Я чуть крепче сжимаю ее лапку в своей, ощущая мягкие подушечки лап и выступающие коготки. Я не чувствую исходящей от нее угрозы, однако, по словам Рафаэля не стоило вестись на уловки песца. Но сейчас, рядом со мной не было, ни братьев, ни учителя. И это было только мое решение довериться ей или напасть от нее. Отнять жизнь намного проще, чем многим кажется. Как ни странно, но потерять доверие близкого или не очень тебе человека, еще проще. Тонкие грани с философским подтекстом, еще никогда не были моим профилем. Но если прямо сейчас, глядя мне в глаза, ты просишь о доверии, то…
-Я верю тебе на слово. Но последнее слово, должно остаться за нашим лидером.
Готов биться об заклад, что ни Леонардо, ни Рафаэль, ни даже Донателло не будут столь доверчивы, возможно, они даже захотят устроить какие-то испытания на верность и преданность. Не скажу – что я одобряю такую политику, но меня же никто никогда не слушает. Но чтобы там ни было…
-Завтра на рассвете на этом же самом месте мы дадим тебе ответ…
Рафаэль в этот день принес котенка, которого мы, сговорившись, назвали Кланком. Я обещал о нем заботиться. Он еще выглядит маленьким и слабым, но однажды, я уверен, он превратиться в умного и сильного кота. Хочется верить, что и я тоже однажды стану таким повзрослею, поумнею. Ну, или мое окружение надеется на это. Подростковый максимализм заявляет, что я должен крикнуть фиг вам, но что-то в глубине души подсказывает, что они правы. Но чтобы измениться недостаточно слов. Нужно нечто большее, что подтолкнет к тому, чтобы изменить жизнь.
Сегодня, когда я кормил этого забинтованного котенка из шприца, я задумался над вопросом: что именно ставит ограничение на наше взросление. Какая мера это определяет и в чем она существует: применение полученных знаний, ответственность или взросление в физическом плане? И каким образом каждая из этих мер служит критерием или для того, чтобы повзрослеть окончательно нужно пройти все три стадии? А как же вдохновение, жить порывами, соответствовать своим желаниям? Нежели обязательно это терять или это приходит со временем, когда человек готов изменяться? Одновременно с этим взросление отбирает у вас индивидуальность, и вы просто становитесь одним из толпы. Даже те, кто говорят, что выделяются, негласно причисляют себя к толпе, которая твердит тоже самое. Человек должен существовать среди себе подобных, но что если это не выход и что нужно, чтобы разрушить этот канон?

***

Повзрослеть в физическом плане…
В темной комнате, под искусственным светом софитов видны лишь силуэты. Она долго готовилась к этому, он ждал. Он располагается в кресле удобнее и устремляет на нее внимательный взгляд изумрудных глаз. Она проводит по его плечу лапкой, оставляя легкие царапины. Он улыбается, предвкушая действо и смакуя момент.
Лисица отходит от него и приближается к шесту, который стоит посреди комнаты. Она берется за него одной рукой. Она волнуется, но начинает играть музыка, и она отдается ее власти, прикрыв глаза. Прохладный металл добавляет уверенности в себе. Она делает первые шаги и встречает его взгляд  томный и жадный. Ты же хотел этого верно? Так будь моей первой любовью, и я тебе отдам, все, что есть у меня.
Она ритмично двигает бедрами и прогибается в спине. Она обхватывает шест ногами и медленно поднимается по шесту вверх в такт музыке. Она старается ни о чем не думать, но из мыслей не уходят его яркие глаза. Она сгибает ноги и поворачивается вокруг шеста.  Она медленно выпрямляется, поднимает ноги выше головы и, прогибаясь в спине, откидывается назад, запрокидывая голову. Она медленно поворачивается вокруг шеста, не меняя позы, и медленно опускается на пол. Она описывает ногами дугу и поднимается, затем она подходит ближе к нему. Он откидывает голову, чувствуя тепло ее ладони. Однако хитрая лиса даже не касается его. Ее руки скользят в мааре миллиметров от его тела. Рафа бросило в жар. Сердце гулко застучало в висках, из глотки вырывается нетерпеливое рычание. Она понимающе улыбается, развязывает пояс и отходит, унося ленту с собой. Представление еще не закончилось.
Лента с легким шуршанием опускается на пол, а она снова хватается за шест обеими руками и зацепляется одной ногой. Она легко отрывается от пола и кружится. Она медленно поднимается вверх, а потом также осторожно поднимает ноги и откидывается назад. Кровь приливает к голове. Звучат финальные аккорды песни. Она медленно спускается вниз и подходит к нему. Голубые глаза горят от страсти и волнения. Музыка начинается снова, но она ощущает под подушечками лап твердый пластрон, проводит по мускулистым плечам. Он  проводит пальцами вниз по ее спине и расстегивает ей лифчик. Она прижимается к нему и развязывает узел красной банданы на его голове.
Лапа с выпирающими коготками и с завязанной красной лентой цепляется за пластрон. Что служит критерием?

***

Физическая близость сама по себе ничего не решает. Просто есть определенная граница доверия между любовниками, если хотите. Он не станет делиться с ней своими планами. У него нет права на ошибку, он никому не доверяет. Она же не станет раскрывать перед ним все карты. Да и не время и не место для этого. На душе умиротворение. Все случится завтра. А сегодня…
А сегодня Верминатор откидывается в кресле, на подлокотнике стоит рюмка дорого коньяка. В помещении витает дым от сигары. Алопекс, словно верный пес, сидит, положив голову к нему на колени. Знак доверия? Рядом с ним стоит допотопный проигрыватель, еще недавно, Шреддер порывался выкинуть его на свалку, а Армагон все рвался смастерить из него новый генератор времени. Кстати о генераторах. Возможно, он скрывается именно там? Отсиживается в каком-нибудь времени, где они победили черепах и выгнали из своего тандема Шреддера? Утопия. Дикое везение. Этого не случится.
Неважно. Он включает проигрыватель и по комнате разлетаются прерывистые и резкие звуки мелодии Вагнера. Пластинка в некоторых местах шуршит и проглатывает звуки, но именно здесь и чувствуется живая музыка. Кажется, что вот-вот и из дымной пелены сотворится нечто прекрасное, что будет ответом на его вопросы и его страхи. И, кажется, он уже видит этот образ: Старинная катана, тонкая фигурка пушистый хвост и кисточки на ушах. Где он мог все это видеть?

Как оказалось знания – опасная штука. Я никогда не думал, что они могут иметь столь сокрушительную силу и возможности. Что одно слово может разрушить целую жизнь. Что одно слово может привести к непредсказуемым последствиям. Мне дико осознавать и признавать эту правду. И все же происходящее не дает мне покоя, да и не одному мне. Мыслимо ли поставить весь коллектор на ноги. Я устало закрываю глаза. Под глазами застыли мешки. Я не спал несколько дней, так же, как и остальные. Не могу поверить, что он бросился на ее поиски в одиночку. Неизвестно к чему он придет, и что с ней сделает. Пожалуй в этой ситуации с каждой секундой становится все больше вопросов и моя голова скоро лопнет. Дон отрывает глаза от монитора компьютера и пустым взглядом смотрит на меня. Я не глядя, набираю номер Лео. Мы уже вернулись со своего обхода, чтобы проглотить еще литр кофе и захватить пару кусков пиццы, хотя мне кажется, я потерял аппетит от всего происходящего. Однако Дон так не считает, когда видит, что я утаскиваю пятый кусок пиццы из коробки. Я все еще стараюсь держаться и улыбаюсь, услышав голос брата.
-Хей, амиго какие новости?
Сквозь помехи прорывается знакомый голос. Я слышу его плохо. У самого голова гудит, и не дает ясно осмысливать ситуацию. Мы не спрашивали разрешения у учителя, не нуждались в советах и подсказках и каждый из нас чувствовал собственную вину и ответственность за происходящее. Мы едва держались на ногах и скоро мы свернем поиски. мы обыскали весь город и пока не нашли даже следов мимолетного пребывания. Это была наша последняя попытка – последняя надежда…
-Ничего.
Я мерно скатываюсь по косяку. Черепахофон выпадает из онемевших пальцев. Это невозможно. Внутри потусторонний холод, сжимает когтистой лапой сердце. Они же не могли просто раствориться в воздухе! Хотя это же Нью-Йорк. Они ниндзя. Они справятся. Я послоняюсь лбом к холодной стене.  Все было бы хорошо, если бы не неверные выводы. Все было бы хорошо, если бы не та правда, которая не должна была открыться.
Если бы не наше стремление помочь таким же, как мы. Если бы не наше безграничное стремление доверять всем и каждому. Все сложилось бы иначе, если бы Ниньяра не узнала правду об Алопекс. О том, как однажды та могла занять ее место. И возможно она была права, когда говорила о симпатиях Рафаэля к этой барышне. Но все это было ведь в прошлом. Почему нельзя жить тем, что происходит сейчас? Почему ты не доверяешь никому? Даже своим собственным ощущениям. Хотя нет, только благодаря повиновению инстинктам и смогла произойти данная ситуация. И вот мы трое сбились с ног, разыскивая по Нью-Йорку, сбежавшую парочку. А ведь все могло сложиться иначе…

---

-Поссорились? – Чуть хрипловатый голос задает вопросы. Он находится в тени и старается выдавать как можно меньше опознавательных признаков. Он знает, что если его узнают, тут же поднимут тревогу или того хуже раскромсают на кусочки. Он здесь не за этим. Он вошел неслышно словно сомнения, оставляя за собой лишь свой голос, который будет указывать путь, тем, кто сбился с него
Девушка настороженно всхлипывает и снова начинает терзать подушку. По всей комнате разлетаются перья. Рыдания прерываются, тело хищницы напрягается. Она провела здесь последние полчаса. Она знает, что после ссоры к ней никто не подойдет, иначе она сама разметает его кусочки по логову. Завтра они оба успокоятся и забудут про взаимные обиды
-Кто ты? – Спрашивает она.
-Это неважно. Не оборачивайся.  Ты должна его остановить.  Должна сорвать эти переговоры.
-Я должна его остановить, должна сорвать переговоры. – Словно эхом повторяет девушка. – Но он не поймет этого поступка. И никогда не простит меня, если я это сделаю.
-Закрой глаза. -  Повелевает он. Она послушно закрывает глаза и чувствует прикосновение холодных губ к своим. Знакомое, нежное, чувственное. – Ты же не хочешь потерять меня… - голос помолчал с минуту. – Навсегда…
Ниньяра резко распахивает глаза. Но уже никого рядом с ней нет. В комнате остался лишь легкий запах озона и горечь на губах от поцелуя.

---

Резкий свист разрезаемого воздуха и смертельная звездочка прочно врезается в стену. Зеленые глаза разрезают девушку напополам. На морде черепахи проступают морщины. Рафаэль все еще не может поверить своим глазам
-Отпусти ее, - его голос тих, но это не отрицает того, что Рафаэль находится на пике ярости.
Ниньяра подчиняясь его голосу, отводит катану от шеи Алопекс. Она смотрит на своего бывшего парня спокойно, без капли эмоций на лице. Рафаэлю не понятны ее намерения. Он готов сказать ей, что она ошибается, он готов броситься за ней, встряхнуть за плечи и высказать все, что он думает о поведении капризной девчонки. Но вместо этого он, молча, смотрит на нее, боковым зрением замечая, как Алопекс, постепенно передвигается ближе к его братьям. Остальное их уже не касается.
-Значит твой выбор это она. Что ж, будь счастлив, - Ниньяра отступает на несколько шагов к самому краю крыши.
-НЕТ! – Он в несколько прыжков бросается к ней, но не успевает. Раф резко тормозит возле края, но уже никого там не видит. Он упрямо мотает головой, отрицая происходящее. – Нет…
Он оглядывается на братьев, и делает шаг. Под ногой он чувствует упругий ветер. Рафаэль знает, что должен взглянуть ей в глаза и добиться хоть каких-то ответов. Да, она будет сопротивляться и плакать. Но он вернет ее. Чтобы не происходило, Раф оставался неисправимым собственником. А это значило, что он обязан был ее вернуть. В конце-концов он должен получить ее объяснения. Он поворачивается спинок к братьям и делает второй шаг. За спиной у него лишь ветер и разбитое сердце. Этого он ей никогда не простит.

---

-И что нам теперь делать. – Кот слышит в трубке голос Алопекс и не знает, что теперь делать. Девица испортила все его планы. Но она сама бы до этого не додумалась, а значит, был еще один крупный игрок. Кто? Верм знал ответ, но пока не спешил делиться своими мыслями. Время, так или иначе, покажет.
-Ждать. Нам остается только ждать. Будь уверена, эта девочка еще себя  проявит. В игре появляются новые лица, нужно всего лишь подождать.