Чувство голода объединяет еще похлеще, чем дружба и любовь. Никогда прежде Ящерке не приходилось об этом задумываться, но теперь, когда они с Мондо скользили по улицам ночного города, она всерьез раздумывала о том, что подозрительно быстро доверилась этому, в общем-то, совершенно незнакомому мутанту. Она не знала его — не знала совсем. Их беседа была на редкость нескладной, длилась не более десятка минут, и на тебе — вот они уже вместе, такие разные, и все же неуловимо похожие, действующие слаженно, так, будто делали это не впервые, а, по меньшей мере, в десятый раз.
Пустая улица. Чуть поскрипывающая где-то наверху створка окна. Неспешно идущая по мостовой кошка. Обычная кошка, не мутант. Недоверчиво сверкнула глазами в сторону выглядывающих из-за угла ящериц, этим и ограничилась. Ветер то и дело доносит запахи, и большинство из них лучше не ощущать второй раз. Впрочем, порой из жилых домой приносило ароматы готовящейся пищи, отчего Кэт жалобно морщилась, ощущая с каждой минутой, как дыра в желудке становится все больше. Сколько уже ей не приходилось есть нормальной пищи?
Молчание ее не тяготило. Мондо вел; она следовала за ним, отстав на полшага и безошибочно, будто всегда делала это, угадывая, куда он собирается повернуть в следующий момент. Эта часть города была совсем ей незнакома. Вернее, когда-то она ходила здесь... возможно, даже, частенько. Но всегда днем, когда улицы были полны народа, а витрины зазывающе пестрели огоньками. Они сияли и сейчас, но в повисшей над городом тишине, прерываемой лишь далекими завываниями полицейских сирен и смутно слышимыми из домов голосами, это казалось совершенно неуместным.
Нет, теперь, когда они пересекали улицы быстро, крадучись, спеша скрыться в темной подворотне, а порой взбираясь на крыши домов, чтобы преодолеть особенно хорошо освещенные участки города, Ящерка смотрела на город совершенно новыми глазами, воспринимала информацию новым разумом, не отягощенным воспоминаниями из прежней жизни.
— Сюда? — удивленно прошелестела ящерка, в испуге поджимая хвост, когда Мондо бесстрашно остановился перед стеклянными окнами пиццерии.
Она никак не могла побороть страх, и не способна была решить, что же пугает ее больше. Ее спутник или город вокруг? Ящерка невольно жалась к Мондо, видя угрозу в каждом темном углу, в каждом обрывке газеты, поднятом с мостовой ночным ветром. Вместе с тем она опасливо посматривала и на него, избегая прикосновений и страшась подойти слишком близко.
Пиццерия... вкусно и недоступно. Почти недоступно. На лице девушки появилась легкая мечтательная улыбка, которая, впрочем, довольно быстро сменилась недовольной гримаской. Ей никогда раньше не приходилось вламываться в кафе или магазин. Нет, пищу она добывала по-другому. Зачем ломать дверь или бить окно, если можно стащить у нерасторопного курьера пару пицц или упаковку суши? Пару раз ей даже попадался мисо-суп, иногда лапша. Хотя все это в сравнение не идет с тем, что готовят дома, и все же горячая пища куда лучше, чем корки и объедки, которыми Ящерка питалась в те дни, когда не удавалось ничего стащить.
— Но как же мы попадем внутрь? — девушка изумленно округлила глаза, наблюдая за тем, как Мондо приник к запертой двери, действуя так, будто подобное происходит уже не впервые, — ты что, хочешь сломать дверь?
Вопрос, конечно, глупый. В ожидании грохота Ящерка поджала хвост, затравленно озираясь.
— Не надо! — совсем уже тихо, умоляюще проговорила она, на миг даже забыв о собственном страхе и обеими ладонями обхватив предплечье ящера, чтобы оттянуть его от двери, — весь квартал разбудим!

Кажется, даже шум дыхания двоих мутантов был громким настолько, что просто обязан был перебудить всех на пару километров окрест. С каждой секундой нарастало напряжение; девушка нервно потирала кисти рук, глаза ее бегали по сторонам, во всякой тени она видела затаившихся полицейских, или, хуже того, враждебно настроенных мутантов, готовых наброситься на голодную парочку.
Негромко звякнуло — это ящер выудил откуда-то отмычки, но девушку совершенно не интересовало, что еще таится в его бездонных карманах; этот негромкий звук и так заставил ее в испуге сжаться, каким-то чудом подавив желание броситься наутек. Как назло, где-то неподалеку раздались голоса.
— К нам кто-то приближается! — лихорадочно пискнула Ящерка, но, к счастью, в этот момент дверь бесшумно открылась, и девушка запрыгнула внутрь едва ли не быстрее Мондо, даже не дослушав толком, что он там говорил про сигнализацию.
В конце концов, ей никогда не приходилось вламываться в пиццерию посреди ночи, так что она понятия не имела, как могут охраняться подобные заведения.
Дверь закрылась за их спинами, создав у Кэт какое-никакое ощущение безопасности. По крайней мере, теперь с улицы их не увидят. Жалюзи опущены, если не зажигать свет, то никто не заметит, что в помещении кто-то есть. Правда, темно, хоть глаз выколи, но подросткам это ничуть не мешало. Кажется, они оба настолько проголодались, что попросту следовали на запах еды.
И что это был за запах! Пока Ящерка была человеком, она никогда даже не подозревала, что у запаха пищи может быть столько нюансов! Волнительных, по-настоящему восхитительных! Правда, среди тонких ноток свежевыпеченного теста и сыра улавливался легкий намек на подпорченные овощи, но сейчас Кэт была готова есть и это.
Рука Гекко нашла ее ладонь, и в кои-то веки девушка не стала возражать. Пошла как миленькая, на такой-то запах.
По крайней мере, в кухне совсем не было окон, и можно было включить свет... Ящерка плотно прикрыла и эту дверь, как этакий параноик, заботясь о том, чтобы никто с улицы не увидел происходящего в пиццерии. Дай ей волю — она бы, пожалуй, еще заткнула щель между дверью и косяком, чтобы даже контура ее видно не было. Вот, например, полотенца. Вполне подойдут.
Гекко снова потянул ее за собой, и волей-неволей пришлось отказаться от этой идеи. Распахнув один из холодильников, они на миг замерли перед стопкой контейнеров. Девушка сглотнула голодную слюну. Она была готова начать есть прямо здесь, сейчас. Хотя парня, кажется, это не устраивало: потянувшись, он открыл один из контейнеров, бросив на стол мягкий шар теста.
— Погоди! — Ящерка с трудом удержалась от порыва откусить кусочек.
Сперва робко, затем, по мере того, как ее увлекало это занятие, она принялась за дело. Сперва сдвинула в сторону контейнеры с овощами, строго и без улыбки взглянув на юношу, который приглашал ее к столу с таким видом, будто там уже был накрыт ужин на двоих. Затем со вздохом, — дескать, мужчины, что они понимают в кулинарии? — с трудом отлепила уже начавший нагреваться шар теста от столешницы; через пару секунд, предварительно присыпав стол мукой, она вернула его на место.
— Разожги пока печь, — девушка сама не замечала, что не только без страха общалась с ящером, но и начала командовать, поняв, что в приготовлении пищи разбирается куда лучше, чем он.
Правда, ей еще никогда не приходилось готовить пиццу, и с тестом пришлось намучиться... Следовало бы немного подержать его на столе, чтобы согрелось, и лишь тогда начинать раскатывать, но Ящерка была слишком голодна, и поэтому ждать не пожелала. Хорошенько прошлась по нему скалкой. Толстовато? И так сойдет. Зато в форму хорошо влезает, и даже немного места осталось. Теперь соус... кстати, где же он?
Прежде, чем она успела сдвинуться с места или попросить о помощи, Мондо уже передал ей бутылку. Их пальцы на миг соприкоснулись, но и на сей раз Кэт не отпрянула и не испугалась.
Черед овощей... и побольше мяса. Сказать по правде, раньше Ящерка мясо совсем не любила. Считала его невкусным. Теперь — наоборот. Она брала из каждого контейнера понемногу, чтобы поутру никто не заметил, что здесь похозяйничали непрошенные гости. Все равно заметят, конечно... Немножко пепперони, ветчина, какое-то нарезанное... непонятно что, но пахнет вкусно, мясом. Анчоусы? Пожалуй, нет. Сверху побольше сыра. Больше сыра, больше! Его никогда не бывает много.
Когда, наконец, девушка закончила, слой начинки был чуть ли не вдвое толще слоя теста (а оно, как мы помним, тоже куда толще обычного). В общем, получился этакий пирог без верха - щедрый, впору не парочку мутантов насытить, а целый десяток.
— Готово! — перепачканная мукой девушка светилась от гордости, когда, отойдя в сторонку, продемонстрировала Гекко результат своих трудов.