарушив небрежное спокойствие своей позы. Глядя на удаляющийся чуть ли не скачками  карапакс союзника он быстро пришел  в себя от удивления и теперь просто изнемогал от желания собственноручно открутить Рафаэлю голову. Ну, или на худой конец швырнуть в него камнем, чтобы тот не добежал до опасно мечущихся щупалец и не сдох. Вот только ему было нечем задержать чужое продвижение и, понимая, что все равно не успеет вмешаться, отказывается от своего намерения. У клонов вообще плохо дело с мотивацией. Стоит им почуять провал, они сразу оставляют все попытки и отступают. Так вышло и в этот раз, Темный просто разом смирился с происходящим и пассивно, с отчаянием, наблюдал, как девушку лениво пытаются утянуть за запястье под воду, а бестолковая рептилия, которая по недоразумению является его незаменимым напарником, приближается к ней, воинственно сжимая в лапах оружие. И ничегошеньки не делал, хотя мог бы, подобно раненому зверю ревя, метнуться следом. Но момент был им упущен, и, к тому же, что-то в несерьезном (усталом?) поведении спрута подсказало ему, что зверь не будет сильно настаивать на десерте. Но поступок Рафаэля настолько идиотичен, что клон в итоге просто не находит слов и просто разводит руками, позируя и глядя в камеру, мол, вот какого вы мне придурка подсунули. Когда же Рафаэль начинает неистово полосовать щупальца кракена под аккомпанемент подвываний шокированной женщины,  ладонь клона накрывает пурпурную морду в однозначном жесте стыда за своего напарника. Кажется, его идея о том, что спрут утомлен своими ранениями и плотным обедом, и недоразумение-напарник еще поживет немного, верна.

Впрочем, погодите-ка… Это же..! - Чуть в стороне от сладкой парочки Дон заметил движение воды, словно тело спрута поднялось к поверхности и изгибается, вызывая небольшие водовороты и гладкие волны. Что ж, его облегчение не могло быть долгим.
− От черт! – клон ринулся вперед, осознав, что гигантский кальмар вовсе не собирается продолжать вяло заиграть со своей закуской, терпя удары сай, а готовится полноценно пойти в атаку, выныривая, чтобы увидеть своим сложным глазом упершихся  противников. Проклятый Рафаэль ставит под угрозу свою жизнь и их победу, а все ради чего? Ради безумной женщины, которая, оставшись без партнера, все равно либо помрет от яда, либо от рук Дона, потому как, скорее всего, в отчаянии нападет на них. Оказавшись в шаге от мутанта и жертвы спрута, он с дрожью поглядел на появившийся над взволнованной поверхностью воды огромный глаз, и еще - поднявшиеся из пучины толстые щупальца. Идиотизм ситуации, в которую он попал по вине зеленного обормота, просто бил все рекорды. С этим надо было заканчивать.

Он дернул Рафаэля к себе  за плечо так сильно, что тот невольно потащил за собой и девушку, отчаянно всхлипывающую и простирающую руки к озеру.
− Какого хрена, крысеныш?! – Такого вероломства от своего союзника клон никак не ожидал, и оскорбленно взревел, понимая, что подставляется теперь вместе с ним по-крупному. Тупой прототип чхать хотел на то, что ОНИ по его милости рискуют зазря, и вообще, кажется, не понимал, что подводит не только себя, но и его, Донателло. Желание оторвать эту глупую башку вернулось с прежней силой, как и знание того, что делать этого никак нельзя.
– Пусти ее немедленно!! – фиолетовые  щупальца с высоты не меньше пяти метров начали падать на толкающееся трио, и клону пришлось принять тяжелое решение, так как его напарник с ослиным упрямством прижимал девушку к себе, норовя переломить ее пополам в очередной мощный и отчаянный рывок Темного. Дрожа от бешенства, Дон оставил в покое Рафа, и ринулся  к держащим девушку тонким, изрядно поврежденным уже щупальцам – тяжелые наручи с такой силой ударили по ним, что они лопнули, словно струны, разбрызгивая водянистую кровь. Рафаэль со своей протеже отлетели в противоположную сторону. Чудовище сотряслось, обиженно плескаясь водой, и выпустило в озеро чернильное облако, окрашивая прохладные воды в тусклый черный цвет, не забывая яростно взметнуть прочие незадействованные в атаке конечности и заливая свой сухопутный обед водой. Теперь, когда девица была освобождена, ее темно-зеленый герой в меру своих сил быстро потащил ее подальше от берега и, что не менее здраво, а даже много, подальше от взбешенного Темного, следующего за ними по пятам в справедливой страстной тяге избить идиота-напарника за такие выкрутасы. Кракен позади него разочарованно  взбивал пену и утягивал обратно в озеро свои тяжелые щупальца, недостающие до быстро удаляющихся мутантов. Донателло дрожал от переполняющего его гнева и лучше всего сейчас был готов к убийству. Несомненно, прототип это хорошо понимал, потому как продолжал отступать, крепко держа в своих руках горестно хнычущую рыжую и время от времени закрывая ее собой в моменты, когда клон приближался для того, чтобы попытаться схватить ее. 

I am your mortal enemy.
My actions enemy
Make me your bitter enemy.

− Лучше теперь тебе держатся от меня подальше, ты ...!- грубый эпитет успели зацензурить на экранах, но в реальности же он ревом разнесся по всей полянке. Пурпурный яростным шагом  шел за двумя пятящимися безмозглыми телами, по недоразумению называвшимися разумными, и во все корки материл Рафаэля и девушку в придачу. Желание разбить их черепушки и разорвать тела когтями никак не хотело пропадать, но холодный разум очень быстро пробился сквозь шум крови в голове. Он знал, что нельзя убивать мутанта, хотя это и стало ему жизненно необходимо, но вот убивать девушку ему ничего не мешало. Ничего, кроме того, что ее загораживал собой этот кретин, которому приспичило сыграть в рыцаря в сияющих доспехах. 
− Тупоголовый, бездарный, безответственный кретин!!! Какого хрена ты себе позволяешь!? – голосил взбешенный мутант, загоняя несчастных все дальше и дальше от озера, к виднеющимся деревьям и отвесным стенам платформы, с которой они спустились. Озеро плавно пропадало из поля зрения, вместе с маревом гнева и страха. Мутант все более трезво смотрел вперед себя, продолжая угрожающе шипеть и ломать любую преграду на своем пути безжалостными ударами наручей. Конечно, он бы хотел вбить в череп зубы этого заносчивого ублюдка, наплевавшего на командную работу и осторожность, от которой зависит не одна его жалкая жизнь, а еще и его, клона, драгоценная, но и удары по несчастным деревьям понемногу остужали его бешенство. Если бы не его страх потерять все в такой глупой подставе, Темный Донателло ни за что бы так не рассвирепел. Но, в конце концов, самообладание вернулось к нему, и, издав последний, полный негодования бессловесный рык, он развернулся и направился назад, признавая свершившиеся безумие.
− Ублюдок, когда я вернусь, эта гадина должна быть мертва, понятно? Из-за тебя…, - он проглотил очередное обвинение в сторону Рафаэля, скорчив такую презрительную морду, что ему просто физически стало неудобно, − Собери хворост, устроим тут временный лагерь Красного Креста, мать его, - почти выплюнул он, и, больше не говоря ни слова, потопал в раздражении обратно к реке. Он был дико голоден, а солнце, или что там за гребанный фонарь светит, начинало склоняться к горизонту. Самый бездарный день в его гребанной инкубаторной жизни. А ведь все начиналось не так ведь плохо, а? Не самый бесполезный (а хотя да, чертовски бесполезный, мало того, вредоносный) напарник, неплохой старт, команда глупых соперников, почти прибранная чужими щупальцами, мелководная река, в которой прыгает рыба. Ведь можно же разыграть это все в свою пользу! Так нет,  нет, надо подставиться, да посерьезнее! Чтобы наверняка! Поскорее запихнуть свою состоящую из одной кости башку в пасть кракену! Прямо странно, а чего не с разбегу и не сразу в воду? Зачем возиться с женщиной?
О, Шоконабо, знал бы ты из каких …придурков ты слепил конфетку.

− Это просто уму непостижимо, - почти в муке простонал Темный, выходя  из подлеска обратно к реке. Вода, текущая в ней, была едва прозрачной от чернил кальмара, но все же достаточно глубокой, чтобы клон мог погрузиться  в нее. Холодные воды приятно остужали разгоряченную кожу, и он был спокоен, зная, что вода достигает ему лишь пояса, а значит, кракену до него не добраться. Немного расслабившись в монотонном течении реки, клон достаточно пришел в себя, чтобы попытаться наловить рыбы и забеспокоится. Впрочем, проверка преследователя показала, что его напарник все еще жив, что безумная баба его не зарезала, а значит, он еще не в конец проиграл. К слову о рыбах. Рыбалка..Да, именно этим он и займется. Рыбалкой. И знать не хочется, как там Рафаэль, не сдох и ладно, но лучше бы ему, ей-богу, сделать все, как он сказал. Если он вернется, а не будет хотя бы костра… Эта женщина быстро сыграет в ящик. Донателло жестоко улыбнулся, смыкая когтевидные пальцы на мясистом туловище рыбины. Он не сомневался в том, что у его идиота-напарника кишка будет тонка добить эту падаль.
Без напарника она именно что мертва, просто не знает об этом. Он донесет до нее эту простую истину.

---

All the world around enemy.
They're tearing up the ground enemy.
They're drawn in by the sound.

Майк еще не сбросил с себя туманящую мысли пелену, как один очень ясный и четкий звук коснулся его слуха. Щелчок и хруст, и его тело становится вновь мягким и послушным. Он разворачивается и безмолвно смотрит на поникшую, безвольно свисающую в беспощадной хватке клона женщину-сирену. Ему не надо объяснять, что произошло, и он проглатывает эту очередную горькую пилюлю реальности практически без сопротивления. Ну да, все как положено. Он ее убил. Убил. Сломал шею. Но клон Лео жив, тогда как Майк уже успел мысленно его похоронить и, что не менее важно, он его спас. Парализованный командами сирены и могучим гипнотическим голосом, Микеланджело прекрасно понимал, что не мог, как следует защититься и неминуемо бы пал, если бы не чужое вмешательство. Что был до ужаса уязвим. Он влажно моргает и отводит взгляд от ее торжественно приподнятого тела, которым клон, словно флагом, потрясает, намекая ее напарнику на повторение ее судьбы. Мутант же просто радуется, что тот жив, и в недоумении летит в кусты, когда тот, перестав издеваться над трупом, мощно пинает его прочь. Земля на месте него буквально взрывается, будто гейзер, от вошедшей в почву пули, и Микеланджело судорожно сглатывает, понимая, как близок был к ранению, или, еще хуже, смерти. Он ловит знак клона Лео и, едва шевельнув головой, кивает, что все понял. Он мельком оглядывает своего истекающего кровью союзника и, мысленно пожелав тому удачи, стелющимся шагом исчез в кустах. Он двигался быстро, сердце в его груди колотилось как бешеное, и он дышал, широко раскрыв рот. Смерть никогда еще не дышала ему  лицо так пылко, и он почти не задумывался о том, что действительно сделает со снайпером, когда настигнет. Пока что его вело вперед лишь желание настигнуть врага.

---

Wanting love life?
Needing kill life!

У герра Гои сегодня намечался просто прекрасный день. У его подконтрольной группы появился спонсор, и он очень был счастлив этому факту – ведь один из этих воинов был серьезно ранен, а сам он, будучи ответственным за две пары с планеты Земля, не имел права хоть как-то влиять на этих избранных. Томный, обманчиво скучающий голос фрау Хаген поведал ему о ее безмерной печали по поводу ранения чудного землялина-мутанта. Ее инфантильный внешний вид его не обманывал, эта женщина близилась к высшей границе отпущенного их расе срока, неся в себе наследника фамилии, и оттого сам он говорил с ней как можно более деликатно, боясь разгневать эту и без беременности-то нервную особу. Хаген была умопомрачительно богатой и свято верила в то, что если она поможет выбранной ею паре победить, Танцующий Бог подарит ей еще десяток лет жизни. Ее длинные белые волосы потоками шелка нисподали с плеч и обрамляли живот с долгожданным ребенком. Сама же Нина капризно поджимала губы, продолжая монотонно объяснять куратору свое видение того, акая помощь требуется ее подопечным. Герр Гои изо всех сил старался держать лицо, хотя все его обширные средства связи надрывались на разные голоса, требуя к себе не меньшего внимания.

−..Ну и чего вы встали, герр Гои? Немедленно отправьте моему пупсику посылку! Я уверена, эти двое милашек обязательно победят, не так ли, моя сладкая Анселма? – женщина нежно погладила свой живот и со слезами на глазах заглянула будто в самую душу герру Гои. Тот уже почти растрогался ее чувствительности и сопереживанию этому огромному синекожему созданию, как ангельское плачущее личико исказилось в спонтанной вспышке гнева:
– НЕМЕДЛЕННО! – рявкнула она и отключилась. Герра Гои передернуло, и он судорожно принялся устраивать доставку ее драгоценного подарка. Уже через несколько минут все было готово, и к крупному мутанту, зажимающему раненное плечо в тени дуба полетел тщательно запакованный паукообразный медицинский бот. Стоило вскрыть упаковку, как небольшое серебристое создание активировалось и, высоко приподняв словно бы жидкое маленькое брюшко,  замерло, сканируя состояние клона. Посылка мерно бормотала технические данные бота, а сам «паук» устремился к ране, перебирая тонкими и длинными как иглы, лапками. Впрыснув в кровь транквилизаторы кратковременного действия, тонкие лапки медбота проникли в рану, словно втекая, невесомо касаясь поврежденных тканей и успокаивая местные реакции. Настигнув сплющенную пулю, некоторые из «лапок» оплели ее и начали вытягивать наружу, постоянно выпуская по всей своей поверхности обезболивающие вещества. Другие части бота принялись за излечение поломанных костей. Медицина на Панем достигла невиданных высот, и этот маленький бот был способен в короткие сроки ликвидировать даже подобные травмы. Но увы, его ресурс ограничен. Как только он истратит все вещества, заключенные в нем, и исправит механические повреждения, то полностью деактивируется. Это дорогой подарок и лучше бы Темному как следует оценить то, насколько благосклонна к нему его спонсор. Фрау Хаген им довольна и ждет от него следующих побед.

---

Enemy, enemy I must eliminate my enemy.

Попал! Снайпер торжествовал целых полминуты, когда не отказал себе в удовольствии пронаблюдать, как синекожий верзила величественно заваливается в траву. Даже то, что он промахнулся по основной цели – голове, не умаляло его азартного восторга от вида крови и падения врага на земь. Им с сиреной везет, они наверняка победят! Он не удерживается  и  посылает ей исполненную своей радости высокочастотную трель и, отвлекаясь от лицезрения в прицел противников, он передергивает затвор, избавляясь от гильзы. В его руке приходит в движение магазин, заряжающий винтовку с плавным, скользящим звуком, а ствол охлаждается, легкий сплав требует деликатного обращения с оружием. Несколько секунд, и он готов к выстрелу, но когда он вновь припадает к окуляру, а его кибернетические глаза приспосабливаются к увеличению, он останавливается. Он слышит ультразвуковую трель сирены и переводит дыхание, давая ей право прикончить второго, как она просит. Вместо того, чтобы сразу спустить курок, нацелившись на парализованного второго противника, он, великодушно в своем неведении, уступает ей в этом небольшой капризе, думая, что раненый участник вражеской команды им больше не угроза. Он не сразу понимает, как они просчитались, снисходительно глядя на маленького напарника синего, ушедшего от удара сирены. Впрочем, за какие-то мгновения до того, как рухнувший громила внезапно вернется на сцену боя, он ощущает тревогу, звоночек, осознать который ему не хватает времени. Его интуиция сработала слишком поздно, эйфория и адреналин затуманили киборгу разум и их такой удачный дуэт уже можно считать провалом. Он вновь приникает к окуляру и целится, отгоняя от себя волны паники, когда его словно дергают из стороны в сторону истерические призывы сирены помочь. Он слишком торопился, и потому его следующий выстрел оказался сокрушающе неудачным – пуля даже не долетела до полигона обстрела, срезала качнувшуюся ветвь дерева и это отклонение послало пулю и вовсе в неизвестность.  Киборг торопливо передергивает затвор, давая место следующей пуле, и уже вторая гильза падает на землю рядом с ним. Винтовка заряжается, но он отчетливо видит, как сирена, его напарница, которую он так подвел, не убив синего, смотрит прямо в его сторону. Его сердце (даром что искусственное), заходится в панике, когда он наблюдает, как противник легко поднимает ее труп и демонстрирует ее ему. Рассвирепев от зрелища своего провала и этой показной дерзости, наемник вновь спускает курок, и его спешка, как это и бывает с такими, как он, вновь нарушает строго выверенную, тонко настроенную систему снайперской винтовки. Он вновь мажет, глупо, словно юнец из академии, только получивший в свои руки учебное оружие. Очередная ошибка и киборг взбешенно отмахивается от лезущей в лицо камеры и подрывается с места – самое время делать ноги. Несмотря на страх и возбуждение, он понимает, что исчерпал все свои возможности. Кроме того, он был практически обнаружен, и ему совсем не хочется заканчивать жизнь самоубийством, то есть, дожидаться, когда к нему придут гости. Его напарница мертва и у него больше нет шансов убраться отсюда живым – ведь уйдут только победители, а эта дорога ему закрыта. Так что самое время превратится в бешеную собаку, строящей козни тем, кому везет больше. Он не позволит выиграть никому. Он застрелит хотя бы одного участника всех команд и таким образом, обломает им всем радость.

Но вначале надо убраться отсюда подальше. Он достает из сапога нож и, ступая как можно тише, уходит в сторону, более чем надеясь уйти незамеченным.

---

You try to tell me that you love life.
Then find another way to kill life.

Микеланджело не успевает. Снайпер скрылся и все, что он обнаруживает – три гильзы, да подпорченный вид чужого укрытия. Он забирает их с собой, пряча за поясом и внимательно озирается, надеясь заметить колебание ветвей. Но ничего не подсказывает ему направления, куда отступил его противник и ему не остается ничего другого, как проверить по своему запястью, как там дела у клона. Цифры ничего ему не сказали, но хотя бы обнадежили – тот еще жив. Значит, нужно как можно быстрее к нему вернуться. Этим мутант и занимается, торопливо и тревожно поглядывая по сторонам.
− Что это такое? – он останавливается как вкопанный, наблюдая за чем-то, словно сделанным из ртути. Непонятная штука казалась настолько чужеродной, что он едва поборол желание нунчакой скинуть ее с тела темного Лео, словно мерзкого таракана.
− Ты живой? – он присел рядом с раненным напарником, искренне переживая. Все-таки этот чувак спас его. И вообще, без него нельзя никуда и ничего. Трава шевельнулась, из нее выдвинулся двигающийся любопытный кроличий нос – звери в этом заповеднике были непуганые и оттого безрассудно смелые. – Стрелок ушел. Я не стал рисковать, уходя далеко.

Отредактировано Michelangelo (2014-04-15 00:24:27)

Южный квадрат D6.

Don't try to hold me back 'cause I would break your neck

Клон неподвижно замер посреди реки, опустив под прозрачную воду руки, раскинув их в стороны и хищно растопырив пальцы. Золотые глаза сосредоточенно оглядывали глубины, ожидая, когда очередная рыбина приблизится к нему, упорно преодолевая течение. Древняя, еще динозаврами выработанная стратегия его не подводила, на берегу уже вяло шевелили хвостами и разевали рот пяток здоровенных лососей, и пурпурный испытывал глубокое удовлетворение от рыбалки. Его ярость полностью испарилась, причем  уже довольно давно, кроме этого,  желудок приятно тяжелел сытостью, а обглоданная тушка рыбины уже полчаса как застряла в мусоре возле маленького порога в паре десятков метров ниже по течению. Темный и не подумал бы ждать до вечера и костра, терпеть голод, когда у него под носом плещется обед? Это еще зачем? Их, клонов, вообще никогда не баловали едой, уж тем более в  большом количестве, всегда держа впроголодь, да еще и не заморачиваясь с готовкой, так что Донателло просто воспользовался шансом, как сделал бы любой из них, и сожрал честно добытое, заглушая одинокое ворчание желудка. И, тем не менее, он пока лишь немного побаловал себя, предвкушая сытный ужин с жареной на костре лососиной. На самом деле, как и его собратья, клон мог есть мясо в любом виде, но дайте ему выбор, и он предпочтет термически обработанное. Всякие пафосные  размышления о невероятной вкусноте  парного мяса, сочащегося свежей кровью, только что вырванного из плоти врага он лично находил дикостью. Он без содрогания проглотил бы и свиную печень, вырезав ее из туши, но зачем, если ее можно пожарить? Нет-нет, дайте ему выбор, и он остановит его на любом термически обработанном блюде потому, что оно элементарно вкуснее. Вот только, кто ж ему даст? Шоконабо давал им возможность сожрать что-нибудь в городе, но Дариус, Дариус предпочитал запереть на базе и устраивать этот цирк с дележом одного разнесчастного бифштекса на четыре массивных туши. И еще удивлялся, как это они умудряются проигрывать постоянно четырем коротышкам. Болван.

А вот и добыча – когтистые пальцы сомкнулись на скользком округлом теле, вспарывая кожу и вонзаясь в нежное жирное мясо одним экономным движением. Клон выпрямился, переступая ногами на каменистом дне и кинул рыбу на берег к ее не менее неудачным сородичам. Шесть, этого хватит? Темный задумчиво смотрел на бьющегося лосося в компании засыпающих и прикидывал, хватит им этой пищи или немного порыбачить еще? Мельком проверив жизненные показатели Рафаэля, он в очередной раз убедился что его напарник пока дышит,  значит, та самка человека еще не прирезала эту бестолочь и едой придется делиться. Досадно, но все-таки очень хорошо. Позади послышался плеск и пурпурный бдительно оглянулся, быстро обнаружив источник возмущения – волны от ее бега в воде уже докатились на него слабыми волнами, и он нахмурился, чуть приседая. Пока рыжая девушка приближалась, клон сохранял безмятежное спокойствие, не считая, конечно, недовольного выражения морды. Он и не рассчитывал, что Раф сможет от нее избавиться, но заниматься ею сейчас был тоже не настроен, но что еще ему остается? Отпустить ее? Ну конечно, нашли дурака. Посмотрим, что ей нужно. Маргери, пусть они и не знал ее имени, уже подошла близко, так близко, что ему было неплохо видно ее просвечивающее сквозь намокшую тунику тело. Что-то было пленительное в том, как она двигалась и как на него  смотрела, прикусив полные губы, как блестели темные глаза, как в чем-то призывно двигались под водой ее тонкие бледные руки, а рыжие волосы красивой волной стекали с небольшой головы на плечи и спину, колечками завиваясь вокруг нее на поверхности воды, словно капли расплавленной бронзы. Темный молчаливо и отрешенно наблюдал, поглощенный созерцанием прежде невидимых подробностей человеческого тела, ранее не замечая в себе такого интереса к людям. Видимо, у оригинала все-таки было что-то такое в ДНК, какая-то коварная слабость к рыжим на генном уровне, что передалось и клону, иначе, почему он продолжал, пусть и достаточно равнодушно, но изучать ее прелести? Будь на его месте настоящий Донателло, да и даже любой из его братьев, он бы наверняка уже изрядно покраснел и смотрел куда угодно, но, не на вкрадчиво говорящую и подбирающуюся к нему девушку.

Поблагодарить…хм. 

Пурпурный был клоном, модифицированным, и то, что заставило бы щеки его прототипа испытывать интенсивную гиперемию, на него не работало. Но все-таки, он продолжал изучающе смотреть, хотя и сознавал, что каждое ее движение и взгляд направлены именно для этого. И он сознательно допускал ее ближе и ближе к себе, пока ее пальцы не прикоснулись к его, робко и застенчиво. Заиграла музыка и на небе начались трансляции, но клон даже не вздрогнул, глядя вниз, в бледное, ждущее лицо. Она, несомненно, думала, что ей удалось его очаровать, да так сильно, что он и слова проговорить не может, оцепенев, но она серьезно ошибалась. Клон не испытывал интереса к ней как к женщине, и сомнительно, что вообще был на это способен. Помимо того, что оригинальная ДНК, из которой его создали, была отобрана от мутанта-черепахи, так еще и сильно изменено, покорежено в сторону усиления физических параметров и агрессии. Клон Донателло был человек еще меньше, чем его прототип, и так не сильно приблизившийся в ходе мутации к роду людскому, так что его интерес носил чисто научный, хладнокровный оттенок. И только эта нелепая слабость к рыжим волосам, навевающая ему какую-то странную скованность, мешала сейчас ему сдавить череп Маргери и прекратить этот фарс.

- Значит ли это, - осторожно забираясь своей ладонью в его, а другой рукой нежно касаясь кожи предплечья, спросила девушка, почти прижимаясь к клону-мутанту, по-прежнему сохраняющего отрешенное выражение лица и не шевелящемуся, - что вы готовы принять мою благодарность?

Темный Донателло ничего не ответил, лишь поднял голову и посмотрел в воду поверх ее темно-рыжей макушки, оглядывая мелководье – чернильные пятна почти исчезли и вода была умопомрачительно-чистой. Подумал о том, что если держать ее под водой минуты три, этого будет достаточно, чтобы решить проблему. Он чувствовал от нее опасность и, быть может, сейчас серьезно рисковал, подпуская так близко к себе, но все же был непоколебимо уверен в том, что игра девушки заключается не в том, чтобы нанести ему прямой урон. Ее прикосновения никак не взволновали его, но она, тем не менее, сама задышала чуть чаще, и рептилия, которой все же был Дон, ощутила, как ее кожа стала чуть теплее. Он вновь посмотрел на нее, мысленно наматывая на кулак ее чудесные бронзовые волосы:
- Как глупо, – тихо и хрипло после всех своих недавних воплей, проговорил он, впервые двинувшись, перехватывая ее ладонь, беспорядочно гулящую по пластрону. Это действительно было глупо. Все равно, что его пыталась бы охмурить любая другая самка. Нелепо и утомительно. Издалека послышался голос напарника, назвавший его по имени? Это что-то новенькое. Клон флегматично изогнул бровь, находя глазами бегущую к ним черепаху, должно быть, случилось что-то из ряда вон, раз Рафаэль так мчится. Видимо, все дело было в этой девушке.  Он думает, что должен ее спасти от клона? Донателло так не считал. Одна из его рук была без наруча, но другой все еще была при нем, и он, равнодушно облизнул губы, с экономной силой толкнул девушку от себя, коротко ударяя ее по лицу. Сталь рассекла кожу, и девушка попятилась, почти теряя сознание, и по влажной коже красная кровь расходилась, будто чернила по рисовой бумаге. А вода в рукаве реки забурлила, впервые, быть может, обжигая темного Донателло внезапным холодом кратковременного ужаса, словно ощутил в реальности удар и звук, движение воздуха захлопнувшегося капкана, который на него расставили. Он дернулся, рванувшись назад,  но вода достигала его пояса, и теперь мешала ему отступить быстро, на мелководье, успеть убрать конечности от метнувшихся щупалец в узкий для кракена проток. Дон прослушал объяснения Рафаэля, но в его случае даже такое предупреждение несколько опоздало – клон уловил приближение угрозы и ничем не смог помочь себе. Удивленно распахнув глаза и рот, он завалился в воду спиной вперед, когда сразу несколько щупалец ухватились за его лодыжки и дернули на себя. Мир зарябило – это вода плескалась над ним, а кракен деловито тащил его в озеро, пока Дон ошарашенно махал руками и хвостом, остервенело цепляясь за гальку. Другое щупальце ужом обвилось вокруг его талии и сдавило, пытаясь выдавить воздух из больших легких мутанта. Вереница мелких пузырей устремилась вверх, подло утекая даже сквозь плотно сжатые зубы и губы пурпурного. Проклятая баба, отвлекала его от озера, а он и не понял! Ждал, что будет и дождался. Теперь он смотрел на враждебный мир вокруг себя, синеватый плотный слой воды, душащий его, со дна озера, и кракен, который каким-то непостижимым образом был связан с рыжей, был его новой компанией для пылких объятий. Несмотря на тяжёлое положение, на борьбу, клон  отчего-то все еще не разозлился, может, все произошло слишком быстро, а может, сытый желудок все-таки сыграл свою роль, но борьба под водой происходила с холодной расчетливостью и уверенностью, что, если он все как следует рассчитает, он сможет прорваться на поверхность и глотнуть воздуха. И тогда его шансы возрастут. А пока кровь кракена вновь поплыла, растворяясь в воде от некоторых удачных ударов наручем, его острыми краями.

---

Северо-восточный квадрат С5

I know it's much too late I feel so unafraid.

Медицинский бот? Майк сделал то самое непроницаемое выражение лица, какое делал всегда, когда не имел понятия о том, что ему говорят, но при этом хотел сделать умный вид и показать обратное. Впрочем, кое-что он понял, например, что его напарник вовсе не откинется с минуты на минуту, и что эта штуковина его лечит, а значит, им круто повезло. Кому-то они понравились настолько, что им прислали презент или это бонус за успешное убийство? Если последнее, то круто-круто, если после каждой стычки будет появляться эта хрень и восстанавливать их полностью. Майк почесал один из своих особенно длинных и сильно зудящих царапин и поморщился, он бы не отказался от чего-то подобного, но если положена одна штука на двоих, то конечно, он потерпит.
- Лан, если ты в порядке, то, - конец фразы потонул в звуках приближающегося планера, а сам он протянул ладонь, чтобы помочь клону Лео подняться. Но тот поднялся сам, проигнорировав добрый жест мутанта, или же сознательно ограждая того от грыжи, если такую возможно заработать черепахе.

---

Спустя три часа. Крайний северный квадрат D1.

Майк устало тащился вслед за клоном, который, судя по всему, был до неприличия здоров и бодр, по крайней мере, так ему казалось и в определённой степени раздражало так, что очень хотелось ныть, что он и делал время от времени. О том, что он устал, что ему надоело, что он хочет есть, что ему не нравится происходящее с ним, но большой качающийся впереди карапакс Синего порой угрожающе замирал и Микеланджело прикусывал язык на следующие минут пятнадцать, не желая проверять, насколько тяжелая рука у этого Лео. Вполне достаточно его прошлого опыта, в  котором пару лещей он успел словить в предыдущие встречи от этого же самого мутанта. И вообще, ну чуваки, он пару часов назад сломал шею одной рукой той несчастной леди… Майки совсем не хотелось о ней вспоминать, но именно ее облик преследовал его в те сложные минуты, когда он переставал жаловаться и погружался в себя. Красноватые пряди волос и чарующий голос, чем она была виновата? Она попала в эту мясорубки так же, как и они, не по своей воле, и просто старалась выжить. Стоила ли его жизнь ее? Микеланджело не мог себе представить, кем она могла быть в мирных обстоятельствах и терзался муками совести, представляя ее благородной героиней, спасающей свой народ и лечащей котиков, пока в какой-то момент не одергивал себя и не переключался на то, что его ноги устали, что горло саднит от жажды, а солнце уже припекло так, что хвост вот-вот отвалится, что его не устраивают деревья, и больше всего бесит  этот гребанный песок, забивающий его болячки. Стоп, пустыня?? Майк быстренько допрыгал обратно в тень и прохладную травку и скорчил капризную морду. Мол, я на эту сковородку не пойду, чувак. К счастью, клон разделял его мнение и объявил о привале. Майк со стоном рухнул в траву, наплевав, что вокруг могут быть враги. Ответственность за них обоих после чудесного излечения вновь легла на могучие плечи синекожего напарника, так что мутант без всякого зазрения совести вел себя, как обычно, уже не опасаясь ни других, ни самого Лео.
− Надеюсь, ты будешь не против, если я позабочусь об ужине? – Майки оторвал голову от земли и посмотрел на клона, чья суровая, нехорошая ухмылка уже почти не вызывала у него дискомфорта. Поднял руку и неопределённо помахал расслабленной кистью: −Ни в коем случае, чувак! – голова упала обратно на траву, мягко пружинящую. Голубые глаза уставились в начинающее темнеть небо и он расслабленно вздохнул.
- Справишься с ним? – мутант вновь с усилием поднял голову и уставился на приподнятую за уши серую тушку несчастного кролика. Оценивающе пробежавшись взглядом по упитанному тельцу, он с недовольным бурчанием под нос сел, а потом и поднялся на ноги

−Ага, - буркнул он, забирая кролика. Дело не в том, что ему вдруг, о ужас, стало жаль пушистого, после многих приключений и жизни робинзонами в юрском периоде, охота и готовка из дичи не вызывали в нем никаких особых эмоций. Вегетарианцев в их семье не было, и кушать регулярно хотелось. Так что они ловили даже мелких динозавриков и вполне сносно готовили их на костре на манер птиц. Было неплохо. Так что и сейчас Майка если что и огорчало до глубины души, так это необходимость работать. Вытащив собственный сюрикен, мутант хмурясь принялся за дело, делая надрезы шкурки и потихоньку освежевывая и потроша. Вообще, он не любил кровь, так что предпочитал при возможности скинуть эту работу на Рафа, но сейчас такого варианта не было. Позже ему пришлось реквизировать оружие клона, чтобы отделить голову, пока клон ломал ветки и небольшие деревца для костра и разжигал костер. Если не смотреть на него, можно было даже представить, что позади него тяжело перемешается не клон Леонардо, а он сам, Раф или даже все семейство. В общем, почти идиллия. Насадил тушку на подходящую ветку, Майк занялся еще одним кроликом, что добыл закончивший с костром напарник и уже очень скоро первая тушка начала капать бульоном на искрящий костер.

−А нас никто не найдет по дыму? – запоздало озаботился Майк, с остервенением пытаясь избавить от крови и прочей жидкости  свои ладони растительностью. Воды поблизости они не нашли, и если Майку и было на что жаловаться, так именно на жажду и невозможность отмыть ладони от резкого запаха потрохов. Ах да, еще на отсутствие соли. Несолёное мясо не так прекрасно, как соленое, согласитесь. Отпилив себе ножку, он уселся у костра и погрузил зубы в сочную крольчатину, вслушиваясь в глухой ответ клона и в постепенно усиливающиеся звуки леса за спиной. Начинали активизироваться стрекочущие кузнечики и комары, последние, впрочем, никогда особо не досаждали рептилиям, чья кожа волне успешно защищала их от страждущих крови насекомых. Небо темнело буквально на глазах, куда быстрее, чем в реальности, а когда громыхнули пушки или что там используют эти поехавшие устроители, Майк подпрыгнул на месте, подавившись.
− От ведь, - прокашлявшись, прокряхтел он, и слезящимися глазами уставился в небо, где началась трансляция настоящей новостной ленты Турнира. И где-то в середине выпуска, когда по годами отточенной привычке он уминал еду под «телек», Майк чуть не подавился во второй раз. Вытаращил глаза и разинув рот в великом удивлении он тыкал пальцами в трансляцию и мычал, подпрыгивая на месте и едва ли не дергая другой рукой клона. С болью проглотив кусок мяса, он вскочил и зашагал, схватившись за голову и время от времени почесывая затылок. Он все теребил маску и в итоге небрежно стащил ее с морды и оставил болтаться на груди, продолжая нервно мерить шагами их полянку, бубня себе под нос и временами издавая полузадушенные восклицания, игнорируя присутствие темного Лео, которому тоже наверняка есть что сказать по поводу увиденного. Когда количество повторений «о господи!» и «черт-черт-черт» стало стремится к нулю, Майк резко развернулся к напарнику, и не менее резко приблизился:

− Мы должны их найти и объединится! – возбужденно раздувая ноздри, заявил он, - Я не буду сражаться против брата! И ты не будешь! – и вновь возбужденно принялся двигаться вокруг, не зная, куда деть будто взорвавшуюся в нем энергию. Остановившись на границе леса и пустыни, он уставился вдаль, а потом развернулся и широко ухмыльнулся.
− Предлагаю продолжить путь ночью. В пустыне сейчас холодно, самое оно, - глаза блестели, но смотрели упрямо, прямо, в этот раз он не собирался проявлять присущую себе мягкость (ну, ту, когда на него рявкают, и он сдувается), и был крайне настроен на движение вперед и даже бой. Да, пожалуй, он обрел лучший смысл для борьбы, нежели простое спасение своей шкуры.

Отредактировано |Michelangelo| (2016-11-13 20:40:07)