Девушка откликнулась не сразу. Удивившись ответному молчанию, Донни с легкой настороженностью прислушался к тихому шороху ее одежды, гадая, что она собирается делать... а после растерянно замер на своем месте, вдруг ощутив касания прохладных женских ладоней к собственной нездорово-бледной, изнуренной мине. Недоумение техника лишь еще больше усилилось, когда Мона одарила его на редкость нежным, долгим поцелуем в лоб, а затем и вовсе умиленно чмокнула мутанта в крапчатый нос, отчего последний едва заметно порозовел от смущения. Пускай ослепшие глаза изобретателя больше не могли в полной мере отобразить весь спектр захвативших его эмоций, где-то в самой глубине поблекших зрачков Дона вспыхнули хорошо знакомые девушке, слабые, но умиротворенные огоньки. И хотя он вовсе не ощущал в себе ни грамма той похвальной смелости, о которой ему твердила саламандра, он все-таки слегка взбодрился и... успокоился, что ли. Как ни крути, а чертовски приятно, когда твоя возлюбленная считает тебя самым сильным и бесстрашным, верно?
"Спасибо..." — мысленно откликнулся парень, все с тем же легким, едва уловимым в сумраке румянцем "поглядев" вслед отошедшей от него ящерке... а затем, подумав, аккуратно придвинул свое кресло поближе к рабочему столу, заодно развернув тот спинкой вперед и с беззвучным вздохом облокотившись на нее пластроном, со смиренной физиономией уложив подбородок поверх скрещенных друг над другом предплечий. Он слышал, как Мона деловито жужжит молнией на сумке, как с шелестом и характерным бумажным хрустом достает из него какие-то бумаги — очевидно, слегка помятые записи в блокнотах, уже много дней лежащие где-то на самом дне в окружении прочих забытых вещей, вроде сломанных карандашей, заколок и рассыпанной денежной мелочевки. Вот девушка с тихим "пуф" сдувает с них всякий налипший сор, а затем решительно стряхивает остатки ребром ладони... Было в этих звуках что-то по-своему уютное, прекрасно успокаивающее взвинченные нервы, притом не хуже, чем ласковый чмок в переносицу. Создавалось впечатление, будто он просто сидит в мастерской с закрытыми глазами, в кои-то веки позволив себе взять длительный перерыв в работе... Ох, если бы это и вправду было так.
— Взглянем на это с позитивной стороны: тогда я хотя бы смогу выбить Лизарду его оставшийся глаз, — негромко проворчал юноша в ответ на ироничную реплику Моны Лизы, отчего последняя аж расфыркалась со смеху, явно по достоинству оценив его юмор. Дон, не удержавшись, слабо усмехнулся себе под нос, не став разуверять возлюбленную в несерьезности своих подчеркнуто кровожадных намерений, но, как говорится, в каждой шутке... Будем предельно честны: окажись в распоряжении техника хотя бы десятая часть физической силы и сверхвозможностей доктора Рене, он бы с огромным удовольствием навалял ящеру его шипастые бронированные бока. Но Моне об этом знать, конечно же было вовсе необязательно... Умник слегка вздрогнул, больше от неожиданности, чем от реального испуга, когда его девушка вдруг с размаху врезала дневником по столешнице и тут же вихрем зашелестела его пожелтевшими, вдоль и поперек исписанными страницами; перед внутренним взором Дона немедленно в самых ярких и живых красках предстала ее до ужаса сосредоточенная мордашка. Как бы ему хотелось по-настоящему увидеть ее сейчас... Хотя бы на мгновение, на самую краткую его долю! Просто коротко полюбоваться на то, как Мона по старой привычке поправляет пальцами тугие, вьющиеся локоны, упрямыми пружинками раскачивающиеся в воздухе прямо перед ее глазами, или с беззвучным шевелением губ вчитывается в давно написанные ею же формулы, воскрешая в памяти былые исследования... Он бы с огромным удовольствием полюбовался на нее в этот момент, если бы только у него была такая возможность.
Чертов Лизард... гореть бы ему сизым пламенем.
— Да, разумеется, — слегка запоздало откликнулся техник, далеко не сразу вникнув в обращенный к нему вопрос. — Только она уже очень старая и периодически выстреливает деталями, так что по-аккуратнее, — он выдержал небольшую паузу, наслаждаясь произведенным на Мону эффектом, а затем негромко рассмеялся. — Шучу. У меня все на ходу, не переживай... А колбу с мутагеном ты найдешь в одном из ящиков на дальнем стеллаже, гм... вроде бы вторая полка сверху, маркировка отсека "M"... И нет, я не совался под свет прожекторов нарочно, но спасибо за изящный реверанс в сторону моих интеллектуальных способностей, — теперь уже пришел его черед негромко фыркать в ответ на легкий и безобидный подкол со стороны активно заметавшейся по лаборатории ящерки. Он не обижался на нее, наоборот... Донателло был страшно благодарен ей за эту отчаянную, бескорыстную попытку хотя бы отчасти исправить столь дурацкую ошибку рассеи-изобретателя. Зря Мона думала, что он не понимал, как много крови может понадобиться для этого эксперимента... Он-то как раз прекрасно все это осознавал. И ему было стыдно, безумно стыдно за то, что он вынуждал девушку тратить собственное здоровье на подобные исследования... Дон сам не заметил, с каким напряжением он свел бровные дуги на переносице, молчаливо вслушиваясь в тихое позвякивание прозрачных стеклянных колб и мерное гудение старенькой, потертой жизнью центрифуги. Однако, юноша так ничего и не сказал по этому поводу, предоставив Моне самой решать, как лучше поступить, и на какое-то время скромно затих в сторонке, не вмешиваясь в ее деятельность и вообще почти никак не напоминая ящерке о своем присутствии.
Он не хотел ей мешать.
А чтобы хоть как-то скрасить собственную скуку, гений украдкой провел рукой по одной из ближайших к нему полок, отыскивая что-нибудь, способное хотя бы на краткое время отвлечь его от всяких тоскливых мыслей на тему собственной ущербности. Пальцы Донателло почти сразу же нащупали поверхность знакомой ребристой головоломки, из великого множества тех, что он так любил складывать в краткие минуты отдыха; недолго думая, техник тут же подтянул найденную игрушку к себе и принялся рассеянно вертеть ее в лапах, мысленно радуясь тому, что может собрать ее не глядя. Главное — не ошибиться с комбинациями, а там уж все само сложится как надо... "Хоть в чем-то я по-прежнему хорош," — с изрядной долей самоиронии заключил Донни, тихонечко поскрипывая своим маленьким кубиком Рубика, покуда его любимая была занята гораздо более важным вещами, вроде изготовления революционной сыворотки на базе ДНК мутанта со смешанным геном человека, амфибии и рептилии, способной многократно ускорять регенерацию поврежденных тканей организма.
Сейчас он чувствовал себя все равно что трехлетним ребенком, играющим в резиновых динозавриков, пока рядом с ним творилась настоящая Наука с большой буквы.
И если суетливо крутившаяся от стола к столу девушка фактически не замечала ускоренного движения минутной и часовой стрелок по циферблату настенных часов, то сидевшему рядом с ней изобретателю приходилось звать на помощь все свое хваленное терпение, лишь бы не сойти с ума от того, как медленно текло время в его мрачной и замкнутой вселенной, чьи некогда беспредельные границы по каким-то абсолютно идиотским причинам сузились до размеров спичечного коробка. Хорошо, что поглощенная работой Мона все-таки не забывала о его присутствии... или забывала, но не до конца, периодически отвлекаясь от своих пробирок и возвращаясь к технику, чтобы недолго посидеть у него на коленях, либо даже просто вскользь, ободряюще коснуться его щеки собственной перепончатой ладошкой. Один раз она даже ненадолго покинула мастерскую, притащив умнику вторую по счету порцию горячего кофе, чем ужасно его порадовала. Настроение Ди пусть и немного, но все же улучшилось — хотя его по-прежнему мучила страшная скука (все найденные им головоломки ровным рядом выстроились вдоль полки стеллажа, полностью собранные и оттого быстро ему надоевшие), а также острое чувство собственной никчемности и бесполезности, но от всего этого мутанту, видимо, совсем уж некуда было деваться, так что гений лишь молча стискивал зубы да время от времени подносил к лицу кружку с любимым напитком, пряча, таким образом, одолевающую его тоску.
В конце концов, утомленная затянувшимся экспериментом Мона сама пришла к нему на колени, и Донни с готовностью обнял ее за талию, подставив собственное мускулистое плечо заместо мягкой диванной подушки. Как же она устала... Юноша незаметно склонил голову, запечатлев невесомый, благодарный поцелуй на чужом виске, и вновь надолго затих, молчаливо удерживая ящерку у себя в объятиях. Кажется, он и сам потихоньку начинал засыпать... Но моментально вышел из этого аморфного состояния, едва заслышав характерный писк выключившейся центрифуги.
Наконец-то, их сыворотка была готова.
Отпустив Мону с колен, техник с нажимом провел ладонью по лицу, вынуждая себя проснуться до конца, и выпрямился в своем кресле, только сейчас ощутив, как сильно, оказывается, затекло его тело. Пожалуй, не стоило так долго сидеть на одном месте... Не выдерживая охватившего его волнения, Дон осторожно поднялся на ноги и сделал шаг по направлению к саламандре, встав точно за ее плечом. Он не видел, но слышал, как она деловито распаковывает очередной шприц, чтобы набрать в него первую, пробную, дозу получившегося вещества, и невольно напрягся, осознав, что она собирается с ней сделать.
— По... погоди минутку, — разок взмахнув рукой впустую, Донателло, наконец, неловко перехватил запястье Моны, потянув то к себе и помешав ящерке вот так сразу же ввести себе иглу под кожу. — Не торопись... С этим стоит быть по-аккуратнее. Никто ведь не умирает, верно? Нам некуда так спешить. Давай... давай я лучше наловлю мышей, и мы испробуем сыворотку на них, прежде, чем колоть ее самим себе, — он почти кожей ощутил на себя откровенно скептический взгляд саламандры, и слегка покраснел, осознавая, до чего глупо и растерянно звучат его слова. — Пойми, я не хочу рисковать твоим здоровьем... Ладно, к черту мышей, но давай я лучше опробую ее первым. Пожалуйста, Мона, я... я беспокоюсь. В конце концов, это моя ошибка, из-за чего ты сейчас была вынуждена потратить с литр собственной крови, разве нет? Я не хочу, чтобы тебе стало плохо из-за моей глупости, — он вновь потянул руку девушки на себя, но та, в свою очередь, осторожно высвободилась из его хватки, убеждая техника в том, что он зря так сильно беспокоится. В конечном итоге, Донни был вынужден отступить на шаг назад, уже и не зная даже, как ее переубедить. Не отнимать же у нее шприц, да еще и вслепую, верно? Глупо это, да и опасно. Все еще тревожно хмурясь, гений с огромной неохотой опустил панцирь обратно на сидение, однако, из-за всех сил напрягая слух и прочие оставшиеся у него органы чувств, готовый в случае необходимости вновь моментально оказаться на ногах и, к примеру, подхватить теряющую сознание ящерку на руки, если та вдруг почувствует себя дурно. В течение последующих нескольких минут, гений молчаливо прислушивался к действиям и голосу своей возлюбленной, покладисто сообщавшей ему обо всех своих необычных ощущениях... коих, впрочем, и не было вовсе, за исключением того, что у девушки, вроде бы, исчезло легкое головокружение и мигрень. Все это, впрочем, можно было с равным успехом списать на обычную усиленную регенерацию ящерки, так что Дон не спешил радоваться или обнадеживать себя ничем не подтвержденными выводами. По-крайней мере, Моне не стало плохо после инъекции, а значит, сыворотка вроде как оказалась безвредной — уже неплохо, верно? Заслышав предложение проверить ее действие на его собственном организме, Донателло согласно кивнул и с готовностью протянул девушке руку, позволив той ввести ему полную дозу укрепляющего вещества. Уколы его не пугали... Куда страшнее было испытать повторную мутацию или, еще хуже, ослепнуть до конца жизни — вот уж чего бы он точно не пережил, какие там добавочные хвосты или рыбьи жабры на пластроне! Прижав смоченную спиртом ватку к месту инъекции, Дон на какое-то время затих, бдительно прислушиваясь к внутренним ощущениям, готовый в любой момент сообщить о каких-либо явных переменах своей ассистентке... Мона рядом с ним также обеспокоенно умолкла, терпеливо дожидаясь, пока ее возлюбленный скажет хоть слово, а может (вдруг им и вправду так сильно повезет?!) вдруг посмотрит на нее резко прояснившимися глазами, вновь увидев ее побледневшую от волнения мордашку, ошарашенный и в то же время безумно счастливый...
Если бы.
— Ну, как...? — парень несколько раз моргнул, напряженно вглядываясь в клубящуюся перед его лицом тьму, с затаенным дыханием ожидая, что вот-вот начнет различать хотя бы смутные контуры милого сердцу лица... а затем со вздохом покачал головой, на мгновение устало смежив веки.
— Ничего... пока ничего, — он медленно откинулся панцирем назад, все также рассеянно зажимая пальцами внутренний сгиб локтя и стараясь придать своему лицу не такое унылое, огорченное выражение. — Может, еще подействует... нужно больше времени. Оно и не должно было сработать так скоро... — Ди приподнял голову, устремив на Мону свой пустой, ничего не видящий взгляд... и слабо улыбнулся, показывая, что он в порядке. Ему не хотелось, чтобы она не дай бог вдруг снова почувствовала себя виноватой, в конце концов, она ведь старалась ради него из-за всех сил, и эта сыворотка вполне могла помочь технику в дальнейшем. Следовало просто проявить капельку терпения...
Всего лишь еще немного подождать.
Улыбка на лице Донателло стала чуть шире и теплее, когда он вдруг выпустил мокрый ватный комок и протянул к девушке освободившуюся ладонь, наобум пытаясь коснуться ею чужой щеки — и ведь нащупал все-таки, ласково проведя пальцами по тонкой салатовой чешуе.
— Ты у меня такая умница... — он вдруг склонился ей навстречу, слепо ткнувшись лицом в мягкий животик саламандры, тесно прижавшись к нему лбом... а затем и вовсе крепко оплел руками ее поясницу. — Спасибо, родная.
