Шанхай был большим, и по его улицам вечно ходили люди. В Шанхае проживали около двадцати пяти миллионов человек, и каждый из них что-то значил для города. И Тигрица могла точно сказать: Шанхай был... Очаровательным. Продвинутым, высокоразвитым городом, практически ни в чем не уступающим Пекину, и в то же время обладающим восточным очарованием. В его воздухе витало что-то... Окунающее в Китай и его культуру. Тигрице нравилось там, Шанхай был довольно вдохновляющим, хоть иногда и походил на обычные каменные джунгли.
Нью-Йорк был... Абсолютно другим. Он был ночным городом, хотя и днем был нереально притягателен. Нью-Йорк, город, который никогда не спит; город, который привлекает миллионы туристов потому, что он Нью-Йорк; город, который, несмотря на свою буйную жизнь и кипучую деятельность, остается необычайно ярким и броским, и, наконец, город, в который Тигрица сегодня прилетела.
Выходя из самолета, она сдержанно оглядела свою охрану. Каждый из них знал: с этой дамочкой шутки плохи. Касуми сложила руки на груди, вглядываясь в необычную архитектуру аэропорта и стекло. Именно здесь, в аэропорту, наиболее сильно в воздухе чувствовался необычный привкус того, что она прибыла в этот необычный город и ее обязательно здесь что-то ждет. Тигрица поправила гриву черных волос, еще раз оглянулась на свою охрану, смерив ее оценивающим взглядом (что у тут говорить: они были с ней в пути впервые, но по заверениям были лучшей командой на все белом свете).
В большой черной машине единственным, о чем Касуми могла думать, был тот факт, что Мастер наконец-то позвал ее обратно к себе. Внешне она была спокойна, как удав, устремив заинтересованно-оценивающий взгляд в окно (Нью-Йорк ей определенно нравился), но внутри у нее жило предательское чувство волнения, обитающее где-то в груди. Она была бесстрашным воином и не могла надрать зад разве что самым элитным бойцам мира (ну, в любом случае, так она считала, и это было близко к правде), но при одной мысли о появлении перед Шреддером внутри у нее все обрывалось и падало куда-то вниз. Но несмотря на свои ощущения и мысли, она просто не имела права показываться слабой и волнующейся. И хотя охране было, по большей части, наплевать на ее поведение в этот момент, она должна была внушать уважение. На превосходстве и ставились ее отношения к подданным.
Но что заставило Шреддера вызвать ее? Этот вопрос не давал ей покоя. Она на секунду отводила взгляд от мелькающих за окном сводов домов, ярких рекламных баннеров и стеклянных небоскребов, а потом снова возвращалась в будоражащие разум мысли, задумчиво прислоняя руку к лицу.

Солнце уже начинало садиться, когда Тигрица и ее сопровождающие добрались до штаб-квартиры Шреддера.
Хотя штаб-квартирой это назвать было... Трудно как минимум.
Чтобы увидеть небоскреб во всей красе, приходилось запрокидывать голову так, что шея затекала, а глаза надо было щурить, закрывая рукой лицо от солнца. Здание было высоким и чертовски красивым, с крышей, навевающей воспоминания о Токио. Сейчас, в лучах заходящего солнца небоскреб казался особенно прекрасным, потому что цветовая гамма заката необычайно подходила к теме Японии, но также Касуми хотелось увидеть здание и ночью, при свете луны и среди мерцающих звезд. Что-то подсказывало ей, что в такие моменты штаб-квартира Шреддера выглядела не менее восхитительно.
Да, именно в таком домике должен жить большой папочка, такой как Шреддер. Такой, который растопчет вас и размажет по асфальту не только Нью-Йорка, но и любого другого города. По улицам вокруг то и дело петляли случайные прохожие, кое-кто направлялся к, наверное, круглосуточным магазинам, а где-нибудь на одинокой крыше, Тигрица была уверена, наверняка примостились некие подростки-голубки, считавшие посиделки на крыше и лицезрения заката чертовски романтичным занятием. Самое смешное, что они наверняка думали, что ничего особо страшного случиться не может. Касуми ухмыльнулась, представив, как мимо них может пронестись группа бойцов Фут, или, возможно, чего-то не менее жуткого. Иногда ей хотелось щелкнуть по носу "простых смертных", считавших, что мир вокруг не таит никаких опасностей кроме оставленного на рубашке утюга или подгоревшей яичница, сделанной впопыхах. Потому сейчас, поправив рукава куртки, она медленно подошла к зеркальным ступеням высокой лестницы, и ловко прошла по ним, особо не церемонясь и не стараясь сделать что-то вроде "пафосного восхождения по ступеням". Нет, спасибо, и так неплохо.
На ресепшне Тигрица огляделась. Тут все выглядело не менее богато: кажется, Шреддер не тужил в этом месте. Ну, оно и понятно: Касуми нисколько не сомневалась, что в Нью-Йорке для денег много путей, но в конечном итоге многие оказываются у Шреддера. И не только деньги, к слову говоря...
Касуми решила для начала отойти в один из углов ресепшна, противоположный главному входу. Неподалеку от Касуми и ее бойцов находился лифт, но она определенно не хотела оставлять их всех тут, хотя и была в них уверена. В любом случае, ей не нравилась перспектива этой толпы всем вместе сидеть на диване и выжидающе молчать.
— Вы, двое, — она обратилась к одним из бойцов, смерив их оценивающим взглядом, — вы вполне можете подождать снаружи. Вейшенг, присмотри за своими ребятами. Ах, да...
Тигрица не успела договорить, услышав предательски знакомый голос за своей спиной.
Она осторожно обернулась, направив напряженный и выжидающий взгляд раскосых желтых глаз на девушку сзади, не в силах поверить, что это она.
— Караи?
Наверное, будь у Касуми другой характер, она бы с визгом набросилась на Ороку, повалив ту на холодный пол ресепшна, но так, как Тигрица была Тигрицей, все ее чувства отразились только на лице. Она вдруг распахнула глаза, вглядываясь в свою лучшую подругу, а потом... Потом она даже улыбнулась, чувствуя необычайный прилив радости где-то в грудной клетке, и позволила себе забыть о группе бойцов, стоящих теперь позади нее. Она сделала неоднозначный жест рукой, и они мгновенно встали в позы "солдатиком", словно статуи, которые никогда и не имели дело до происходящего.
— Что, отец и тебя заставил бросить все дела?
Касуми невольно ухмыльнулась. Ну, кому как не Караи понимать ее и ее ситуацию: даже если бы Шреддер сказал Касуми перерубить пол-Шанхая, она бы все равно согласилась. Почему? Потому что Шреддер, и после его приказов посторонних мыслей даже не возникало. Что уж говорить про поездку в Нью-Йорк!
— Ты выглядишь не менее хорошо, — Касуми осмотрела Караи. Да, она изменилась, на самом деле. Но оставалась все такой же стройной и гибкой, высокой, довольно сильной, но не массивной.
Ороку, рассмеявшись, приобняла Касуми за плечо, несомненно, почувствовав мех (ощущения ведь не обмануть голограммой), и Тигрица снова невольно улыбнулась. Сложно было не улыбаться с Караи, находясь с ней в таких теплых отношениях, да Тигрица сама и не хотела сохранять каменное выражение лица в этот момент. Она была неразговорчивой, грубовато-надменной с теми, кто был ниже по рангу, но все равно любила свою названную семью. И если отношения со Шреддером трудно было назвать отношениями отца и дочери и в них не было и капли семейной любви, то отношения Касуми и Караи вполне походили на отношения сестер, и потому Тигрица просто не могла оставаться равнодушной и спокойной в компании лучшей подруги. Казалось бы, изменилось все вокруг, но только не добродушная болтовня Караи и довольно скупые, но искренние ответы Касуми.
— Да, я как раз ради ужина и прибыла, — произнесла Касуми после того, как Караи закончила говорить, — а в Шанхае все так, как Шреддер и хотел. Криминальная среда там полностью примята кланом Фут. Шанхай не тот город, в котором возникают проблемы с криминальными "авторитетами", они там все не самые смелые ребята, хотя и держали город в своих черных руках. Знаешь, иногда мне там даже становиться скучно. Но все-таки ненадолго, выскочек и там хватает... Долго такие не живут.
Касуми проследовала с Караи в лифт, а их охрана последовала за девушками. Тигрицу они уже давно не смущали: они являлись чем-то вроде мебели, которая везде ходит за тобой и в случае чего сделает все ради твоей безопасности.
Касуми заметила, как Караи неоднозначно протянула руку к прибору на запястье Тигрицы, и не стала противиться. Она смотрела сквозь стеклянную стену, как они поднимаются наверх, и вглядывалась в Нью-Йорк с высоты. Ох, он был впечатляющим городом. Даже слишком впечатляющим.
Голограмма моргнула и Тигрица приняла свой обычный облик: рыжая тигриная шерсть в черную полоску, усатая морда. Так было отчасти даже удобнее: вроде как, приятно иногда было находиться в своем старом обличии, а вроде как быть тигром было гораздо свободнее и выгоднее. Поэтому Касуми совсем не возражала побыть собой этот вечер, разворачиваясь лицом к дверям, как и Караи.
— Вот именно. Скорее всего, с каким-то психом у него и возникли проблемы, — Касуми ухмыльнулась, проходя в коридор, —странный вопрос. Естественно, сработаемся.
Тигрица и сама была не против набить пару наглых морд вместе с Караи, а уж выполнять поручения Шреддера, несомненно, довольно опасные, было настоящей честью. Да и, к слову сказать, девушка была бы нереально рада, если бы тот наконец-то дал им такое задание. Потому что управлять подразделением Клана Фут — довольно трудная и утомляющая работа, особенно учитывая то, что кроме тренировок с самыми опытными китайскими мастерами и самостоятельных экшна в ее жизни было не так уж и много.
Орнамент двери номера Караи был оранжевым и оплетающим всю дверь, и на этом моменте Касуми поняла, что им, пожалуй, пора прощаться. Хотя она и сама была этому не очень рада: ей нравилась та обстановка, в которой Караи могла болтать без умолку, а сама Тигрица улыбаться и слушать ее, отвечая на бесконечные вопросы и то и дело задавая свои. А потому, услышав ободряющие слова девушка, Касуми положила ей руку на плечо.
— Спасибо, — она двинулась к своей двери, но уже в проходе остановилась, оглянувшись через плечо на Ороку, — и да, пожалуй, постараюсь не сломать их хоть на этот раз, — ворчливо заметила она, проходя в свою комнату и осматриваясь. Да, и здесь он не поскупился (хотя все-таки что-то в Тигрице было уверено, что у Караи номер даже лучше).

Тигрица появилась в обеденном зале чуть позже Караи, и, зайдя в него, она на мгновение почувствовала, что вернулась домой, в страну Восходящего солнца. Здесь было темно, пол был деревянным, а все стены были увешаны редким и дорогим оружием. Витавшая в воздухе атмосфера вполне подходила Шреддеру, и нравилась Касуми. Здесь, в непривычном ей Нью-Йорке, она вполне могла в одном из помещений чувствовать себя, словно дома. Дома... То есть там, где она родилась и выросла — в прекрасной вдохновляющей Японии.
Касуми прошла туда, где уже стояла Караи — примерно на середину зала, и подняла взгляд на Шреддера. Он выглядел странно-расслабленным, на нем не было никакой брони, как, в принципе, и на Караи с Касуми. Последняя была одета в синее кимоно, и, последовав примеру первой, склонила голову, чуть прикрыв глаза.
— Мастер.
Ее голос звучал мягко и спокойно, но, несмотря на это, все в этом зале знали, что она сильно волнуется, представая перед Шреддером. Тигрица подняла взгляд на наставника, полный уважения, и лишь на долю секунды во взгляде желтых кошачьих глаз промелькнуло некое волнение.

Сколько достоинства в его движениях! Как ладны его жесты, как аккуратно он перемещает посуду, какое изящество и могущество сквозит в его облике, в его ровной осанке, в его спокойных и размеренных движениях. Он молчит, но холодный, внимательный взгляд исподлобья, которым он смеряет поочередно каждую ученицу, красноречивее любых слов. Недюжинный ум и бесконечная воля двумя невидимыми лучами скользят с одной девушки на другую, и кажется, будто пронизывают они двумя острейшими копьями до самых костей собеседников великого воителя и лидера, что в скромной одежде ест пищу собственной готовки.
Пусть незаметно это на лике Ороку Саки, но в его голове бьются тысячи мыслей, выстраиваясь в четкие, строгие формы и ряды логических размышлений, которыми он сопровождает получение сведений. Каждая деталь лика, движений, поведения и голоса говорящих – даже их дыхание! – не уходят от его проницательного и тяжелого взгляда, от его чуткого слуха, и, сопоставляя это с услышанным и обрабатывая в своем могучем разуме, Шреддер делает выводы.
Но лик его – безупречно строг и чист от эмоций, как лист белоснежный от письмен.
Вот смолкла Караи, давая слово Касуми, а затем умолкла и тигрица. Обеих одинаково внимательно выслушав, склоняет он коротко голову, целиком отдаваясь к еде. Казалось, что вновь он решил выдержать длинную паузу молчания… но, нет вот начал он говорить:
- Ну что же, ваши новости хороши, - Шреддер поднял на девушек строгий взгляд. – Хоть ваши успехи и представляются вам значительными, я бы не рассчитывал, что это относительно спокойное время в Японии и Китае продлится долго. Но, в любом случае, у вас обеих получилось удержать и, пожалуй, повысить влияние и репутацию клана, и на некоторое время о возможных проблемах в Японии и Китае вы можете забыть.
На секунду взгляд Шреддера смягчился, он подумал было чуть теплее похвалить  учениц, но решил, что не стоит перебарщивать с «пряниками», а то, не дай Бог, отвыкнут от «кнута», и потому Саки снова собрался.
Вернув на свой поднос посуду, Шреддер глянул на еще недоеденную пищу у себя в посуде, а затем быстрым движением вытащил из рукава маленький пульт.
Направив его в стену слева от себя, где находилась странная пустая область, не заставленная стеллажами с оружием и доспехам, а также со столь любимыми древними вазами, Шреддер нажал на одну из кнопок пульта. Тотчас же эта часть стены сдвинулась куда-то внутрь остальной толщи стены, и на свет выдвинулся широкий, но тонки жидкокристаллический экран.
Шреддер глянул в свое отражение в его зеркальной черной глади, и проговорил:
- Я вызвал вас двоих сюда, потому что счел, что вы можете быть мне полезны. Особенно полезны. У меня не так много доверенных учеников, в чьих способностях, как командующих или просто бойцов сомневаться не приходится. Кроме вас двоих, я также нашел третьего «наместника», которого приблизил к себе и обучил. Он заменит меня в Нью-Йорке, когда я отправлюсь покорять западное побережье, покончив с сопротивлением этого города. Но пока что этот город противится моей власти. К тому же, тут нашелся особый враг, и я не хочу рисковать успехом всех своих начинаний, - Саки нажал на еще одну кнопку на пульте. С неяркой вспышкой, экран вдруг испустил синевато-белое сияние, а следом на нем появилось изображение.
Это была черно-белая запись с камеры видеонаблюдения возле черного входа какого-то магазина. На ней к неизвестным девушке с явно недобрыми намерениями приставала группа молодых людей, вооруженных различного рода импровизированным холодным оружием – палки, пара бит, одна водопроводная труба и так далее.
Вдруг в кадре появилось несколько стремительных, темных фигур; они действовали быстро и точно, словно следуя некоему плану; их силуэты размазывались и никогда не останавливались, чтобы можно было их разглядеть. За несколько секунд они просто «вынесли» заметно большую по числу группу преступников и исчезли столь же неожиданно и быстро, как и появились.
Все то время, пока шел этот отрывок, Саки молчал, замерев подобно статуе. Когда запись оборвалась, он снова поднял руку с пультом и нажал кнопку.
Изображение на экране вновь сменилось.
На нем была запись с камер видеонаблюдения на незнакомом складе. Туда пробрались двое существ, но из-за плохого освещения и низкого качества съемки разглядеть их возможности не было. Запись была заметно длиннее предыдущих, и за то время, что она показывалась на экране, вторженцев успела обнаружить охрана, к тем, свою очередь, присоединились еще двое… короче, дело закончилось утилизацией большей части партии товара со склада и мутацией белого мужчины в халате в огромное зубастое чудовище после контакта с таинственным веществом.
Затем Шреддер опять переключил изображение, и на экране появились две фотографии. На одной был обрывок ткани, похожий на изодранный, заляпанный кровью и втоптанный в грязь флаг или штандарт; судя по тому, что его обрамляло, там, где был сделан снимок, произошло знатное побоище, а судя по качеству фотографии, сделали ее пятнадцать-двадцать лет назад. На другом снимке был порядком поврежденный, но все же очевидно добротно сделанный шест Бо. На обоих был один и тот же символ в виде цветка.
Затем Шреддер вновь переключил экран, и на нем появилась серия примерно из десятка кадров с камер видеонаблюдений. Благодаря размерам дисплея, можно было легко их разглядеть. Все снимки были довольно скверного качества, силуэты – размазаны, но отобраны были явно самые лучшие и четкие из них.
На каждом снимке были гуманоиды. Они обладали шкурой зеленоватого цвета, а на туловище у них были одеты странного вида костюмы, похожие на кость. Хотя, возможно, то были панцири. Судя по цветным полоскам на голове и часто вьющихся следом тряпочкам, они носили маски. Большинство существо были с оружием в руках: с ниндзя-то, с саями, с шестом или же с нунчаками.
Остановившись на этом, Шреддер опять спрятал пульт куда-то в глубины рукава, повернулся к ученицам и начал говорить:
- С недавнего времени в городе появилась группа существ, неизвестных мне. Поначалу они не привлекли моего особого внимания, но постепенно эти… существа начали все чаще переходить мне дорогу, нападая на моих подручных и мешая моим планам, - голос Саки был холоден и спокоен, но по дрожи в коленках и мурашкам, бегущим по спине, любой, кто услышал бы сейчас Шреддера, понял бы, что он преисполнен гнева и злобы. – В том числе одну плану который, пожалуй, заинтересовал бы в первую очередь тебя, Касуми.
Саки выдержал паузу.
- Одному из моих подручных удалось разработать новый тип мутагена с большими возможностями его использования при дальнейшем использовании. Но одна девушка, которая также участвовала в разработке, мутировала и похитила записи, без которых модификация мутагена была невозможна. Позже она вернулась с уже известными мне таинственными существами, что нападали на низших из моих подручных, и уничтожили всю партию мутагена, попутно став причиной превращения позже присоединившегося ко мне доктора Рене (тот ученый с видеозаписи на складе) в такого же мутанта.
Саки помолчал, наблюдая, в первую, очередь, за реакцией Касуми.
- Согласно заявлениям доктора Рене, при дальнейшей модификации этот препарат мог бы в дальнейшем усиливать способности человеческих организмов без изменения внешности, и даже мог бы вернуть звероподобного мутанта в человеческое обличье, не лишив его приобретенных физических сверхспособностей, - тут Саки резко сменил тему. – В любом случае, клан Фут был заинтересован в этом мутагене и попутных исследованиях, а эти существа выступили против клана Фут. Этого уже достаточно, чтобы уничтожить их. Но, что еще хуже… - Шреддер понизил голос. – Эти существа как-то связаны с кланом Хамато. Тот символ на штандарте и символ на шесте Бо – символы ненавистного клана Хамато. При этом шест Бо я получил всего несколько дней назад, а снимок сделан довольно давно.
Шреддер сделал паузу, и заговорил еще более спокойным голосом – даже если такое трудно было представить. Тон его стал размеренным и намного холоднее прежнего, словно глас лидера клана звучал из глубокого, мрачного прошлого:
- Кланы Хамато и Фут много лет назад были последними кланами ниндзя в послевоенной Японии. Но коварный, проклятый клан Хамато не желал принять необходимость сотрудничества и решил уничтожить нас, притворившись, что принимает дружбу ради выживания в новом мире. Многие десятки людей нашего, тогда немногочисленного, клана были вырезаны. Пощады не было никому – подлые предатели вырезали под корень даже невинных детей. Спастись удалось немногим, - Шреддер сделал тяжелую, тягучую паузу, чтобы было время обдумать его слова и представить, насколько мерзок и жесток был клан вероломных ниндзя. Он продолжил, не особо распространяясь.  – Одним из этих немногих был я. Я выжил, возмужал и отомстил. И первым, кто пал от моей руки, был Хамато Йоши, сын главы клана. Его смерть ознаменовала начало падения Хамато и начало восхождения Фут.
Шреддер сделал еще одну паузу, но уже для того, чтобы ученицы прониклись величием своего неистребимого клана, пока им в голову не полились новые слова:
- Однако, скажу честно, в те годы своей ранней молодости я был горяч и поступал необдуманно. Так что, не найдя тела Хамато Йоши в его сгоревшем жилище, я решил, что его тело утащили, чтобы похоронить, прихвостни из его клана, не знавшие, что близится их смертный час, или местные жители. Теперь же я полагаю, что Хамато мог выжить. Потому что больше никто из клана Хамато не смог бы пережить моей мести. Заметьте, как двигались эти существа на записях, - Ороку Саки повел рукой в сторону дисплея. – Уверен, вы заметили, что они использовали, и весьма искусно, ниндзюцу и навыки владения оружием, свойственные, в первую очередь, ниндзя. Также вы уже наверняка догадались, что они – не люди, а мутанты. Судя по всему, скрещение человека и черепахи.
Они быстры, сильны, ловки и прекрасно обучены. И, что хуже всего, действуют заодно с выжившими членами клана Хамато или являются ими. Но я уверен, что ни один из них не является Хамато Йоши, который стоит за их спинами, руководит ими и направляет против меня и нашего благородного, великого клана. Мы не можем позволить ему и его прихвостням избежать мести за кровь клана Фут, пролитую по его вине. Они должны заплатить и заплатят.
Сейчас мои местные подчиненные занимаются подготовкой к поискам и уничтожению враждебных ниндзя-мутантов, их союзников и тех, кто за ними стоит, но, ввиду того, что прежде они не показали способности совершить, я счел необходимым вызвать вас обеих. Клан Хамато, а в особенности Хамато Йоши – умелые, опасные, коварные противники. Их техники и навыки всегда на высоте, и пусть они никогда не могли готовить бойцов также быстро, как Фут, зато они чаще порождали и обучали настоящих гениев. И, как бы я их не ненавидел, вынужден признать, что Хамато Йоши хитер, как змея и столь же опасен, как яд черной мамбы. Нельзя недооценивать их.
Поэтому-то вы здесь, ибо я уверен, что без вас не получится раз и навсегда раздавить ядовитого гада, что заполз в наш общий дом.
Лишь когда с Хамато и его учениками будет покончено, Фут сможет спокойно двигаться дальше, не боясь удара в тыл из прошлого.
Шреддер умолк, делая большую паузу. Он отпил чаю, а потом поднял на дочь и мутантку свой взгляд, заговорив уже обычным своим голосом:
- А что вы можете сказать по поводу увиденного вами? Что вы двое можете сказать о наших новых старых врагах?

Хотя от Шреддера и не стоило ожидать чего-то большего, чем скупая похвала, надежда все равно всегда умирает последней. Так и в этот раз — Тигрица, конечно, знала, что глава клана Фут не мог быть недоволен этими новостями, но обидное разочарование медленно расползлось где-то внутри. Когда-нибудь она привыкнет к тому, что "это же Шреддер" и так будет всегда, но... Это уже совсем другая история. Наверное, Тигрице стоило бы перестать тешить себя надеждами, ведь, как известно, чем больше ты ожидаешь, тем больнее потом сталкиваться с реальностью, но это уже стало частью ее жизни. Поэтому, чуть потупив глаза после сухих слов Шреддера, словно маленькая девочка, Касуми обратила взор к Караи. Та глянула на нее подбадривающим взглядом, и, судя по теплоте глаз, Караи знала: Шреддер все-таки был доволен.
Еще бы! Иногда Тигрица из кожи вон лезла ради этих семи секунд хвалебных слов.
А сам Шреддер в то время вытащил из рукава маленький пульт, и в глазах Тигрицы тут же загорелся привычный огонек — вот они и переходят к, скорее всего, самому главному. Но вообще... Этот мужчина что, если не туз и не кинжал, то пульт в рукаве держит? Иногда его предусмотрительность просто поражала. Караи была заинтересована в том, что должно показаться на выдвинувшемся большом экране, не меньше самой Касуми. Последняя тоже позволила себе чуть расслабиться, но взгляд и не думал терять привычного выражения хищника, заинтересованно ловя каждое движение Шреддера.
Когда на экране появился первый ролик, Тигрица чуть напряглась, сильнее сжав в руке чашку. К какой-то девушке на этом видео горстка каких-то парней приставала с импроизированным оружием в виде бит, деревяшек и обломков труб. Касуми презрительно фыркнула — для нее использование такого вида оружия само по себе являлось преступлением. Конечно, когда прижимают обстоятельства, на большее иногда рассчитывать не приходится, но... Мало того, что Касуми сама использовала в основном лишь свою силу, она не пренебрегала воспользоваться катаной, с которой также хорошо умела обращаться, но вот замахиваться обломком ржавой трубы...
В любом случае, суть видео заключалась далеко не в оружии нападающих, и даже не в самих нападающих. В следующий же момент на экране появились четыре тени. Четыре бойца. Их движения были хорошо отточены, они были быстры и явно являлись ниндзя. Хорошими ниндзя. Это было как минимум странно для Нью-Йорка, а эти тени были похожи на супергероев из каких-то комиксов, спасающих невинную леди от преступника.
Следующее видео заставило Тигрицу напряженно вжать голову в плечи. На каком-то складе с явно плохим освещением оказались теперь уже два силуэта. Их заметила охрана, но, видимо, особой помехой не стала. Из-за того, что тени было даже не разглядеть, они навевали какой-то дополнительный ужас. Это видео было заметно длиннее предыдущего, и в конце концов к двум теням присоединились еще две. Все закончилось в пользу загадочных ниндзя: половина запаса склада была утилизирована, а какой-то ученый мутировал в ужасного ящера. М-м-м... Ящер... Тигрица тут же подумала, что ей повезло гораздо больше: уж что-что, а тигр, по мнению самой Касуми, был гораздо более выгодным видом для мутации. Отчасти Тигрице было даже жаль этого докторишку: наверняка первое время он смириться не мог.
Но факт оставался фактом: странные ниндзя брали верх раз за разом.
Изображение на экране сменилось фотографией. Точнее, это были две фотографии: на одной из них был изображен посох бо, очевидно, принадлежавший одному из загадочных ниндзя, а на второй был изрезанный штандарт. Он был буквально втопчен в грязь, а на ткани виднелись следы крови. Объединяло эти фотографии одно: символ в виде цветка.
Касуми внимательно вглядывалась в следовавшие за данной фотографией снимки. Бойцов, как он и предполагала, было четверо, вот только... Странными они были до жути: как будто бы такие же мутанты, что и сама Тигрица. Зеленая кожа, костяные наросты. Они были чертовски похожи на... Похожи на...
— Kame? Sate, do no yōna nansensu!* — не выдержав, полушепотом бросила Тигрица. Нет, что, правда? Черепахи?
Черепахи и... О, нет, только не говорите что это ящерица?
Тигрица сморщилась. Глядя на то, как напряглась Караи, ничего хорошего это все не предвещало.
Тем временем, Шреддер начал говорить. И то, что он говорил, Тигрице совсем не нравилось: раз это кто-то решил перейти дорогу Шреддеру, значит, они были полностью уверены в своих силах.
— В том числе одну плану который, пожалуй, заинтересовал бы в первую очередь тебя, Касуми.
Тигрица чуть вздрогнула и мгновенно перевела отведенный взгляд на Шреддера.
Рассказ его сильно действовал на нервы. Тигрица находилась в настоящем шоке, задумчиво глядя куда-то в угол комнаты. Поймав себя на том, что она была в глубокой задумчивости, Касуми с трудом продолжила слушать Мастера.
История, расказанная им возымела желаемый эффект — Тигрица от одних только слов Шреддера почувствовала то, как внутри нее разгорается нешуточный огонь.
Теперь все встало на свои места. И внезапный вызов в Нью-Йорк, и загадочные обстоятельства. Из раздумий Касуми выдернул напряженный голос Караи. Ее слова также подействовали на Касуми, и последняя взглянула на названную сестру с уважением.
— Я также хочу сказать, что они будут уничтожены.
Ее голос звучал чуть хрипло, а в глазах, направленных в стол, играли яркие огоньки.

* Черепахи? Ну что за вздор!

Отредактировано Tigress (2014-08-22 19:39:01)