День начинался совершенно обычно, так, как и все прочие дни обитателей сырого подземелья. Черепашки уже давно привыкли вставать так рано, а уж их сэнсэй — и подавно. Вот и на сей раз, Сплинтер поднялся с циновки примерно на час раньше сыновей, чтобы быстро навести подобие скромного марафета и уединиться в холодном, тускло озаренном доджо. Обычно он коротал время за поверхностной медитацией, но сегодня предпочел надолго замереть возле одной из деревянных полок, висящих на каменной стене помещения. Взгляд старика в глубокой задумчивости сверлил старую, потускневшую от времени фотографию, изображавшую его самого, еще пребывающего в человеческом облике, и молодую женщину с грудным младенцем на руках. То была его семья, давно утерянная в страшном пожаре, устроенном его злейшим врагом — Ороку Саки. Глядя на лица своих близких, мутант отрешенно размышлял о том, сможет ли он когда-нибудь пережить еще одну такую потерю... Странная мысль, но, как ни крути, совершенно справедливая. Наверно, именно страх лишиться того единственного сокровища, что у него осталось, и был той самой причиной, по которой Сплинтер так долго не выпускал своих сыновей на поверхность. Но теперь все изменилось. Его ученики, наконец-то, на собственных панцирях познали все тяготы и опасности, связанные с их пребыванием в городе... Мастер издал негромкий, почти неуловимый вздох: прошедшую неделю нельзя было назвать легкой. За каких-то несколько дней Сплинтеру довелось пережить столько, сколько он не переживал за все последние пятнадцать лет, проведенные в глухой и темной канализации, вдали от людей и связанных с ними проблем — и, кажется, это было только начало. По крайней мере, интуиция подсказывала: стоило держать ухо востро... а уж она-то ни разу не подводила пожилого мастера. Да и глупо было бы ожидать, что их с сыновьями вот так вот запросто оставят в покое. Ох, явно не до тех пор, пока в их крохотном убежище скрывалась одна зеленокожая, хвостатая особа по имени Мона Лиза. Признаться, поначалу Йоши малодушно решил настоять на ее уходе... Но стоило лишь один раз взглянуть в ее огромные, уставшие желтые глаза, в глубине которых сквозило самое настоящее отчаяние, чтобы навсегда отказаться от подобной мысли. Всего лишь дитя, на чьи хрупкие плечи опустилась непосильная ноша... Разве он мог выгнать ее обратно на улицу? И пускай ее присутствие подвергало их семью смертельной опасности, Сплинтер не собирался препятствовать этому. И даже более того... у него уже давно возникла одна любопытная мысль, которую он намеревался воплотить в жизнь. И связана она была не только с Моной. Именно поэтому накануне вечером, когда подростки готовились ко сну, старик попросил саламандру и лисицу встать пораньше и прийти в доджо вместе с черепашками. Леонардо, Донателло и Микеланджело были освобождены от занятий, по-крайней мере, до тех пор, пока их раны не заживут окончательно, а общее самочувствие — не придет в норму; тем не менее, Сплинтер рассчитывал и на их присутствие тоже. В конце концов, наблюдение ничем не хуже тренировки... а в чем-то даже и лучше. К тому же, мастер благоразумно опасался, что чересчур долгое безделье плохо скажется на дисциплине сыновей. Так что, хотели они того или нет, но этим утром все четверо подростков поднялись с кроватей одновременно с Моной и Ниньярой. До чуткого слуха Йоши то и дело доносились громкие голоса и звон посуды, раздающийся с кухни: ребята завтракали перед тем, как приступить к уроку, и Сплинтер терпеливо дожидался, пока они закончат. И лишь когда за плечом мутанта раздались приближающиеся шаги, он, наконец-то, вынырнул из раздумий и отставил старую фотографию обратно на полку.
— Доброе утро, — откликнулся он на хоровое приветствие, разворачиваясь лицом к своим ученикам и привычно складывая руки у себя за спиной. Взгляд его был спокоен и в то же время слегка оживлен... в отличие от ребят, которые все еще сонно зевали и потягивались. — Леонардо, Донателло, вы можете сесть. Микеланджело, если ты готов, вставай рядом с остальными... — последние слова мастера потонули в жалобном стенании: очевидно, сам Майки вовсе не находил себя таким уж готовым, и вообще был бы рад еще немножечко посидеть рядом с братьями. Пронаблюдав за тем, как красочно его младший сын хватается то за живот, то за ногу, то еще бог весть за что, Сплинтер чуть склонил ушастую голову на грудь и все также спокойно откликнулся: — О, ну раз уж тебе так плохо, почему же ты не сказал мне об этом сразу? Думаю, сеанс акупунктуры быстро приведет тебя в норму... только вот вспомнить бы, куда я положил свои иглы, — произнося это, мастер с деланной озабоченностью провел ладонью по своей длинной белой бородке и закатил глаза, будто бы действительно что-то припоминая. По его черным губам скользнула едва уловимая усмешка, когда Микеланджело с благоговейным ужасом помахал обеими руками в воздухе и торопливо встал сбоку от Рафаэля; но эта улыбка вмиг уступила место сосредоточенности.
— Мона, Ниньяра, — обратился Йоши к тихо шепчущимся неподалеку девушкам, — я хотел бы, чтобы сегодня вы обе присоединились к нашей скромной тренировке, дабы продемонстрировать мне ваше мастерство... — он скользнул взглядом по улыбающейся мордашке лисицы, — ...и таланты, — закончил мутант, переводя взор на смущенно порозовевшую Мону Лизу. — Встаньте лицом к лицу с Рафаэлем и Микеланджело. По моей команде вы попытаетесь атаковать их, любым удобным для вас способом, а ребята постараются увернуться. Так мне будет проще оценить ваши сильные стороны... и слабые — моих сыновей, — заключил он, убирая руку обратно за спину. Пока что Сплинтер не спешил давать команду к поединку, позволяя ребятам настроиться на нужный им лад и, возможно, задать какие-то вопросы. В конце концов, он прекрасно понимал, что его просьба прозвучала достаточно необычно... Ведь, по сути, Йоши только что предложил девушкам обучаться под его мудрым и опытным началом, фактически наравне с его родными сыновьями, что уже само по себе могло показаться довольно эксцентричным решением. На самом деле, он было не таким уж и странным, скорее, просто неожиданным.

Отредактировано Splinter (2013-11-17 04:10:43)

N'oubliez jamais
It's in your destiny
A need to disagree
When rules get in the way
N'oubliez jamais(c)

Все это время Ниньяра знала, что где бы она не находилась нельзя было прерывать тренировки. Мастерство ниндзя достигается не только талантами и умениями, но и особым трудом. И это было то немногое, что Ниньяра разрешила себе оставить со своей прежней жизни. Все остальное было для лисы в новинку. Вообще вся эта жизнь в семье напоминала ей о тех добрых  старых  временах, когда она жила со своей семьей в Японии. Такая обычная жизнь, и счастливые лица вокруг. Лисица с радостью осваивалась на новом месте. Ее очень радовало, что ее все так принимают, и даже Рафаэль начал привыкать к ее постоянному присутствию. Ниньяра быстро обживалась на новом месте, и потому через несколько дней после той ужасной ночи уже чувствовала, что канализация стала для нее новым домом. Так и было на самом деле. Дом, семья, друзья… Все то, чего так не доставало в жизни молодой куноичи, она внезапно получила вновь. На данный момент ей незачем было жаловаться на собственную жизнь, и она была счастлива, быть может впервые в жизни. 
Ниньяра распахнула глаза и резко села на кровати. Она всегда просыпалась с первым звоном будильника и могла без проблем подняться с кровати. Раф в этот момент спал или притворялся спящим, глаза черепахи были закрыты, дыхание было по-прежнему мерным. Ниньяра не понимала этой прихоти спать в гамаке, но у каждого из нас есть свои причуды и привычки. Она кладет ладошку ему на плечо и улыбается. Ей нравится наблюдать за его лицом, когда он находится без своей банданы. Она может рассмотреть всю мимику его лица, и тот момент, когда его веки, наконец, дрогнули, и на лисицу, потревожившую его покой, взирают чуть прищуренные зеленые глаза.
-Просыпайся, соня. Ты же не хочешь опоздать на завтрак. - Лисица игриво усмехается, а в голубых глазах загораются озорные искры.
Достаточно бесцеремонно она стаскивает с саеносца одеяло. Лисица лукаво улыбается и хихикает. Одеяло плавно оседает на пол, а она кокетливо покачивая бедрами, выходит из комнаты. Прекрасное утро, и настолько же прекрасное у нее настроение.
В канализации оказалось не так жутко, как она думала. Здесь было достаточно просторно, уютно. Единственное чего ей не доставало в канализации, это солнечного света, который не проникал сюда, а черепахи в любом случае выходили только ночью. Ночь была любимым временем суток для лисицы, которая как истинная куноичи чувствовала себя свободно в это время суток. Удивительно, как пятеро мутантов смогли обжить это помещение. Здесь была видна работа чьих-то трудолюбивых рук, и было сразу видно, что это было сделано с душой. Лиса остановилась на одной из верхних ступенек лестницы, и, слегка перегнувшись через перила, вдохнула вкусные запахи, которые вели из кухни. Вприпрыжку она спустилась по лестнице, мурлыкая себе под нос незатейливый мотив, который недавно слышала на улицах Нью-Йорка, из окна какого-то автомобиля. Она вошла в кухню, и наградила улыбкой Майка, который уже колдовал у плиты, распространяя по убежищу запахи еды, которые должны были собрать всю семью на завтрак.
-Доброе утро! А ты прям волшебник, до сих пор удивляюсь, как тебе удается прокормить всех нас. – Ниньяра засмеялась заливистым смехом, и чмокнула повара в щеку.  – Уверен, что не нужна моя помощь?
Она помогла Микеланджело накрыть на стол, и когда все было готово, и все расселись, заняла уже привычное место рядом с Рафаэлем. Она все утро распространяла вокруг себя хорошее настроение, чего нельзя было сказать о второй девушке, застрявшей в семействе мутантов – Моне Лизе. Мона вела себя тише воды, ниже травы.  Не то, чтобы Ниньяра не одобряла подобное поведение, и все же для нее оно было несколько непонятным. Она-то по натуре вечная бунтарка, которая не позволит никогда и никому сомневаться в себе. А вот Мона очевидно была из другого теста. Впрочем, это не ее дело, и до поры до времени лисица даже не собиралась вмешиваться в дела саламандры. Обучение у мастера Чин-Хана закалило ее характер, и возможно даже ожесточило ее и сделало немного резкой.
-Ребята, - начала Ниньяра, отпив из чашки кофе. – Вы тут прожили пятнадцать лет, но так и не видели основных достопримечательностей. И даже по ночам вы боретесь с ниндзя, и прочими монстрами, но до сих пор не поняли, насколько красив ваш город? Неужели вам не интересно?
Да, она не любила Нью-Йорк, слишком шумный, слишком серый, слишком грязный, но когда на город ложилась ночь и зажигались огни, он преображался, и становился похож на шкатулку с драгоценностями. Она бы многое могла бы порассказывать черепашкам, ведь очевидно, что она приехавшая сюда пару недель назад знала о городе гораздо больше, чем несколько мутантов, которые провели там несколько лет. Она могла бы даже провести им пару экскурсий пол городу, если мутантам это конечно будет интересно.

Ниньяра зашла в додзе, и поклонилась старому мастеру. Старый крыс внушал ей доверие и уважение. По отношению к нему лисица вела себя почтительно, потому вслед за Моной проскользнула на лавочку, намереваясь оттуда наблюдать за тренировкой черепашек. Всегда было интересно наблюдать за чужим стилем боя и примечать что-то для себя. Сейчас же она с улыбкой наблюдала за тем, как старый мастер поучает своих сыновей. Она тихонько засмеялась его шутке, и запаниковавшему Микеланджело. На деле аккупунктура вовсе не была болезненной, наоборот эта техника помогала расслабить мышцы. Главное при этом было держать свое тело в состоянии полной расслабленности. Голос Моны Лизы отвлек лисицу от ее раздумий.
-Да? - Шепнула Ниньяра подруге, слегка наклонившись к ней. Она выслушала просьбу ящерки, и задумалась. Она открыла, было, рот, чтобы согласиться и дать той пару уроков. Возможно, ей даже удастся уговорить мастера Сплинтера выделить им додзе для тренировок Моны, как явного новичка. Ниньяру прервал учитель, который пожелал, чтобы она приняла участие в тренировке. Лисица заметно оживилась. – Думаю, я смогу тебе кое-что показать...
Лиса улыбнулась старому крысу и заняла место напротив Рафаэля.  Конечно, талантов и мастерства у нее было не так много, как ей хотелось бы, и ей как мастеру синоби, предстоит еще многолетняя работа над собой и над своими навыками. Она многое может показать, и все же лисица привыкла реально рассчитывать собственные силы. Сухой голос мастера велит начинать, и она занимает стойку, вытянувшись как струна, которая в любой момент атаковать. Глаза Ниньяры спокойно изучают своего противника. Интересно, есть ли какие-нибудь слабости у этой черепахи, тогда во время жаркой схватки с ниндзя, ей было некогда следить за его действиями. Единственное, что она успела понять, что напорист и упрям, и предпочитает атаковать самостоятельно. Движения лисицы всегда были плавными и скользящими. Она никогда не теряла концентрацию, и конечно, всегда рассчитывала шансы противника против собственных. Рафаэль был определенно сильнее ее, но сила в поединках значила далеко не главное. Гораздо больший вес имела внезапность и отвлекающие маневры, которыми любила пользоваться лисица.
-Знаешь, поединок это хорошая возможность стать ближе к партнеру, - Она усмехнулась и коснулась ладонью его пластрона. – Я бы вырезала тебе сердце, но нам запретили использовать оружие.
Пора было начинать. Она отступает от него на шаг. Рукопашный бой, его не  изучают в школе дзюцу, поэтому если бы в ее руке была катана, а в его  - сай, они могли бы продемонстрировать  идеальный поединок, следующий  древним традициям ниндзюцу. Но если старый мастер хочет зрелищ, то они смогут их обеспечить. Прямой удар ноги касается шеи мутанта. Она дает ему возможность не только увернуться, но и коснуться ее шерсти. Но конечно он не станет с ней церемониться, поэтому она быстро группируется обратно. Она заводит руки назад и делает сальто, для того, чтобы оказаться у него за спиной.  Лисья лапа оборачивается вокруг шеи мутанта.  Она знает много удушающих приемов, но решает применить самый простой. Она зажимает лапой жизненно важные точки, намереваясь перекрыть Рафаэлю доступ к кислороду.

For a life long duet
Someday soon
Someone's smile will haunt you(с)

Место, где свет, было так близко,
Что можно коснуться рукой.
Но кто я такой, чтоб оборвать
Хрустальную нить,
Не сохранить.
Прошло столько лет
И нас больше нет
В месте, где свет (с)

Наличие лисы в логове - воодушевляло? Рафаэль не мог понять, что за чувство поселилось у него в мозг, но он только-только начал контролировать свое смущение в присутствии Ниньяры. Мало того, эта чертовка, как будто видела его насквозь, и делала все, для того, что несчастный мутант чувствовал себя неуютно в родном логове. начать хотя бы с длинных рыжих волос забивших водосток, с этим можно было еще как-то мириться. Но она с легкостью проникала в комнату саеносца, правда неизвестно для каких целей, но тот факт, что лиса устроилась работать вместо будильника напрягало. Напрягало не только в моральном плане, но и физическом, и неизвестно какая реакция была страшна для Рафаэля. Еще недавно он про себя обзывал Дона влюбленным сопляком, а теперь сам балансировал на этой узкой грани, и сам того не подозревая готов был свалиться в пропасть. Глупое ощущение, когда выдумываешь себе то чего пока нет и возможно не будет
Однако...
Просыпаться от ее голоса было гораздо лучше, чем слышать звон будильника. Или занудное скрипение Лео, когда он бормотал побудку на тренировку. Рафаэль нарочно тянул тот момент когда придется открыть глаза, почему то  зная, что лиса смотрит на него – что она разглядывала в зеленной морде черепахи? Подросток был слишком безмятежен, чтобы думать на такие серьезные вещи как сходства, различия и совместимость различных рас и подвидов. Это вообще территория Дона, пусть и париться. Стало внезапно холод – одеяло, собственно бесполезный предмет, когда спишь в гамаке, всегда сваливается, было нагло стянуто, и мутант почувствовал как она поднимается с кровати, и перевернувшись на бок, он успел увидеть как лиса, заманчиво покачивая бедрами, выходит из комнаты. Застонам, мутант закрыл лапами лицо, да чтоб вас всех, с вашим половым взрослением.
Что ж валяться тут в одиночестве теперь было скучно.
На кухне было шумно, влияло ли на это дополнительные две персоны за столом, или источник вечного треска – Майк – неизвестно. Рафаэль сидела рядом с лисой, и не ощущал вкуса еды, слушает как она заводит разговор о красотах Нью-Йорка, эй, крошка, мы там были всего пару раз, как думаешь у нас было время чтобы рассматривать местные достопримичательности. Но вместо того чтобы озвучить эту мысль, он собирает все свое мужество для следующего броска.
- Хочешь, пойдем, погуляем в выходные? – он отодвинул от себя тарелку, и подперев лапой щеку, посмотрел на Ниньяру, давая понять, что приглашает только ее. Без лишнего балласта, и трепливых братьев. Те пусть развлекают сами себя.
Бастион со звучным названием «Рафаэль» сдался коварному врагу, и выкинул белый флаг.

Рафаэль вошел в доджо вместе с остальными – редкое утро, когда он был в хорошем расположении духа, и действительно готов был потренироваться на славу. Так чтобы руки потом болели, и нельзя было даже вилку поднять. Та встреча с гигантским ящером в подворотне поставила перед мутантом новые цели и в следующий раз, оказавшись на улице, он хотел бы не изображать школьника с учебником по ниндзюцу под мышкой, а быть достойным воином. Вот уже две ночи подряд он во сне убивал того чешуйчатого урода, вспарывал ему сай брюхо, и довольно ухмылялся. Правда все чаще в этих победоносных сновидениях мелькала усатая, одноглазая морда, и раздавался пистолетный выстрел. Впрочем, просыпая, Рафаэль абсолютно не помнил этой части.
- Доброе утро сенсей, - Раф только наклонился, чтобы привычно бухнуться на бамбуковую циновку, когда голос мастера остановил его. Что ж неплохо, быть в первой пре спаррингующих, если только ему в пару не поставят…вот черт, сонного, бубнящего Майка, -  эй, хочешь, проведу тебе акупунктуру сай? – он зловеще прошипел это братцу, и подмигнул ему, мол  - все сделаем в лучшем виде хозяин.
Тем не менее, веселится Рафу пришлось недолго, когда он увидел, кто будет его противником.  Чувство сомнения поселилось в душе, ему совершенно не хотелось драться с девчонками, особенно если учесть, что Мона была самоучкой. Да и как-то это было немного неловко, мутант повел плечами, смотря в холодные, голубые глаза, у нее-то сомнений не было никаких. Саеносец нахмурился, что ж тогда пожалуй и он не будет церемониться.
- Куда уж ближе, - он ухмыляется ей в ответ, и напрягается, так, что начинают играть  желваки, - может быть ты и сексуальна, но далеко не леди.
Ему совершенно не стыдно говорить подобное в окружении братьев, Моны и сенсея – Рафаэль привык высказывать все напрямую, к тому же это настолько очевидные вещи, которые мог не заметить лишь слепой. Вон Лео приклеился глазами к Ниньяре, забившись в угол – пошлые шуточки напрашиваются сами собой, но они подождут. Рафаэль итак пропустил первые движения соперниц.
Далеко не хрупкая ручка охватывает его шею, пытаясь нащупать соцветия вен, чтобы перекрыть кислород. Но она видимо забыла, что имеет дело с черепахой – Раф втягивает шею в панцирь, и лиса вынуждена его отпустить, чтобы не сломать запястья о твердый, костяной ворот пластрона. Что ж теперь пора развлекаться, ему не трудно стряхнуть ее с себя – здесь требуется чуть-чуть грубой силы. Рафаэль прищуривается, следя за ее движениями – быстрая, скачет как блоха по доджо, что ж против нее нужно выставлять явно не танка. Лапой он загребает Майка, буквально вырывая его из-под импровизированной атаки Моны, и выталкивает его на лису. Сам же саеносец прокрутился на пятках, вставая спиной к брату, и занимая глухую оборону – со спины к ним теперь не подобраться. Мутант с ухмылкой манит саламандру ладонью на себя, что ж, прыгаешь ты тоже ловко, но что бы пробить Рафаэля нужно что-то гораздо сильнее, чем стиль кузнечика без тормозов.
Разве у них были четкие правила? Сенсей их не озвучил, а значит, они с Майком вполне могут объединиться, как и делали это на других тренировках. Надо было об этом додуматься ив  той подворотни – дьявол, он опять начинает заводиться. Кулаки стиснуты – помни кто твой настоящий враг! Это не девчонка-ящерица, и не лиса которая поднимает тебя по утрам. Твой враг шатается ночами по городу, а сейчас возможно притаился в каком-нибудь заброшенном доме. Образ лизарда становиться перед глазами как живой, и даже кажется, что по доджо разнесся запах мокрой чешуи и крови. Он сам шумно выдыхает, понимая, что нужно быть осторожным в своих действиях и поступках, хорошо, что это не тренировка с оружием, тогда бы Моне не поздоровилось, Раф все еще зол на нее, но не настолько, чтобы заниматься бессмысленным избиением младенца. Ну, а пока же у них тренировка? Адреналин стучит в ушах, Рафаэль пригибается к полу, и делает подсечку саламандре…

Отредактировано Raphael (2013-12-15 00:48:52)

О, поверьте, недавняя «потасовка» уже совершенно не беспокоит Микеланджело, несмотря на то, что приложили его тогда весьма ощутимо. Он не был бы собой, если бы на нем не заживало как на собаке. Впрочем, это небольшое преувеличение,  но все же его уже почти ничего не тревожило. Ни желудок, ни голова, ни уж тем более разнообразные ссадины и порезы, кое-где залепленные пластырем, а на голове красующиеся аж швами. Все это ерунда и мелочи. Готовить привычный завтрак это не мешает, так что мутант занимает свое привычное место за плитой с прежней энергией и рвением, может даже,  с чуть  большими, ведь у них новые жильцы, которых можно удивлять и поражать! Его-то братья и сенсей стрелянные, им уже все равно, то ли дело девушки. Вот кто еще плохо прочувствовал его талант, вот кого можно удивлять себе на радость и братьям на зависть, хехехе.. Но ничего, это дело поправимое. Майк одевает свой рождественский передник с глупой надписью и принимается за дело, смешивая ингредиенты в давно выверенной пропорции, пока остальное семейство, позевывая и постанывая, начинает подтягиваться под покрытый грязными разводами потолок кухни-столовой. Он соглашается на помощь от Ниньяры, чуть покраснев от непривычного комплимента  и ее милого поцелуя, смущенно отворачивается  к плите обратно, где почти мгновенно возвращает себе прежнюю равнодушную веселость. Лихо льется тесто на разгоряченную сковороду, по убежищу неудержимо расползаются аппетитные запахи пополам с шкворчанием и музыкальным мурчанием самого повара-самоучки, созывая проспавших на их небольшой скромный завтрак. На чужие тарелки то и дело слетают готовые, обжигающе горячие блинчики, а сам Майк вертится и крутится, умудряясь никого не задеть сковородой и вставляя в общий гул разговоров всякую ерунду не по теме, а исключительно абы ляпнуть и самому же похихикать. Вот Ниньяра замечает про их унылый замкнутый образ жизни, и Рафаэль мгновенно приглашает ее пройтись. Очевидно, вдвоем.  Майк ничего не говорит, но коварно улыбается, разумеется, сделав выводы из этого небольшого эпизода. Пожалуй, он еще найдет повод похихикать над братом, но не сейчас, когда расчудесный блинчик подгорает!

Время утренней тренировки и Майк запоздало сокрушается о том, что, видимо, был слишком беспечен и теперь учитель считает, что он вполне может в ней поучаствовать. Но как же он ошибается! Микеланджело ужасно ранен, болен и разбит! И вообще, кажется, перебрал с блинами, с этим восхитительным сладко-кисловатым медовым сиропом! А этот кусок масла! Он явно был лишним, иначе, почему его вдруг начало так нещадно мутить?
- Сенсеей! – стонет он, хватаясь за живот и выпучивая в страдании глаза, - Сенсей, меня так ужасно тошнит! И голова, она просто раскалывается! Клянусь, у меня начало двоится в глазах! А рука! Мне ее так сильно прищемило тогда, не думаю, что я способен эффективно держать в руках нунчаку…может, мне не стоит? – он даже вспотел в этом приступе самоубеждения. Еще немного и того гляди он полностью уверует сам в своей неизлечимости и свалится от слабости вот на эту прекрасную скамеечку.
- А нога, она же просто отваливается! – он успевает только вытянуть ногу вперед и потянуть мысочек, страдальчески закатывая глаза, когда Сплинтер, со свойственной ему серьезностью отвечает, вплетая в свой спокойный голос ноты участия и легкой насмешки, которую черепашка если и может заметить, то не в самую яркую стадию притворства. Пока Микеланджело, балансируя на одной ноге, переваривает его слова, успевает пройти пара ударов сердца, а после все  в нем холодеет от панического ужаса. Иглы, много жутких, тонких, как волоски, игл, которые изгибаться, когда их вдавливают, втыкают, вворачивают  в твою кожу, и ты ощущаешь, как они пронизывают тебя, вгрызаясь в нервы, разрывая капилляры, вызывая своим продвижением острое желание почесаться, вырвать их из себя, но стоит сделать это и тогда! Тогда случается самое страшное! Тогда сенсей прикрикивает и дает подзатыльник, от которого зубы твои звучно щелкают, становится так обидно, до глубины души, и обязательно на фоне будет  слышен чей-то злорадный смех вперемешку с приглушенными пиханиями и голосами. Задыхаясь от вживую увиденной перспективы, Майки на подгибающихся ногах яростно замахал руками, протестуя против такого жуткого, даже варварского метода лечения и бегом занял место рядом с мерзко ухмыляющимся Рафаэлем.

- Не надо этой вашей ака..акупан..иглопан..укупанк... Акумпуктуры! Я готов и так, - он нервно облизывает губы и широко улыбается чуть дрожащей улыбкой. Все его недомогания как ветром сдуло. Испуганно стучит сердце, но уже от лицезрения злорадной улыбки брата он весь собирается, твердо намереваясь не допустить иглолечения и  вообще. Он вовсе не испугался. Просто учитель использовал такой аргумент, против которого любой бы спасовал! Именно так. Особенно Рафаэль! Он-то иголок боится еще сильнее. Амм..что? Немного удивленно он косится на встающих напротив них девушек. Сглотнув нервно в последний раз, он уже как-то даже с легким снисхождением оглядывает Мону Лизу, которая, вроде как, его противница на сегодня и еще раз недоверчиво косится на Сплинтера. Он это серьезно? Определенно, уверенность мутанта возросла еще на пару делений. Разумеется, он и не думал ее недооценивать и все такое прочее, но просто..это же Мона Лиза! Должно быть, это будет повеселее, чем обычно. Майки расслабленно встряхивает кистями и разнимает шею, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. Ни тошноты, ни слабости. Напротив. Теперь, когда он настроился на тренировку, кровь зациркулировала с большей скоростью, и он ощущал растущую привычную легкость в себе. Весь его организм пришел в тонус, и пока он наблюдал за плавными движениями ящерицами, он заряжался энтузиазмом, так, что даже начал пританцовывать на месте. Не так давно он подглядел за ночной тренировкой Дона и Моны и кое-что из этого вынес для себя.  Например, то, что Мона очень гибкая и вертлявая, и это его даже как-то интриговало. Из всего черепашьего семейства он был самым шустрым, реактивным, и конечно, бой с противником, который тебе не уступит в скорости реакции и верткости, ему был очень интересен. Как нечто новое, необычное.  Братьев то, несмотря на попеременный успех в спаррингах, он знает хорошо, знает, как сражаться против них и, в общем-то, это дело довольно предсказуемое. Тут же что-то другое.

- Потанцуем? – он хитро улыбается и принимает свою стойку, готовый к обороне. Нет, он не позволит ей себя коснуться, как это сделал Дон. А если уж коснется, то поучится летать. Ей не будет больно, просто это балетное па просто невозможно будет не устроить. Голубые глаза с сдерживаемым ожиданием следят за саламандрой, мутант готов отклонится в любом направлении, полагаясь на свои инстинкты. Но вот девушка что-то не очень торопится начинать, шевеля своим потрясающим хвостом, на который, конечно же, он обращает внимание, не может не обратить. Ему ненадолго хватает терпения стоять на одном месте, особенно когда Раф и Ниньяра уже во всю танцуют рядом. Младший и не собирался следить за тем, что творится поблизости, но пока Мона медлит, он невольно прислушивается к чужой схватке. Ему хочется действий. Ну же! Майк склоняет голову чуть в бок, улыбаясь уже более вызывающе, когда ящерица все же что-то начинает. Пара шагов  в одну сторону, пара в другую, и над всем  этим гипнотически шевелящийся хвост. Он бы может и залюбовался, но он же не какой-то там тормоз типа Дона, который может впасть в созерцание, а реактивный Микеланджело, реагирующий мгновенно и охватывающий все кругом! Ну, почти все. Иногда рассеянность случается прямо посреди боя, но что поделать, если он становится скучным?

- Детка, не тормози. Я не могу ждать тут целую вечность, я же состарюсь! - Он издает смешок и подбадривающе призывает ее не сдерживаться, и та приходит в решающее движение. Хвост, конечно, мелькающий перед носом – это аргумент, но Майка так просто не отвлечешь. Глаза, может, и смотрят, но тело реагирует раньше, чем он сам осознает происходящее. Он подпрыгивает, уходя от стелющегося удара по ногам, и успевает перехватить чужой кулачок до того, как тот бы врезался в его защищённый пластроном живот. Нет уж, детка, хватит с меня тошноты! Не думай во время боя и твое тело превратится в оружие. Настрой себя, позволь скрытому в тебе вести, и вбитые годами тренировок умения плюс природный талант сделают свое дело. Мутант мгновение смотрит в медовые глаза своей оппонентки и криво улыбается, о да, детка, я тебя поймал.  Раскручивает девушку, как своего партнёра по танцу, и отпускает в ту сторону, где нет мечущихся тел его брата и лисицы. Сам же подпрыгивает на месте, имитируя поступь великого Ли и широко ухмыляясь.
- Все еще по нулям! Неважное начало, а, детка? - Пока что все идет очень даже неплохо и весело.  Вот Мона отвечает ему упрямым взглядом и принимает такую позицию будто сейчас она..о да, именно так она делает. Мутант смешает свой центр тяжести, готовясь увернуться в последние секунды с ее пути, но вот о чем он думать не думал, так это о загребущей лапище своего брата, который умудрился схватить его за край карапакса и дернуть к себе, убирая с пути следования саламандро-снаряда.
- Бай-бай! – не без музыкальности бормочет он, помахивая пронесшейся мимо Моне ладонью и невольно здороваясь с Ниньярой, несколько сбитой с толку сменой противника. Не сказать, что Майк не удивлен произошедшим, но он быстро сориентировался и улыбка на его лице даже не дрогнула. Хотя, конечно, Раф и гад, что вот так вот сломал ему приятный и во всех отношениях ненапряжный спарринг. С Моной он бы кружился в танце, а тут вот неясно, чем грозит ему эта пушистая леди с очень серьезным выражением лица. В спину упирается чужой карапакс и думать особо некогда, разве что находится время оббежать быстрым взглядом все доступное для обозрения додзе. Непонятно, для чего. То ли увидеть реакцию Дона, то ли заметить протест сенсея.

- Ну, спасибо, Раф, удружил, - еще один смешок и он больше не обращает внимания на свою прежнюю противницу, переключаясь на бурую лисицу, схватка с которой ему не кажется такой же легкой, как предыдущая. Работа в команде, да? Лео, Мастер Сплинтер?
- Ауч! – по всей видимости, Ниньяре от слова «вообще» рокировка не пришлась по душе, и получил за это кто? Правильно, тот, кого выпихнул вперед себя «заботливый» брат. Вот и сейчас Майк получил ощутимый тычок в бок, успел перед этим перехватить другую руку лисицы и подставить руку под другой удар.
- Убирайся! – яростно шипит лисица ему  в лицо, пытаясь убрать младшую черепаху со своего пути. Видимо, очень хочет наподдать Рафаэлю по пятой точке за проделанный трюк, а тут  он. Весь такой разгильдяй несерьезный.
- Послушай, нам не обязательно драться, - затараторил он, блокируя один яростный выпад за другим и с растущим азартом уворачиваясь от летящих в голову ударов. Где-то позади него объект ее раздражения, и ему совсем не хочется уступать дорогу, несмотря даже на то, что говорил буквально только что. Он раз за разом преграждает путь к чужой схватке, вынуждая Ниньяру сосредотачивать свой холодный яростный взгляд на своей жизнерадостной физиономии, что вряд ли было тем, чего она по-настоящему сейчас хотела. Стремительная подсечка и черепаха почти прозевал этот момент, удар сильно поколебал его равновесие и болью отдался в ушибленной лодыжке.  Майк переступает с ноги на ногу, хромая, но широко разводит руки, твердо вознамерившись поймать куноичи при попытке влезть в чужой бой, но это внезапно становится ненужным. Потому, что сзади раздается голос Дона, и такой, каким бывает крайне редко. Микеланджело невольно вздрагивает и оборачивается, мгновенно оценивая происходящее. Мона на руках у Дона, очень близко к спарррингующимся. Он явно пропустил что-то важное, но из слов Донателло вполне можно сделать выводы. Майк полностью разворачивается ко всем действующим лицам, и взгляд его перебегает с одного на другого. В общем-то, он готов в случае чего и вмешаться, но только не в разгорающуюся полемику. Он бегло глянул на свою противницу, но и та вроде как прервала свой прорыв к Рафаэлю, заметив перемену в  обстановке. Это прерогатива мастера Сплинтера и пока он в этой комнате, будет лучше, если никто больше не влезет в спор.

Отредактировано Michelangelo (2014-01-04 19:27:46)