I woke up feeling great
Today was made for me
And life is good, the way it should, the way it was meant to be

Пожалуй никогда они еще не устраивали столь шумных, в смысле численности гостей, посиделок! Не удивительно, ведь раньше у черепашек не было столько замечательных друзей, способных поддержать панцирную четверку в самое тяжелое для них время. На самом деле ребята были бесконечно благодарны своей рыжеволосой подруге, столь любезно "арендовавшей" свою скромную квартирку для празднества, вместо их приевшегося своими серыми стенами подземного жилища. Уютная квартирка семьи О'Нил радовала глаз, а ее приятные, теплые цвета так и располагали к отличной пижамной вечеринке, которую намеревался организовать всеми признанный пати-мастер Микеланджело.
Когда Майк и Эйприл устроили грандиозную подготовку к веселухе, за день до сбора, как на зло отключили свет во всем городе, хоть и не на долго, но этого хватило, чтобы Майкстер, раскладывающий заготовки-покупки по шкафчикам и холодильникам, потрясенный резкой темнотищей поглотившей и квартиру и весь район, и вообще все, что можно и нельзя, выронил коробку с яйцами, наступил на нее, нагнулся, смахнув куль с мукой, а поднимаясь, оказавшись весь в этой липкой массе склизких яиц и рассыпчатой "пшеничная высший сорт", шибанулся темячком об открытую дверцу заморозки, куда намеревался положить здоровенного тунца. К слову противная рыба тоже не захотела оставаться на своем законном месте, в бумажном пакете, и с характерным влажным шлепком свалилась парню под ноги, закопавшись тупым глазастым рылом в мучную горсть, щедро ныне рассыпанную по всей кухне.
Заслышав шипение, ворчание, хруст бумаги и капризное похныкивание, тщетно роющаяся в любимой сумочке в поисках фонарика Эйприл, бросила это дело, и на ощупь направилась в сторону подозрительных звуков, - Майк? Майки, ты в порядке?
Свет включился так же внезапно, как и выключился, явив взгляду обеспокоенной школьницы несчастную горбатую фигуру своего горе-помощника: присыпанная белым, словно привидение решившее стать черепашкой, с картонной упаковкой для яиц надетой на широкую ступню и злополучной рыбиной в пыли, грязи и муке зажатой подмышкой. Широким жестом утерев тыльной стороной ладони под носом и звучно, расстроенно шмыгнув, подросток утвердительно кивнул, взмахнув посветлевшими лентами банданы, а затем громко чихнул, взметнув в воздух целое облако и рассеянно накрыв лапой конопатую переносицу, вытаращив на подругу ярко-голубые глазищи.
- Кажется нам нужно еще купить муки, - опустив взгляд на присыпанный как снегом кафельный пол, обладатель нунчак с печальной миной вытянул перед собой ногу "обутую" в короб, откуда капал прозрачный белок вперемешку с темной скорлупой и разводами желтка, - ... и яиц.

Знал бы он, что подобный "эксперимент" организовал его старший брат, в едином романтическом порыве, ух он бы ему устроил! И за рассыпанную муку, и за битые яйца!

Тем не менее восполнить запасы ничего не стоило, верно? Так что когда народ благополучно наводнил пустую обитель Эйприл, весельчак беззаботно бегал на крошечном "камбузе", с непривычки то и дело задевая панцирем то барную стойку, то небольшой, прикрытый скатеркой столик. Маловато королевство, развернуться негде! Но ничего, Майк не был бы Майком, если бы даже в чистом поле при одной только вилке, котелке да дырявой ложке не мог бы устроить роскошную походную кухню - продукты есть, и это главное! В главном зале, который был не таким уж и большим, чтобы гордо зваться "залом", или гостиной, уже вольготно расположились все члены их... братства? Да, пожалуй шутник бы не постеснялся назвать это сборище самым настоящим братством!
На полу, прямо перед телевизором на набитых мешковатых креслах расположились девушки, утопая в разворошенном сидении, больше похожем на безразмерную подушку в пестрой наволочке. Ниньяра единственная, кто предпочла сему "гибриду" кожаное кресло в углу, сидя в нем в позе королевы, утомленно, сонно прикрыв веки, закинув руки на подлокотники, положив ногу на ногу и безвольно свесив на ковер свой пышный, полосатый хвост. Сенсэй чинно сидел посреди дивана, с сыновьями по бокам, сейчас на экране как раз шел его любимый вечерний сериал, и никто не смел отказать старику в удовольствии посмотреть его любимую телепередачу. Молодежь тихо переговаривалась между собой, Эйприл и Мона даже подсели поближе к Рафаэлю и Донателло, то и дело в унисон поглядывая на одно-единственное пустующее место, которое специально оставили не занятым. Микеланджело тоже периодически, в процессе готовки, покидал свой "пост", чтобы глянуть на тот самый угол диванчика, каждый раз ожидая увидеть там знакомую зеленую макушку перетянутую темно-голубой лентой. И где только его носит?
Отсутствие лидера на вечеринке несколько... омрачало настроение всех здесь присутствующих, и воспоминания о том как, насколько изменилось отношение Леонардо с его друзьями и семьей, сами лезли в голову, серьезно портя радостный настрой, причем не только у Майка. Как успел заметить весельчак, лица у остальных братьев и девчонок, даже у увлеченного просмотром отца, имели легкую тень негатива - неужели у него на физиономии такое-же выражение? Ох да ладно, ну сколько можно с этим париться, в самом деле, чувак?
Сердито грохнув кастрюлю с тестом на плиту, черепашка раздраженным жестом распахнул дверцу духовки заглянув во внутрь и потерявшись в ее бездонном дне почти по самые плечи. Нет уж Лео, братишка, хочешь ли ты этого, или нет, но сегодня мы будем праздновать и веселиться. И чтобы ты не думал, что ты весь такой прям супер не нужный - мы все тебя ждем, но грустить не станем! - Да ни за что, - пробурчал себе под нос Майкстер, уже спустя около часа вытаскивая варежкой на свет божий исходящую ароматным паром пиццу. Собираясь выносить поднос с напитками и румяный "каравай" с салями, сыром и сардинками, парень мгновенно натянул самую воодушевленную, широченную лыбу от уха до уха и выплыл в гостиную с высоко поднятым носом, - ИИИИииииИИИИии нарооод! Кому вкусняшек? Налетай! - свежеиспеченная пицца ловко соскользнула с его рук на гладкий журнальный столик, а после, натанцовывая вокруг, черепашка изящно расставил круг прозрачных стаканов наполненных шипучкой с сиропом, - Джентелчерепахи и джентельсенсэй! - важно выговорил юноша, оттопырив нижнюю губу и на цыпочках подойдя к каждому из, кхм, вышеупомянутых, вручив прохладительные напитки. - Дамы! - прокурлыкал черепашка, озорно подмигивая каждой симпатичной девушке, точнее, всем девушкам под этой крышей, протягивая им газировку.
- Сегодня мы здесь собрались... КХА КХА РАФИ, - кашлянул в кулак парень, привлекая внимание лениво едва не заснувшего со стаканом в зубах саеносца, - Сегодня, мы собрались здесь, чтобы отметить возвращение в нашу дружную семью нашей очаровательной Моны, - протянул ладонь по направлению к тихо-мирно сидевшей на подушке-кресле у ног изобретателя смущенной саламандре Микеланджело, - И кроме того... айн момент, пааааааааааадержи приятель, - пихнув свою кружку в руку озадаченного Донателло, обладатель оранжевой маски газелью ускакал обратно на кухню. Короткое "дзынь", треск, глухое бормотание, и черепашка гарцуя выходит к ребятам, держа на вытянутых руках пышный, высокий... торт. В ванильной, золотистой глазури, с сахарными розочками на еще не остывшей кремообразной поверхности и толстенной свечкой по центру, горевшей бледным, белым пламенем.
- А у кого тут день рождения, ааааааааааааааААААаааа? Аааааааа? ТА-ДА! - засияв широченной улыбкой во весь рот, Микеланджело с довольным видом водрузил свой "подарок" перед изумленным, веснушчатым лицом подруги. А ведь она то совсем об этом забыла, как ни странно!
- Да, да, Майки голова, Майки всеееео помнит! - потряс пальцем шутник, присев рядом с растерявшейся девушкой и крепко обняв ту за плечо, звонко чмокнул ее в порозовевшую щеку, - Не то что некоторые тут, - ехидно покосился на застывших братьев Майк, прищурив один глаз.
- Ну, чего молчим? И, все хором - ПО-ЗДРА-ВЛЯ-ЕМ!
- Тише, ну тише ты, - накрыла усыпанной веснушками ладошкой огроменную пасть приятеля Эйп, совсем раскрасневшись спелым помидором, - Соседи не дремлют же. Но спасибо... Реально, спасибо Майки. Неожиданный сюрприз!

And it's a beautiful day
It's a beautiful day

Можно сказать, что жизнь постепенно налаживалась. Со скрипом, с треском и с кучей недовыясненных до конца вопросов, но все-таки дни стали протекать значительно спокойней, без особых потрясений и волнений. Если, конечно, не принимать в расчет вездесущую лисицу, которая нет-нет, да и норовила бросить пару воспитательных шпилек в адрес Рафаэля, тем самым спровоцировав между неистовой парочкой очередной танец с саблями. Саеносец ожидаемо пригорал, хоть и ненадолго, и у черепашек  в звездные небеса  вновь отправлялись чайные сервизы и чугунные сковородки, едва не утрамбовывая мимолетом прочих жителей логова точно постройки из спортивной игры “Городки”.

А он всего лишь хотел отдохнуть...

Он даже вскакивал ранним утром по будильнику вместо того, чтобы привычно размазать часовой механизм об тумбочку, и самым первым отправлялся на тренировку, только бы не видеть и не слышать Ниньяру, из-за которой взрывная волна саеносца достигала порой катастрофических масштабов.
По иронии судьбы, Рафаэль стал единственным из братьев, кто тренировался вдохновенно и с полной отдачей, тем самым несказанно радуя старого сэнсея, чего нельзя было сказать об остальных черепашках. Донателло оттачивал приемы довольно рассеянно, всеми мыслями тусуясь на своей розовой планете посереди кристальных единорогов；Микеланджело думал о чем угодно - о завтраке, о новых играх и о популяции морских котиков на Южном побережье, но только не о мантрах и упражнениях；ну а Леонардо...

А что же творилось с Лео, едрить его в облезлый панцирь？

Рафаэль не был из тех, кого глубоко заботил душевный покой братьев. Не то чтобы он слыл эгоистом, просто саеносец обоснованно считался самой худшей жилеткой для размазывания соплей - как-то не любил он погружаться в чьи-то стенания и понимающе там захлебываться, с отеческой рожей полируя ладонью чужую, взмокшую от внутренних слез лысину. Он предпочитал выключать истеричек  поджопниками и полезными встрясками, когда плачущая жертва дурного настроения летела в тренировочный зал, например, или на охоту за районной шпаной в паре со своим же “спасителем”.

Конечно, саеносец тоже заметил, что Леонардо словно подменили, и настырный, павлинистый мечник вдруг превратился в мрачное, безучастное ко всему тело, явно изнывающее от желания остаться в полном одиночестве. Лидер уже давно перестал лично суммонить братьев на утренние тренировки, сам являлся позже всех, отрабатывал приемы довольно небрежно и грубо, не проявляя своей знаменитой изобретательности исполнения. А затем вовсе куда-то  отчаливал на весь день, и скажи спасибо, если хмурая персона старшего засветится хотя бы к ужину. Рассуждать над странностями поведения Леонардо было не по части Рафа, хотя он все-таки надеялся, что предстоящий праздник победы над монстрами, который черепашки собрались закатить на квартире их подруги Эйприл О'Нил, растворит кислый настрой старшего мутанта.
“А если и это не поможет, то я лично выбью всю клубящуюся дурь из твоей анимешной башки！”- думал Рафаэль, косясь скептическим взглядом в сторону высокой фигуры мечника и незаметно от него похрустывая костяшками могучих лап.

Чтобы ускорить приближение сего радостного события, а также в очередной раз свалить из-под пронзительных очей Умеко, саеносец вызвался помочь Донателло в обустройстве простора на месте торжества. Нельзя сказать, что после их памятного разбора полетов Раф начал мило улыбаться кудрявой занозе в худой заднице умника, более того - он продолжал считать, что гений продал Купидону свои последние зачатки одаренных мозгов, и упаси Ктулху познать саеносцу аналогичное безумие. Но, разумеется, любиться по темным углам парочке он не мешал, зато снисходительно хмыкал и отпускал редкие, но довольно ироничные комментарии, частенько вгоняя Донателло в краску. Главное, чтоб тот снова не вздумал  врубить режим “слабоумие и отвага”, а большего Рафаэлю и не надо было.

Закончив с перестановкой мебели, Раф решил, что на сегодня (да и на всю предстоящую неделю, пожалуй ) с него хватит уборки. Удобно устроившись с ногами на подоконнике, он сложил на пластроне лапы и, облокотившись панцирем на оконную раму, сладко задремал в ожидании начала вечера. Сквозь легкий налет дрёмы саеносец вслушивался в окружающие его звуки, будь то разномастный лязг на кухне, заговорщеские  перешептывания девчонок или курлыканье голубей на улице. Прохладный вечерний ветер, прошелестевший сквозь открытое окно по занавескам, ободряюще скользнул по шероховатой коже болотистого цвета, и Рафаэль лениво приоткрыл глаза, смачно зевнув во весь рот. Торжество уже готово было вот-вот начаться, да и пустой желудок парня неоднозначно намекнул, что пора бы и подкрепиться, наконец.
-  Надеюсь, Майк не версальских лягушек в подсолнечном твороге там стряпает,  - проворчал голодный саеносец и вдруг он заметил игру, которую Донни случайно обнаружил на антресолях среди запрятанных пылесборников. От нечего делать Рафаэль тут же оторвал мощный зад от подоконника и перекатился в компанию умника с девушками, одним махом загребя в лапы почти половину оставшихся на поле карт и кости: - А ну-ка, профессор копченых наук, давай заново. Я в игре！

А могли бы сыграть и больше партий... Но Донни физически не умел кратко излагать объяснения - ему жизненно важно было раскатать свой рулон знаний и непременно озвучить с него каждую строчку, исписанную мелким почерком собственного мыслительного процесса. Где-то на середине лекции по игровому моменту, который образовался на поле,  Рафаэль почувствовал, как его неминуемо клонит в сон. Противиться желаниям утомившегося организма он не стал и просто прикрыл вмиг отяжелевшие веки, вполуха продолжая слушать монотонное журчание голоса распинающегося шестоносца. На долгожданный призыв Микеланджело к трапезе парень с готовностью вскинул голову, распахнув огненные глаза и едва не свалившись со спинки дивана от возбуждения. - Ну наконец-то！Я чуть не сожрал медный провод в ожидании！

Честно говоря, Рафаэль решительно не понимал, с какого перепугу весельчак стелится турецким ковром перед этой малопородной саламандрой. Ну подумаешь, подставила свою нежную, салатовую шкурку под саблевидные когти монстра и спасла жизнь его брату. Эко достижение, едрить ее в панцирь！Они с Майком чай тоже не пасьянсы в этот тяжелый момент раскладывали, да и плечо до сих пор ноет, между прочим！

Иронично покосившись со спинки дивана на Мону Лизу, которая скромно сидела подле техника, Раф высказывать свое “фи”все-таки не стал, а только сделал большой глоток газировки, смакуя ее лимонный вкус. Но едва саеносец наклонился, чтобы вернуть опустевшую кружку на стол, как ему в морду неожиданно плеснулась шипучка. - Эй！- воскликнул саеносец, резко зажмурившись. - Что еще за шуточки？！- Глаза тут же защипало, веки покраснели и заслезились,  вынудив Рафаэля начать их ожесточенно тереть кулаками. - Я с тобой еще расквитаюсь, Донни! Сразу же... Нет, завтра, так уж и быть!
К счастью, разлитая шипучка оказалась не колой, от которой последствия могли стать значительно плачевней. Постепенно зуд начал угасать, и мутант даже рискнул приоткрыть раздраженные веки, чтобы по-драконьи взглянуть в щербатую харю своего мучителя и получить от него виноватую улыбку с извинениями. Снисходительно усмехнувшись в ответ, саеносец махнул широкой ладонью, мол, хрен с тобой, золотая рыбка！и снял мокрую, липкую маску с физиономии, которая теперь благоухала точно страна Лимония. - Ну вот, испортил хор-рошую вещь... - тут его вниманием полностью завладел огромный торт, с которым Майки вплыл в гостиную, сияя от счастья, да так, что глазам сделалось больно. - Ого！А это по какому... - сказал и призаткнулся на полуслове, пристыженно втянув бойцовскую рожу в плечи. Хотя чему тут было удивляться？Рафаэль никогда не трудился запоминать важные даты и события, благополучно считая, что поздравляшки можно устраивать и без приплетения к ним календарей. Разумеется, Донателло, как более ответственный персонаж, чем его задиристый братец, добросовестно принял на себя мысленные укоры по поводу забывчивости, на что саеносец согласно покивал в тон изобретателю - да, да, конечно наверстаем упущенное！Мягко отпихнув шестоносца от рыжеволосой школьницы, старший мутант в свою очередь заграбастал девчонку в собственные объятия, в которых та едва не утонула, безмятежно задушенная от большой черепашьей любви: - Поздравляю, Эйприл. Расти большой, не будь лапшой！- ухмыльнулся парень в своей клыкастой лыбе и, выпустив из могучих лап маленькую фигурку О'Нил, вернулся к облюбованному подоконнику, мимолетом бросив взгляд на соседнюю крышу. Что за вещий дьявол, однако... Леонардо обычно никогда не опаздывает, в каком бы настроении он ни пребывал.
“Ну где тебя дворовые голуби носят, мечтатель？”- сердито вывел Рафаэль смс, прожимая мозолистыми пальцами сенсорный экран своего черепашьего яблофона, который не замедлил вытащить из кармана пояса, едва только комната погрузилась во тьму.

Eckstein, Eckstein alles muss versteckt sein
Eckstein, Eckstein alles muss versteckt sein

Они ждали эту ночь на протяжении более чем пятнадцати лет.

Тьма спустилась незаметно, окутав город своей мягкой, душной пеленой, укрыв его точно мирно спящего младенца и надежно спрятав его ото всех бед и тревог... Увы, это было обманчивое впечатление, на которое могли повестись лишь самые отъявленные глупцы. Члены семейства Хамато никогда не отличались большой сообразительностью — сколько Саки помнил своего бывшего друга, тот всегда был чересчур наивен, чересчур прост и доверчив, что его в конце концов и погубило. Долгое время, Шреддер и сам демонстрировал непростительную слепоту, убеждая себя в трагической гибели Йоши, но одного только взгляда на знакомый символ в форме распустившегося цветка сакуры хватило, чтобы осознать: эта крыса до сих пор жива... И, очевидно, намерена поднять родной клан из пепла, коли догадалась взять под свою опеку нескольких жалких, уродливых порождений мутагенной сыворотки и даже умудрилась состряпать из них некое подобие грозных воинов ночи.

Пожалуй, так сильно опозорить древнее и почетное искусство ниндзюцу не сумел еще никто.

"Ты просто жалок," — какое-то время молча пронаблюдав за причудливыми силуэтами учеников и близких друзей Йоши, то и дело мелькавшими за полотном слабо освещенных изнутри штор, Шреддер небрежно передал бинокль своей дочери, предоставив ей возможность полюбоваться на их ни о чем не подозревающих врагов — прежде, чем они полностью сравняют это здание с асфальтом. Караи с готовностью ухватилась за протянутое ей устройство, жадно рассматривая окна чужой квартиры; в ее движениях угадывалось скрытое, едва подавляемое нетерпение. Саки едва заметно усмехнулся подобному энтузиазму, чего, впрочем, все равно никто не увидел: лицо Шреддера было закрыто глухим металлическим забралом, традиционно изображающим оскал свирепого воина. Лишь только жуткие, налитые кровью глаза с мрачным торжеством пылали сквозь узкую черную щель, способные напугать до смерти любого, кто осмелился бы в них заглянуть. Переведя взгляд на тихо замершего в сторонке Леонардо, Саки еще несколько мгновений пристально рассматривал его бледную, напряженную физиономию, желая убедиться, что этот мутант полностью уверен в своем решении атаковать родное семейство. Глаза юноши были затянуты плотными бельмами, но даже так в них можно было с легкостью прочесть охватившее мечника волнение... и искреннюю, неподдельную злость. Подняв руку, Шреддер тяжело положил ее на нервно вздернутое плечо предателя; остро заточенные лезвия кастетов зловеще блеснули в свете вышедшей из-за облаков луны.

— Ты не подвел меня, Леонардо, — низко пророкотал лидер Клана Фут, обращаясь к своему юному ученику. Голос его, хоть и казался сильно искаженным из-за маски, звучал на редкость удовлетворенно. — Благодаря тебе, наша месть свершится... Хамато Йоши умрет, а ты — ты наконец-то стряхнешь с себя паутину трусости и лжи, что опутывала тебя все эти годы, — на секунду крепко, почти до боли стиснув пальцы, Саки все также неторопливо убрал ладонь с чужого плеча, предоставляя Лео возможность как следует прочувствовать сей торжественный момент. Дождавшись, пока Шреддер отвернется, Караи украдкой придвинулась поближе к застывшему рядом с ней подростку и ухватилась за его широкую лапень, при том воодушевленно заглянув в глаза мечника.

— Не бойся, Лео. Ты все делаешь правильно, — шепнула она с гордой улыбкой, пользуясь тем, что на них сейчас никто не смотрит. Пока они переговаривались в сторонке, воины Клана безмолвно перемещались на свои боевые позиции, тут и там шмыгая за спинами ребят, точно ожившие тени, умело рассредотачиваясь по всей территории и заключая выбранное здание в глухое кольцо окружения. Множество вооруженных крюками бойцов перебрались на крышу жилой постройки, выжидающе притаившись точно над окнами квартиры семейства О'Нил, в то время как остальные футы попрятались на соседних балконах и клетках пожарных лестниц, терпеливо ожидая сигнала к нападению. Караи невольно заулыбалась шире, предвкушая знатное веселье... а затем неожиданно коснулась рукой наушника переговорного устройства, выслушивая лаконичный рапорт одного из командиров отряда. Так-так... значит, двое мутантов зачем-то решили спуститься вниз. — Они вас не заметили? Прекрасно. Отправь нескольких бойцов на перехват, — убедившись, что ситуация по-прежнему находится под их бдительным контролем, Ороку расслабилась и вновь переключила свое внимание на Лео, одарив того очередной подбадривающей ухмылкой.

— Не волнуйся, им все равно от нас не скрыться. Никто и никогда не мог сбежать от Клана Фут.

Ему было неспокойно.

Незаметно приподняв морщинистые веки, до того сомкнутые в кажущемся подобии стариковской дремоты, Сплинтер молчаливо окинул взглядом своих воспитанников, поочередно задержав взгляд на каждом из них. Все они казались ему предельно расслабленными, сытым и довольными, и вдобавок сильно заинтригованными происходящим на телевизионном экране; даже Рафаэль, большую часть вечера крутившийся у окна в ожидании горячо любимого старшего брата, наконец-то, угомонился и вроде как заснул, пригревшись в навязчивых объятиях их хвостатой гостьи. А может, он только притворялся спящим, желая избежать пристального, отчасти даже хищного взгляда Ниньяры, жадной до внимания вечно угрюмого саеносца. Просто удивительно, до чего она была упорна в своем романтичном стремлении добиться расположения самого нелюдимого участника черепашьей команды! И, кажется, Раф со временем поддавался ее мощному женскому обаянию, с каждым разом позволяя лисице все больше и больше вольностей... Йоши добродушно хмыкнул зрелищу пышногрудой мутанималки, гордо восседавшей на сыновьих коленях, как если бы они уже много лет находились в устоявшихся отношениях, а затем плавно переключил свое внимание на скромно жмущихся друг к другу Донателло и его кудрявую пассию, в очередной раз ощутив знакомое тепло в груди. Да, ему было до крайности непросто смириться со столь быстрым взрослением учеников: в глазах Сплинтера, они все еще были детьми — страшно неопытными, отчасти беспомощными, наивными и донельзя остро нуждавшимися в его, отцовской, опеке. И тем не менее, пожилому крысу оставалось лишь искренне порадоваться тому факту, что как минимум двое из его сыновей умудрились найти себе пару, а следовательно, больше не чувствовали себя таким уж одинокими. Он так сильно за них беспокоился... Родители ведь не могут вечно заботиться о своих детях, и рано или поздно его сыновья останутся без надежного присмотра — но, по крайней мере, теперь они будут не одни.

Даже обычному человеку порой безумно найти себе пару, так что уж говорить о четверке юных мутантов?...

"Давненько я не видел их такими умиротворенными," — Йоши задумчиво провел ладонью по своей длиннющей, заплетенной в косу бородке, привычно скользя когтями по жестким седым прядям. — "Кажется, дела нашей семьи и вправду постепенно идут на лад... Жаль, не все так благополучно, как могло бы показаться на первый взгляд," — не отрываясь от наблюдений за громким, на редкость оживленным спором, развязавшимся между Эйприл и Микеланджело, старик, тем не менее, мало к нему прислушивался, продолжая сосредоточенно думать о чем-то своем. Взгляд его невольно скользнул обратно к глухо зашторенным занавескам: сказать, что его беспокоило долгое отсутствие Леонардо — значит, ничего не сказать. — "Где же ты, сын мой," — с кряхтением поднявшись со своего нагретого местечка, Сплинтер неторопливо подошел к окну и слегка отодвинул пальцем краешек ажурной ткани, устремив взгляд куда-то в темноту. — "В последнее время я тебя совсем не узнаю... и не понимаю," — Йоши коротко кивнул в ответ на извиняющуюся реплику Дона, направившегося на улицу вслед за ушедшей саламандрой, и продолжил внимательно наблюдать за мирно спящим городом. В какой-то момент, взгляд пожилого мутанта скользнул в сторонку, среагировав на едва заметное мельтешение между окнами соседних зданий... но тихонько возникшая позади Эйприл невольно его отвлекла, заставив выпустить тяжелую штору из когтей.

— Мм? — он плавно развернул свою усатую морду на звуки чужого голоса, окинув школьницу привычно спокойным и добрым взглядом. — Все в порядке, дитя. Я просто немного волнуюсь за Леонардо, — девушка понимающе кивнула в ответ, а затем протянула старику исходящую горячим паром чашку, в которой бодро плескался свежезаваренный зеленый чай. Сплинтер невольно заулыбался этому жесту искренней заботы со стороны рыжеволосой подруги семейства. — Не знаю, что бы мы без вас делали, мисс О'Нил, — мягко произнес он, принимая кружку из веснушчатых ладоней Эйприл, — вы словно лучик света, пробившийся сквозь глухую тьму подземелья и давший нам возможность ощутить давно забытое тепло солнечного дня. Я безумно рад, что у моих сыновей появился такой верный и заботливый друг, как вы. И надеюсь, что однажды нам удастся сполна отблагодарить вас за вашу доброту и гостеприимство, — девушка аж вся зарделась от такой искренней похвалы со стороны пожилого мастера, зажмурив глаза и одарив того широкой, радостной улыбкой в ответ. Это зрелище заставило Йоши едва уловимо вздрогнуть: перед внутренним взором старика само собой предстало воспоминание о румяном, беззаботно улыбающемся личике его родной дочери, Мивы.

Словно бы давно умершая кроха протянула к нему свои пухлые ручонки сквозь мутную пыль годов, забавно агукая и гундя столь смешное "чичи" — папа...

"Чудесное дитя," — подумал Сплинтер, невольно закрывая глаза и с глубоким, расслабленным вдохом поднося горячую чашу к собственным губам, готовясь сделать глоток любимого напитка...

Как жаль, что ему не дали как следует прочувствовать это согревающее сердце мгновение.

Внутренние инстинкты, до того беспокойно ворочавшиеся где-то на задворках уставшего сознания, громко закричали в унисон с оглушительным звоном разбитого стекла, на какие-то считанные доли мгновения опередив сей пугающий звук. Выпустив до краев наполненную кружку из ладоней, Йоши одним движением сгреб Эйприл в охапку и резво отпрянул от окна, спасая девушку от целого фонтана стеклянных осколков, почти наверняка вонзившихся бы ей в лицо. Одним прыжком перемахнув над диваном, Сплинтер также быстро опустил ничего не понимающую школьницу на ноги и напряженно оглянулся через плечо, желая оценить масштабы бедствия. Где-то рядом послышался испуганный вскрик Микеланджело, а также глухая ругань вмиг пробудившегося Рафаэля; к счастью, подростки были целы... пока что. Влетевшие в окна дымовые бомбы с шипением разорвались на части, напустив столько черного удушающего тумана, что он мгновенно заполнил собой все помещение, отрезав мутантов друг от друга. Йоши немедленно протянул руку обратно к надсадно закашлявшейся Эйприл, не желая потерять ее в воцарившейся суматохе, и мягко толкнул девочку к себе за спину.

— Мальчики! Ниньяра! Держитесь ближе ко мне! — строго обратился крыс к затерявшимся в дыму ребятам, подсказывая им свое точное расположение и пресекая возможную неразбериху. Их явно пытались застигнуть врасплох... И им это неплохо удалось. Вновь зашарив рукой в темноте, Йоши, наконец-то, нащупал чей-то ремень и бесцеремонно притянул "находку" поближе к себе, оттащив панически икнувшего Майка к себе в тыл. — Рафаэль! Мы здесь! — что-то вновь громко звякнуло неподалеку, а затем сразу несколько темных силуэтов промелькнуло в плотной завесе тумана, в опасной близости от настороженно умолкнувшего Сплинтера. Мутант нахмурился, тщетно улавливая приглушенные шаги противников, напряженно вертя круглыми ушами по сторонам... а затем резко уклонился в сторону, пропустив лезвие меча в считанных сантиметрах от своего незащищенного бока. Не дожидаясь, пока боец среагирует, Йоши обеими руками вцепился в его запястья и, дернув того к себе, нанес крепкий удар коленом в чужой живот. Незнакомец рухнул на пол, выпустив оружие, но тут же вскочил и тараканом шмыгнул прочь. Сплинтер замер на секунду, все также бдительно прислушиваясь к чему-то, а затем аккуратно попятился назад, подталкивая учеников к дверям.

— Уходим, — сухо скомандовал он ничего не понимающим ребятам. — Это приказ.

Отредактировано Karai (2017-02-26 18:53:56)

Too late this is not the answer
I need to pack it in
I can't pull your heart together
With just my voice alone
A thousand shards of glass
I came to meet you
And you cut the piece out of me
And as you ripped it all apart
That's when I turn to watch you
And as the light in you went dark
I saw you turn to shadow
If you would salvage some part of you
That once knew love

Обида, на самом деле, вещь очень сильная. А братская обида может быть настолько глубокой, что хрен ты ее потом вытравишь. Тортами ли, играми... Какие развлечения могут быть, когда ты даже не знаешь, где пропадает этот несчастный?
Микеланджело умело строил из себя добряка и душку, но был далеко не так безобиден, как казалось на первый взгляд. Как же ему в груди было... противно? Пожалуй это более менее верно охарактеризовывало состояние весельчака, что так бодро молол языком и бегал туда-сюда как заведенный с газировкой и тарелками. Он мог болтать о чем угодно и проявлять ярую заинтересованность, поддерживая беседу, а между тем его мысли витали далеко за пределами этой комнаты. Да, он сказал Рафу, чтобы тот не расстраивался и забил на все, ведь они и сами прекрасно оторвуться без этого павлина, не хочет - бог с ним, братишк, но это ни коим образом не успокаивало и его самого то. Украдкой Микеланджело то и дело мрачно зыркал в сторону занавешенного окна, потирал веснушчатую скулу, и снова поворачивался к Эйприл с сияющей во всю зеленую физиономию улыбкой, бойко чокаясь с рыжеволосой школьницей бокалами с содовой, отчего из шипящих стаканов к потолку подпрыгивала густая пена. Он хотел развлекаться. Он хотел забыть обо всем, что было.
Ему надоело терзаться мыслями о вине и виноватых.
- "Пошел ты в задницу, Лео. За тебя!" - от души адресовал старшему брату мысленный тост черепашка, откинувшись панцирем о ребро журнального столика и сморщившись залпом опрокинул в себя порцию шипучки. Задумчиво уставившись в потолок, отставив пустую стеклотару на пол и сцепив пальцы в замочек на пластроне, Микеланджело тяжко вздохнул... а затем сдержанно рыгнул, не сдержав бурные газы раздирающие его пищевод. - Пардон леди, - вяло взмахнул трехпалой ладонью подросток, не особо заботясь об отсутствии этикета. Так, или иначе, долго поддерживать дух веселья и зажигательного патихарда он попросту был не в состоянии. Эх... С кряхтением поднявшись на ноги, опираясь одной рукой о хрупкий стол, заваленный тарелками и пустыми стаканами, Майк деловито отряхнул колени и подтянул сползший на бедра широкий ремень - нунчаки спокойно висели себе на гвоздике в прихожей, куда подросток их и повесил. Жесткие и тяжелые палочки создавали определенный дискомфорт, и таскать с собой оружие по всей квартире парень посчитал просто даже неприличным. Ремни для него были что-то вроде "штанов", без них он просто ощущал себя голым в той же степени, как и без любимой оранжевой маски, а вот нунчаки можно и сложить на выходе. В какой-то степени это было данью уважения к хозяйке жилища - безоружный воин в гостях. И вообще Майк даже фартук свой принес. В котором он сейчас и расхаживал, напялив любимую черную жилетку поверх.
Короче...

- Пойду это, - проводив взглядом ускользнувшего следом за саламандрой на улицу Донателло, Майк обернулся к оставшимся в комнате, озадаченно поскребывая ногтями затылок, - Пойду цыпленка проверю что ли. А то как бы не сгорел. - Заметив мрачный, даже злой взгляд угрюмо молчавшего саеносца, подросток попытался чуточку отвлечь братца, обратив его внимание на себя - хэй, Рафи,  да не стоит это все твоих нервов, бро. Ты же любишь курочку? Твоя любимая, со специями и поджаристой корочкой, чувак, - Раф, а ты саи далеко не убирай, я салатик порежу, перемешать надо будет! - с тоненьким хихиканьем убежал на кухню черепашка, сопровождаемый полетевшей ему в спину подушкой. Видимо Рафаэля эта безобидная насмешка в самом деле немного "растрясла", иначе бы мутант вообще никак не отреагировал на комментарий младшего. Это не могло не порадовать Майкстера, так что какая-то частичка хорошего настроения все-же присутствовала у шутника, когда он вернулся на местную сокровищницу продуктовых залежей, и присел на корточки напротив духовки, деловито натягивая на лапу прихватку...

Звуки разбившегося стекла, чуть не заставили беднягу, слабо мурлыкавшего себе под нос песенку про сто бутылок пива на столе, отложить здоровое, круглое яйцо! В это время он как раз открывал дверцу, впустив в помещение теплое облако ароматов поджаристого бройлера... и очень пребольно ударился лбом прямо о железный край духового шкафчика, заработав себе на виске царапину и синячище. Он далеко не сразу понял, что вообще происходит, выпрямившись с несчастным исходящим паром куренком на руках, весельчак безмолвно вытаращил прозрачно-голубые глазищи в постепенно густеющий вокруг туман, прислушиваясь к раздающимся со стороны гостиной грозным выкрикам сэнсея и беспомощному возгласу Эйприл... иии к лязгу металла, в котором Майки отчетливо уловил звон отточенных клинков - этот звук обнаженного лезвия, готового сделать первому встречному секир-башка, ни с чем не спутаешь. В этом густом, удушливом тумане, который не мог даже сквозняк из открытого окна кухни убрать, черепашка не заметил скользнувшую мимо него фигуру предателя - Майк просто за каким-то хреном прижал к боку горячую и шкварчащую курицу, да бодро побежал на все эти подозрительные звуки, на бегу размахивая ладонью в кухонной варежке, - Кх... кх... что тут про... - впрочем, разбираться какого хрена творилось в комнатенке, которую он оставил светлой, чистой и наполненной звуками работающего телевизора и бульканьем вскрытой газировки, юноше просто не дали - без лишних комментариев задвинули... куда-то. - О, сэнсей! - обрадованно  выдохнул подросток воззрившись снизу вверх на широкую спину отца прямо перед собой. Ну слава святым черепашкам. Хотя радоваться, очевидно, рановато. Подняв тушку птицы у себя над головой, Майк деловито позволил чужому клинку кодати вонзиться в свое аппетитное творение по рукоять, а затем резко дернул цыпленка на себя, зажав тот подмышкой - прямо вместе с отнятым клинком, которое незамедлительно вытащил из исходящего соком прожаренного мяса, и возмущенно погрозил его кончиком опешившему от такого приема Футу, - Вас стучать не учили, хамье?! И вообще эта вечеринка для избранных! Кыш отсюда!

Хотя... кажется он поспешил с предположением, что эти гости незваные. Похоже они тут по приглашению.
По приглашению их старшего брата!

Микеланджело было раскрыл рот, чтобы обрадованно окликнуть вынырнувшего из дымовой завесы статным монументом Леонардо, да так и застыл с открытым ртом, чувствуя, что его челюсть постепенно растягивается до самого пола, а глаза вылезают из орбит, скатываясь в кучку на широкой, крапчатой переносице. Обличительный жесть в сторону Сплинтера вынудил Майка медленно, со скрипом повернуть голову в лопатки учителя, затем все с тем-же неживым, побледневшим видом вновь воззриться на Лео, вступившего в злобную перепалку с Рафом. Заметив, как разъярившийся Раф выхватывает свои верные кинжалы, Микеланджело как обухом по голове ударили - очнись дебил! - РАФ! РАФ СТОЙ! Он явно не в себе, не надо! Он не хотел! - панически гаркнул весельчак, мгновенно выскочив из своего укрытия, оставив Эйприл перепуганно жаться между ощерившей пасть Ниньярой и пожилым крысом, и метнулся к братьям, намереваясь вклиниться в их жестокие разборки. Плевать что случилось с Лео. Плевать что он там натворил... они потом разберутся, потом все уладят. Черт возьми, где Ди, когда он так нужен?! Ему одному прикажете растаскивать этих баранов? Не надо было убирать нунчаки... ну ничего... курица по роже тоже сойдет, для начала.

- Ребят, ребят, кончайте циИИИИиииииИИИИИииииииииииииииииииииииииии...

Мутант так и не добежал до сцепившихся уличными кошками братьев - в него влетело что-то злобно рычащее, мохнатое, шлепнувшись всей своей массой подростку в грудь, отчего неудержавшийся на ногах весельчак кубарем покатился с неизвестным воином по комнате, по пути опрокинув и стол, и тарелки, и стаканы, и вымазавшись в остатках торта, что позволили ему проскользить на панцире прямо до стены, о которую он затормозил резко выставленной пяткой. - Фу! Уйди! - на него сверху вниз смотрела косматая эээ... собака? Белая, взъерошенная, с короткой злобно оскаленной пастью усеянной частоколом острых зубов. Маленькие белые точки зрачков на фоне парадоксально черного белка смотрели ему прямо в душу. Эта маленькая, но жуткая тварь уселась ему на груди, и не намеревалась никуда слезать, покачиваясь вверх-вниз вместе с опешившим подростком. Кажется он понял, кто это... Мона рассказывала о песце, что была среди ее похитителей. Но обмениваться дружелюбными приветствиями эти двое явно не собирались. Раскрыв свою клыкастую пасть, хищница было собиралась... то ли вцепиться немо хлопающему зенками Майку в нос, то ли просто откусить кусочек от его щеки, но подросток быстро пришел в себя после минутного транса, и шустро пихнул наемнице в гостеприимно открытый рот останки курочки, которую все еще сжимал в дрожащем кулаке. А затем, подумав, бесстрашно пропихнул жирную куриную ножку поглубже в чужую глотку так, что бедная Алопекс едва не подавилась. - Приятного аппетита Жучка, всегда пожалуйста, - ухватив за когтистую лапу песца, не позволяя той исцарапать его кисти, Майк довольно жестко опрокинул противницу на спину, и тут-же бросил ее валяться на полу, не собираясь продолжать борьбу не на жизнь, а на смерть - подросток со всех ног бросился к своим нунчакам, перепрыгивая через Футов с ловкостью мальчишки, играющего во дворе с приятелями в чехарду.