Сложно припомнить, когда она в последний раз так сильно злилась. Даже не просто злилась — бесновалась!

Лишь каким-то божественным чудом Караи удалось сдержать свой гнев и не изничтожить этого наивного зеленокожего дуралея прямиком на том самом месте, где он осмелился воспрепятствовать ее атаке... Да, она здорово нарычала на него в ответ, едва только пришла в себя после острой вспышки боли в раненном плече, но, уж поверьте на слово, то была лишь жалкая толика всей ее ярости — любой другой солдат на месте охамевшей черепашки уже давным-давно бы валялся при смерти в луже собственной крови, обильно натекшей из глубоко надрезанного горла, приди ему в голову столь дурная затея, как вмешаться в поединок своей госпожи. Это ведь именно из-за Лео она упустила не только наглого громилу Рафаэля и его псами драную подружку, но и нескольких ценных мутантов, которых следовало бы поскорее доставить в лаборатории Клана Фут, в целости и относительной сохранности, к бурному восторгу Стокмана и его армии ученых... Теперь же они не только лишились бесценного материала для исследований, но и, скорее всего, обрели еще пару-тройку злейших врагов, вдобавок ко всему, наделенных сверхчеловеческой силой и выносливостью — спасибо, дорогой, удружил так удружил! Караи едва ли зубами не скрежетала от этой мысли, всю дорогу до штаб-квартиры Клана пребывая в донельзя мрачном, прямо-таки убийственном молчании и практически не оглядываясь на притихшего мечника. Тот и сам не стремился привлекать к себе внимания юной куноичи, с непроницаемой миной сидя в кузове плечом к плечу с другими солдатами из ее привилегированного отряда: видимо, осознавал своим тугим умишком, что предстоявший им задушевный разговор ни в коем разе не предназначался для заостренных ушей Моукошана и прочих воинов, ехавших с ними в одном грузовике. После того, как они возвратились на базу, Лео с Караи тем более разминулись: один отправился сдавать их общую "добычу" в руки местных профессоров-живодеров, а после разоружаться и принимать душ, вторая же — прямиком к Шреддеру на отчет, наспех перетянув рану бинтом из аптечки. Порез был неглубокий, но сильно кровоточил и болел; Караи то и дело напряженно морщилась, чувствуя, что хорошо бы поскорее его зашить и перевязать, но доклад был важнее. Вдобавок, она не хотела поручать его Моу — этот ушлый лис наверняка бы в самых ярких красках поведал ее отцу о том, что на самом деле случилось в потайной лаборатории кренгов, и тогда Леонардо грозило бы самое жесткое наказание. Саки ведь не дурак, он мигом поймет, что к чему, и прикажет если не убить провинившегося черепашонка, то как минимум содрать с него алую нашивку Клана и посадить в темницу, чтобы в дальнейшем использовать парня для выманивания Сплинтера из его потайного логова.

Нельзя, чтобы Шреддер узнал правду... по крайней мере, сейчас.

А поэтому Караи пришлось в очередной раз солгать в лицо своему недовольному папаше, взяв всю вину за провал миссии на себя. Якобы врагам удалось застать ее врасплох, и на самом деле их было пятеро, или даже шестеро — по двое противников на каждого из троицы. Почему не призвала своих солдат на подмогу? Ну, кто-то ведь должен быть погрузить в клетки обнаруженных ими мутантов... Она решила, что справится с проблемой своими силами, и, как видно, слегка переоценила собственные возможности. Тем не менее, им ведь удалось забрать с танкера большую частью брошенного впопыхах инопланетного добра, не так ли? А то, что пара-тройка фриков улизнула, так это дело поправимое: они их отыщут со временем, не беда... Что-что? Ты разочарован, отец? Она понимает. Больше такого, конечно же, не повторится.

"Хотелось бы мне самой быть в этом уверенной," — угрюмо подумала Караи, уже выходя из отцовского кабинета и напряженно придерживая рукой травмированное плечо. Один из дожидавшихся ее у порога футов с различимым беспокойством потянулся к своей госпоже, желая помочь ей добраться до медпункта, но та лишь сдержанно поморщилась, отмахнувшись в ответ — лучше не лезь даже, под горячую-то руку... сама как-нибудь справится. — "Этот кретин Лео... я как в воду глядела," — мысленно сокрушалась девушка, стремительным, но болезненным шагом направляясь обратно к лифту. — "Он так и не смог избавиться от своих старых привязанностей... И по-прежнему верен своим родным, несмотря на то, что однажды это может стоить ему жизни! Он что, так и планирует вступаться за них в каждой последующей стычке, думая, что я все время буду вставать на его защиту перед Шреддером?! Черт подери, я не смогу вечно прикрывать его панцирь!" — чем больше она об этом думала, тем больше распалялся ее гнев — и тем сильнее у нее сосало под ложечкой, как если бы она была... напугана? Пользуясь тем, что на нее все равно сейчас никто не смотрит, Караи украдкой прислонилась лбом к внутренней облицовке кабины, буквально, остужая о нее свою гудящую голову. Она уже давно привыкла игнорировать всяческие мелкие недомогания, вроде изжоги или слегка подросшей температуры тела, но сейчас дело было совсем в другом. — "...и что мне делать теперь?" — простояв в такой позе до самого окончания спуска на нижние этажи башни, наследница Клана Фут нехотя отстранилась от холодной металлической поверхности и, выпрямившись, шагнула прочь из лифта — стоявшие по бокам прохода стражи не должно были видеть ее слабости. Никто не должен был, включая врача, что будет осматривать ее рану.

Подчиненные не должны испытывать жалость к своему начальству, иначе о каком уважении может идти речь?

— Ne, anta, — как обычно, громко и властно окликнула Караи выскочившего ей навстречу мужчину в белом докторском халате. — <Осмотри мою рану. Если потребуется, зашей и перевяжи заново,> — усевшись на кушетку, девушка на время погрузилась в глубокое, донельзя сумрачное молчание, периодически испуская короткое и недовольное шипение, когда по краям полученного ей пореза вскользь проходилась ватка с шипучим раствором. В этом положении ее и обнаружил невесть откуда взявшийся здесь мечник, словно бы твердо решивший покончить жизнь  самоубийством этой ночью. Иначе бы с какого, простите, ляду ему вздумалось лезть к своей не в меру раздраженной случившимся подруге, зная, что в таком состоянии она вполне способна на домашнее насилие?

И чего ему у себя в комнате не сиделось...

— Ох, у меня много чего наберется сказать тебе, Лео, — искоса зыркнув в направлении заглянувшего на огонек мечника, пока что еще более-менее сдержанно прорычала Караи. — <Аккуратнее,> — шикнула она уже на суетившегося вокруг лекаря, отчего последний виновато склонил голову. Оставив бедолагу в покое, девушка вновь с недовольством покосилась в сторону Лео. — Шел бы ты... куда-нибудь подальше, пока я не ткнула тебя мечом под твой глупый бронированный зад, — проворчала она уже с легкой ноткой усталости в голосе. Ей совершенно не хотелось разговаривать сейчас с этим балбесом — все равно на язык шли одни грубости и оскорбления. И чего он, спрашивается, от нее ждал? Стоит тут у нее над душой, даже не пытаясь изобразить раскаяния на со своей непроницаемой роже, и все чего-то смотрит, выжидая. Похвалы, что ли? Да хренушки, не дождется! — Я же сказала, вали отсюда! — не выдержав, Караи схватила один из разложенных на хирургическом столике шприцов и, размахнувшись, метнула его прямиком в наглый зеленый лобешник, точно дротик в мишень. Жаль, промахнулась — игла со звоном ударилась о дверной косяк в считанном сантиметре от щеки мутанта, даже не задев его кожи. Заметив, с какими глазами смотрит на происходящее ее бедный фельдшер, Караи немедленно рявкнула и на него тоже: — <Чего вылупился?! Бинтуй давай!> — к счастью, уж этому-то не пришлось дважды повторять одно и тоже: подпрыгнув, фут немедленно возобновил прерванную процедуру, торопливо обматывая плечо девушки свежей марлей. Убедившись, что он занят полезным делом, Караи вновь перевела свой пылающий взгляд на замершего поодаль черепашку, гадая, какого ядерного Шреддера он все еще торчит у нее на прицеле.

"Да что ему вообще от меня понадобилось?!"

— Ты так и будешь виснуть над душой?! — ее вновь начал охватывать гнев, но на сей раз у нее уже не хватило силы метнуть в Лео какой-нибудь предмет потяжелее. Может, устала, а может, все из-за того, что крови много натекло — поди-ка разберись, в таком состоянии. Честно говоря, несмотря на всю свою скопившуюся злость, сейчас Караи меньше всего хотелось бить кому-то морду... Особенно Лео. Особенно на глазах у посторонних, черт возьми!

У Караи потихоньку начинало складываться впечатление, будто истуканом замерший у порога черепашка нарочно испытывает ее отнюдь не ангельское терпение, не то желая определить, в какой момент у девушки окончательно сорвет крышу от злости, не то просто издеваясь. И ведь она была уже довольно-таки близка к тому, чтобы, не взирая на полученную в бою травму, рывком подняться на ноги и самостоятельно выпихнуть мутанта из кабинета, не забыв проорать ему вслед еще пару-тройку смачных японских ругательств и от души хлопнуть дверью, но... Леонардо опередил свою взъерепененную командиршу, с невозмутимым видом обернувшись к ее лечащему врачу и вежливо попросив того удалиться прочь — само собой, чертов трус не стал отнекиваться, а вполне себе охотно всучил мечнику все свои медицинские принадлежности и посеменил на выход, на ходу нервно оттягивая насквозь пропитавшийся потом воротник. У Караи аж дар речи пропал от такой неслыханной дерзости: "закончить перевязку"?! Да кто ж тебе это, дорогой, позволит?!! Агрессивно зыркнув на приземлившегося рядом с ней парнишку, Ороку немедленно попыталась стряхнуть его широкую лапень с собственного наполовину замотанного плеча и на манер рассерженной кошки вскочить с кушетки, но это оказалось не так просто: лишь стоило ей дернуться, как только-только обработанный порез кольнуло резкой, отрезвляющей болью, и воительница, сама того не желая, вновь плюхнулась задницей на нагретое сидение, порывисто вскинув ладонь к раненному плечу.

— Если бы ты не хотел, ты бы не допустил этого, — рыкнула она в лицо склонившегося над ней мутанта, невольно перехватив его усталый, извиняющийся взгляд... и только тогда полностью осознала смысл сказанных им слов.

"Душа...?" — ее карамельного оттенка глаза невольно расширились в проблеске неожиданной догадки, и куноичи поспешила отвернуть голову в противоположную от Леонардо сторону, чтобы тот не заметил, как сильно изменилось ее выражение. Так и замерла на какое-то время, дожидаясь, пока юноша закончит перевязку и молчаливо обдумывая услышанное. Само собой, она уже давно подозревала о тайной (хотя, тайной ли?) симпатии Лео к ее склочной, едкой персоне — благо, мечник не шибко-то ее скрывал. Да и как она могла об этом не знать! Караи ведь нарочно пыталась привязать его к себе, можно сказать, что с самой первой их встречи... и, надо признать, чертовски в этом преуспела. Чего только стоил его внезапный поцелуй той ночью, когда он, раненный и ослабевший, притащился в штаб-квартиру Клана после своей первой неудавшейся миссии! Леонардо тогда удалось застичь ее врасплох, и даже каким-то немыслимым чудом обойтись без дополнительных травм и синяков... Но поцелуй, каким бы он ни был — безумно страстным, откровенно нахальным или же пугающе захватывающим дух, — все же оставался всего-навсего поцелуем. Это могло быть чем угодно, от банального проявления неконтролируемой подростковой похоти и до отчаянной попытки вновь ощутить себя нужным кому-то... Да хотя бы даже ей, Караи! У него ведь никого больше не осталось, ни близких друзей, ни родных — естественно, он в ней нуждался! Но это его обращение... Не слишком ли далеко он заходил в своем стремлении оказаться как можно ближе к своей единственной подруге?

Не слишком ли далеко они оба зашли?...

Караи сама не заметила, как ее кожа невольно пошла крохотными мурашками — не то от закравшихся в ее голову сомнений, не то от легкого, почти неощутимого прикосновения грубых и шероховатых пальцев мутанта. А как только осознала это, то немедленно отодвинулась прочь, вновь нервозно поведя обнаженным плечом. Ее тонкие черные брови вновь сошлись на переносице, выдавая охватившее девушку стремление взять себя в руки и нацепить привычную суровую маску.

— Не о чем нам с тобой разговаривать, кохай, — раздраженным голосом откликнулась она, накрывая ладонью свежий бинт. — Ты осознанно меня подвел. За такое мой отец без малейшего сожаления отрубил бы тебе голову, — оставив раненное плечо в покое, Ороку принялась сердито напяливать на себя одежду. Хватит... пора уже прекратить так его дразнить, парень ведь совершенно не отдает себе отчета в своих романтических чувствах! Это ошибка, так сильно ее желать — и душой, и телом, и ей не хотелось бы, чтобы он ее совершал. — Но, на твое счастье, — Караи едва заметно поморщилась, вновь упершись руками в кушетку и напряженно всматриваясь куда-то в пустое пространство перед собой, — я не Шреддер. И я не хочу причинять тебе вред, — она помолчала немного, давая мечнику возможность переварить услышанное, после чего вдруг сгорбилась и устало потерла лицо обеими ладонями. — ...как много ты вспомнил? — негромко спросила она, не спеша выпрямляться. Обескураженное молчание Лео, впрочем, заставило ее раздраженно посмотреть в глаза мутанта — ну, и чего ты вылупился? За полную дуру ее держишь? — Я же не слепая, в панцирь тебя подери, — проворчала Ороку, вновь отводя взгляд в сторонку. — Я пыталась заставить тебя забыть их... И у меня почти это получилось. Да только вот ты оказался крепким орешком, Лео. Думаешь, я ничего не понимаю? Или надеялся на то, что окажусь слишком занята и не обращу внимания на перемены в твоем поведении? Что ж, до поры до времени тебе удавалось хранить все в тайне, но твой сегодняшний поступок сдал тебя с потрохами, — Караи вдруг резко поднялась с места, неосознанно сжимая ладони в кулаки. Она все еще ощущала на себе пристальный взгляд мечника, но не спешила оборачиваться и встречать его лицом к лицу. — Ты все еще предан своему клану. Этой проклятой старой крысе, что испоганила всю нашу с тобой жизнь... Я надеялась, что ты образумишься, надеялась на некое... понимание с твоей стороны. И вот чем ты мне отплатил, — Караи вновь со злостью стиснула ткань поверх собственной раны, а затем решительно повернулась к молчаливо внимавшему ей черепашке. В глазах ее пылали донельзя мрачные, враждебные огоньки. — Подставил меня в бою... Осознанно дал нашему врагу атаковать, зная, что это может стоить мне жизни. Мне, твоему единственному другу! Не смотри на меня так, они — наши враги, иного слова здесь не предусмотрено. Ты хочешь вернуться к ним, но вот только ничего у тебя не получится, ясно? Они не примут тебя обратно, как бы ты ни раскаялся, а отец, если только узнает о том, что произошло сегодня на танкере, сей же час отправит тебя на плаху — ты этого добиваешься? Отвечай мне! — она повысила голос, сделав свой тон максимально требовательным и жестким. — Ты хочешь умереть? Нет? Ну тогда и не веди себя, как вечно сомневающийся идиот, и не подставляй своих товарищей под удар, — и Караи, не сдержав эмоций, с силой пихнула мутанта в пластрон. Как раз в том месте, где на истрескавшейся  бледной кости до конца времен сохранился отпечаток вражеской пули. — И себя... тоже не подставляй, болван, — уже заметно тише закончила девушка, вновь с размаху падая задницей на кушетку. Получилось, конечно же, излишне драматично — но Караи, признаться, было уже наср*ть.

Ей только хотелось, чтобы ее приятель понял, до чего сильно он рискует... И как ей не хочется видеть его смерть. А ведь его обязательно убьют, если только Шреддер догадается об его измене! Лео должен был как-то переступить через себя... Хотя бы просто попытаться. Жаль только, что Караи не хватало духу (или банальных способностей к эмпатии), чтобы сказать ему об этом прямым текстом. Не крича, не раздражаясь, не пытаясь казаться излишне черствой или даже жестокой. Ей вообще не хотелось демонстрировать парню излишней озабоченности и тревоги за его жизнь, просто потому, что в данном случае она считала это проявлением слабости. В конце концов, разве это не своего рода предательство — осознанно скрывать от отца подобные вещи, всего лишь из-за своей глупой привязанности к этому смешному, бестолковому подростку? Да оно самое, черт возьми! Получается, они оба ступали по лезвию бритвы...

Вот только для Лео это все могло закончиться гораздо, гораздо плачевнее.

У нее уже даже не осталось никаких сил на то, чтобы полыхать дальше.

Хотя не сказать, чтобы ее злость и обида на Лео бесследно прошли — наоборот, девушку все еще слегонца потряхивало, не только от их "разговора" (можно ли было назвать таковым односторонний монолог с гневным перечислением всех негативных качеств явно отсутствующего мозга собеседника?), но и все этой идиотской ситуации в целом. А ведь еще совсем недавно Караи искренне верила в то, что у нее все крепко, надежно схвачено, что она целиком и полностью контролирует своего юного кохая, с каждым шагом все больше отдаляя его от Сплинтера и позволяя ему стать кем-то... большим, нежели простая черепашка-мутант, украдкой тренирующая свои ниндзя-скиллы в темных глубинах канализации. Святая простота. И как она могла оказаться такой слепой, ничего не понимающей дурой?!

А главное — как теперь расхлебывать эту кашу, которую она сама же по глупости и заварила...

С головой погруженная в свои до крайности невеселые мысли, Караи старалась даже не глядеть в сторону подозрительно приумолкнувшего юнца, до того тошно ей сейчас было смотреть ему в лицо. Тот и сам не торопился отвечать на ее гневную проповедь, вполне возможно, пытаясь совладать с волной справедливой ненависти и отвращения. А как еще он должен был к ней теперь относиться? Она ведь сама, по сути, только что официально призналась мечнику в том, что все это время намеренно опаивала его этим гр*банным чаем, стремясь сделать так, чтобы он обо всем забыл. Естественно, Караи ожидала, что мутант страшно обозлится в ответ... А потому, когда он вдруг уверенно схватился лапой за ее запястье, японка аж вздрогнула, тотчас порывисто вскинув свою патлатую голову и упершись настороженным взглядом в бледно-зеленую физиономию Леонардо.

— Что ты... — она попыталась высвободиться из его загребущей хватки, да не тут-то было! Лео с какой-то даже унизительной легкостью дернул активно сопротивляющуюся ему девицу вверх, так или иначе, вынуждая ее подняться на ноги. Честно говоря, Караи даже слегка растерялась такому напору и, запнувшись (Шреддер бы себе точно ладонь об лицо разбил), неуклюже завалилась локтями на чужой пластрон, чуть было не распластавшись по нему грудью и щекой. Кое-как вернув себе утраченное равновесие, куноичи попыталась крепко встать на ноги, но сильная и мускулистая рука Леонардо уже крепко оплела ее талию, не позволяя толком выпрямиться и нарочно удерживая Караи прижатой к его жесткому костяному торсу. — Какого хрена, — сдавленно пропыхтела девушка, все также безуспешно силясь отлипнуть от груди мутанта, аж слегка покраснев от усердия — честно говоря, раненное плечо не позволяло ей активно трепыхаться в чужих объятиях. Ощутив мягкое, но настойчивое касание к собственному подбородку, Караи с донельзя грозным выражением подняла взгляд обратно на голубоглазое, широкое лицо своего приятеля, постаравшись вложить в это все обуревавшее ее недовольство. Отпусти сейчас, пока я тебе башку в панцирь не затолкала, ты, глупая черепаха! Она уже хотела сказать это вслух, но Леонардо опередил ее своим нахальным, неслыханным по дерзости высказыванием, от которого у юной Ороку аж глаза на лоб полезли. Что-что ты там ляпнул, самоубивец хренов?!

Лео и сейчас не дал ей время отреагировать.

— Мммффф!! — возмущенная реплика девушки была безжалостно заглушена на удивление смелым и уверенным поцелуем, моментально лишившим Караи не только дара речи, но и всякой четко сформулированной мысли в голове. Она снова дернулась в руках мутанта, скорее инстинктивно, нежели с какой-либо конкретной целью — просто потому, что тот умудрился застать ее врасплох своими действиями. И вообще, почему так внезапно! — Лео...! — она бестолково выдохнула его имя в краткий промежуток между жаркими, засасывающими касаниями слегка обветренных губ подростка, не то пытаясь отругать его, не то банально смутившись подобного накала страстей — да уж, ничего подобного она сейчас от него не ожидала. И чувствовала себя ужасно растерянной, если не сказать, что напуганной. Упершись ладонями в накаченные плечи черепашки, Караи предприняла еще одну попытку вырваться на свободу, но так ничего и не добилась, кроме того, что Леонардо еще крепче стиснул ее в своих теплых объятиях, можно сказать, полностью обездвижив свою слабо трепыхающуюся жертву. Похоже, что воительнице не оставалось ничего другого, кроме как сдаться его неожиданному напору и медленно обмякнуть, невольно откликаясь на эту затяжную ласку. Караи даже не поняла, в какой момент ее губы, дрогнув, раскрылись навстречу жарким касаниям мутанта, не только разрешая ему углубить свой и без того нескромный поцелуй, но позволяя самой Ороку расслабиться и получить смутное удовольствие от всего происходящего.

Честно говоря, ей совсем не хотелось его останавливать.

Но иначе было нельзя.

— ...хватит, — изловчившись, Караи все-таки умудрилась на мгновение отстраниться от лица мечника, одновременно накрыв ладонью его рот. Не грубо, совсем даже нет, но достаточно твердо и решительно, насколько это вообще было возможно в такой ситуации. — Сюда в любой момент могут зайти, балбес, — сдержанно прошипела она, не без труда выпрямляясь в чужих объятиях и коротко оглянувшись на дверь. Удивительно, но, похоже, это тревожило ее куда больше, нежели сам факт поцелуя. Убрав руку, Караи спешно выбралась из тесного кольца крепких и мускулистых лап подростка, невольно прижав пальцы к своим пылающим как от ожога губам. Ее волосы окончательно растрепались. — О чем ты только думаешь, — не удержавшись, тихо выругалась Караи себе под нос, спешно отворачиваясь от мутанта в сторонку, пряча от него свой яркий, живо расцветший на щеках румянец. Она еще немного постояла в отдалении, тщетно силясь унять взволнованное сердцебиение и прогнать это идиотское ощущение пьяного тумана в голове... а затем рассерженно стрельнула глазами на устало заговорившего с ней Лео.

Вот ведь... Нашел, о чем ее спрашивать! Как будто ему и так не хватало ее негатива сейчас!

— Ты знаешь, что он сделал, — негромко огрызнулась Караи в ответ на его вопрос. Перехватив напряженный взгляд юноши, звучно фыркнула, не без досады сдувая упавшую на лицо угольно-черную прядь — ах, ну да, конечно... Совсем забыла о том, что для бедолаги правда и ложь уже давно смешались в одну темную, бесформенную кляксу. Ох, Лео... Ну и тяжелый же ты пациент, черт тебя подери. — Думаешь, мы с отцом лгали тебе, называя Сплинтера убийцей и предателем? Как бы не так... Да, возможно, он и обращался с тобой все это время, как с любимым сыном, не знаю, — Караи раздраженно встряхнула головой, показывая, что вся эта сентиментальная чушь не играет для нее никакой особой роли. — Но его истинная суть от этого не меняется. Он убил мою мать. Или, по твоему, я и это тоже нарочно выдумала, лишь бы только завлечь тебя в Клан? — на этих словах, девушка с вызовом посмотрела в глаза Лео, как бы говоря всем своим видом: ну, попробуй, обвини меня в пустой клевете! Ох, нет, Караи была уверена в своей правоте на все сто процентов. Она еще несколько мгновений сердито сверлила подростка взглядом, а затем вновь отвернула голову в сторонку. — Отчасти, мне и правда хотелось избавить тебя от общества этого ублюдка. Жаль, что ты так сильно к нему привязан... Признаю, меня это бесит. Но я могу это понять... Мы оба преданы своим отцам, — она с мрачным видом повернулась обратно, окинув черепашку еще одним долгим, безнадежно усталым взглядом.

— И что же нам теперь со всем этим делать, Лео?

Отредактировано Karai (2018-02-02 01:24:32)

От охватившей тело усталости ну просто жуть как хотелось присесть — что Караи и сделала, тяжело бухнувшись задницей на голую больничную кушетку, все с тем же насупленным и донельзя мрачным выражением лица уставясь куда-то в пространство перед собой. Лео, в свою очередь, не торопился что-либо ей отвечать, утомленно накрыв лапой свою широкую, бледно-зеленую мину и от души потерев пальцами плотно сомкнутые веки. Юная Ороку восприняла этот жест по-своему, решив, что у черепашки банально нет желания продолжать этот нелегкий разговор. А потому еще какое-то время сидела в полном молчании, отстранено проводя ладонью по своему раненному плечу, впрочем, совсем не обращая внимания на боль: мысли девушки занимали иные, куда более серьезные вещи, нежели какой-то жалкий порез. Поэтому, когда Леонардо вдруг снова с ней заговорил, Караи слабо вздрогнула от неожиданности и стрельнула в мечника коротким, настороженным взглядом. К чему были все эти напускные сожаления? Так она им и поверила! Быть может, виной такой пассивно-агрессивной реакции со стороны наследницы Клана было ее порядком испорченное настроение, а может, присущие ей упрямство и категоричность суждений, но она встречала каждое слово Лео зло выпущенными в его сторону невидимыми защитными иглами, ну точь-в-точь как старый вредный дикобраз, то и дело бросая на мутанта сердитые косые "зырки". Что еще тебе "представить"? Может, Шреддера с надувным кругом или Рене в балетной пачке?! Караи аж слегка приподнялась с сидения, приоткрыв рот в немом восклицании... да так и шлепнулась назад, обеими руками упершись в мягкую кожаную обивку и хмуро взирая на Лео из-под сени рваной, разлохматившейся челки.

И чего он, спрашивается, от нее добивался... Над чем предлагал задуматься? Какой ответ хотел услышать?

Они вновь замолкли, думая каждый о своем — одна с нескрываемым раздражением, второй преисполненный растерянности и справедливых сомнений... Караи так ничего и не ответила на заданный Лео вопрос, упрямо поджав губы и отведя взгляд в сторонку, эдак насуплено вздернув плечи, точно донельзя рассерженная пичуга. Или, скорее, цапля или журавль — с ее-то ростом и телосложением. Неважно, в общем... Главное, что японка совершенно не горела желанием прислушиваться к тихому гласу разума, по-крайней мере, прямо сейчас. Понятно, что Лео не желал верить ее словам, а вместо этого отчаянно хватался за любую, даже самую крохотную надежду, что его горячо любимый (вспомнил ведь на свою голову) учитель ни в коем разе не является убийцей, а это сам Шреддер, наверное, что-то там напутал! Не так прочел в газете, ага, блин... Что еще придумаешь, дорогой?

Еще какое-то время, в крохотном смотровом кабинете царила вязкая, неуютная тишина, прерываемая лишь слабым потрескиванием потолочных светильников... а затем Караи вновь посмотрела на осторожно прервавшего их молчание юношу, на сей раз не став строить рожи и отводить взгляда от такой сосредоточенной и уставшей, если не сказать, что непривычно суровой черепашьей физиономии. О как заговорил... вы послушайте. Ну, похоже, что Лео говорил на пределе серьезности и более не собирался мириться со сложившимся положением вещей, даже не смотря на то, что это могло грозить ему смертью. Да что там "могло" — УЖЕ грозило! Разве не об этом она орала ему каких-то пять минут тому назад? Но нет, очевидно, что для Леонардо это не играло никакой особой роли — такой неисправимый идеалист, как он, был готов лишиться своей большой упрямой головы, лишь бы только больше не притворяться тем, кем он ни в коем разе не являлся... и не желал быть вовсе! И вновь Караи промолчала, лишь с неопределенным выражением покривив свои тонкие, недовольно поджатые губы и чуть сузив "змеиные", обведенные кроваво-алыми татуировками глаза. Вот, значит, как ты решил? Не хочу, не буду... мне невыносимо... А умереть в самом расцвете сил от грубо резанувшему по горлу лезвия — это нормально, это нам не страшно?

Ты и правда жаждешь себе такой ужасной кончины?

"Какой же ты... болван, черт тебя дери," — не удержавшись, Ороку уже и сама накрыла лицо ладонью... но тут же резко отвела ее прочь, с округленными во всю ширь глазами уставясь на заботливо склонившегося над ней мутанта. И когда он только успел к ней приблизиться? Опять целоваться полез?! Еще не успев понять толком, что именно он собирается делать, как и вникнуть в сказанные юношей слова, Караи уже протестующе уперлась рукой в чужое плечо, не позволяя Лео вплотную сунуться к ее моментально порозовевшей от внезапно накатившей волны не то злости, не то смущения физиономии... да так и охнула вполголоса, совершенно неожиданно обнаружив себя поднятой на руки — до того быстро и легко, что можно было бы грешным образом подумать, что она вообще ничего не весила! Что, разумеется, было далеко от истины, но кого ж это сейчас волновало? Уж точно не эту глупую, упрямую черепаху!

— Лео... Лео, мать твою!... Сейчас же поставь откуда взял!! — немедленно взъярилась девушка, теперь уже обеими руками отпихивая от себя добродушную черепашью морду. И какого хрена он творил, спрашивается! — Поставь, говорю! Лео! ЛЕО!! — несмотря на все оказываемое ею сопротивление (впрочем, не шибкое громкое — наоборот, куноичи сознательно понижала голос до едва различимого, но оттого не менее гневного шепота, боясь, что их услышат другие воины Клана), Леонардо упрямым танком попер куда-то прочь из врачебного кабинета, унося отчаянно брыкающуюся, несмотря на полученную ею рану, девицу. — Лео, не дури! Нас могут увидеть... Ты вообще слышишь, что я тебе говорю?! Так нельзя... Отпусти меня немедленно, иначе я тебе наваляю!! Да что б тебя... — туго перевязанное плечо очень скоро отозвалось сильной, дергающей болью, и Караи нехотя замерла в чужих объятиях, то и дело кривясь от многократно возросшего дискомфорта и уже не пытаясь (по крайней мере, не так отчаянно) залепить черепашке крепкого, отрезвляющего тумака. Ну что ты будешь с ним делать, а? — Только попробуй... наткнуться на кого-нибудь из футовцев, — сдавленно прошипела она на ухо мутанту, нехотя обхватывая его руками за шею, — неделю будешь отскребать свои внутренности со стен... Я тебя предупредила!... — ну да, ну да, так он ее и послушал. Напугала ежа голой задницей!

Затихнув, девушка, тем не менее, продолжила до крайности нервозно вертеть головой по сторонам, по мере того, как Лео все дальше углублялся в бесконечный лабиринт коридоров и ходов, вполне неплохо в нем ориентируясь и лишь каким-то рождественским чудом не натыкаясь на местную охрану. Должно быть, черепашка и сам прекрасно осознавал, что ему не стоило попадаться им на глаза в обнимку с грозной наследницей Шреддера — во-первых, не так поймут, во-вторых, кто вообще хоть раз в своей жизни видел госпожу Караи в таком недвусмысленном положении? Будто принцесса какая-то, ей-богу! Это был бы серьезный удар по ее репутации среди воинов Клана, как их будущего лидера и сэнсэя... Тот факт, что Леонардо обращался с ней, будто с каким-то хрупким, легко бьющимся вазоном, безусловно, сбивал с толку, хотя девушка и старалась не подать виду, что ее вообще сколь-нибудь смущает такое поведение мечника, но получалось из рук вон плохо. Хотя бы потому, что Караи все никак не могла согнать этот гребаный румянец со своих щек... С другой стороны, это вызывало также и весьма приятные, непривычные для девушки ощущения. Еще никогда прежде, ни один мужчина (за исключением, конечно же, самого Шреддера, но на то он и отец, верно?) не позволял себе так с ней обращаться. Лео, кажется, вообще ни капли не беспокоила ее ответная реакция — этот мутант... этот парень просто молча и уверенно сгребал свою гневно рычащую подругу в охапку, не взирая на ее гневное рычание и угрожающие замахи кулаком, и это... чертовски обескураживало. Он был по-своему наглым, ну просто до невозможности — и при этом умудрялся оставаться таким спокойным и невозмутимым, что бедная японка могла лишь немо охреневать с происходящего, даже не пытаясь ударить его в ответ. Ну, или пытаясь, но уже очень скоро бросая эти откровенно безнадежные попытки вразумить не в меру самоуверенного черепашку. Вот и сейчас, Караи как-то очень странно притихла, крепко держась за мускулистые плечи Леонардо и почти никак не комментируя ситуацию, молчаливо хмуря тонкие, изогнутые брови да украдкой прислушиваясь к взволнованным ударам чужого сердца. При этом ее так и подмывало вжаться ухом в жесткий костяной пластрон, скрывавший широкую грудь мечника, но девушка старательно перебарывала это желание, лишь изредка украдкой посматривая на подозрительно разрумянившиеся щеки Лео.

Что, милый, не привык носить на руках томных, кисейных барышень? Особенно тех, что ужасно тебе нравятся!

— Мы пришли, — в конце концов, после весьма долгого и отрешенного молчания, негромко произнесла Караи, вынуждая свою "лошадку" остановиться точно напротив нужной им двери. Леонардо, впрочем, и сам прекрасно это знал; его аналогичная реплика неловко столкнулась с ее собственной, и Ороку вновь умолкла, отведя взгляд в сторонку. Очень вовремя — ведь именно в этот момент Лео решил украдкой пробежаться взглядом по ее стройному, гибкому телу, как видно, страшно сожалея о том, что не может зайти в чужую спальню следом за ее владелицей. Заслышав его последующую реплику, необыкновенно нежную и трепетную (и это после того, как она открыто созналась перед ним в своем предательстве!), Караи как-то чересчур поспешно слезла с рук юноши, при том из-за всех сил стараясь не смотреть ему в глаза. На душе было гадко и тошно, но причиной тому была вовсе не забота по уши влюбленного в нее мечника, а, скорее, запоздалый стыд и острое чувство вины — вот и совесть прорезалась, довольно четко давая о себе знать... Вот же дерьмо какое. — Не называй меня так, — пожалуй, чересчур резко откликнулась Караи на сие ласковое прозвище, с легкой руки дарованное ей романтично настроенным мутантом. Никакая... никакая я не твоя душа, понял? Господи, ну и идиотизм! И как же его угораздило... в нее... Ох, как будто она сама не прикладывала все возможные усилия к тому, что у бедного черепашки окончательно и бесповоротно сносило крышу в ее присутствии! Раньше все казалось куда проще... и правильнее, что ли, не то, что сейчас! Не прибавляя ни слова, Караи довольно-таки спешно протопала вперед, решительно и зло схватившись за дверную ручку... да так и застыла как вкопанная, молча прислушиваясь к постепенно удаляющимся шагам Лео: очевидно, что, напоровшись на агрессивную реакцию девушки (к слову, весьма предсказуемую, с ее-то взрывным характером), бедняга уже не видел особого смысла задерживаться у порога ее комнаты, и медленно поплелся прочь, оставляя вспыльчивую куноичи в тишине и покое. Он и понятия не имел о той ожесточенной внутренней борьбе, что разворачивалась сейчас в груди его приятельницы; до скрипа стиснув зубы, Караи еще немного постояла так, принимая серьезное волевое решение... и вдруг резко обернулась назад, бросив пылающий взгляд в затылок бывшего лидера.

— Лео... погоди, — дождавшись, пока юноша послушно затормозит в нескольких метрах от нее самой, вопросительно оглянувшись поверх собственного плеча, Караи с донельзя нахмуренным видом уставилась на него со своего места, позволив густым угольно-черным прядям частично закрыть ее и без того утопающее в глубокой тени лицо. В глазах подозрительно щипало, но взгляд воительницы оставался все таким же мрачным и решительным. — Ты... ты должен продержаться здесь еще какое-то время. Дай мне несколько дней, договорились? Веди себя как обычно, и ни в коем случае не раскрывайся перед Шреддером. Ты понял меня? Он не должен ни о чем догадаться, прежде, чем я найду способ тебя отсюда вытащить. Нравится тебе это или нет, но тебе придется делать то, что я тебе скажу... если ты хочешь выбраться из Клана живым. Слышал? Не смей упускать эту возможность из-за каких-то идиотских принципов и убеждений! А теперь вали с глаз моих, пока я сама тебя не прибила, — скороговоркой выпалив последнюю фразу, Караи спешно шагнула в помещение и с преувеличенной силой громыхнула дверью о косяк, оставив юношу в молчаливом ох*евании пялиться на нее из темноты.

И что это, простите, только что было?