Ну что тут скажешь? Знала бы заранее, что внизу окажется полноценная, пускай довольно обшарпанная и давно никем не используемая лаборатория — в жизни бы туда не полезла!

Хотя, вообще-то, можно было догадаться. Это ж станция кренгов, в конце концов... Что еще ты рассчитывала в ней обнаружить, дурында мохнатая?

Так бы, наверное, размышляла Алопекс, не колотись сердце прямо у нее в висках, оглушающими ударами выгоняя любые разумные мысли из головы. Тяжело и прерывисто дыша сквозь стиснутые зубы, непроизвольно обнажая их острую кромку и агрессивно кривя переносицу, лисица на какое-то время о существовании других мутантов — хотя, казалось бы, она ведь только-только впустила их всех внутрь. Но, "атаковав" злосчастную панель открытия ворот, она скорее уж больше жаждала выбраться отсюда самой, или на худой конец впустить побольше естественного света и воздуха. Напомнить себе, что это всего-навсего старый, мрачный, давно покинутый хозяевами бункер, и родной лес — хоть сгоревший, хоть какой — в считанных метрах неподалеку. Она в любой момент могла сбежать отсюда. Ей больше ничего не угрожало...

Но организм рассудил иначе, и теперь девчонка пожинала плоды собственной недальновидности, аж дрожа всем телом и распушив хвост до каких-то поистине монструозных размеров. Все также напряженно стискивая когтями потертую ткань капюшона и мученически жмуря глаза... тщетно пытаясь успокоить свои взбесившиеся нервишки, покуда не заметила краем глаза силуэт ринувшегося к ней на подмогу Майка. Это, разумеется, было очень трогательно с его стороны (ей казалось, ты на нее досмерти обиделся, нет?), и больше всего на свете мутантке хотелось дать ему себя обнять, или даже самой ринуться ему наперехват, спеша оказаться в этих крепких и надежных, зеленых в крапинку ручищах... Да вот только страх причинить ему новую боль был гораздо сильнее, и Ло почти с равной скоростью прянула в строго противоположную от шутника сторону. Не шибко проворно, учитывая ее текущее состояние, получилось больше как яростное отползновение жопой по земле, но тем не менее достаточно шустро и на грани очередной, мать ее, панической атаки.

Не нужно испытывать судьбу повторно, они оба знали, чем это могло для него закончиться! Ничем хорошим, черт возьми!

— Не надо! — выпалила Алопекс, от усердия аж ошкрябав бетон когтями задних и передних лап, выпустив-таки свою больную голову. Ее широко распахнувшиеся глаза ярко блеснули, словив косой солнечный луч, и почти сразу "ушли" далеко в тень, двумя потусторонними огоньками светя на Майка с безопасного расстояния. Впрочем, совсем недолго: уже спустя пару мгновений Ло снова сгорбилась в позиции сидя, подтянув мохнатые коленки к заостренной мордочке и тесно обняв их руками, спешно пряча от старого друга свою измученную мину. — Не... не сейчас, — оставалось надеяться, что Майки поймет ее опасения... И не станет в очередной раз впадать в депрессию от того, как отчаянно его "Снежинка" избегала любой возможной помощи со стороны приятеля. Ну не хотелось ей снова его поранить! Только не как в два предыдущих раза, когда она то морду ему всю расхреначила к чертям собачьим, то руку вспорола едва ли не до кости. Щас поди еще что-нибудь оторвет... случайно, разумеется. Поди справься с такими когтищами, когда тебя натурально колбасит от ужаса и нестерпимой головной боли.

Впрочем, этот ее приступ был и в половину не таким ярким, как предыдущие. Как минимум, она не ощущала в себе никакой реальной агрессии. Да, скалилась по инерции, да, рявкала диким зверем, но за этим стоял скорее примитивный животный страх, чем неконтролируемая злоба ко всему и вся. Уже лучше, да? Намного лучше... Она уже никого больше не атакует, это Ло знала точно. В чем она по-прежнему сомневалась, это в собственной реакции на любые попытки до нее дотронуться — тут прямо-таки срабатывал мощный внутренний "стоп-кран", и поделать с ним она, увы, ничегошеньки не могла. Вот и оставалось, что терпеливо пережидать этот дурацкий приход на безопасном отдалении от черепашек и Моны, пока те растерянно топтались на входе в бункер. На Микеланджело сейчас, конечно, вообще было жалко смотреть, да и на лицах молчаливо замерших за его панцирем братьев явственно читалась дикая тревога за здоровье бывшего весельчака. Ло лишь шумно вздохнула куда-то в собственные туго оплетенные рваными кожаными лентами запястья, выдав внушительное такое облачко пара, и вновь на время спряталась в них мордахой, мысленно призывая себя к спокойствию. Игнорируя этот безумно тоскливый и усталый взор Майка на своей персоне... Чтобы уже спустя минуту вновь нервозно вскинуть глаза на тихонько подобравшуюся к ней на опасную близость Мону.

А ты-то блин куда полезла! Почему ее никто не остановил?!

Алопекс аж метнула откровенно сердитый, или правильнее сказать взволнованно-предостерегающий взгляд на оставшихся чуть поодаль черепашек, но почти сразу же вернула тот обратно на саламандру — к счастью, она тоже не стала подбираться слишком близко, а предпочла держать дистанцию, однако ж, весьма легкомысленно занявшись возней с собственным симпатичным рюкзачком. Не будь Ло в таком состоянии, наверняка бы вытянула шею в ее сторону, с любопытством втягивая носом воздух: а что это у тебя там такое в твоей походной сумке, а что это за забавно бренчащие не то аксессуары, не то инструменты? Однако сейчас лисица больше предпочитала отворачиваться и зажиматься, вовсю избегая смотреть прямо в лицо Моны. Да даже просто на протягиваемую в ее сторону маленькую перепончатую ладошку. Никто из присутствующих даже не подозревал, а сама Ло никому не давала этого понять, но ее зрение сейчас выдавало один неприятный фокус за другим — то ярким световым пятном накроет, преимущественно кислотного оттенка, то вообразит какие-то мрачные, пылающие угольками глаз тени за спинами ребят, то вообще окрасит ручонку Моны в темно-багровые цвета. Крови не было в реальности, ею даже не пахло, но воспаленный рассудок услужливо подрисовывал ее уродливые потеки то тут, то там, словно Алопекс уже как следует их всех здесь покусала. Зрелище, вернее, то и дело игриво подмигивающая галлюцинация была до крайности омерзительной и пугающей до усрачки (а кто бы не испугался на ее месте), и Алопекс стоило огромных усилий сдержаться от очередного протестующего крика. И снова Моне хватило ума сообразить оставить воду с таблетками на самом полу лаборатории, никак не пытаясь контактировать с болезно гримасничающей лисицей, чем заслужила ее слабый, но исполненный благодарности кивок.

Спасибо... Не только за лекарство, но и за то, что быстро смекнула, как ей правильно себя вести, чтобы не дай бог не пострадать.

И Микеланджело, на самом деле, очень точно озвучил собственные мысли Ло, пока та с явным сомнением тянула лапу (тоже, к слову, окровавленную — но только в ее воображении) к оставленным "дарам". Хорошо что там, у Шреддера, ее не заставляли жрать никакие лекарства, а обошлись одним-единственным уколом, и то не полноценным — за что, к слову, нужно было благодарить Леонардо и только его одного, — иначе бы Ло вряд ли когда-нибудь решилась бы совать что-то подобное себе в пасть. И все же, трудно было поверить, что эти мелкие белые кругляшки способны причинить пользу, а не вред. Что они вообще способны были облегчить ее состояние... Озадаченно порассматривав их на собственной плотно обмотанной ладони, Алопекс эдак нервозно вздрогнула, вновь пугливо вскинув мордочку вслед срочно отошедшим на тет-а-тетный разговор Донателло и Моне. Тьфу, блин... Снова напугали! В очередной раз напряженно вздохнув, лисица, по итогу, рывком опрокинула в себя нежданную порцию лекарства, прикончив следом всю бутылочку целиком, шумно выпив воду в несколько больших глотков. В горле пересохло будь здоров, уж извините...

— Дайте мне еще минуту-две, ладно? — хрипло обратилась песец к оставшимся неподалеку братьям. Эдак утомленно кося зрачком на улегшуюся поверх мерзлой рукояти сая лапень Рафа и оттого не замечая его в кои-то веки... сострадательную? просто расстроенную? — мину. Заметила бы — наверняка страшно удивилась и порадовалась бы таким разительным переменам в чужом к ней отношении. Обычно же он терпеть ее не мог. — Я успокоюсь и встану сама... правда.

Что касается "украденного" чуть ли не волоком за шарфик Донателло, то последний тоже выглядел вполне серьезным и даже огорченным — ну еще бы, он был тем добряком по натуре, чуть ли не самой сопереживательной черепахой в команде, исключая ну разве что только Майка в приступе его эпического альтруизма, и видеть их старую знакомую в таком плачевном состоянии было как минимум неприятно. И да, они с Моной вполне естественно сразу же подумали об одном и том же. О лекарстве, созданном им незадолго до полноценного спасения Лизы из лап Алонзо Рене.

— Слушай, мне и самому это все ужасно не нравится, — взволнованным шепотом отозвался он на встревоженную тираду возлюбленной, то и дело оглядываясь на братьев с песцом. — Но я не могу летать туда-сюда как воздушное такси, у нас очень ограниченные ресурсы и сама возможность такого незаметного перемещения по воздушному пространству штатов... Я едва смог организовать эту экспедицию. Да, Алопекс определенно нуждается в лечении, и желательно у нас дома, но давай мы прежде спросим ее собственного мнения, хорошо? Не уверен, что мы способны силком увезти ее обратно в Нью-Йорк, она же не маленькая девочка. Может нам лучше...

— Я не вернусь в город, — неожиданно громко прервала Алопекс чужие переговоры, вынуждая всех без исключения ребят аж подпрыгнуть на месте от внезапно раздавшегося с ее стороны голоса. Лисица к тому моменту уже действительно самостоятельно поднялась на лапы и даже сделала несколько чуть пошатывающихся, но относительно твердых шагов в сторону выхода из лаборатории. Несколько мгновений она эдак сурово пялилась на вроде как отошедших на приличное расстояние "Монателлу", прямиком промеж замерших по бокам от нее Рафа с Майком... а затем снова смягчилась украшенной фиолетовой "кляксой" рожей. — ...пока не вернусь. Я прекрасно слышу на большом расстоянии, я же лисица, — она многозначительно ткнула уже втянувшимся когтем в собственное оттопыренное в прорези над капюшоном ухо. — Мне... правда неловко, что вам приходится думать о таких вещах. Я сама не ожидала, что мои приступы вернутся. Простите меня. Наверное, пары недель было слишком мало, и я еще не готова к полноценному возвращению. Но я чувствую себя намного лучше, чем тогда. Я уже не чувствую злости или агрессии, вы в полной безопасности, клянусь... Если ваше лекарство правда работает, то скоро должны пройти и другие симптомы. К тому же... я не смогу оставить эти места, до тех пор, пока не убежусь воочию, что местным жителям больше не угрожает никакой сбежавший эксперимент кренгов. Кем бы он на самом деле ни был...

Алопекс чуть поежилась, вновь обхватив себя лапами за обтянутые накидкой плечи.

— Я слишком долго наблюдала за этой деревушкой и ее обитателями... За детьми, которых ловит эта кровожадная тварь. Я не могу все так бросить, тем более — на ваши головы, а сама отправиться куда-то в тихое и безопасное место. Я не какой-нибудь паразит, который только и может, что принимать чужую помощь и ничерта не оказывать ее в ответ. Так что... Если вы все еще готовы помогать, то решим эту проблему вместе, договорились? Не надо никуда меня отправлять... Лучше осмотрите пока эту проклятую лабораторию, ладно? Может, это место даст вам какую-нибудь ценную информацию, если не про Вендиго, то о вашем происхождении. А я, пожалуй, лучше постерегу вас всех снаружи... Это место делает меня больной, — в последний раз с отвращением оглядев местные ржавые стены, Алопекс молча потопала на выход из бункера.

Нет, правда... Ей лучше побыть на свежем воздухе. Авось, и голова окончательно пройдет.

Не доходя до ворот, Ло еще разок вскользь мазнула взглядом сперва по угрюмо-серьезной мине Рафаэля, затем — по откровенно серой от пережитого волнения и отчаяния Микеланджело... явно сожалея о том, что ему вновь пришлось пережить ее отторжение. Это упрямое нежелание принимать его, или чью-либо иную помощь. Ну сколько можно уже, да? Алопекс прекрасно осознавала, как сильно ему может быть обидно и неприятно с такого ее поведения, но пока что ничего не могла с этим поделать. И хотя такое трогательное внимание со стороны Майка, да и всех остальных ребят, ей было по-настоящему дорого и приятно, стыд от ее собственных прилюдных "страдашек" был гораздо сильнее. Она точно попросит у него прощения за сегодняшнее... но позже. Сперва ей нужно было окончательно успокоиться и привести мысли в порядок. Сморщившись как от резкой зубной боли, Ло быстро отвела глаза и уже чуть ли не бегом вырвалась из полутемного помещения обратно на слепяще-белый снег, где в несколько прыжков запрыгнула на вершину какого-то старого запорошенного валуна и замерла так в молчаливом дозоре, сгорбив спину и опустившись на корточки, с тяжелым сердцем наблюдая за давно сгоревшей чащобой.

Ну вот, приехали. Теперь у него аж целых три сердитых мутанта под крылом вместо двух.

Дон едва-едва сдержался от того, чтобы вырвавшийся из его груди вздох не оказался слишком уж громким и безнадежным — еще бы, глядя на весь этот спектакль со стороны, было весьма и весьма сложно удержаться от чего-нибудь подобного. И чего они все, спрашивается, так сильно нервничали, вредничали и даже открыто психовали? Ну то есть понятно, почему, конечно... Но все-таки. Теперь и Мона вся набычилась, едва не исходя дымом из ушей, а ведь ей вроде ничего такого и не сказали. Донателло, естественно, и сам дико за всех переживал, включая бедолагу Ло, однако старался держать эмоции под контролем, и даже на Майка с Рафом старался давить поменьше, прекрасно видя их лютый эмоциональный раздрай (особенно у Майка). Но, кажется, никому из присутствующих это даром не всра... далось.

Ну вот что ты будешь делать с этим детсадом? Как же сильно он теперь понимал Лео, Господи... Он это уже говорил? Еще раз скажет!

Проводив утомленным взглядом сперва решительно (даже слишком) прочапавшую мимо него ящерку, затем — неуверенно махнувшего ему рукой шутника (ишь, как сразу спеси поубавилось, испугался поди аж до седой чешуи за свою подругу), Дон еще чуть немного помялся на одном месте, никому и ничего не отвечая, а просто сдержанно кивнул Микеланджело вслед. Окей... В принципе, когда младший бро вел себя именно так, как он вел себя прямо сейчас, у Донни банально не находилось повода его одергивать и тем более сердито воспитывать, как он делал это каких-нибудь 10 минут тому назад. Теперь он видел, что Майки худо-бедно собрался с мыслями (если это можно было так назвать), и больше не вел себя как, простите, полный и беспросветный мудак. Разительная перемена, действительно. На этом фоне, у техника как-то разом поднялась планка доверия и он сам подуспокоился: едва ли весельчак сейчас реально двинет куда-нибудь в лес без спроса и затеряется там как сбежавший с поводка щенок. Хоть об этом можно было не переживать... А вот что делать с явно перенервничавшей Моной — вопрос открытый. Поразмыслив, Донателло все также молча двинулся вглубь бункера следом за своей хвостатой подружкой, слегка запоздало присоединившись к ее исследованию давно покинутой лаборатории кренгов. Держась при этом вроде как и чуточку отрешенно, но в то же время буквально на расстоянии вытянутой руки, в свою очередь, деловито и очень внимательно изучая то немногое, что осталось от старой, разваливающейся от времени аппаратуры. Если Мону в первую очередь интересовали всякие жидкости и реагенты, то ее возлюбленного, вполне естественно — техническое наполнение... Но увы, ни того, ни другого здесь уже практически не оставалось.

— Очевидно, Клан Фут успел побывать здесь еще задолго до нас пятерых, и вынес отсюда все сколько-нибудь ценное и пригодное для дальнейшей работы, — молвил он спустя долгую, полную заинтригованного шебуршения паузу, скорее проговаривая это для самого себя, нежели пытаясь вызвать ребят на диалог. Тем более, что Рафаэль как раз откатывал какую-то тяжеленную на вид цистерну к выходу из подземелья; пользуясь его временной отлучкой, Дон повернулся и эдаким успокаивающим жестом накрыл ладонью напряженно вздернутое плечо Лизы. Ну, чего ты, в самом деле. — Не нервничай так сильно, а не то тоже голова разболится, — он чуть понизил голос до мягкого, увещевающего шепота. — Да, Алопекс больна, это всем понятно. Но... знаю, в это трудно поверить, однако сейчас она выглядит намного лучше, чем когда мы видели ее в последний раз. И у нас достаточно лекарства в запасе, чтобы она могла держать себя под контролем. Я тоже взял с собой пару упаковок, просто на всякий случай... так что, по идее, должно хватить вам обеим. Может, выпьешь сразу тоже? — ну а чего б и нет, в самом деле! Вон как суетилась-волновалась за всех, щас как реально доведет себя до очередного приступа мигрени! Судя по откровенно растерянному взгляду ящерки, та ну никак не ожидала от гения подобной... заботы? запасливости? С другой стороны, а чего еще от него можно было ожидать.

Пора бы тебе уже привыкнуть, дорогая, к этой его отчасти раздражающей, отчасти умилительной черте характера.

Убедившись, что Мона больше не планировала ворчать, а лишь неуверенно пошутила в ответ, с готовностью протягивая пустую горсть за порцией драгоценных таблеток, Донни и сам слегка улыбнулся, немедля запустив лапищу в один из многочисленных карманов и подсумок. С осторожностью пересыпав пару ампул в терпеливо подставленную ему ладошку, не забыв трепетно придержать ту снизу своей собственной трехпалой ладонью. Чтобы не просыпалось.

— Я всегда стараюсь брать их с собой, на случай, если ты забудешь. Не хочу, чтобы у тебя лишний раз трещала голова, — выпустив лапку Моны из своей, Ди мягким, ненавязчивым жестом убрал прочь одну из непослушных вьющихся прядок, не давая той загородить огромные ярко-желтые глазищи девушки. Теперь он смотрел на нее куда серьезнее, осознанно еще чуть сильнее понижая голос, чтобы их не услышал громко пыхтевший в сторонке Раф. — Мы тут, вроде как, в роли самых спокойных и здравомыслящих, так что давай... ну... не будем сходить с ума, как все остальные. Кто-то же должен сохранять хладнокровие. А в одиночку я этого точно не сумею... — в очередной раз тяжко вздохнув, Донателло убрал ладонь от чужой мордахи и сам внимательно оглядел полупустой шкафчик, в котором в данный момент вовсю шуровала его предприимчивая подруга. — И ты уж поосторожнее с этими реагентами, хорошо? Не думаю, что здесь остались реально ценные вещи, а вот порезаться или случайно опрокинуть на себя какую-нибудь древнюю неизвестную науке дрянь можно запросто. Вероятно, нам лучше вовсе их не трогать, а поискать какие-нибудь документы, или записи... Хотя, скорее всего, Клан и это прибрал к рукам. Учитывая, как они любят заметать за собой следы... Даже не знаю, что именно мы рассчитываем здесь найти.

*****

Честно сказать, Ло не ожидала, что кто-нибудь из ребят выйдет наружу следом за ней — и уж тем более, что этим кем-то будет Майки. Едва заслышав его тихие, слегка поскрипывающие по снегу (и очень, черт возьми, неуверенные!) шаги у себя за спиной, девушка тотчас удивленно дернула ухом в его сторону, а затем, помешкав, и сама эдак боязливо скосила на приятеля один ссуженный на свету зрачок. Мысленно гадая, с чего это вдруг он решил составить ей компанию. Она ожидала, что он, скорее уж, вновь расстроится или даже обозлится на свою не в меру "самостоятельную" подругу, за то, что она вновь так резко его от себя отпихнула. Она ведь не дура и не слепая — прекрасно, блин, понимала, как сильно ее действия могли задевать чувства бедного настрадавшегося мутанта. И ей правда было ужасно перед ним стыдно... Но нельзя было допустить, чтобы Майку снова от нее досталось в приступе неконтролируемого всплеска агрессии. Или скорее даже чистой животной паники. Хватило уже предыдущих двух раз, ага. Теперь до самой смерти припоминать самой себе будет... Заметив, что Микеланджело смотрит в ее сторону, Ло и сама смущенно "отдернула" взгляд в противоположном направлении, еще сильнее вздернув нервозно приподнятые плечи — они оба чувствовали себя до крайности неловко в присутствии друг друга, и, кажется, совсем ничего не могли с собой поделать.

— ...да. Мне уже намного легче, — с легкой заминкой откликнулась пушистая воительница, отчего-то нервозно поправив собственный рваный капюшон, как если бы он мог в любой момент упасть с ее головы. Что в принципе было сомнительно: вон какие уши здоровенные, попробуй-ка сдерни! Алопекс еще немного помолчала, решая, стоит ли ей извиняться за свой необдуманный прыжок. И зачем, спрашивается, полезла в этот дурацкий бункер! Лучше ей было остаться на скале, рядом с Майком, ну или на худой конец включить голову и задуматься о том, какая до крайности неприятная и даже откровенно пугающая картина могла поджидать ее внизу. Но так и не успела ничего сказать, ибо инициативу перехватил сам Майки; примолкнув еще на какое-то время, вроде как неотрывно глядя куда-то в заснеженную даль, Ло, на самом деле, очень внимательно выслушала старого друга, с каждым новым его словом все больше изумляясь... и чувствуя, как потихоньку теплеет что-то в груди, со всей доступной эмоциональностью реагируя на трогательные слова шутника.

Он правда по ней скучал? После всего того, что она с ним сделала?...

Какой-то частью своей души — пожалуй, наибольшей частью — Алопекс жаждала соскочить со своего каменного "насеста" и просто молча рухнуть в объятия черепашки, но другая, куда более мрачная и совестливая ее половина, не позволяла вот так просто поддаться эмоциями. Страх, неуверенность, в конце концов, банальный стыд — все это нехило так стопорило ее искренние душевные порывы, мешая раскрыться перед юношей до конца. Наверное, она просто еще, ну... не умела этого. Не научилась, не успела. Слишком многое сковывало ее еще до судьбоносного знакомства с Майком, и пускай с той ночи лисица многое переосмыслила в своей жизни, она по-прежнему не знала, как правильно выражать свои чувства. Она даже не представляла, как ей объяснить Майку свои подлинные мотивы. То, что она чувствовала в момент ухода и то, что она чувствовала прямиком сейчас. Но попытаться все же стоило.

— Я тоже очень сильно по тебе скучала, — что ж, неплохое начало, да? Она говорила это вполне искренне, аж снова тепло поглядев на весельчака в ответ. Разве она не сказала это еще при первой их встрече на Севере, после почти двухнедельной разлуки? Однако, лицо Алопекс почти сразу же помрачнело обратно, и она снова пристыженно отвела взгляд от бледной мины приятеля. — Я не должна была так убегать, знаю. Это было жестоко и даже подло. У тебя есть все причины, чтобы на меня злиться. Просто... я ведь чуть не убила тебя, Майки. И могла убить снова, или покалечить, как тогда в канализации. Тебя, или твоих братьев, или ещё кого-нибудь. Сомневаюсь, что кто-нибудь сумел бы мне тогда помочь... Вот почему я ушла. Мне нужно было время чтобы вернуть разум и утраченный самоконтроль. Хоть немного разобраться в себе, в том, кем я на самом деле являюсь. Север хорошо "прочистил" мне голову, я правда чувствую себя намного лучше. И я уже точно больше никого не атакую, даже если меня снова сразит очередной приступ, — на этих словах, Ло решительно нахмурилась и с силой вцепилась одной рукой в узел на собственной накидке, аж слабо скрипнув потертой обмоткой на пальцах. — Это уже не та агрессия, с которой я бросалась на вас в городских туннелях. Это... скорее как резкие, пугающие воспоминания. Они словно просачиваются в реальность, и я немного путаюсь, где правда, а где... где очередная галлюцинация. Я думала, что успела избавиться от них, но, видимо, поспешила с выводами, — она еще немного пристыженно помолчала, прежде, чем снова виновато зыркнуть на Майка с вершины булыжника, умильно "сложив" передние, куда более человеческие на вид когтистые лапки промеж звериных задних, потешно свесив пышный хвост вниз и замерев в такой позе, точно большая пушистая гаргулья.

— Я не против, чтобы вы с ребятами помогли мне выследить и обезвредить Вендиго. Да, поначалу мне не хотелось втягивать вас в эту историю, но когда я увидела этот бункер на фото... Я подумала, что вам следует взглянуть на него лично. И теперь, наверное, как-то глупо с моей стороны отказываться от вашей помощи. Спасибо, что согласился приехать, несмотря на все, что между нами произошло. Я очень ценю это, правда...

Ей искренне казалось, что их беседа развивалась в самом что ни на есть позитивном ключе. Даже несмотря на явное упорство Майка в отношении сделанного лисицей выбора. Он был так глубоко убежден в собственной правоте, и совсем не пытался взглянуть на ситуацию глазами самой Алопекс... И в этом, на самом деле, не было его вины. Он ведь не знал, не видел и части былого взаимодействия мутантки и старших братьев. Рафаэль всегда был очень агрессивен, а Донателло, несмотря на кажущиеся спокойствие и дружелюбие, ни секунды не ослаблял бдительности в ее присутствии. И если Майк прямо-таки горел желанием помочь бедной, настрадавшейся Алопекс, а вот остальные... стали бы они ее спасать? После всего того, что она натворила? После того, как тяжело ранила и фактически изуродовала их любимого младшего братишку? Одно дело приехать на ее зов в стремлении выяснить больше подробностей о заброшенной лаборатории кренгов, а также спасти ни в чем не повинных детей из местной деревушки — при том спустя уже какое-то время после случившегося, когда страсти более-менее улеглись, и она сама больше не представляла такой серьезной угрозы; и совсем другое — если бы она заявилась к ним фактически сразу же после нападения, будучи в полном неадеквате и в кромешном ужасе от содеянного, пока ее единственный защитник едва шевелил языком от слабости и острого недомогания.

Разумеется, она испугалась. Разумеется, она не захотела рисковать, ни собой, ни тем более Майком и своими союзниками. Микеланджело реально смотрел на ситуацию как сквозь толстую призму ядовито-розовых очков, и категорически отказывался понимать ее страхи... Но Ло, опять же, не злилась на него за это. Лишь устало и подавленно прижала уши к черепу, банально не зная, как же ей все это ему объяснить.

Да и стоило ли? Он вообще был готов ее выслушать?

Но, как бы то ни было, а пока что их разговор складывался вполне себе мирно. Весельчак сам переключился на дальнейшие слова мутантки, давая ей возможность высказаться по другим вопросам, что несказанно ее обрадовало. Это было реальное облегчение, то, что у нее наконец-то выдался шанс объясниться хоть в чем-нибудь... хотя бы вкратце поведать юноше о том, чем она занималась в свое вынужденное отсутствие и какими мыслями руководствовалась, так неожиданно подав черепашкам сигнал о помощи. Ей казалось важным поведать все это Майку, лично, с глазу на глаз, без глупых ужимок и напряженных взглядов со стороны. Алопекс аж заметно взбодрилась к концу собственного монолога, ошибочно посчитав, что наступило некое "посветление" в их с Майком до ужаса омрачившихся отношениях...

Ха. Ха-ха. Ха-аа...

Честно сказать, она даже не поняла, что именно так сильно разозлило ее доселе относительно спокойного приятеля. Что-то в ее словах... явно, но что конкретно — оставалось под большим и жирным знаком вопроса. Алопекс буквально окаменела, чуть ли не сливаясь всем своим моментально похолодевшим со страху существом с заснеженной "шапкой" на вершине облюбованного ею валуна. С искренней, пугливой растерянностью воззрившись на моментально посуровевшего мутанта сверху вниз, даже не сразу найдясь с ответом. Да что там с ответом... Как ей вообще было на все это реагировать? Что она снова сделала или сказала не так? Она ведь правда планировала вернуться, просто... не так скоро. Пара-тройка недель казалась сущей ерундой в сравнении с пережитым ею кошмаром, и да, не случись всей этой истории с Вендиго, она ни за что не решилась бы позвонить ребятам раньше. Наверное... наверное именно это обстоятельство и заставило Майка выйти из себя. Таким обозленным и подчеркнуто разочарованным она его еще ни разу не видела...

И это пугало, правда, чертовски пугало! Она не хотела так сильно его злить!

— Постой... — с довольно-таки сильным опозданием подала голос Алопекс, аж на автомате вытянув одну когтистую ладонь вслед громко утопавшему прочь черепашке. — Майки... Нет, постой!... — будто опомнившись (как же, остановишь ты его, сидя жопой на этой каменной "колокольне"! лови давай!), мутантка теперь уже сама торопливо спрыгнула вниз, с грацией белки приземлившись всеми четырьмя лапами на снег. Тут же выпрямившись и почти сорвавшись на бег, суетливо пытаясь нагнать Микеланджело прежде, чем тот успеет отойти достаточно далеко. — Майки! — понятное дело, тот и не подумал останавливаться, да хотя бы даже просто замедлить свой шаг, явно всей душой стремясь как можно скорее убраться восвояси. Очевидно, у него не осталось ни малейшего желания продолжать этот разговор, после всего того, что он от нее услышал. И кто, черт возьми, ее за язык тянул! Пускай Ло по-прежнему не очень хорошо понимала, что именно так сильно его взбесило, но уже чувствовала себя последней тварью, в очередной раз предавшей чужое доверие. Как именно — да шут его разберет, она уже была готова бить челом о землю и извиняться за что угодно, вплоть до падения Римской империи. Нооо, конечно же, Майк не дал ей такой возможности, будучи слишком глубоко обижен на свою откровенно тормозящую подружку.

И что он имел в виду, говоря о новых ранах? Она ведь и пальцем его не тронула...

Что вообще между ними происходит?!

— Да что опять случилось, @#%$, — внезапно выросшему на пути двух драматизирующих подростков Рафаэлю, очевидно, пришел в голову тот же самый вопрос. Еще бы... так пихнули мимоходом, реально бессмертный! Но если Майку было откровенно пофигу на своего гулко рыкнувшего брата, то Алопекс сразу же резко стопорнулась, не решившись вот так запросто просачиваться мимо главного "мускула" команды. Еще решит, что она, ну... преследует шутника с намерением заживо стянуть его зеленый скальп. Опять. Так что, Ло моментально врубила заднюю передачу и спешно попятилась от саеносца в обратном направлении, едва не наступив при этом на свой нервозно распушившийся хвост.

Черт...

— Ничего, — спешно пробормотала лисица себе под нос, жестом поправив слегка сбившийся капюшон и усердно отворачиваясь, быстрым шагом возвращаясь к этому несчастному валуну. А что еще ей оставалось делать? — Все в порядке, — зачем-то добавила она уже с вершины каменного обломка, сиротливо ежась и незаметно обхватив лапами собственные плечи под дергающимися на ветру краями рваной накидки. — Мы просто разговаривали.

Да уж, отлично поговорили... Мало того, что Майки опять расстроился и даже обозлился, так теперь в голове мутантки, и без того гудящей после недавнего приступа, царил еще бОльший сумбур. Что... ну вот что она снова сделала не так?! И как ей теперь снова выйти на контакт с бедным шутником? Он ведь первый сделал шаг ей навстречу, попытался поговорить с ней, как-то отвлечь ее и успокоить... тревожился о ее состоянии и был искренне готов помочь ей в этом непростом деле, а теперь что? Что дальше-то? Как им общаться и тем более работать вместе? Он вообще хотел этого, или она сказала нечто такое, отчего ему резко захотелось собрать вещи и умчаться обратно в Нью-Йорк, плюнув на все? Со стороны Алопекс, было очень на то похоже, и от того мутантка чувствовала себя еще ужаснее. Ну почему, почему у нее вечно все шло наперекосяк, причем ее же собственным стараниями?!... Наверное, не стоило говорить, что ей стало лучше... Он, должно быть, решил, что она тут весело бегала по заснеженному лесу, развлекая себя поисками некого мистического существа и ни секунды не вспоминая о брошенном в городе приятеле. О той предательской атаке и всех тех жестоких ранах, оставленных ею на прощание. Как физических, так и душевных... Ей вообще не следовало говорить так много за раз и впредь стоило тщательнее подбирать слова, чтобы по случайности не травмировать его снова. И звонить, наверное, тоже не стоило, вернулась бы как и планировала где-нибудь через месяц, в более адекватном состоянии, и попыталась бы осторожно выйти на связь, уже напрямую с самим Микеланджело, а не кем-то из его братьев.

Или... ей вообще не стоило возвращаться, никогда больше. Просто оставить Майка в покое и жить себе одиночкой в тундре, никого не трогая и не беспокоя. Это реально казалось наилучшим решением, учитывая, до чего болезненно мутант реагировал на ее слова и само присутствие рядом. Тем более на эти наивные попытки сблизиться как раньше.

— Уннннггх... — наверное, если бы не принятое только что лекарство, ее голова и вовсе взорвалась бы очередной серией увлекательных галлюцинаций, но вместо этого Алопекс лишь со слабым скулежом стиснула виски руками, сдавленно преодолевая этот куда более слабый в сравнении, но все еще чувствительный приступ головной боли. Что же касается оставшихся в лаборатории ребят... Те, разумеется, и не подозревали о разворачивающейся буквально под самым их боком черепашье-лисьей Санта-Барбаре. Донателло так и вовсе казался довольно расслабленным, и сам заметно успокоившись после этого короткого разговора с Моной, явно обрадованный и умиротворенный ее встречной реакцией. В особенности, конечно, этим донельзя милым поцелуем.

Ну... Хоть у кого-то все более-менее нормально складывалось в отношениях. Эти двое, кажется, даже поссориться нормально не могли, даже будучи чертовски усталыми и напряженными.

— Я просто беспокоюсь, — украдкой коснувшись пальцами места, куда его столь пылко чмокнула саламандра, все еще едва заметно розовея скулами, гений с легкой улыбкой принял у девушки наполовину опустошенную бутылку с водой, намереваясь убрать ее уже в свой собственный, легкий походный рюкзак... Да так и замер, виновато (и довольно комично) втянув голову в плечи, заслышав недовольную реплику Майка на входе в бункер. Упс... Как-то нехорошо получилось. — Пока еще нет, — ответил он за Мону, адресовав брату быстрый, извиняющийся взгляд. Видок у Микеланджело, конечно, был до ужаса мрачный... Интересно, от чего конкретно — от незадавшегося разговора с унесшейся куда-то наружу Ло, или от вроде как невинной, но в то же время достаточно обидной реплики Лизы? — Но мы работаем над этим. Мона ищет старые реагенты и другие подозрительные вещества, а вот меня лично интересуют оставленные впопыхах бумаги, — на этих словах, Дон показательно нагнулся, подхватывая с пола несколько древних, потемневших от влаги и уже буквально разваливающихся на части листов, на которых едва-едва можно было рассмотреть какие-то странные непереводимые символы. — Вряд ли на них написано что-нибудь важное, но мне просто нужен материал для дешифровки. Возможно, рано или поздно я научусь переводить с языка кренгов на наш американский английский, и тогда у нас будет чуть больше понимания, чем именно они тут занимались. Точнее, чего пытались добиться, вновь и вновь экспериментируя с мутагеном и местной фауной. Чего ради были созданы все эти бороведи и прочие мутанты... Надеюсь, это также поможет нам выяснить, кто такой Вендиго и как именно нам с ним бороться. Поможешь мне с этим? — Донни снова глянул на младшего брата, теперь уже вопросительно. — Просто подбирай все что напоминает документы или записи, желательно те, на которых еще можно хоть что-нибудь разобрать.

Находка Моны Лизы, вне всяких сомнений, была поистине впечатляющей!

Само собой, что Донни моментально отвлекся от своих раскисших, пропитанных грязью и влагой "писулек", в миг заинтриговано придвинувшись к саламандре едва ли не вплотную, эдак смешно сгорбившись и вытянув шею поверх хрупкого женского плеча, округлившимися точно у любопытного кота зенками рассматривая эту причудливую склянку в руках возлюбленной... Даже попытался было взять ее себе, для более подробного изучения, осторожно протянув трехпалую ладонь вперед — но ящерка, очевидно, была слишком перевозбуждена, так что проворно ускользнула в сторону и продолжила активно восхищаться этой не то гусеницей, не то многоножкой, не то вообще хрен пойми чем. Не специально, конечно, а просто в порыве искреннего научного восторга. И Донателло, естественно, ни капельки на нее за это не обижался. Просто улыбнулся поневоле, втихую поумилявшись этому восхищенному девичьему попискиванию, и снова выпрямился, плавно переведя взгляд обратно на собранные им бумажки. Его материалы не шли ни в какое сравнение с чужим открытием, но это вовсе не преуменьшало их значимость. И то, и другое нуждалось в тщательном изучении, вне всяких сомнений, и Донни, честно сказать, уже не терпелось приступить к работе — равно как и самой Моне.

Как уж там говорится? Муж и жена — одна сатана?

Так что, дальнейшую болтовню саламандры с весельчаком он слушал скорее в полуха, не предпринимая никаких попыток в ней поучаствовать, а просто сосредоточенно перебирая, выпрямляя и сортируя новые (ну в смысле только что найденные им) записи, старательно складывая их в заранее подготовленные файлы — так, чтобы не дай боже не повредить и так уже разваливающиеся на части листы. Не хватало еще, чтобы они окончательно слиплись между собой... Увы, но даже с помощью Майки собрать удалось не так много. Хватит ли этих бумаг, чтобы действительно что-нибудь расшифровать? И будут ли эти расшифровки хоть сколько-нибудь полезны?... Поглощенный раздумьями, Дон аккуратно разложил собственные находки веером на одной из ближайших столешниц, пытаясь как-то, ну... упорядочить все эти документы. Как обычно, без тени недовольства позволив Моне вальяжно облокотиться на его крепкое мускулистое плечо, благополучно "выпав" из разговора еще на ближайшие две-три минуты — так сильно гений увлекся своим занятием.

— Хм? — отозвался он с ожидаемой заминкой, реагируя на очередной взбудораженный вскрик — теперь уже от лица Майкстера, а не Лизы. Подняв голову над столом, черепашка эдак вопросительно уставился в затылок младшего брата... и лишь затем опустил взгляд ниже, реагируя на странное, какое-то даже потустороннее сияние в одном из вытащенных мутантом ящиков. Та-ааак... — Ого, — вмиг позабыв о дурацких бумажках, Донни спешно оттолкнулся лапами от края столешницы и на пару со столь же взволнованной ящеркой и (в кои-то веки!) заинтересовавшимся находкой Рафом устремился навстречу очередной поразительной находке. И как футы умудрились пропустить такую диковинку! Она ж натурально светилась! — Только не нужно ничего тро... гать! МАЙКИ!... — с упавшим сердцем, Донни пронаблюдал за тем, как шутник уже вовсю лапает странные кристаллы голыми руками. Ну вот что ты с ним будешь делать, а! — Сейчас же положи откуда взял! — жаль, нельзя было треснуть ему по загребущей пятерне... тройне, простите. Хотя очень хотелось, да. — Сколько раз я тебя учил? Никогда не хватайся за подозрительные предметы без защитных перчаток и не... №@#$!! — если Раф просто шуганной козой скакнул в сторону от летящего в него миниатюрного снаряда, то Дону пришлось еще и Мону сгрести в охапку, прежде, чем прицельным ударом ноги обрушить набок ближайший к ним стол и спрятать их обоих за его покоцанной металлической поверхностью. И не зря, как оказалось... ой как не зряяя!

Что. Ты. Будешь. С ним. Делать! Блять! А!

— МИКЕЛАНДЖЕЛО, — прогрохотал он уже второй раз кряду, разъяренной дылдой восставая над опрокинутым столом и сжимая крепкие лапы в слегка подрагивающие от справедливой ярости кулаки. — Совсем рехнулся?!! На кой черт ты трогаешь то, о чем тебя не просят, да еще и швыряешься этим в... Да Майки, блин!... — спешно перехватив всученный ему в руки ящик, Донни с округлившимися от ужаса зенками прижал тот к собственному пластрону, точно подброшенного кем-нибудь младенца — столь же любовно и бережно, боясь не то, что уронить, даже просто шелохнуться с ним в обнимку! Еще бы, целый короб нестабильной убийственной взрывчатки!! Ну, зато этим жестом Майки гарантированно обезопасил себя от дальнейших п*здюлей... по-крайней мере, со стороны Донателло. Что, впрочем, не спасло бы его от не менее бурной реакции Рафа и Моны.

Ладно, к черту вопли и ругань... Что теперь делать со всем этим богатством?

— Черта два я потащу это к нам в лагерь, — тихо пробормотал Донни себе под нос, не то озвучивая собственные мысли, не то откликаясь на вопросительную реплику подруги. Но и бросать эти кристаллы здесь...? Тоже не вариант, очевидно же! Наверное, лучше было забрать с собой несколько мелких образцов и тщательно изучить их под микроскопом, чтобы, как минимум, понять, от чего еще они могут взорваться. Вдруг даже малейшая их тряска могла привести к неминуемой детонации?

— Все в порядке? — тихий голос, раздавшийся со стороны входа в бункер, вынудил ребят отвлечься от их шумных разборок и обратить внимание на светлую тень, замершую у самого порога — Алопекс, очевидно, привлек грохот учиненного Майком взрыва и последовавшие за этим вопли, так что лисица просто не могла остаться в стороне и осторожно приблизилась к воротам, впрочем, не решаясь снова заходить внутрь. В принципе, ей хватило одного быстрого взгляда, чтобы оценить сложившуюся ситуацию и убедиться в том, что никто из ребят не пострадал, и теперь Ло просто хотела удостовериться, что им не требуется какая-нибудь дополнительная помощь. При том со стороны было очень хорошо заметно, до чего неуютно мутантка чувствовала себя вблизи этой дурацкой лаборатории, с напряжением обхватив себя когтистыми ладонями и нервозно приподняв худенькие, мохнатые плечи. Взгляд ее потухшие черно-желтых глаз в очередной раз тревожно мазнул по лицам друзей, вскользь пробежавшись по чумазой физиономии Майка, и вновь спешно "ушел" в сторону, как если бы она избегала лишний раз смотреть прямо ему в глаза.

— Да... сейчас все под контролем, кажется, — успокоил девушку Донателло, меж делом, очень, нет, ОЧЕНЬ осторожно ставя ящик обратно на пол и чуть дрожащим жестом смахивая выступивший на лбу под чуть сбившейся набок ушанкой пот. Уффф. — Но, Майки, серьезно... Ты мог бросить это штуку куда угодно, а в идеале ВООБЩЕ ее не трогать! А если бы Раф стоял рядом с канистрой с топливом?! Сплинтеру пришлось бы лично выехать в Фэйрбэнкс, чтобы по кусочкам вернуть нас всех домой! Если бы он вообще нашел нас в этой глухомани... Пообещай мне, что больше пальцем не притронешься к этому ящику и его содержимому!

— Пока не знаю, — коротко оглянувшись через плечо, пардон, обтянутый мехом краешек карапакса, Дон вдруг прицельным, но аккуратным пинком носка ботинка "вернул" опрокинутый его же стараниями стол обратно на все четыре ножки и, дождавшись пока тот встанет ровно, с подчеркнутой осторожностью поставил на него ящик с загадочными кристаллами... Чтобы затем почти сразу же спешно подхватить тот обратно на руки, уберегая от горе-братцев-камикадзе, что двумя ополоумевшими петухами заметались по всей лаборатории, сшибая все на своем месте и разбрасывая кругом иллюзорные перья, совершенно не заботясь об элементарных правилах безопасности. Впрочем, как всегда... Было в этом даже что-то неуловимо-ностальгичное, учитывая тот факт, что в последнее время ни Раф, ни тем более Майки не демонстрировали былой живости характеров, чуть ли не по самые маковки утопнув в своем подростковом ангсте. Не беспричинном, конечно, и все же... все же. Проводив их обоих подчеркнуто убийственным взглядом (с вами блин глаз да глаз, ну что за дебилы), Дон, впрочем, не стал вопить фальцетом — все равно бы не услышали — а вместо этого вновь опустил взгляд на терпеливо стоявшую рядышком саламандру. Мона, как обычно, предложила вполне логичный вариант... Снаружи было всяко безопаснее, особенно, если эти чертовы камни все-таки сдетонируют от какого-нибудь случайного чиха.

Так что, в очередной раз бережно подхватив на руки их инопланетную (?) находку, Донателло напару с ящеркой неспешно побрел к выходу — фактически предоставив братьям полную свободу действий и, кхм, разбежки, в то время как парочка главных умников команды расположилась на небольшом расстоянии от входа в гремящий, звенящий и орущий бункер, поставив ящик прямиком на снег и с заинтригованными минами склонившись над мерно сияющими кристаллами. Причем не только Донни с Моной — Алопекс, доселе тревожно наблюдавшая за яростными попытками Рафа догнать Майки и повторно натянуть тому его же панцирь на жопу, в конце концов отвлеклась от этого циркового представления и сама тоже бесшумно приблизилась к ребятам; свечение, исходившее от камней, при этом столь же отражалось на ее собственном снежно-белом меху, также окрашивая его в причудливые розоватые оттенки и двумя яркими огоньками отражаясь в блекло-желтых глазах. Чуть вздрогнув от внезапного обращения Моны, девушка не без труда оторвала свой зачарованный взгляд от содержимого ящика и покачала ушастой головой в отрицательном жесте.

— Попади такие камни в руки Шреддера... думаю, он моментально нашел бы им применение, и мы все узнали бы об этом в самую первую очередь, — тихо пробормотал техник, вновь отворачиваясь от озадаченно шевелящей крохотной пуговкой носа Алопекс, и эдак задумчиво обхватил ладонью собственный плоский подбородок — ну типичная поза шаблонного мыслителя. А с каким еще видом извилинами ворочать? — Думаю, нам всем в каком-то смысле повезло, что этого не случилось... — он в очередной раз повернул голову к Моне, слушая ее дальнейшие предложения. При этом, что характерно, уперто игнорируя панические вопли Микеланджело. Нет уж, дорогой братишка, сам разбирайся с последствиями своей глупости, а у него тут намечается задача посерьезнее.

— Да, пожалуй, так будет лучше всего. Я предлагаю взять с собой несколько мелких осколков для предварительного изучения. Даже если они случайно рванут, это будет далеко не так разрушительно, как целый короб разом. Ииии будет лучше, если мы понесем их втроем. По отдельности. Один возьму я сам, другой ты, Мона, а третий... хм... Ло, ты ведь подсобишь? Ло?...

— А? Да, конечно, — проводив взглядом ураганом промчавшихся мимо них Рафа с Майком, Алопекс запоздало кивнула в ответ... но затем, едва только Донни с Лизой вновь склонились над кристаллами, выбирая кусочки поменьше (ипобезобиднее), лисица вновь тревожно развернула мордочку в сторону дерева, под которым сейчас мстительно пыхтел саеносец. Ей... не очень нравилась эта ситуация, как минимум потому, что Рафаэль в принципе всегда немного ее пугал в своем безудержном гневе — не до панической дрожи разумеется, но все же. Когда дело доходило до прямой конфронтации, она всегда находила в себе смелость ответить на его рычащий, грубоватый басище — по-крайней мере, до того момента, пока ей не прилетело от него кулаком в рожу в порядке защиты травмированного ее же стараниями Майкстера, — но это вовсе не значило, что ей было приятно находиться рядом в моменты этой его слабоконтролируемой ярости. И Майки наверняка тоже, судя по тому, как высоко тот от него взобрался. Не то, чтобы ему реально грозила опасность, но... Поколебавшись еще с добрую минуту, лисица как всегда бесшумно тронулась с места, неспешно подходя к Рафаэлю со спины; оба брата пока что даже не заметили ее присутствия, чересчур увлеченные своей громкой словесной перепалкой, но, наверное, так было даже лучше.

— Раф, — она заведомо чуть повысила голос, вынуждая черепашку сразу же отвлечься от белкой загнанного на сосну Микеланджело и эдак раздраженно обернуться на мутантку поверх распушившегося, точно дикобразьи иглы, капюшона.

— Чего? — ну, спасибо хоть, что в этот раз обошлось без горячо любимой им "Арбидолки". И ведь надо же было такое выдумать еще...

— Тебя Дон просил подойти, — негромко откликнулась девушку, стойко выдержав на себе его сердитый взгляд. Нет, ну, в принципе... Она ведь не то чтобы солгала. Донателло наверняка мигом найдет ему занятие, уж зная его предприимчивую натуру. И звучало вроде как правдоподобно, да? Ну и, наверное, это просто оказался наиболее удачный "тайминг" для подобного рода уловки, ведь Раф уже сам немного подуспокоился к этому времени (или ему просто надоело оголтело носиться за Майком по всему периметру и тем более лезть за ним куда-то в колючую снежную крону). Так что, эдак звучно прицыкнув напоследок в адрес притихшего на ветке шутника (тьфу на тебя, голубоглазая жертва естественного отбора), Рафаэль действительно грузно почапал по снегу обратно к друзьям — очевидно, выяснять, на кой ляд он там понадобился. Дождавшись, пока он отдалится от них на относительно безопасное расстояние, Алопекс эдак облегченно вздохнула... а затем как-то чересчур спешно отошла прочь от дерева, на котором все еще сидел младший черепашка, словно бы боясь лишний раз встречаться с ним взглядом и вообще разговаривать. Так и было на самом деле... Ей совсем не понравилось то, каким образом завершилась их недавняя беседа. Сама она вовсе не чувствовала обиды или злости — в отличие от Майка, который, вероятно, еще не до конца отошел от ее неосторожных слов.

Понять бы еще, что именно так сильно ему не понравилось! Но с этим она, пожалуй, разберется чуть позже. Пока что ей не хотелось лишний раз смущать его своим присутствием, и тем более навязываться на очередной серьезный разговор, а потому лисица уже сама трусовато ускользнула от возможного взаимодействия, нагнав Рафаэля уже на подходе к остальным участникам команды. На ее удачу, обернувшийся на скрип чужих шагов Донателло, сам того не подозревая, "подыграл" лисице — ему явно надоело терпеть этот шумный балаган за своей спиной. Помогать-то кто-нибудь собирается, ну в самом-то деле?

— Ну, наконец-то, — ворчливо протянул он, как раз заканчивая осторожно запихивать найденные им бумаги в сумку и закидывая ту себе на плечо. — Я уж готовился сам швыряться в вас этими кристаллами... Мы с Моной и Ло собираемся отнести несколько штук в лагерь, так что хватай ту канистру с топливом и старайся по возможности держаться от нас на безопасном расстоянии, ладно? МАЙК, — выпрямившись, техник сложил ладони рупором, эдак командирски гаркнув куда-то в сторону ели, на которой прятался их младший бро. — МЫ ВОЗВРАЩАЕМСЯ! ТАЩИ СЮДА СВОЙ БЕДОВЫЙ ПАНЦИРЬ, ЕСЛИ НЕ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ МЫ ОСТАВИЛИ ТЕБЯ ЗДЕСЬ ОДНОГО!