And I don't need the TV, I don't need the shotgun
I don't have to run I can reach you
I follow the feeling just swallow the meaning
I don't have to run if I need you, I can reach you

Еще ни разу в своей жизни Рафаэль не доводил собственный организм до столь пиковой кондиции похмелья. Легкомысленно влив в себя на спор больше литра разнообразного алкоголя, саеносец под конец вечера был в стельку, в хлам и дрободан одновременно, плавая в состоянии полного опьянения. Мозг черепашки, переполненный спиртным, был благополучно отключен от реальности, и Рафаэль мало что помнил из стремительно закружившегося в один большой, туманный водоворот происходящего после того, когда он кинул пустую бутылку прямо в голову оборзевшего бугая. Кажется, этот бугай оказался из шайки Пурпурных Драконов, с которыми у двух братьев-гуляк потом и случился замес? Ну по крайней мере, темно-бордовый кровоподтек под зеленой скулой и исполосованная физиономия отчетливо указывали на то, что потасовка в баре все же была.

А потом они снова пили. Пели и пили. Или Раф один допивал бутылку виски, которую ухитрился захватить из бара, пока тонкая натура Донателло блевала чипсами и формулами в окрестных кустах?

Как бы там ни было, а только когда к обоим ниндзя вдруг явилась во сне и наяву огненно-рыжая смерть с катаной наперевес -  Ниньяра, Рафаэль уже издавал сопяще-храпящие звуки, завалившись вместе со своим байком на бок и обессилено попирая щекой багажник чьего-то исторического мотороллера-трахтоперки, который также валялся, придавленный машиной саеносца. Одному лешему было известно, сколько труда стоило лисице поднять атлетическое, тяжеловесное тело своего приятеля и усадить его позади себя, да так, чтобы мутант не выпал при малейшем прыжке через дорожные неровности.
Будь Раф потрезвее, он ни за что в жизни не согласился бы уступить позицию водителя, даже своей хвостатой девушке. Но когда ты передвигаешься по миру исключительно на бровях и ничего не понимаешь вокруг, то скажи спасибо, что тебя еще куда-то везут, по дороге нянчась с тобой как с младенцем.

Первую часть поездки до моста саеносец пребывал в глубокой отключке, катаясь расписным шлемом, по всей жесткой ткани плаща лисицы и на кратких остановках клюя ей между лопатками, периодически попадая лбом в плечо то в левое, то в правое. Грубые, мускулистые лапы, заботливо обернутые вокруг талии Умеко, медленно начали слабеть и теперь безвольно болтались под встречными порывами ветра, словно пустые тряпичные чехлы. Да и сам мутант уже довольно опасно кренился куда-то вбок, рискуя шарахнуться об асфальт на всем ходу и грохочущим колобком покатиться вдоль обочины. Очевидно, Ниньяра это тоже почувствовала, раз была вынуждена притормозить под мостом дабы не лишиться своего парня. Мотоцикл послушно дернулся и замер как вкопанный, а его спящий пассажир инертно вздрогнул и невольно откинул голову назад, словно игрушка на разболтанных шарнирах. Несмотря на довольно нестабильную позу, Рафаэль продолжал самозабвенно дрыхнуть, хрюкая и похрапывая приоткрытым ртом – его явно не смущал нынешний дискомфорт.
Он даже не понял, когда Ниньяра аккуратно сняла шлем с его головы, зато внезапный порыв студеного воздушного потока чувствительно обдал по разгоряченной и вспотевшей морде саеносца, минуя вязкие глубины похмельного синдрома. Мутант встрепенулся и даже попробовал открыть тяжеленные веки...хотя бы наполовину. С трудом сосредоточив туманный взгляд на Ниньяре, Рафаэль никак не мог вспомнить, когда и каким образом к ним явилась куноичи и куда пропал Донателло.
- Где Донни?... - Рафаэль с тормозной неуклюжестью съехал ладонью по своей физиономии, оттягивая свинцовые веки вместе с красной маской в район подбородка. -  Где… я, а? – пьяно протянул он, борясь с непреодолимым желанием рухнуть мордой вперед прямо в ...эм... внушительный бюст Ниньяры.

Пришлось даже помотать отяжелевшей головой, чтобы попытаться прийти в себя и понять, что вообще происходит. – Почему не дома? А я хочу! – капризным тоном потребовал саеносец, шлепнув пудовым кулаком по своей ляжке в темной штанине. Пока Умеко поправляла и укрепляла своего парня в седле, чтобы они смогли, наконец, беспрепятственно добраться до жилища, Рафаэль пялился отупевшим взглядом на ее макушку, слегка покачиваясь вперед-назад, словно китайский болванчик. – Я говорил тебе, что ты похожа на няньку-совунью?...ик!
Очевидно, Умеко нашла довольно забавным подобное сравнение и коротко хихикнула, беззастенчиво придвинувшись практически к самым глазам юноши. Внезапно избитое лицо черепашки ощутило нежное прикосновение лисы кончиком носа, и он замер от неожиданности, мгновенно расправившись в жестком сиденье мотоцикла и задержав дыхание. Прохладные от ветра щеки предательски запылали, с потрохами выдав все чувства саеносца, которые не смогли потупить даже туманы начинающегося алкоголизма, а наоборот – лишь обострили их. Несколько протрезвев и вернувшись в разумную вселенную, Рафаэль глупо улыбнулся и расслабленно повалился вперед, прямо в объятия лисицы, едва не протаранив ее остроконечное лицо своим твердым лобешником. Однако Ниньяра снова выпрямила бедовый панцирь, вручив мутанту в лапы мотоциклетный шлем. С минуту парень непонимающим взглядом рассматривал вычурную покраску головной защиты, как будто силился определить, у кого завелся такой вульгарный вкус, да и что тут вообще нарисовано-то? – Разве под ор Майка заснешь?... Надо пойти и врезать, но сначала доехать, да… - бессвязно пробормотал саеносец заплетающимся языком и принялся натягивать шлем на голову. Причем настолько неуклюже и криво, что темное стекло оказалось в районе уха. – Вот хренова бабкина конструкция! – сипло выругавшись, Рафаэль с досады хлопнул трехпалой ладонью по эмалированной макушке и принялся прокручивать шлем в нужную сторону, пока он не сел на голове, как надо, забралом вперед. – Ура, рыжая! Ко мне вернулось зрение! – обернув лапы безвольным кольцом вокруг любезно предоставленной девичьей талии, черепашка снова был готов отключиться, уютно устроив тяжелую голову между лопатками своей очаровательной убийцы-ассасина. Правда, Ниньяру это вряд ли устроило - уже через доли секунды Рафаэль почувствовал довольно ощутимый тычок в области грудных пластин под черной толстовкой. – А? Кого позвать? – услышав вопрос, он несколько завис в замешательстве, но потом, быстро мигнув, порывисто дернул лисицу на себя, с силой прижимая ее к своему пластрону. – Люблю…ик! – почти четко ответил он, разве только в очередной раз подавившись икотой. – Поехали домой.

Надо сказать, что Ниньяра вела мотоцикл уверенно и крайне аккуратно, но в то же время на довольно приемлемой скорости, лишь изредка ее сбрасывая для подстраховки. Но Рафа больше в сон не клонило, зато похмельный синдром заступил на следующую стадию – когда душа поет, организм пляшет и все такое. Вцепившись в широкий кожный пояс куноичи одной рукой и подпрыгивая в седле словно на лошади, мутант по-гусарски размахивал саем над шлемом, рискуя в любой момент оставить свой кинжал без пары. Если бы еще это его волновало…
- ВААААЛЕНКИ, ВАААЛЕНКИ! ЧЕРЕПАШКИ МАААААЛЕНЬКИ!- несомненно, Ниньяре сказочно повезло, что новоявленный Тото Кутуньо протяжно завывал ровно в потное забрало собственного шлема, мало беспокоя сидящую впереди девушку своим отвратительным концертом. - УИИР ОООЛ ЛИВИИНГ ИН АМЕЕЕРИКА, АМЕЕЕРИКА ИС УОНДЕБАААР! ШОУ МАСТ ГО ОООООН!

Несмотря на продолжительную вакханалию, адреналина оказалось мало. Рафаэль даже почувствовал досаду, когда перед взором полутрезвой черепашки открылся знакомый маяк на каменистом пригорке, а до ушей донесся крик чаек, летающих над гладью океана. Хотя поездка его утомила, и он предпочел бы растянуться пластом где-нибудь на ровном месте, дабы унять подступающую дурноту.
- А когда продолжение круиза? – пробормотал саеносец, накренившись вместе с мотоциклом так сильно, что едва не повалился на Умеко всей своей тяжестью. Хорошо хоть ноги догадался расставить и все-таки удержать машину в стоячем положении. – Слезать? Куда идем? Мы же сейчас кататься… Что значит «не будем»? Совсем-совсем?  - тем не менее слезть с байка черепашке удалось, не без помощи девушки, разумеется. Услышав магическое слово «спать», Рафаэль оживленно промычал что-то нечленораздельное и, задрав голову, уставился на верхушку маяка, словно оценивая свои шансы добраться до заветной постели самостоятельно. – Я пошел организованной толпой… ик!  - развернувшись панцирем к Ниньяре, он потопал к зданию, шатаясь из стороны в сторону и спотыкаясь о неровный слой песчаной насыпи. Однако пройдя несколько шагов, саеносец остановился и, сонно моргнув, покосился через плечо на оставшуюся лисицу. – Ты идешь?

Ниньяра не собиралась следовать за мутантом. Куноичи собралась купаться.

В голове слишком гудело и звенело, чтобы угадать скрытый смысл вопроса-предложения мутанималки и радостно броситься ему навстречу, сметая все подводные камни на своем пути. И все же Рафаэль развернулся и пошел к Умеко, загребая коваными мотоциклетными сапогами мелкую гальку, присыпанную песком. – Ты плавать-то умеешь? Давай научу, как надо… ик!

Подхватив свою девушку на руки, саеносец, опасно покачнувшись от собственной неустойчивости, понес ее к морю. Несмотря на то, что Рафаэля продолжало мотать в стороны, он держал Ниньяру довольно крепко и даже дошел до воды без всяких приключений. Внезапно у самой линии прибоя широкая ступня черепашки подвернулась в песчаной ямке, и парочка с синхронным уханьем благополучно повалилась оземь, под веселый плеск накатившей волны и щелканье испуганных крабов, которые бросились бочком врассыпную. - Вот же лысый бес!

Time to laughter but you know the answer
who'll be the one
To finally stand up and take a chance
Cause life's just begun

Ш-ш-шуууух!

Лениво навалившийся на песчаный берег прилив щедро одарил волной распластанного саеносца, с ног до головы окатив пьяную черепашку морской пеной. Вода противно царапнула по квадратным скулам мелкими камешками и песчинками, по-царски залила балахон, штаны и ботинки, отчего вся одежда мгновенно отяжелела и сделалась донельзя мерзкой. Разумеется, подобное купание если и не отрезвило парня до состояния стеклышка, то вымыло основательную часть алкоголя из горячей сорвиголовы.
Рафаэль даже не сразу понял, что Ниньяры больше нет в его каменных объятиях. Охристые глаза нещадно защипало от морской воды, и саеносец принялся тереть их кулаком, попутно отплевывая соленый вкус океана.
- Пфффф! Уме-еко, - протяжно позвал парень, еще не в состоянии открыть раздраженные солью веки. - Умеко, ну ты куда улетела? - он слепо пошлепал широкими лапами по прохладному воздуху, но, разумеется, лисицы поверх пластрона так и не обнаружилось, и Рафаэль, шмыгнув заложенной носопыркой, обиженно пробухтел: - Ну и ладно! Буду спать прямо здесь, один!
Он даже попытался показательно отвернуться на бок, сложив за щекой ладони, да только ямка в песке, которую мутант продавил собственным панцирем при падении, не дала саеносцу такой возможности. К тому же затуманенный соленой водой взгляд, наконец, прояснился, и мутант увидел Ниньяру прямо над собой, правда, несколько расплывчато. Сухие обветренные губы вздернулись в блаженной, пусть и немного кривоватой, улыбке, мол, нашлась дорогая пропажа!

Пока рыжая куноичи пыталась поднять увесистое мускулистое тело Рафаэля с песка, тот вместо того, чтобы самому встать на ноги, наоборот все норовил завалиться обратно, в свою уютную ямку, тем самым прилично осложняя лисице задачу. И в конце концов саеносцу это удалось - глупо гыгыкнув, он рухнул назад, прямо на панцирь, резко запрокинув ноги вверх и чуть не задев по лисе ботинком. - Видала, как я умею, а? Аттракцион “Разбуди хвост дракона!" - окончательно разойдясь в забаве, саеносец поскрябал по песку своими конечностями, взбивая на мокром песке следы от движений: - Смотри, я снежный ангел...ик!
Но Умеко явно было не до шуток. Об этом говорил ее довольно красноречивый взгляд, и хотя она пока еще пыталась воздействовать на своего парня ласковым голосом, ее довольно строгий окрик “хватит!” свидетельствовал о том, что запасы сентиментальности лисицы на исходе, и не далека минута, как в ход пойдут куда более решительные действия, чтобы утихомирить так не вовремя расшалившегося мутанта.

Don't need to rule ya I don't have to fool ya
I've got nothing to prove I can reach you from here
Swallow the shotgun show you the meaning
I don't want to deal with the feeling of fear
Aaaaaaaaaaaaaaaaaah.....

Правда, полутрезвого Рафаэля мало что волновало в данный момент. Он даже не сразу понял, каким образом оказался без своего промокшего балахона, зато всем оголенным, влажным телом ощутил легкий порыв морского бриза. - Кому-то дует, - с печальной миной изрек черепашка, зябко передернув плечами. А тут еще и прибой вновь захлестнул мутанта набежавшей волной, вынудив Рафа крепко зажмурить глаза и на несколько мгновений отключить свое внимание от происходящего. Ниньяра не преминула этим воспользоваться, лишив саеносца обоих сапог так умело, что он толком и не заметил, как его мозолистые пятки остались без мотоциклетной защиты. - Эй, эй, рыжая, что за дела? - запоздало возмутился Рафаэль, неуклюже шлепнув босыми ногами по медленно откатывающейся воде. Он протянул лапы к профилю лисицы, которая склонилась над зеленым мускулистым торсом, раздетым наполовину, и сосредоточенно оглядывала его цепкими, льдистыми глазами, очевидно прикидывая в уме, как безболезненно лишить любимого панцирного бедолагу штанов и кожаного пояса, на котором болтались крепежи с саями. - Иди сюда, дорогуша, - неожиданно для самого себя парень порывисто ухватился широкой ладонью за аппетитную, мохнатую ягодицу своей подружки и беззастенчиво напряг пальцы, вынудив куноичи замереть столбом от внезапной откровенности жеста. - Мое! Не отдам! - с пьяной плотоядностью ухмыльнулся мутант, аж приподнявшись на локте. Однако Ниньяра довольно быстро отморозилась и чувствительным шлепком по фривольным рукам вернула нахала с небес на землю, напомнив ему о не совсем подходящем моменте. А заодно и лишила его оставшейся мокрой одежды.
- Ну и пожалуйста! - обиженно просопел саеносец, выпятив нижнюю губу. – Ну и не надо!

Приливная волна уже в который раз полоснула прохладной пеной по раздетому до самой маски Рафаэлю, заставив черепашку вздрогнуть всем телом. Валяться даже в шутку становилось совсем уже не комфортно, и парню пришлось послушаться требования девушки, хотя бы ради того, чтобы оказаться на куда более сухом месте и не получать ежесекундно по щам водой. А уж когда перед самым носом недобро качают собственным ремнем… Не то чтобы мутант испугался угрозы, скорее наоборот – мог бы воспринять как игривую подоплеку, чтобы вновь блудливо схохмить в ответ, да только разбрасываться шутеечками ему резко расхотелось. Настроение вообще ухнуло куда-то под плинтус: то ли от прибоя, уже по самые печенки заколебавшего орошать помятую морду, то ли от того, что лисица все никак не поддавалась дурашливому настроению, превратившись в занудную, суровую мамашку для ватаги отпрысков ясли-возраста.
Поэтому Рафаэль, тихо проворчав что-то нечленораздельно себе под нос, сложил руки по швам, будто солдат на перекличке, и, помогая себе широкими плечами, сделал пару оборотов вверх по небольшому песчаному склону пляжа, даже не подумав подняться хотя бы на ноги. Очутившись на сухом участке берега, где росла низкая, колючая трава, которую то и дело приминал ветер, саеносец повернулся на бок, расслабив мышцы тела, после чего все-таки сомкнул уставшие веки и отрубился, весь расстроенный от непонимания со стороны своей девушки.

I will do what I feel like, heyy
Can't stop me now
I will do what I feel like, heyy
Can't stop me now
I will do what I'll do what I'll do.

Каким-то десятым чутьем парень понял, что пьяно дрыхнуть под одиноким деревом, на котором покачивалась вся его сырая одежда, уже достаточно и нужно немедленно открыть глаза. Прямо вот сейчас. Он распахнул зенки так внезапно, словно получил от кого-то увесистый пинок под задницу.
- Едрешкин хвост больного таракана! – негромко выругался Рафаэль, потирая глаза ребром шероховатой ладони. В голове все гудело и стреляло, как будто мозг ушел на войну, последние штрихи выпивки еще клубились по венам черепашки, периодически отстреливаясь по вискам. Но по крайней мере, саеносец протрезвел уже где-то на девяносто процентов, что было вполне недурно. – Сколько я спал, интересно… - не прекращая позевывать и потягиваться, парень сел, мотнув котелком по сторонам в поисках рыжехвостой куноичи, которой почему-то рядом не наблюдалось. - Нинья-ярра! Ты где?

Ниньяра?...

Он так и остолбенел, неудобно выкрутив голову в сторону бескрайнего моря на манер лесного филина. Вылупив остекленевшие глаза, черепашка, не моргая, принялся беззастенчиво пожирать силуэт фигуристой  морской девы, которая вдохновенно водила по рыжему меху руками, будто ласкала каждый участок своего тела, бережно омывая себя солеными водами. Только не это!
Рафаэль почувствовал, как все его тело покрывается жаром, а по вспотевшей спине заиграла дрожь сладострастия, заставляя пунцовую кожу мелко вздрагивать от малейшей мысли о ней. Не в силах оторвать горящих глаз от изгиба ровной спины, возвышающейся над волнами моря, Рафаэль незаметно для себя, на полном автомате поднялся на ноги и точно очарованный столь потрясающим в своем первобытном откровении зрелище, пошел прямо к лисице, загребая песок широкими ступнями. Ступив  по щиколотку в воду, мутант остановился в нерешительности.

Но ведь она всегда бросала мне вызов, а я стремился сломать ее намерения и не поддаться ее уловкам.
А сейчас я вновь проиграю?

Уже проиграл. Она теперь моя.

Отбросив последние сомнения, Рафаэль смело двинулся вперед, подстегиваемый собственным желанием очутиться с Умеко так близко, как никогда еще не находился рядом с ней. Дотронуться до нее так бережно, словно лисица была сделана из хрусталя. Собственнически сомкнуть на ее талии ладони и, опустив жесткие губы в ее округлое плечо, порывисто выдохнуть:
- Я хочу тебя, Умеко…

Bu gönül ona torpil geçiyor,
Etrafnda fır dönüyor
El bebek gül bebektir o,
Ne yapsa inadına hoş görüyor
Kara kara düşündürüyor

Почему в прошлом он всегда отталкивал ее от себя？

Конечно, Рафаэль был не слепой и видел, что лисица испытывает к нему определенные чувства, раз все пыталась сломать стену френдзоны, которую вечно хмурый парень воздвиг между ними, идя на поводу собственного эгоизма и упрямства. Но саеносец слишком цеплялся за свою индивидуальную свободу, всячески пресекая любые попытки куноичи сближения и намеки на многообещающее после. Надо признаться, что с каждым разом изображать из себя твердолобого буку становилось все сложнее, а в последнее время - так и вовсе бессмысленно.

И все равно, даже после таких жарких слов, на одном дыхании выплеснутых в ушко Ниньяры, Раф подсознательно был готов услышать от нее насмешливое, что-то вроде “Ты пьян, милый. Иди, проспись для начала,” и на данной завершающей ноте послушно отвалиться, утешив себя очередным жалким самооправданием.
Однако куноичи попросту не позволила парню в столь ответственный момент срулить с намеченной цели, едва ли не больше него возжелав продолжение банкета. Она откликнулась на порывистые объятия саеносца всем телом, жарко изогнувшись в его руках и зазывающе пристроив свои пышные ягодицы прямо в паховые пластины черепашки. В разгоряченный мозг черепашки не замедлил постучаться дурман сладострастия, зеленые щеки вспыхнули густым румянцем, а парень почувствовал приступ паники, как только понял, что его рассудок не поспевает за поездом нахлынувших ощущений, который уже был где-то на полпути к космосу.
- Ничего я не робкий! - несколько обиженно буркнул саеносец и чуть сильнее притянул к себе бессовестную лисицу, заставив ту буквально впечататься спиной ему в костяную грудь - да куда уж сильнее-то?- Просто я... ждал момента.

Конечно, дорогая. Я ждал именно этого момента, когда смогу залиться текилой по самые брови, колобком прокувыркаться через весь пляж, а затем, неоднократно обмытый прибоем, позорно упасть прямо в мокрый песок, мордой вперед. И все это для того, чтобы внезапно вскочить и увидеть тебя, подсвеченную луной на фоне бескрайнего моря, абсолютно обнаженную и невероятно прекрасную. И чтоб мое либидо, наконец настойчиво взвыло и начало толкать меня прямо к тебе, попутно осыпая проклятиями мою трусость и упрямство, прикрытых дешевыми отмазками...

Словами не передать, как она его возбуждала!

У нее была фигура не суровой воительницы тени, а какой-нибудь знаменитой фотомодели, снимающейся для эротических журналов. Ее походка, голос, взгляд, да даже ведение боя так и излучали секс, заставляя приковывать к себе похотливые взгляды и учащенно дышать ей вслед. Грациозная, сексуальная убийца.

И теперь она принадлежала ему, а он все равно не может двинуть свою задницу с той мертвой точки, которую сам же и обозначил. Это, черт возьми, очень мешало и ставило парня в крайне незавидное положение. Ну не дурак, а?
Наверное, Ниньяра прекрасно осознала его противоречивые чувства, с которыми Рафаэль пока безуспешно боролся, скорее по привычке пытаясь загасить в себе пламя жажды, которое на этот раз не только не собиралось гаситься, а наоборот - разжигалось еще пуще, призвав на помощь мужское естество саеносца, едва только он почувствовал Умеко прямо ТАМ, в районе собственного паха. Вкрадчивый шепот куноичи, которым она подсказывала своему парню дальнейший алгоритм ласки, послужил этаким выводом мутанта из состояния застывшего столба и призывом хоть к каким-нибудь действиям.

Теплее... Еще как теплее!

Sen güldüğüme bakma,
Gör de duy da inanma
Tuz buz oldu bu kalp ah on bin para
Aldığım her nefeste,
Аttığım her adımda burda olsa,
Cancağızım yanımda olsa

Отмерев от довольно романтичной, скульптурной позы, Рафаэль, повинуясь весьма заманчивому предложению, растерянно провел широкой кистью по спортивному животику лисицы и тут же встретился с ее укоризненным взглядом, мол, ну нежнее, дорогой, чай не стол тряпкой скрябаешь! Вот панцирный дьявол, какая неловкая ситуация... Вроде и знаешь, что от тебя требуется, а все равно ни черта не выходит... Движения скованы и осторожны, зато ладони горят огнем от каждого прикосновения к влажному, охурменно соблазнительному телу Умеко.
- Нет, все не должно быть так... по идиотски, - бормочет себе под нос Рафаэль, не снимая, однако, своих деревянных лап с талии девушки. Его морда, наверное, уже слилась с цветом банданы, а сердце билось в груди как сумасшедшее, что и гляди готовилось вырваться на волю, но он не хотел больше отступать, хоть и чувствовал себя крайне сконфуженно в предложенной роли первой скрипки.

Давай, ты мужик или где？

Черепашка прикрыл охристые глаза и шумно выдохнул, отвернувшись от щекочущего ему ноздри затылка куноичи в сторону. Надо собраться с чувствами...
“Так, сначала. Передо мной не Умеко, а... мой мотоцикл...- столь неожиданное сравнение чуть подуспокоило до предела напряженного парня, и он почувствовал себя гораздо уверенней. - И я полирую его с особой тщательностью, боясь нарушить слой свежей краски... - грубая черепашья ладонь плавно огладила упругий животик лисицы, не пропуская ни единой впадинки пресса, - ...перехожу к бензобаку, которому нужно уделить пристальное внимание... - кисть довольно смело ползет вверх, где изнывала от ожидания ласки любимого парня впечатляющая грудь, - ...открываю крышку и заливаю бензин, дергаю ручку мотора...- чуть помедлив, саеносец все-таки коснулся ее кожи, покрытой белым бархатом меха, а затем с особой бережностью, одними кончиками мозолистых пальцев прочертил себе дорожку почти до самого пика. - И Умеко заводится! ” Да едреный панцирь, о чем я вообще думаю?! - Рафаэль вдруг сбросил с груди куноичи ладони, но только лишь для того, чтобы схватить озадаченную девушку за плечи и, порывисто развернув ее мордочкой к себе, скривить уголки губ в пьяной полуулыбке: - Не волнуйся, я в норме. Наверное...

Наверное стоило бы окунуть распаленную лысину в холодный океан, дабы хоть немного устаканить страшный сумбур, который сейчас творился в голове Рафаэля. Мысли, еще не отошедшие от алкоголя окончательно, яростно путались, сбивались в кучу, а затем вновь разлетались по всем извилинам, словно стая взбесившихся мустангов. Он никогда не думал, что в первый раз - это так сложно... Но зачем же вообще думать, когда проще довериться собственным ощущениям, которые вряд ли подведут его.

Он больше не остановится. По крайней мере, не сейчас, не сегодня ночью.

Отбросив все свои последние сомнения, Рафаэль уютно устроил крепкую ладонь на аккуратном затылке Умеко, с удовольствием ощущая шелковистость ее стриженной прически, а затем склонил голову лисицы к себе и с ласковой яростью буквально врезался в такой манящий, озадаченно приоткрытый ротик Умеко, где виднелись клыки настоящей хищницы. Он целовал ее нежно и напористо, с каждым мигом распаляясь все больше, и вскоре так разгорячился, что принялся страстно покусывать губы лисицы, одновременно обмениваясь лаской с ее острым язычком.
- Так хорошо? – хриплым голосом прошептал саеносец, с некоторой неохотой оторвавшись от девушки, дабы вдохнуть растворившийся в начальном запале любви глоток воздуха. – Или желаешь еще лучше? - Он вновь притягивает куноичи к твердой груди и сжимает ее крепко-крепко в своих объятиях, чувствуя прямо через пластрон, как с наслаждением трется об него оголенный стан его барышни, явно желая от мутанта продолжения сладострастной ласки...

Он готов. Наконец-то.

Ни один алкогольный коктейль, даже для самых храбрых, не вызвал бы такого охурмительного оьянения, которое он сейчас испытывал. Бесподобно сладкого, целиком захватившего остатки пропитых этим незамысловатым вечером мозги и блокирующего жалкие крохи скромно вылупившегося разума. Не оставляющего ни единой возможности для сомнений и нерешительности, даже если никогда раньше этого не делал.

- Всего лишь текила… Много текилы, - бормочет Рафаэль, мысленно прогоняя в голове свершившийся поцелуй. Такого жадного и бесстыдного, что аж дух захватывает от собственной наглости. Уж Гудвин ли пролетел мимо, внедрив в Рафа дозу шипучей смелости? – И еще… кажется это были виски, не помню. Но явно обжигающее…

Что-то ему подсказывало, что лучше не торопиться, чуть попридержать свой горячий пыл, попробовать насладиться девичьим телом, прежде чем нахально ломиться в него, словно щенок сорвавшийся с поводка в предвкушении взрослых удовольствий. Такая гормональная спешка вряд ли может понравиться своенравной лисице, а он  жутко не хотел выглядеть в ее глазах всего лишь похотливым подростком, у которого на уме один лишь секс, пусть даже самый первый.

Однако судя по поведению лисицы, Ниньяру это  ни капельки не смущало, более того, она сама активно шла навстречу к его самым сокровенным желаниям, решив не растрачиваться на продолжительные прелюдии.

Мы слишком долго трепали друг другу нервы, черт возьми!

- Умеко… Что ты… – поперек пересохшей глотки вдруг встает противный комок, заставив саеносца растерянно прикусить язык на полуслове и порывисто ухватиться ладонями за пышный зад лисицы для обеспечения нужной опоры,– «…со мной делаешь?»

По правде говоря, Рафаэль несколько оробел от такой нахрапистости девушки, вновь почувствовав скованность в своих действиях. Не то чтобы для него явилось неожиданностью ее чрезмерная раскрепощенность, просто...как-то уж легко она перехватила инициативу, случайно поставив саеносца в незавидное положение робкого паренька с ладошками, потеющими от одного только прикосновения к женскому телу. Прямо совращение малолеток на дому, с бесплатным бонусом в виде брелков и плюшевых зайчиков, ей богу!
Все развивается слишком быстро… если не сказать, яростно…

Это страшно напрягало и обескураживало.

Привыкший везде считать себя крутым мужиком, который буквально искрился грубой силой и внутренней брутальностью, Рафаэль никогда не думал, что его неопытность в более сокровенных, чем бестолковый мордобой, вопросах однажды станет ему врагом. Ему хотелось самому диктовать свои условия этой роскошной, свободолюбивой воительнице, которой удалось пленить большое сердце грозного темпераментного силача.
- Ты такая отчаянная, Умеко, - негромко выдавил из себя Рафаэль, стараясь хотя бы на словах не спотыкаться и придать своему хриплому голосу более ровный тон. Скверно, правда, получалось...наигранно слишком. - Это...охурменно.

Все-таки, почему бы не позволить собственному упрямству спуститься на тормозах и всецело довериться явному опыту Ниньяры, прислушиваясь лишь к собственным ощущениями доселе незнакомым и потрясающе захватывающим?

Несколько заторможено, но уже гораздо смелее, саеносец смял ладонями упругие ягодицы Умеко, всей кожей ощущая шелковистость красного меха, пусть даже влажного от морской воды.
...И снова замер в прострации, не решаясь на следующий, более смелый шаг. Правда ненадолго - легкий шлепок мокрого хвоста по башке мигом встрепенул застывшего истуканом парня, уверенно вернув того с небес на землю...точнее, на воду, лениво стекающей по синякастой физиономии парня, неминуемо охлаждая разгоряченные щеки, алеющие густым румянцем от смущения вместе с его первобытным желанием.

Он хотел было возмутиться, дескать, что за бесцеремонное обращение с его ненаглядной персоной, ты, часом никого не перепутала, женщина?  Приятного от подобного маневра было мало, однако мутанималка тут же развеяла недовольство Рафаэля нежной и весьма откровенной лаской, необычайно чувственно исследуя язычком борозду старого шрама, рассекающего скулу черепашки пополам.
- Может быть, и покажу…- Рафаэль с трудом узнал собственный голос, настолько он стал низким и сиплым, как у простуженного. – Смотря, как плохо вести себя будешь, моя сладкая девочка…
«Едреный дед Мазай, я и не знал, что способен на такую приторно телячью чушь! Неужели ей нравится то, что я говорю?»

Внезапно набежавшая волна весьма ощутимо шлепнула Рафаэля по нижней части панциря, отчего тот неуклюже покачнулся на месте и едва не булькнул вместе со своей драгоценной ношей в воду. Да что ж такое-то? Это, черт возьми, крайне сбивало черепашку с решительного настроя, словно напоминая ему о довольно недвусмысленной ситуации, в которой он еще не являлся хозяином положения. Не являлся же?
- Твою мать! - громко выругался саеносец, отвернувшись в сторону. Затем он расцепил со спины стройные ноги мутанималки и аккуратно снял ее с себя. Заметив озадаченность девушки вкупе с некоторым недовольством, Раф вместо пояснения просто перехватил Ниньяру под коленями, чтобы удобнее было поднять куноичи над водой. - Я еще не закончил, Рыжая, - жарко прошептал он ей на ушко. - Просто держись за меня, нас ничто не должно отвлекать.

Прижав разгоряченное тело лисицы к своему костистому пластрону, он на руках понес ее на берег, загребая мощными шагами плещущийся океан и оставляя после себя толстую белую дорожку из морской пены. На пути к пляжу, парень чуть сбавил скорость и внезапно коснулся губами бархатистой шеи Ниньяры, стесненно проведя языком влажную линию под нижней челюстью девушки. От неожиданности со стороны черепашки, Умеко невольно откинула голову, открыто наслаждаясь порывом нехитрой ласки возлюбленного, отчего заметно расслабила мышцы рук, сцепленные в замок на тыльной стороне мускулистой шеи.
- Не отвлекайся, - с коварной усмешкой заметил  Рафаэль, перехватив  томный, практически бездонный взгляд васильковых лугов. – Ты ведь не планируешь прямо сейчас шлепнуться обратно в царство водорослей и кораллов?– и снова поцеловал в выемку между ключицами под коротким белым подшерстком, обдав роскошную, аппетитную грудь горячим сбивчивым дыханием.

Он не мог объяснить себе, почему у него внезапно возникло желание подразнить девушку прямо сейчас, воспользовавшись мигом пока та разнежено свисала с его бугристых рук импровизированного плена. Не то чтобы она бы не ответила в своей колкой манере, особенно когда они почти у самого берега – просто подсознание мутанта согласно кивало на его действия, словно подсказывая, что он все делает правильно.

Едва только очутившись у береговой линии, саеносец бережно опускает Ниньяру на прохладный белый песок, а сам широкой скалой нависает над ней, уперев обе напряженные кисти по краям растрепанной прически девушки и закрыв своим широким торсом бледную луну над морем. Тихая, романтическая ночь, скрывающая в себе самые смелые искушения…
- Итак? – он, не отрываясь, буравит горящим взором льдистые, раскосые глаза Умеко, красноречиво излучая жажду обладания ею. – Ты, кажется, обещала меня чему-то научить? Учти, моя сладкая девочка, я весьма скверный ученик. Придется повторять много раз, - получилась довольно бесстыдная  и откровенно пошлая ухмылка, однако саеносец не придал этому значения. Он просто хотел наслаждаться каждым мгновением ночи, которая обещала ему быть невероятно захватывающей и волшебной. Неспешно склонившись над остроносой мордочкой куноичи, парень аккуратно коснулся губами края ушной раковины, жарко выдохнув прямо внутрь слухового отверстия. – Ты к этому готова?